https://wodolei.ru/catalog/mebel/shafy-i-penaly/uglovye/
Найти-то найдешь, да не в таких крайних видах, какие нужны драматургам.
Я хотел соригинальничать: не вывел ни одного злодея, ни одного ангела (хотя не сумел воздержаться от шутов), никого не обвинил, никого не оправдал... Удалось ли мне это, не знаю". ("Иванов").
***
Первая постановка "Иванова" в театре Корша 19 ноября 1887 г. Петр Кичеев поместил злобный отзыв о пьесе, в котором называет ее "глубоко безнравственной", "нагло циничной путаницей понятий", и "сумбурной". ("Московский листок").
***
Пушкинская премия в размере 500 р. была присуждена Чехову Академией Наук 7 октября 1888 г.
***
"Степь" напечатана в "Северном вестнике" 1888 г., 3 марта.
***
Плещееву А. Н. 19 января 1888 г. Москва. ..."Описываю я степь. Сюжет поэтичный, и если я не сорвусь с того тона, каким начал, то кое-что выйдет 246 у меня "из ряда вон выдающее". Чувствую, что есть в моей повестушке места, которыми я угожу Вам, мой милый поэт, но в общем я едва ли потрафлю... Выйдет у меня 4-5 печатных листов; из них два листа заняты описанием природы и местностей - скучно.
...Писать большое очень скучно и гораздо труднее, чем писать мелочь. Вы прочтете и увидите, какую уйму трудностей пришлось пережить моему неопытному мозгу".
***
И. Л. Щеглову (Леонтьеву) 22 января, 1888. Москва.
"...Кое-какие мысли о нашем бессилии, которое деликатный автор назвал безвластием, приходили и мне в голову. В наших талантах много фосфора, но нет железа. Мы, пожалуй, красивые птицы и поем хорошо, но мы не орлы..."
***
Д. В. Григоровичу, 5 февраля, 1888. Москва. ..."Я знаю, Гоголь на том свете на меня рассердится... Он степной царь. Я залез в его владения с добрым намерением, но наерундил немало..."
***
Д. В. Григоровичу, 12 января 1888.
..."я взял степь, которую уже давно не описывали. Я изображаю равнину, лиловую даль, овцеводов, (...), попов, ночные грозы, постоялые дворы, обозы, 247 степных птиц и проч. Каждая отдельная глава составляет особый рассказ, и все главы связаны, как пять фигур кадрили, близким родством. Я стараюсь, чтобы у них был общий запах и общий тон, что мне может удасться тем легче, что через все главы у меня проходит одно лицо. Я чувствую, что многое и поборол, что есть места, которые пахнут сеном, но в общем выходит у меня нечто странное и не в меру оригинальное. От непривычки писать длинно, из постоянного, привычного страха не написать лишнее я впадаю в крайность.
Все страницы выходят у меня компактными, как бы прессованными; впечатления теснятся, громоздятся... Но я не робею... Быть может, она раскроет глаза моим сверстникам и покажет им, какое богатство, какие залежи красоты остаются еще нетронутыми, и как еще не тесно русскому художнику".
***
... "Самоубийство 17-летнего мальчика - тема очень благодарная и заманчивая, но ведь за нее страшно браться! На измучивший всех вопрос, нужен и мучительно-сильный ответ, а хватит ли у нашего брата внутреннего содержания? Нет. Обещая успех этой теме, Вы судите по себе, но ведь у людей Вашего поколения, кроме таланта, есть эрудиция, есть школа, фосфор и железо, а у современных талантов нет ничего подобного, и, откровенно говоря, надо радоваться, что они не трогают серьезных вопросов... я уверен, что X, сам того не сознавая, от чистого сердца наклевещет, налжет и скощунствует, Y подпустит мелкую, бледную тенденцию, a Z объяснит самоубийство психозом. Ваш мальчик - натура чистенькая, милая, ищущая Бога, любящая, чуткая сердцем и глубоко оскорбленная. Чтобы овладеть таким лицом, надо самому 248 уметь страдать, современные же певцы умеют только ныть и хныкать".
***
... "Прозаики еще туда-сюда, поэты же совсем швах. Народ необразованный, без знаний, без мировоззрения. Прасол Кольцов, не умевший писать грамотно, был гораздо цельнее, умнее и образованнее всех современных молодых поэтов, взятых вместе".
***
Я. П. Полонскому, 18 января 1888.
