https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/nakopitelnye-30/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Друг, их золотой ретривер, остался охранять дом.
Дорога в Вудлэнд занимала не меньше двух часов и вилась через луга, которые вновь, после стольких лет, начинали возделывать. Заборы из колючей проволоки, охранявшие когда-то границы неприкосновенной частной собственности, давно проржавели. Сохранились лишь некогда грозные предупредительные знаки, торчащие гнилыми пеньками из высокой, сочной травы. Одичавшие коровы, пасшиеся в лугах, поднимали головы и провожали наездниц долгими взглядами печальных глаз.
На полпути к рынку мать и дочь наткнулись на большой трехколесный велосипед, прислоненный к развесистому ореховому дереву. Между задними колесами помещалась большая металлическая корзина, забитая какими-то свертками. Об их содержимом сообщала табличка на корзине: «КНИГИ НА ПРОДАЖУ».
Молодой человек, отдыхающий в тени дерева, окликнул женщин:
– Привет! Не скажете, далеко еще до Вудлэндского рынка?
Мэри натянула поводья, сдерживая кобылу.
– Не очень, около часа верхом.
– Впереди еще будут холмы?
– Не припомню, вроде нет.
Молодой человек, худощавый и сильно загорелый, улыбнулся им и потянулся, заложив руки за голову. Но женщина не ответила на улыбку, она выглядела задумчивой.
– Какие книги вы везете? – наконец спросила она.
– О, много разных, – с готовностью отозвался торговец. – История, политика, религия, философия. Несколько легких романов, чтобы не впасть в меланхолию. И конечно, книги по домашнему хозяйству – как построить дистиллятор или ветряную мельницу, кулинарные рецепты, медицина. С миру по нитке, как говорится.
Девушка наблюдала за хмурым лицом матери. Несколько минут тишину нарушали лишь пение птиц на деревьях и гудение пчел.
– Вы здесь впервые, – промолвила женщина.
– Точно, я приехал с юга, из Сиэтла. По дороге заехал уже в несколько поселений, кое-что продал.
– Ваши политические книги…
– Так вы интересуетесь политикой? – оживился юноша. – У меня довольно богатый выбор, от Маркса до…
– Нет, – резко прервала его Мэри. – Я лишь хочу предупредить вас – люди генерала Майлза наверняка сочтут некоторые из ваших книг сомнительными и вредными. В наших краях не стоит слишком увлекаться политикой.
– Генерал Майлз? Четырехзвездный генерал? Тот самый парень, которого у нас зовут Звездуном?
Мать печально покачала головой.
– Послушайте моего совета, здесь называйте его генералом Майлзом, ему не очень-то нравится это прозвище. Политическая ситуация у нас такова… – Она замялась. – В общем, все очень консервативно. Поэтому лучше спрячьте подальше либеральные книги.
– Но у меня нет ничего сомнительного. Везде, где я до сих пор был, люди принимали меня с распростертыми объятиями, – растерянно пробормотал торговец.
– О, вы просто не представляете, какие книги военные могут счесть вредными.
Молодой человек беззаботно ухмыльнулся, прогоняя тревогу.
– И все же я попробую!
Мэри открыла было рот, чтобы сказать что-то еще, но, видно, передумала. Пожав плечами, она лишь пожелала незнакомцу удачи и пришпорила лошадь. Девушка же помахала симпатичному торговцу на прощание.
– Надеюсь, встретимся в Вудлэнде!
На въезде в город женщин окликнул человек в военной форме цвета хаки, приказывая остановиться. К ним подошли два вооруженных солдата, третий держал в руке листок бумаги.
– Едете на рынок? – отрывисто бросил офицер с опросником, и мать коротко кивнула. – Вам придется спешиться, мэм, чтобы ответить на наши вопросы. Это распоряжение генерала Майлза. Мы пытаемся отследить товаропоток и выявить причину дефицита.
– Ясно.
На застывшем лице Мэри девушка не смогла прочитать никаких эмоций. Женщина соскочила с лошади и дочь нехотя последовала ее примеру. Она ненавидела пропускной пункт и сейчас стояла, прижавшись к теплому боку Малышки, настороженно глядя на военных.
Как град по крыше, забарабанили отрывистые вопросы:
– Имя? Адрес постоянного местожительства? Какие товары везете на продажу? Количество каждого товара? Сколько человек в вашей семье?
– А как тебя зовут? – спросил шепотом у девушки один из солдат, прыщавый и стриженный так коротко, что через волосы просвечивала розовая кожа.
Он держал Малышку под уздцы и поглаживал по носу. Девушка промолчала. Ее настораживали эти люди, их форма и оружие. Но молодец не отставал:
– Ты останешься в Вудлэнде? Сегодня вечером будут танцы, хочешь пойти со мной?
Она покачала головой, изо всех сил стараясь выглядеть такой же отчужденной и холодно-спокойной, как ее мать.
– Ты любишь танцевать? – Видно, солдата обескуражило ее молчание. – Что-то ты не очень дружелюбна.
