Ее откровенное признание ошеломило его.
– Вам не следует так говорить, Джемма.
– Почему, если это правда?
– Вы можете натолкнуть мужчину на всякие неприличные мысли. – Его голова уже совсем распухла от них.
– Именно так всегда говорила сестра Августа Алерия.
– Вам следовало прислушаться к ней, чтобы избежать неприятностей.
– Вы рассматриваете занятие любовью как неприятность?
– Нет, если выбрать для этого правильное время, место и партнера.
– Но только не здесь и не сейчас?
– Джемма, вы не понимаете, о чем говорите.
– Думаю, прекрасно понимаю, Хантер.
– Похоже, вы крепко ударились головой при падении в реку.
– Вы не хотите заняться со мной любовью, в этом все дело?
– Ничего подобного. Просто… вы ставите меня в неловкое положение.
– Я вас смутила?
– Не совсем так…
– Вы думаете, что предложение должно исходить от мужчины, не правда ли? Это мужской мир, Хантер, но мне кажется, что право выбрать мужчину, который лишит ее девственности, следует все-таки предоставить самой женщине.
– Я не могу этого сделать, Джемма. – Силы небесные! Его уже трясло от вожделения.
– Выражение ваших глаз говорит мне другое, Хантер. Неужели я прошу так много? – Когда она положила ладонь на его руку, он почувствовал, будто его пронзила молния.
– Это не так просто, как поцелуй.
– Тогда покажите мне, – продолжала настаивать она.
– Я не имею права.
– О да! Я знаю. Это право нужно приберечь для моего мужа. Я должна хранить себя для кого-то, кто пожелает на мне жениться. А что, если этого мужчину выберет мой отец, а не я?
– Вы еще не нашли своего отца…
– Но я хорошо его знаю! Что, если он выберет какого-нибудь беззубого старика вроде Множества Перьев, или сумасшедшего, если это будет ему угодно?
– Наверняка он не станет…
– Вы не знаете моего отца. Почему я не могу разделить самое важное событие в моей жизни с тем, кому доверяю, кем восхищаюсь? – Под напускной бравадой ее странной настойчивости ясно просматривался гнев. Хантер чувствовал горечь в ее голосе.
– Джемма, не надо. – Он боялся подумать, что ее доводы действительно не лишены смысла.
– Почему этим мужчиной не можете стать вы?
– Вы знаете почему. Я не готов остепениться.
– Я тоже. Все, о чем я прошу, – только сегодняшняя ночь.
Если она не замолчит, он наверняка взорвется, к их обоюдному смущению. Он ведь не каменный. Схватив ее в объятия, он закрыл ей рот поцелуем. «Один поцелуй, вот и все», – сказал он себе. Один поцелуй, и он отпустит ее. Хантер припал к ее губам и целовал долго и страстно. Джемма была такой мягкой, такой податливой!
«Все, о чем я прошу, – только сегодняшняя ночь». Она безоговорочно вверила ему свою жизнь с той памятной ночи в Новом Орлеане. Теперь она пожелала большего. Без всяких обязательств и размышлений. Где они окажутся завтра? Что с ними будет? Никто не мог бы сказать наверняка.
Между тем последние двадцать четыре часа показали им обоим, что жизнь – это хрупкий дар, дар. Дар слишком драгоценный, чтобы принимать его как нечто само собой разумеющееся и растрачивать попусту.
В воздухе чувствовалось холодное дыхание осени. Хантер заключил Джемму в объятия и без слов крепко прижал к своему сердцу. Она, запрокинув голову, посмотрела на него, Хантер пригладил ей волосы. Джемма молчала, словно понимала, как он борется с собой, обдумывая и оценивая ее просьбу.
Хантер взял ее за подбородок и провел большим пальцем по контуру ее губ. Все в этой малышке было мягким и нежным, за исключением ее воли, твердой как гранит.
– Джемма, мужчине трудно вам отказать, – прошептал он.
– Так соглашайтесь!
– Вы боитесь?
Она покачала головой и поцеловала ему ладонь.
– Вас не боюсь.
Устоять ему не удастся – он бесповоротно проиграл.
Джемма снова поцеловала ему ладонь. Стемнело настолько, что она не могла разглядеть выражение его лица, но чувствовала его колебания, борьбу, происходившую в его душе.
Она знала, что Хантер хочет ее. Она поняла это днем, у ручья. Но сейчас, вполне возможно, он решил, что она окончательно рехнулась. Когда Хантер выпустил ее из объятий и отступил, Джемма не удивилась. Она только спрашивала себя, как посмотрит ему в глаза утром? Глядя вслед удалявшемуся без слов Хантеру, Джемма чувствовала себя полной дурой.
Джемма уже жалела, что так поспешила со своей необычной просьбой. Она была уверена, что теперь Хантер вообще никогда не захочет ее видеть.
– Джемма!
Она вздрогнула, услышав его голос.
– Хантер, мне… я…
– Идите сюда.
Подойдя поближе, она робко коснулась пальцами его горячей ладони, он притянул ее к себе и усадил рядом.