... "когда я еще учил историю литературы, мне уже было известно одно явление, которое я возвел почти в закон: все большие стихотворцы прекрасно справляются с прозой".
***
..."Требование, чтобы талантливые люди работали только в толстых журналах ...вредно, как все предрассудки. Этот предрассудок глуп и смешон. Он имел еще смысл тогда, когда во главе изданий были люди с ясно выраженной физиономией, люди вроде Белинских, Герценов и т. п., которые не только платили гонорар, но и притягивали, учили и воспитывали, теперь же, когда вместо литературных физиономий во главе изданий торчат какие-то серые круги и собачьи 249 воротники, пристрастие к толщине издания не выдерживает критики, и разница между самым толстым журналом и дешевой газеткой представляется только количественной, то есть с точки зрения художника не заслуживающей никакого уважения и внимания..."
***
Н. А. Плещееву, 23 января 1888.
..."Во всех наших толстых журналах царит кружковая, партийная скука. Душно! Не люблю я за это толстые журналы, и не соблазняет меня работа в них. Партийность особливо, если она бездарна и суха, не любит свободы и широкого размаха".
***
И. Л. Леонтьеву (Щеглову), 4 февраля 1888.
..."Писатели ревнивы, как голуби. Лейкину не нравится, если кто пишет из купеческого быта, Лескову противно читать повести из поповского быта, не им написанные... Все нервны и ревнивы".
***
Д. В. Григоровичу, 5 февраля 1888.
..."Я писал о Вашем сюжете - самоубийство 17-летнего мальчика. В своей "Степи" через все восемь глав я провожу 9-летнего мальчика, который, попав в Москву или Петербург, в будущем кончит непременно плохим.
... Я нарочно писал ее так, чтобы она давала впечатление незаконченного труда. Она похожа на первую часть большой повести".
250
***
"Самоубийство Вашего русского юноши есть явление специфическое, Европе незнакомое. Вся энергия художника должна быть обращена на две силы: человек и природа. С одной стороны физическая слабость, нервность, ранняя половая зрелость, страстная жажда жизни и правды, мечты о широкой, как степь, деятельности, беспокойный анализ, бедность знаний рядом с широким полетом мысли; с другой - необъятная равнина, суровый климат, серый суровый народ со своей тяжелой, холодной историей, татарщина, чиновничество, бедность, невежество, сырость столиц и проч. Русская жизнь бьет русского человека так, что мокрого места не остается, бьет на манер тысячепудового камня. В Западной Европе люди погибают оттого, что жить тесно и душно, у нас же оттого, что жить просторно... Простора так много, что маленькому человечку нет сил ориентироваться..."
***
А. Н. Плещееву, 6 марта, 1888.
... "в наше время литература попала в плен двунадесяти тысяч лжеучений..."
***
... "Холодно чертовски, а ведь бедные птицы уже летят в Россию! Их гонит тоска по родине и любовь к отечеству; если бы поэты знали, сколько миллионов птиц делаются жертвою тоски и любви к родным 251 местам, сколько их мерзнет в пути, сколько мук претерпевают они в марте и в начале апреля, прибыв на родину, то давно бы воспели их... Войдите Вы в положение коростеля, который всю дорогу не летит, а идет пешком, или дикого гуся, отдающегося живьем в руки человека, чтобы только не замерзнуть... Тяжело жить на этом свете".
***
К. С. Баранцевичу, 30 марта, Москва, 1888.
..."Что касается сборника "Памяти Гаршина", то я могу только пожать Вашу руку за подобные мысли, помимо их прямой цели, они служат еще связующим цементом для немногочисленной, но живущей вразброд и в одиночку пишущей братии.
Чем больше сплоченности, тем скорее мы научимся уважать и ценить друг друга, тем больше правды будет в наших взаимных отношениях. Не всех нас ожидает в будущем счастье. Не надо быть пророком, чтобы сказать, что горя и боли будет больше, чем покоя и денег. Потому-то нам нужно держаться друг за друга, и потому-то мне симпатичны Ваша мысль и Ваше последнее письмо, в котором Вы так любите Гаршина".
***
А. С. Суворину, 3 апреля 1888.
..."Наши беллетристы и драматурги любят в своих произведениях изображать художников; теперь, читая Крамского, я вижу, как мало и плохо они и публика знают русского художника".