Девушка рассматривала горизонт вдали, не обращая внимания на его липкий взгляд.
– Оружие? – сыпались монотонные вопросы. Девушка показала свой арбалет, мать – старое ружье.
Военный что-то пометил в опроснике.
– Сейчас мы быстро осмотрим содержимое ваших мешков, и можете быть свободны.
Офицер начал быстро рыться в миндале, обнюхал бренди и, наконец, добрался до ножа. Вытащив его из кожаных ножен, полюбовался блестящим лезвием.
– Отличная вещица, – пробормотал он, и прыщавый солдат, все еще стоящий рядом с Малышкой, отозвался:
– Армии не хватает острых ножей, не так ли, сержант?
– Именно так, рядовой. Холодное оружие для нас на вес золота, но я уверен, милые дамы – настоящие патриотки и… – он поднял голову от лезвия, – наверняка не откажутся пожертвовать свое сокровище для правого дела.
Девушка уставилась на офицера бешеными глазами, но мать, не повышая голоса, ответила:
– Безусловно, сержант, учитывая сложившиеся обстоятельства, мы будем рады внести свой посильный вклад в общее дело.
Военный удовлетворенно кивнул, засунул клинок в ножны и протянул женщине опись.
– Распишитесь и проезжайте.
Мать расписалась и вскочила в седло. Девушка вырвала поводья у ухмыляющегося солдата и последовала за ней.
– Прости, доченька, – произнесла Мэри, когда они отъехали на приличное расстояние от поста.
– Все в порядке, – зло пробурчала дочь.
Рынок раскинулся на парковке одного из супермаркетов. Чтобы спрятаться от палящих лучей солнца, каждый торговец натягивал над своим прилавком тент на высоких подпорках, поэтому вся огромная площадь была накрыта разноцветным полотном, натягивавшимся от ветра.
Мать и дочь привязали лошадей с краю и зашли на рынок. Мэри сразу же остановилась возле торговца керосином, а девушка проскользнула вперед. Она ходила между прилавками, разглядывая людей и товары, прислушиваясь к разговорам. Солнце, просачиваясь через натянутые полотна, разукрашивало торговые ряды цветными квадратами. Было жарко, и над рынком витали запахи – смесь гнилых овощей, жарящегося мяса, лошадиного и людского пота.
Уши закладывало от разноголосого гомона, в котором переплетались блеяние козлов, кудахтанье кур, крики продавцов: «Соль, качественная и недорогая морская соль!», «Дыни, сочные дыни!» и монотонный речитатив проповедника, читающего Библию. Надо всем этим колыхалось цветное лоскутное полотно, словно громадный воздушный змей, рвущийся из рук в небо. Волнующая атмосфера карнавала, возбуждение и радость наполнили девушку, и ей захотелось тоже взмыть в воздух, паря над долиной. Хотя на земле было не менее интересно, так много новых людей и разных вещей.
Она загляделась на чернокожую женщину с ребенком – никогда еще девушка не видела такой лоснящейся и темной кожи. Затем ее внимание привлек проповедник – его борода так забавно дергалась, пока он мрачно бубнил что-то себе под нос. В следующем ряду группа людей в темных одеждах пела песни о Боге под аккомпанемент гитары. Она хотела послушать, но один из них окликнул ее и, испуганная, девушка поспешила смешаться с толпой.
Прилавки ломились от сокровищ. Здесь были блестящие алюминиевые ведра, кастрюли и сковородки, острейшие ножи и сверкающие кольца, колье и браслеты. Народ стекался со всей округи, даже из Фресно и Модесто, чтобы выменять или купить необходимые товары.
Запах мяса привел ее к палатке, где чумазый малыш старательно поджаривал на вертеле тушку поросенка. Колечко с гранатом девушка отдала его матери, черноглазой испанке, в обмен на сочный буррито.
Из дальнего угла рынка послышались скрипучие звуки военного марша, грохочущего из старенького репродуктора, и девушка направилась в ту сторону. Проходя мимо прилавка с виски и крепким сидром, она услышала, как пьяный человек разглагольствует перед небольшой толпой:
– Чертовы предатели, вот кто они! Мы имеем полное право прийти в Сан-Франциско и взять то, что нам надо! Полное право!
Дойдя до края прилавка, девушка увидела возведенную из досок трибуну. С каждого ее края стоял навытяжку молодой солдат. Народ толпился вокруг, и девушка, пробравшись поближе, спросила у мужчины, продающего травы, амулеты, витамины и лекарства:
– Что здесь происходит? Так много народу, не меньше сотни человек!
– Генерал Майлз будет выступать.
Внезапно музыка смолкла. На трибуну поднялся высокий человек с нездоровым одутловатым лицом. Подойдя к микрофону, он заговорил, но треск помех искажал его голос, мешая слушать. Девушка различала обрывки фраз: «Я имею честь представить вам», – хлопки, как оружейные залпы, – «объединить некогда великую нацию, сохранить наш образ жизни, защитить наш…», – пронзительный звук, похожий на поросячий визг, – «итак, генерал Александр Майлз, человек, который…» Остаток речи потонул в овациях и приветственных выкриках.
