– Сейчас ты возьмешь чемоданчик и пойдешь прямо через территорию этих заброшенных военных складов к месту выстрела. – Мужчина показал рукой на видневшийся вдали, за плоскими крышами приземистых строений, шпиль собора Святого Альберта. – Внимательно смотри по сторонам, старайся, чтобы тебя никто не видел. Если поблизости вдруг окажется кто-то – выжди, пока он исчезнет из поля зрения. Всю дорогу ты не должен снимать с головы капюшон, а когда зайдешь в собор и поднимешься к верхнему смотровому окну, то обязательно надень на голову вот это. На всякий случай… – Лысый достал из кармана тонкую спецназовскую маску с прорезями для глаз и рта. – И не снимай маску до тех пор, пока не вернешься обратно, на это же место, и не сядешь в машину. Там, на месте, ты должен собрать винтовку и все оставшееся время постараться как можно меньше двигаться. Так что если мучает жажда или хочется в туалет, то советую решить эти проблемы еще до того, как войдешь в развалины собора. Курить, плевать и прочее, как тебя уже предупреждали, запрещено. Веревка с карабином уже закреплена и находится в нише стены на расстоянии метра от смотрового отверстия, через которое ты произведешь выстрелы… Можешь убедиться, что она на месте, но раньше времени ее не трогай. Как только застрелишь клиента – разбираешь оружие, убираешь его в чемодан, цепляешь за карабин на поясе, достаешь бухту веревки и бросаешь вниз. В центре винтовой лестницы узкое отверстие. По ширине оно как раз подходит для того, чтобы спуститься вниз. Уже проверяли… Потом хватаешься руками за приспособление на канате и скользишь вниз. Справиться нетрудно, но все же смотри не сверни шею второпях.
– Постараюсь, – кивнул Пень и преданным взглядом посмотрел на собеседника, уже давно сообразив, что он здесь старший. – Я справлюсь.
– Главное – не надо пороть горячку. После того как «клиент» будет готов, у тебя останется не менее двух минут, чтобы покинуть место выстрела. Вполне достаточно, чтобы добежать до финской границы… – Мужчина чуть улыбнулся. – Веревку не трогаешь, выходишь из собора и бегом к машине. Вечером, когда темно, вокруг развалин, как правило, нет ни души, но ты все же поглядывай по сторонам, на всякий случай. Если увидишь кого постороннего – беги в противоположную от машины сторону. Все ясно?
– Да вроде не глупый, – осклабился Пень, пряча черную спецназовскую маску в карман куртки. – Куда мне потом ехать, когда все будет закончено?
– Обо всем остальном узнаешь тогда, когда придет время, – ответил вмешавшийся в разговор «Макс». – На вот, примерь игрушку… – Блондин протянул руку, и наркоман увидел на его широкой ладони два странных предмета, один из которых показался ему на удивление знакомым.
– Это наушник и микрофон, – опережая догадки Пня, сообщил «Макс». – Наушник – как слуховой аппарат: цепляешь за ухо и вставляешь вот эту хреновину прямо в ушное отверстие. Микрофон при помощи «крокодильчика» цепляешь за отворот куртки. Включать ничего не надо, связь с нами будет поддерживаться постоянно. Мы тебя вызовем, когда потребуется. Давай, экипируйся! – Блондин подождал, пока Пень примерит «слуховой аппарат» и закрепит микрофон, а потом продолжил: – Вокруг собора ржавая металлическая ограда, но возле склепа прутья разогнуты, так что пролезай там. В само здание попадешь через провал на другой стороне…
– Надеюсь, не возникнет неожиданностей типа пацанов, которые заходят долбануться «Моментом» в укромном уголке, или бомжей, ночующих в развалинах? – спросил, закуривая, Пень. – Знаю я такие уголки… Там всегда все засрано и кругом валяются пустые бутылки. Для алкашей и бродяг такое место просто рай земной!
– Не волнуйся, – успокоил смахивавший на Розенбаума мужчина, – святой Альберт почему-то никому не приглянулся. Тем лучше для нас. К тому же скоро начнет темнеть и там сам черт ногу сломит, особенно если подниматься по ступенькам на верхнюю площадку. – И лысый снова протянул наркоману какую-то вещицу. Ею оказался портативный фонарик-карандаш.
– Вот тебе, кстати, еще одна причина, по которой лучше выходить на точку до темноты, – заметил «Макс». – Вопросы есть? Лучше спрашивай сейчас, чем потом.