252
***
A. H. Маслову (Бежецкому), 7 апреля 1888.
..."все эти Гольцевы (Гольцев, редактор журнала "Русская мысль".) хорошие, добрые люди, но крайне нелюбезные. Невоспитанны ли они, или недогадливы, или же грошовый успех запорошил им глаза - черт их знает, но только письма от них не ждите. Не ждите от них ни участия, ни простого внимания... Только одно они, пожалуй, охотно дали бы Вам и всем россиянам это конституцию, все же, что ниже этого, они считают несоответствующим своему высокому призванию".
... "Не скрою от Вас, что, как к людям, я к ним равнодушен, даже пожалуй, еще симпатизирую, так как они всплошную неудачники, несчастные и немало страдали в своей жизни... Но как редакторов и литераторов я едва выношу их. Я ни разу еще не печатался у них и не испытал на себе их унылой цензуры, но чувствует мое сердце, что они что-то губят, душат, что они по уши залезли в свою и чужую ложь... Московские редактора - это помесь чиновников-профессоров с бездарными литераторами - и так мне сдается, что вдохновленные своим успехом и лакейскими похвалами своих блюдолизов, создадут около себя целую школу или орден, который сумеет извратить до неузнаваемости те литературные вкусы и взгляды, которыми издревле, как калачами, славилась Москва".
***
А. Н. Плещееву, 9 апреля 1888:
... "Я трус и мнителен; боюсь торопиться и вообще боюсь печататься. Мне все кажется, что я скоро 253 надоем и обращусь в поставщики балласта, как обратились Ясинский, Мамин, Бажин и проч.".
***
"Я готов поклясться, что Короленко очень хороший человек. Идти не только рядом, но даже за этим парнем, весело".
***
И. А. Леонтьеву (Щеглову), 18 апреля 1888.
..."Читали Вы Бабикова (или Бибикова, Санхо Белинского) воспоминания о Гаршине во "Всемирной иллюстрации"? Какая самолюбивая, приторная, кислая, хвастливая и нетактичная мочалка!
Я завидую его апломбу и наивному самомнению, завидую его дружбе с Минским и его обожанию, доходящему до дизентерии, перед богом Ясинским... Он счастлив и доволен!"
***
К. С. Баранцевичу, 20 апреля 1888 г.:
... "Я не генерал и не желаю среди своих коллег являться привилегированным существом, для которого позволительны исключения. Как все, так и я".
***
А. И. Леману, 30 апреля 1888 г.
... "Простите, я не понял в Вашем письме слов "более или менее солидарных с нами" и, откровенно говоря, стал втупик: откуда Вам известно с кем я солидарен и с кем не солидарен?"
254
И. Л. Леонтьеву (Щеглову), 3 мая 1888:
... "Получил я от Лемана письмо: он извещает, что "мы" (то есть все вы, питерцы) согласились печатать объявления друг о друге в своих книгах, приглашает меня согласиться и предостерегает, что можно в число избранных "включить лишь лиц, более или менее солидарных с нами". В ответ я послал согласие и вопрос: "Откуда Вам известно, с кем я солидарен и с кем не солидарен?" Как у вас в Питере любят духоту! Неужели вам всем не душно от таких слов, как солидарность,... общность интересов и проч.? Солидарность и прочие штуки я понимаю на бирже, в политике, в делах религиозных (секта) и т. д., солидарность же молодых литераторов невозможна и не нужна... Чтобы помочь своему коллеге, уважать его личность и труд, чтобы не сплетничать на него и не завистничать, чтобы не лгать ему и не лицемерить перед ним, - для всего этого нужно быть не столько молодым литератором, сколько вообще человеком...
Будем обыкновенными людьми, будем относиться одинаково к о всем, не понадобится тогда и искусственно взвинченной солидарности. Настойчивое стремление к частной, профессиональной, кружковой солидарности, какой хотят у Вас, породит невольное шпионство друг за другом, подозрительность, контроль, и мы, сами того не желая, .сделаемся чем-то вроде иезуитских социусов друг у друга... Я не солидарен с Вами, но обещаю Вам по гроб жизни полную свободу как литератору..."
***
Н. А. Лейкину, 11 мая 1888:
"Жизнь русского торгового человека цельнее, 255 полезнее, умнее и типичнее, чем жизнь нытиков, пыжиков, которых рисует Альбов, Баранцевич, Муравлин и проч. ..."
***
...Пишет сын поэта Плещеева о Салтыкове:
"Был отец у Салтыкова, который в восторге от "Степи". "Это прекрасно", говорил он отцу и вообще возлагает на Вас великие надежды.