– Я сложил постели вместе – в любом случае так теплее. Если вы передумали…
– Я не передумала, – сказала она, внезапно оробев перед грандиозностью того, что должно было произойти. – Что я должна теперь делать?
Хантер снял с ее плеч одеяло и расстелил его возле себя. Затем взялся за подол ее рубашки.
– Ничего, позволь мне все сделать самому. Разве не этого ты хотела?
– А вы? Вы действительно этого хотите, Хантер? Он перестал снимать с нее рубашку и обхватил ладонями ее талию.
– Я не смог устоять, ведь только об этом я и думал все эти последние дни и ночи, не смея даже надеяться.
Руки Хантера были теплыми и уверенными. Он освободил ее от одежды, побудив встать перед ним на колени. Теперь она была обнажена до пояса. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как она покинула Бостон с его многолюдными улицами, вечно запруженной пристанью и тесно жмущимися друг к другу домами из камня и дерева, отбросив строгие бескомпромиссные правила высшего общества, ограничивающие людей в большей степени, чем под силу каменным стенам или даже оружию.
Джемма развязала ремешок у него на затылке и распустила его длинные густые волосы. Не одна женщина лопнула бы от зависти при виде такой роскошной гривы.
Хантер слегка откинулся назад и притянул Джемму ближе, так что она оказалась между его бедер. Не говоря ни слова, он нежно положил ей ладони на плечи и провел ими по ее спине, лаская, оставляя огненный след на обнаженной коже. Пальцы его коснулись ее груди, и он забрал нежные выпуклости в ладони, слегка сжимая. Джемма откинула голову назад и застонала, тесно прильнув к нему, желая большего.
Когда Хантер отнял ладони, предоставив ее разгоряченную грудь холодному ночному ветру, Джемма задрожала. Но на смену рукам тут же пришел его рот. Она громко ахнула.
– Я сделал тебе больно? – прошептал Хантер.
Ей с трудом удалось пробормотать:
– Нет.
Он снова прильнул ртом к ее груди, поймал затвердевший сосок зубами и слегка прикусил. Где-то глубоко внутри у нее вспыхнуло дикое первобытное желание полностью раствориться в нем, соединиться навсегда. Джемма уже подумала, что ничто не доставит ей большего удовольствия, как вдруг почувствовала, что его пальцы распускают пояс на ее талии. Мешковатые штаны свалились на землю, опутав колени.
Прежде чем она успела сообразить что-либо, его ладони скользнули по ее бедрам и обхватили ягодицы. Хантер приподнял ее и крепко прижал к себе. Губы его властно завладели ее ртом, язык настойчиво исследовал сладостные глубины. Джемма прильнула к нему всем телом. Обвив руками его шею, она тесно прижалась к нему, стремясь слиться с ним воедино и разгадать его тайну.
– Джемма! – еле слышно выдохнул он, и в голосе его прозвучало изумление, почти благоговение.
Девушку охватил невыразимый восторг.
Хантер встал на колени. Джемма ощутила каменную твердость его возбужденной плоти, когда он прижал ее к себе. От прикосновения гладких холодных брюк из оленьей кожи к обнаженному телу судорожная дрожь пробежала по ее спине. Он уложил ее на спину, на постель, которую соорудил из походных подстилок и одеял. Она молча ждала в предвкушении, изнывая от желания, пока Хантер сбросит оставшуюся одежду и ляжет рядом с ней.
Глава 9
Это была волшебная ночь, когда все происходит впервые.
Джемма была первой девственницей в его жизни, не говоря уже о том, что она была первой женщиной, попросившей его заняться с ней любовью.
Натянув на них одеяло, Хантер провел ладонью вдоль ее тела, от плеча вниз, затем по нежной округлости бедра.
Он с удивлением обнаружил, что рука его дрожит. Бун даже не предполагал, как для него важно, чтобы ее первый опыт прошел удачно.
Под покровом ночи Хантер не мог видеть ее прекрасного тела, поэтому он хотел навсегда запечатлеть его в памяти с помощью прикосновений. Кожа ее была безупречно гладкой. Грудь ее, пышная и зрелая, так и просила обхватить ее ладонями, ласкать, испробовать на вкус. Джемма лежала с ним рядом в предвкушении неведомого, готовая отдаться ему, охотно даря свои ласки. Он чувствовал на себе ее руки. Стоило ему где-либо коснуться ее тела, как она тут же повторяла его движение.
Когда он накрыл ладонью нежный холмик между ее ног, она ахнула, но не отстранилась. Напротив, она теснее прижалась к нему. Джемма провела ладонью вдоль его бедра, пока не коснулась пальцами его возбужденного мужского естества.
При этом легком прикосновении, еле ощутимом, как сам воздух, Хантер содрогнулся, едва не излив свое семя. У него перехватило дыхание, и он замер, напряженный, как натянутая тетива лука. Закрыв глаза, прижавшись лбом к ее лицу, он ждал, пока смирятся его разбушевавшиеся чувства.
– С вами все в порядке? – прошептала Джемма возле самых его губ.