– Я выхожу на точку, надеваю маску, располагаюсь с винтовкой поудобнее и жду, когда последует команда всадить кому-то в башку две пули, – размеренно отчеканил Пень. – Потом спускаюсь вниз и возвращаюсь обратно. Вопросов нет. Кроме одного. – И глубоко посаженные лисьи глазки наркомана хитро взглянули на лысого.
– Ну? – нетерпеливо произнес тот. – Говори. Какие проблемы?
– Насколько я помню, мне намекали насчет премии в случае успешного исхода…
Секунду спустя Пень заметил, как почти детским весельем вспыхнули глаза заказчиков убийства, а уголки их губ изогнулись в улыбке.
– Ах, вот ты о чем! – воскликнул «Розенбаум». – Поди, только об этом и думаешь, верно? Ладно, делай дело и возвращайся. Решим мы твои проблемы. Устраивает такой расклад?
– Более чем, – согласно кивнул Пень.
– Тогда выходим…
Водитель, «Макс» и наркоман покинули черную «девятку» и вышли под мелкий и холодный осенний дождь. Блондин открыл багажник машины и протянул Пню чемоданчик со снайперской винтовкой «ремингтон».
– Мы надеемся на тебя, Саша. Не подкачай!
– Я вернусь, – коротко ответил Пень и, взяв чемоданчик, быстрым шагом направился к видневшейся в деревянном заборе дырке. Нагнувшись, он нырнул в нее и скрылся из виду на территории заброшенных армейских складов.
– Очень в этом сомневаюсь, засранец, – тихо произнес лысый, он же Ворон, глядя вслед приговоренному к смерти подонку. – Считай, что ты уже труп…
Иван и Ворон снова сели в машину и, развернувшись, поехали прочь от места их последней встречи с наркоманом по кличке Пень. Усилившийся дождь очень быстро размыл оставленные автомобилем следы, словно молчаливо подтверждая то, что дело закрыто. По крайней мере, ни от сержанта милиции, ни от его отца уже ничего не зависело.
Пришел черед наемного убийцы, выдававшего себя за бандита Ковдора, показать все, на что он способен. После смерти Пня киллеру предстоит понять, как сильно он ошибался, решив, что придуманная им сказка обманула неуловимого Ворона. И тогда настанет час расплаты.
Не подозревая о том, что над его головой уже занесен меч возмездия, Пень кошачьей тенью скользил мимо обшарпанных ангаров, стремительно пересекая территорию заброшенных складов. Вокруг, как и следовало ожидать, не было ни души. Легко преодолев второй деревянный забор, Пень увидел перед собой огороженный кованой оградой некогда величественный католический собор, богослужения в котором не проводились лет шестьдесят, не меньше. Советская власть не признавала ни Бога, ни черта, и по приказу какого-то большевистского градоначальника в стенах некогда богатого костела был устроен склад воинского обмундирования. С тех пор как армия покинула находившийся неподалеку военный городок, собор стал совершенно никому не нужен и стоял одинокий и заброшенный, взметнув в серое балтийского небо свой позеленевший от времени металлический шпиль, в самом верху которого имелось почти неразличимое с земли смотровое отверстие. Для того чтобы попасть к этому оконцу, необходимо было перемахнуть через ограду, проникнуть в сырое и мрачное здание и найти ту самую единственную ветхую лестницу без перил, которая упиралась в небольшую, не более пяти метров в диаметре, круглую площадку с узким зарешеченным окном.
Пню казалось, что у него вдруг выросли крылья, а где-то на темени появился тот самый третий глаз, о котором писали в своих манускриптах еще древние инки. Пень даже не заметил, как оказался внутри собора. Он стал быстро подниматься по лестницам, которые с возрастанием высоты становились все уже, и по последней винтовой лестнице поднялся на самую верхнюю площадку, с которой открывалась полная панорама расположенных к северо-востоку от собора зданий, в том числе и стоявшего в двухстах пятидесяти метрах и чуть левее ночного клуба «Манхэттен». Клуб и прилегавшая к нему территория были как на ладони! Чуть в стороне от клуба находилась автостоянка, но Пень тут же смекнул, что в такой дождь гости Гаврюкова вряд ли пойдут от стоянки пешком даже под зонтами телохранителей. Значит, машины будут подъезжать к самому входу, высаживать там гостей, а уже затем водители отгонят их на стоянку. Следовательно, время для наведения на цель и двукратного нажатия на курок сокращалось до десяти – пятнадцати секунд. И хотя такой сюрприз неустойчивой балтийской погоды и усложнял работу, задача все равно оставалась выполнимой. Просто теперь придется «провожать» каждого из приглашенных на банкет, держа его лоб или затылок в центре лазерного прицела. Тогда в нужный момент, после команды, прозвучавшей из наушника, останется только задержать дыхание и… нажать на курок. А потом вернуться к машине и получить еще один «пресс» зеленых американских долларов. Вот она – цель!