Отец говорит, что он редко кого хвалит из новых писателей, но от Вас он в восторге".
***
А. С. Суворину 30 мая 1888 г. Сумы.
... "Мне кажется, что не беллетристы должны решать такие вопросы, как Бог, пессимизм, и т. п. Дело беллетриста изобразить только, кто, как и при каких обстоятельствах говорили и думали о Боге или пессимизме. Художник должен быть не судьей своих персонажей и того, о чем говорят они, а только беспристрастным свидетелем.
...Мое дело только в том, чтобы быть талантливым, то есть уметь отличить важные показания от неважных, уметь освещать фигуры и говорить их языком. Щеглов ставит мне в вину, что я кончал рассказ фразой: "Ничего не разберешь на этом свете!" По его мнению, художник-психолог должен разобрать, но я с ним не согласен. Пора уже сознаться, что на этом свете ничего не разберешь".
256
***
A. H. Плещееву 27 августа 1888 г. Сумы:
..."Под флагом науки, искусства и угнетаемого свободомыслия у нас на Руси будут царить такие жабы и крокодилы, каких не знавала даже Испания во времена Инквизиции. Вот Вы увидите! Узкость, большие претензии, чрезмерное самолюбие и полное отсутствие литературной и общественной совести сделают свое дело. Все эти Гольцевы и Ко. напустят такой духоты, что всякому свежему человеку литература опротивеет, как черт знает что, а всякому шарлатану и волку в овечьей шкуре будет где лгать, лицемерить и умирать с честью"...
***
А. Н. Плещеев:
..."Сколько похвал я слышу Вашей "Степи"! Гаршин был от нее без ума. Два раза подряд прочел".
***
А. Н. Плещееву, 4 октября 1888, Москва.
"Был бы рад прочесть, что написал Мережковский...
...Но боюсь тех, кто между строк ищет тенденции и кто хочет видеть меня непременно либералом или консерватором. Я не либерал, не консерватор, не постепенен, не монах, не индиферентист. Я хотел бы быть свободным художником - только и жалею, что Бог не дал мне силы, чтобы быть им. Я ненавижу ложь и насилие во всех их видах, и мне одинаково противны как секретари консистории, так и Нотовичи с Градовским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Я хотел соригинальничать: не вывел ни одного злодея, ни одного ангела (хотя не сумел воздержаться от шутов), никого не обвинил, никого не оправдал... Удалось ли мне это, не знаю". ("Иванов").
***
Первая постановка "Иванова" в театре Корша 19 ноября 1887 г. Петр Кичеев поместил злобный отзыв о пьесе, в котором называет ее "глубоко безнравственной", "нагло циничной путаницей понятий", и "сумбурной". ("Московский листок").
***
Пушкинская премия в размере 500 р. была присуждена Чехову Академией Наук 7 октября 1888 г.
***
"Степь" напечатана в "Северном вестнике" 1888 г., 3 марта.
***
Плещееву А. Н. 19 января 1888 г. Москва. ..."Описываю я степь. Сюжет поэтичный, и если я не сорвусь с того тона, каким начал, то кое-что выйдет 246 у меня "из ряда вон выдающее". Чувствую, что есть в моей повестушке места, которыми я угожу Вам, мой милый поэт, но в общем я едва ли потрафлю... Выйдет у меня 4-5 печатных листов; из них два листа заняты описанием природы и местностей - скучно.
...Писать большое очень скучно и гораздо труднее, чем писать мелочь. Вы прочтете и увидите, какую уйму трудностей пришлось пережить моему неопытному мозгу".
***
И. Л. Щеглову (Леонтьеву) 22 января, 1888. Москва.
"...Кое-какие мысли о нашем бессилии, которое деликатный автор назвал безвластием, приходили и мне в голову. В наших талантах много фосфора, но нет железа. Мы, пожалуй, красивые птицы и поем хорошо, но мы не орлы..."
***
Д. В. Григоровичу, 5 февраля, 1888. Москва. ..."Я знаю, Гоголь на том свете на меня рассердится... Он степной царь. Я залез в его владения с добрым намерением, но наерундил немало..."
***
Д. В. Григоровичу, 12 января 1888.