Он только кивнул в ответ, боясь заговорить.
– Я так и должна себя чувствовать?
Прочистив горло, Хантер все же ухитрился с большим трудом произнести:
– Как? – Слово сорвалось с его губ подобно хриплому карканью.
– Меня бросает то в жар, то в холод. Мне кажется, я сейчас… взорвусь изнутри.
– Да. – Он осторожно погладил ее.
К его удивлению, она оказалась влажной, готовой принять его. Пальцы его, скользкие от ее влаги, легко проникли внутрь. Хантер услышал, как она ахнула, ощутил дрожь, сотрясавшую ее стройное тело.
– Что это?
Хантер завладел ее ртом и начал энергично работать пальцами. В считанные секунды Джемме стало не до разговоров. Впившись в его плечи, она тесно прижалась к нему всем телом, приподнимая бедра навстречу его руке. Он продолжал ласкать ее, пока она не начала тихонько всхлипывать, а затем низкий стон вырвался из ее горла. Наконец, оторвавшись от его губ, Джемма откинула назад голову и громко вскрикнула в момент разрядки.
Хантер крепко сжимал ее в объятиях, пока ее тело содрогалось от наслаждения, когда она испытала первый в своей жизни экстаз. Ласково поглаживая по спине, он тихонько успокаивал ее.
Постепенно Джемма обмякла, склонив голову ему на плечо. Дышала она все еще тяжело и прерывисто. Хантер умирал от желания утолить собственную жажду, но не хотел лишать ее возможности изменить свои намерения.
– Джемма… – Хантер пошевелил плечом, на котором покоилась ее голова.
– Хм? – Пальцы ее поглаживали его ключицу.
– Мы можем на этом остановиться.
Ее соблазнительный голос звучал лениво, когда она вслух высказала его собственные мысли:
– Мы зашли слишком далеко, чтобы теперь повернуть назад.
– Вовсе нет! Ты можешь сохранить свою девственность, Джемма. Никто никогда ни о чем не узнает.
– До сих пор моя девственность приносила мне одни неприятности. Для меня она не имеет никакого значения.
Но для него имела. Ему представлялось очень важным, что Джемма невинна. Да простит его Бог, он хотел овладеть этой девушкой больше всего на свете. Хотел стать ее первым мужчиной. Хотел проникнуть в ее тесную жаркую глубину и навсегда унести с собой память об этом в свое неопределенное одинокое будущее.
Он жаждал подарить ей то, к чему она так трепетно стремилась, получив взамен то, в чем сам отчаянно нуждался. И при этом Хантер все еще продолжал верить, что дальше они отправятся каждый своим путем без всяких сожалений.
Она попросила у него всего одну ночь без всяких условий. Он собирался лишить ее девственности, но твердо решил не изливать в нее свое семя. Тогда не будет опасности, что она забеременеет, но он все-таки получит ее.
Только один раз. Только этой ночью.
Хантер уложил Джемму на спину и, раздвинув ей ноги коленом, расположился между ее бедер.
И снова, коснувшись ее пальцами, он нашел ее влажной и готовой его принять. Он страстно поцеловал ее и прошептал возле самых ее губ:
– Будет немного больно, но недолго.
Джемма охотно ответила на поцелуй, обвив его шею руками.
Он раздвинул ей бедра и коснулся входа в ее медово-сладкую глубину концом своего копья. Когда он осторожно вошел в нее, она охнула, но продолжала крепко обнимать его. Он медленно продвигался внутрь, но, встретив сопротивление, подался назад. Затем снова двинулся вперед, уже увлажненный ею. Он не собирался торопиться, повторяя движения до тех пор, пока не разрушится ее девственная преграда. Но когда она неожиданно напряглась и подалась ему навстречу, он уже не сумел сдержаться. Резким движением Хантер полностью вошел в нее. Ощутив разрыв, он услышал невольный вскрик боли, который она пыталась сдержать.
Джемма лежала под ним без движения и не сопротивлялась. Хантер чувствовал, что она ждет, когда утихнет боль. Джемма часто и тяжело дышала, слегка постанывая возле его горла. Ее бедра начали медленно волнообразно двигаться, побуждая его к действию. Она снова была на грани разрядки. Пальцы ее впились в его ягодицы, требуя проникнуть глубже, взять больше.
Он подчинился, погружаясь в нее, постепенно набирая темп, и они вместе устремились вперед, быстро приближаясь к опасной грани, за которой скрывалось сладкое забытье. Джемма громко вскрикнула, не владея собой, и ее тесная плоть сомкнулась вокруг его копья. Прежде чем он успел отстраниться, его захлестнула волна наслаждения, которого он никогда прежде не испытывал. Хантер застонал, глубоко вонзившись в нее.
Долгое время после этого они без сил лежали молча. Хантер крепко обнимал ее, зная, что, как и он, Джемма смотрит на далекие звезды. Он задумался, пытаясь представить себе, что происходит у нее в голове.
– Хантер…
– Что?
– О чем ты думаешь? – Ее вопрос словно откликнулся на его мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39