Девушка вытянула шею, чтобы увидеть, кого так горячо приветствует толпа. На возвышении стоял человек плотного телосложения, с квадратным лицом и седыми волосами, остриженными «ежиком». Несмотря на жару, он был одет в форму цвета хаки. На рукавах тускло поблескивали золотые звезды; на лице сверкали очень яркие голубые глаза.
Генерал Майлз жестом отказался от предложенного микрофона. Над толпой зазвучал его чистый, звучный голос, заставляя всех умолкнуть и внимательно вслушиваться.
– Друзья! Я рад приветствовать вас здесь, рад, что все мы собрались, чтобы устроить праздник. Для меня честь, что я могу присоединиться к вам в такой чудесный день.
Ветер рванул тент, но никто даже не пошевелился, вслушиваясь в слова генерала.
– Люди должны иметь возможность собраться вместе. В дни одиночества и отчаяния значение таких собраний сложно переоценить, это самое ценное, что нам осталось. – Его голос зазвенел. – Поодиночке мы слабы, вместе – мы сила, каждый из нас беден, но вместе мы богаты. Поодиночке мы беззащитны и уязвимы, вместе мы Американцы! Я мечтаю о том дне, когда нация воссоединится и достигнет былого величия. Я верю в единый народ, хранимый Богом. Гордый народ, с множеством голосов, с миллионом рук, но тем не менее единый. Я мечтаю о стране, где будут расти наши дети в мире и благополучии.
Девушка стерла пот со лба. Название «Америка» она слышала от матери, но никак не могла взять в толк, почему голос взрослого мужчины начинает дрожать при его упоминании. Его поведение напомнило ей проповедника на рынке. Генерал говорил об этой неизвестной Америке с таким же благоговением и священным трепетом, как священник – об Иисусе. Его глаза шарили по толпе, как будто пытаясь заглянуть в душу каждого слушателя. Перехватив этот лихорадочный взгляд, девушка вздрогнула.
– Нельзя забывать, что мы американцы. Каждый из нас – лишь частица огромной силы. Грядет великое объединение, к нам уже примкнули Фресно, Модесто, Стоктон. Все поселения до Чикаго уже с нами. – Генерал повысил голос, его рука, поднятая в воздух, сжалась в кулак. – Но есть те, кто забыл о нашем наследии, отбросил традиции, как ненужный хлам. Я говорю о кучке изменников, осевших в Сан-Франциско. Они подрывают наше единство, сеют раздор и ненависть, пренебрегают нашими призывами к объединению. – Теперь он говорил как разгневанный отец, возмущенный поведением родного чада, переполнившим чашу терпения. – В некогда великом городе царит анархия, мародеры расхищают сокровища наших предков. Их действия не имеют оправдания перед людьми и Богом.
Майлз продолжал перечислять бесчинства обитателей Сан-Франциско, обвинив их в дефиците керосина и инструментов, намекнув на то, что именно их безответственное поведение привело к эпидемии Чумы, предостерегая, что ничто не остановит их, если они решат напасть на долину.
– Мы должны действовать, если хотим защитить себя, свою землю и будущее наших детей. Мы не хотим войны, но если она наступит, мы будем сражаться плечом к плечу.
У солдат, вытянувшихся на карауле, возбужденно горели глаза, толпа ликовала.
Но девушка уже не слушала. Она оцепенела, представив себе Майлза и его солдат, марширующих грубыми ботинками по улицам города, того, которым она каждый вечер любовалась в стеклянном шаре. Мать нашла ее бледную и молчаливую, окруженную шумными, воодушевленными людьми.
Они покидали город через тот же пропускной пункт. Солдаты были все еще там, разжигая маленький костер. Симпатичный велосипедист из Сиэтла с лицом, измазанным в грязи, с фиолетовым кровоподтеком под глазом, стоял там же, потерянно глядя куда-то вдаль. Он больше не улыбался. Проезжая, женщины увидели, как прыщавый солдат кидает в огонь очередную книгу.

ГЛАВА 5

Своими проектами Дэнни-бой отгонял прошлое от стен Сан-Франциско. Он мечтал изменить Город так, чтобы серые призраки не узнали его, даже если бы решили вернуться. Начал он с малого.
Под лестницей, ведущей к библиотеке, в тайном уголке, Дэнни построил маленькую деревушку из деревянных дощечек. Домики были без окон, крытые соломой – юноша видел такие на фотографии африканского поселения в «Национальном географическом журнале». К каждой миниатюрной двери вели аккуратные тропинки, выложенные ракушками и отполированными камешками. Эта деревня была не единственная – несколько других, построенных по обычаям разных народов, он спрятал в заброшенных углах Города.
Он собрал пустые картинные рамки и развесил их там, где они обрамляли значительные, по его мнению, панорамы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32


А-П

П-Я