..."я взял степь, которую уже давно не описывали. Я изображаю равнину, лиловую даль, овцеводов, (...), попов, ночные грозы, постоялые дворы, обозы, 247 степных птиц и проч. Каждая отдельная глава составляет особый рассказ, и все главы связаны, как пять фигур кадрили, близким родством. Я стараюсь, чтобы у них был общий запах и общий тон, что мне может удасться тем легче, что через все главы у меня проходит одно лицо. Я чувствую, что многое и поборол, что есть места, которые пахнут сеном, но в общем выходит у меня нечто странное и не в меру оригинальное. От непривычки писать длинно, из постоянного, привычного страха не написать лишнее я впадаю в крайность.
Все страницы выходят у меня компактными, как бы прессованными; впечатления теснятся, громоздятся... Но я не робею... Быть может, она раскроет глаза моим сверстникам и покажет им, какое богатство, какие залежи красоты остаются еще нетронутыми, и как еще не тесно русскому художнику".
***
... "Самоубийство 17-летнего мальчика - тема очень благодарная и заманчивая, но ведь за нее страшно браться! На измучивший всех вопрос, нужен и мучительно-сильный ответ, а хватит ли у нашего брата внутреннего содержания? Нет. Обещая успех этой теме, Вы судите по себе, но ведь у людей Вашего поколения, кроме таланта, есть эрудиция, есть школа, фосфор и железо, а у современных талантов нет ничего подобного, и, откровенно говоря, надо радоваться, что они не трогают серьезных вопросов... я уверен, что X, сам того не сознавая, от чистого сердца наклевещет, налжет и скощунствует, Y подпустит мелкую, бледную тенденцию, a Z объяснит самоубийство психозом. Ваш мальчик - натура чистенькая, милая, ищущая Бога, любящая, чуткая сердцем и глубоко оскорбленная. Чтобы овладеть таким лицом, надо самому 248 уметь страдать, современные же певцы умеют только ныть и хныкать".
***
... "Прозаики еще туда-сюда, поэты же совсем швах. Народ необразованный, без знаний, без мировоззрения. Прасол Кольцов, не умевший писать грамотно, был гораздо цельнее, умнее и образованнее всех современных молодых поэтов, взятых вместе".
***
Я. П. Полонскому, 18 января 1888.
... "когда я еще учил историю литературы, мне уже было известно одно явление, которое я возвел почти в закон: все большие стихотворцы прекрасно справляются с прозой".
***
..."Требование, чтобы талантливые люди работали только в толстых журналах ...вредно, как все предрассудки. Этот предрассудок глуп и смешон. Он имел еще смысл тогда, когда во главе изданий были люди с ясно выраженной физиономией, люди вроде Белинских, Герценов и т. п., которые не только платили гонорар, но и притягивали, учили и воспитывали, теперь же, когда вместо литературных физиономий во главе изданий торчат какие-то серые круги и собачьи 249 воротники, пристрастие к толщине издания не выдерживает критики, и разница между самым толстым журналом и дешевой газеткой представляется только количественной, то есть с точки зрения художника не заслуживающей никакого уважения и внимания..."
***
Н. А. Плещееву, 23 января 1888.
..."Во всех наших толстых журналах царит кружковая, партийная скука. Душно! Не люблю я за это толстые журналы, и не соблазняет меня работа в них. Партийность особливо, если она бездарна и суха, не любит свободы и широкого размаха".
***
И. Л. Леонтьеву (Щеглову), 4 февраля 1888.
..."Писатели ревнивы, как голуби. Лейкину не нравится, если кто пишет из купеческого быта, Лескову противно читать повести из поповского быта, не им написанные... Все нервны и ревнивы".
***
Д. В. Григоровичу, 5 февраля 1888.
..."Я писал о Вашем сюжете - самоубийство 17-летнего мальчика. В своей "Степи" через все восемь глав я провожу 9-летнего мальчика, который, попав в Москву или Петербург, в будущем кончит непременно плохим.
... Я нарочно писал ее так, чтобы она давала впечатление незаконченного труда. Она похожа на первую часть большой повести".
250
***
"Самоубийство Вашего русского юноши есть явление специфическое, Европе незнакомое. Вся энергия художника должна быть обращена на две силы: человек и природа. С одной стороны физическая слабость, нервность, ранняя половая зрелость, страстная жажда жизни и правды, мечты о широкой, как степь, деятельности, беспокойный анализ, бедность знаний рядом с широким полетом мысли; с другой - необъятная равнина, суровый климат, серый суровый народ со своей тяжелой, холодной историей, татарщина, чиновничество, бедность, невежество, сырость столиц и проч. Русская жизнь бьет русского человека так, что мокрого места не остается, бьет на манер тысячепудового камня. В Западной Европе люди погибают оттого, что жить тесно и душно, у нас же оттого, что жить просторно... Простора так много, что маленькому человечку нет сил ориентироваться..."
***
А. Н. Плещееву, 6 марта, 1888.
... "в наше время литература попала в плен двунадесяти тысяч лжеучений..."
***
... "Холодно чертовски, а ведь бедные птицы уже летят в Россию! Их гонит тоска по родине и любовь к отечеству; если бы поэты знали, сколько миллионов птиц делаются жертвою тоски и любви к родным 251 местам, сколько их мерзнет в пути, сколько мук претерпевают они в марте и в начале апреля, прибыв на родину, то давно бы воспели их... Войдите Вы в положение коростеля, который всю дорогу не летит, а идет пешком, или дикого гуся, отдающегося живьем в руки человека, чтобы только не замерзнуть... Тяжело жить на этом свете".
***
К. С. Баранцевичу, 30 марта, Москва, 1888.
..."Что касается сборника "Памяти Гаршина", то я могу только пожать Вашу руку за подобные мысли, помимо их прямой цели, они служат еще связующим цементом для немногочисленной, но живущей вразброд и в одиночку пишущей братии.
Чем больше сплоченности, тем скорее мы научимся уважать и ценить друг друга, тем больше правды будет в наших взаимных отношениях. Не всех нас ожидает в будущем счастье. Не надо быть пророком, чтобы сказать, что горя и боли будет больше, чем покоя и денег. Потому-то нам нужно держаться друг за друга, и потому-то мне симпатичны Ваша мысль и Ваше последнее письмо, в котором Вы так любите Гаршина".
***
А. С. Суворину, 3 апреля 1888.
..."Наши беллетристы и драматурги любят в своих произведениях изображать художников; теперь, читая Крамского, я вижу, как мало и плохо они и публика знают русского художника".
252
***
A. H. Маслову (Бежецкому), 7 апреля 1888.
..."все эти Гольцевы (Гольцев, редактор журнала "Русская мысль".) хорошие, добрые люди, но крайне нелюбезные. Невоспитанны ли они, или недогадливы, или же грошовый успех запорошил им глаза - черт их знает, но только письма от них не ждите. Не ждите от них ни участия, ни простого внимания... Только одно они, пожалуй, охотно дали бы Вам и всем россиянам это конституцию, все же, что ниже этого, они считают несоответствующим своему высокому призванию".
... "Не скрою от Вас, что, как к людям, я к ним равнодушен, даже пожалуй, еще симпатизирую, так как они всплошную неудачники, несчастные и немало страдали в своей жизни... Но как редакторов и литераторов я едва выношу их. Я ни разу еще не печатался у них и не испытал на себе их унылой цензуры, но чувствует мое сердце, что они что-то губят, душат, что они по уши залезли в свою и чужую ложь... Московские редактора - это помесь чиновников-профессоров с бездарными литераторами - и так мне сдается, что вдохновленные своим успехом и лакейскими похвалами своих блюдолизов, создадут около себя целую школу или орден, который сумеет извратить до неузнаваемости те литературные вкусы и взгляды, которыми издревле, как калачами, славилась Москва".
***
А. Н. Плещееву, 9 апреля 1888:
... "Я трус и мнителен; боюсь торопиться и вообще боюсь печататься. Мне все кажется, что я скоро 253 надоем и обращусь в поставщики балласта, как обратились Ясинский, Мамин, Бажин и проч.".
***
"Я готов поклясться, что Короленко очень хороший человек. Идти не только рядом, но даже за этим парнем, весело".
***
И. А. Леонтьеву (Щеглову), 18 апреля 1888.
..."Читали Вы Бабикова (или Бибикова, Санхо Белинского) воспоминания о Гаршине во "Всемирной иллюстрации"? Какая самолюбивая, приторная, кислая, хвастливая и нетактичная мочалка!
Я завидую его апломбу и наивному самомнению, завидую его дружбе с Минским и его обожанию, доходящему до дизентерии, перед богом Ясинским... Он счастлив и доволен!"
***
К. С. Баранцевичу, 20 апреля 1888 г.:
... "Я не генерал и не желаю среди своих коллег являться привилегированным существом, для которого позволительны исключения. Как все, так и я".
***
А. И. Леману, 30 апреля 1888 г.
... "Простите, я не понял в Вашем письме слов "более или менее солидарных с нами" и, откровенно говоря, стал втупик: откуда Вам известно с кем я солидарен и с кем не солидарен?"
254
И. Л. Леонтьеву (Щеглову), 3 мая 1888:
... "Получил я от Лемана письмо: он извещает, что "мы" (то есть все вы, питерцы) согласились печатать объявления друг о друге в своих книгах, приглашает меня согласиться и предостерегает, что можно в число избранных "включить лишь лиц, более или менее солидарных с нами". В ответ я послал согласие и вопрос: "Откуда Вам известно, с кем я солидарен и с кем не солидарен?" Как у вас в Питере любят духоту! Неужели вам всем не душно от таких слов, как солидарность,... общность интересов и проч.? Солидарность и прочие штуки я понимаю на бирже, в политике, в делах религиозных (секта) и т. д., солидарность же молодых литераторов невозможна и не нужна... Чтобы помочь своему коллеге, уважать его личность и труд, чтобы не сплетничать на него и не завистничать, чтобы не лгать ему и не лицемерить перед ним, - для всего этого нужно быть не столько молодым литератором, сколько вообще человеком...
Будем обыкновенными людьми, будем относиться одинаково к о всем, не понадобится тогда и искусственно взвинченной солидарности. Настойчивое стремление к частной, профессиональной, кружковой солидарности, какой хотят у Вас, породит невольное шпионство друг за другом, подозрительность, контроль, и мы, сами того не желая, .сделаемся чем-то вроде иезуитских социусов друг у друга... Я не солидарен с Вами, но обещаю Вам по гроб жизни полную свободу как литератору..."
***
Н. А. Лейкину, 11 мая 1888:
"Жизнь русского торгового человека цельнее, 255 полезнее, умнее и типичнее, чем жизнь нытиков, пыжиков, которых рисует Альбов, Баранцевич, Муравлин и проч. ..."
***
...Пишет сын поэта Плещеева о Салтыкове:
"Был отец у Салтыкова, который в восторге от "Степи". "Это прекрасно", говорил он отцу и вообще возлагает на Вас великие надежды.
Отец говорит, что он редко кого хвалит из новых писателей, но от Вас он в восторге".
***
А. С. Суворину 30 мая 1888 г. Сумы.
... "Мне кажется, что не беллетристы должны решать такие вопросы, как Бог, пессимизм, и т. п. Дело беллетриста изобразить только, кто, как и при каких обстоятельствах говорили и думали о Боге или пессимизме. Художник должен быть не судьей своих персонажей и того, о чем говорят они, а только беспристрастным свидетелем.
...Мое дело только в том, чтобы быть талантливым, то есть уметь отличить важные показания от неважных, уметь освещать фигуры и говорить их языком. Щеглов ставит мне в вину, что я кончал рассказ фразой: "Ничего не разберешь на этом свете!" По его мнению, художник-психолог должен разобрать, но я с ним не согласен. Пора уже сознаться, что на этом свете ничего не разберешь".
256
***
A. H. Плещееву 27 августа 1888 г. Сумы:
..."Под флагом науки, искусства и угнетаемого свободомыслия у нас на Руси будут царить такие жабы и крокодилы, каких не знавала даже Испания во времена Инквизиции. Вот Вы увидите! Узкость, большие претензии, чрезмерное самолюбие и полное отсутствие литературной и общественной совести сделают свое дело. Все эти Гольцевы и Ко. напустят такой духоты, что всякому свежему человеку литература опротивеет, как черт знает что, а всякому шарлатану и волку в овечьей шкуре будет где лгать, лицемерить и умирать с честью"...
***
А. Н. Плещеев:
..."Сколько похвал я слышу Вашей "Степи"! Гаршин был от нее без ума. Два раза подряд прочел".
***
А. Н. Плещееву, 4 октября 1888, Москва.
"Был бы рад прочесть, что написал Мережковский...
...Но боюсь тех, кто между строк ищет тенденции и кто хочет видеть меня непременно либералом или консерватором. Я не либерал, не консерватор, не постепенен, не монах, не индиферентист. Я хотел бы быть свободным художником - только и жалею, что Бог не дал мне силы, чтобы быть им. Я ненавижу ложь и насилие во всех их видах, и мне одинаково противны как секретари консистории, так и Нотовичи с Градовским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35