Следуя полученным инструкциям, Пень надел лицевую маску сразу же, как только покинул территорию складов и проник через провал внутрь собора. Сейчас, располагаясь на огневой точке и собирая снайперскую винтовку, он чувствовал себя спецназовцем, выполнявшим важную и опасную миссию. Канат со спусковым устройством оказался там, где ему и положено было быть, – в стенной нише, и это снова укрепило уверенность наркомана в благополучном исходе операции, в которой он – главное и решающее звено! Без него, Пня, и этот похожий на Розенбаума лысый молчун, и этот самолюбивый белобрысый парень – ничто! Он – все!.. Как приятно сознавать, что ты – эксклюзив!
Пень принял самую удобную позицию для прицельной стрельбы, припал глазом к лазерному прицелу, навел горящую красную точку на вход в клуб «Манхэттен» и застыл…
Надпись на латунной табличке читалась так же легко, как если бы он стоял на ступеньках перед зданием! А это означало, что теперь для него уже не существует расстояния почти в четверть километра и шанс перепутать «клиента» с кем-нибудь другим равен нулю. Если в наушнике прозвучит команда уничтожить человека с родинкой на правой щеке, то у «спецназовца» не возникнет ни малейшего сомнения в том, кто именно является приговоренным.
Пень улыбался, не догадываясь, что приговоренным к смерти является он сам…
В это же самое время Механик тоже мысленно поздравлял себя с победой. Причем – с двойной! Дело в том, что, перечислив гонорар за ликвидацию Ворона – четыреста пятьдесят тысяч долларов – на кодированный банковский счет киллера за границей, бандитский авторитет Бизон по каким-то непонятным причинам не удосужился сделать этот перевод «аккредитивом с условием», чтобы хозяин счета мог получить деньги только после личного уведомления отправителя о выполнении некоего условия. Какое именно условие – уточнять не обязательно, и так все ясно. Таким образом, вся сумма перешла в собственность киллера еще до выполнения взятых им на себя обязательств. Механик узнал об этом как раз в тот момент, когда тщательно планировал операцию по уничтожению неуловимого палача бандитов. Если принять во внимание то обстоятельство, что вскоре после грядущей расправы с самым серьезным за всю карьеру Механика «клиентом» – Вороном – он планировал «завязать» с опасной профессией и устроить себе сладкую жизнь в одной из стран Южной Европы, то он вполне мог плюнуть на само дело и просто «кинуть» доверчивого «папика». Мог. Но не стал. Во-первых, самому Механику это было «западло». Он всегда работал честно, вместо одного «заказанного» никогда не умирали двое или больше, поскольку это дискредитировало исполнителя. И он никогда никого не «кидал». Отлаженная схема: «заказ – „аккредитив с условием“ – исполнение – подтверждение аккредитива – деньги» – до сих пор ни разу не давала сбоев. Заказчики не рисковали обманывать киллера, боясь, что сами превратятся в жертву, а Механик не обманывал заказчиков, так как заботился о своей репутации высокого профессионала.
Но сейчас ситуация складывалась иная! Решение молнией блеснуло в сознании киллера. Механик понял, что самым благоприятным для него исходом будет одновременная смерть и Ворона, и самого Бизона. Сначала Ворон уничтожит бандита, а потом Механик спокойно, без лишнего шума отправит на тот свет сыщика. Круг замкнется. Прибывшие на место убийства менты обязательно установят, откуда производился выстрел из снайперской винтовки, а установив, найдут лежащее там бездыханное тело исполнителя. Привычная схема «зачистки концов», когда после исполнения заказа киллера убивают его же заказчики, заставит матерых оперов лишь развести руками, а на какого-нибудь горемыку следователя повесят очередной бесперспективный «глухарь». Ведь всем известно, что в наши дни раскрываемость заказных убийств практически равна нулю…
А он, Механик, не опасаясь никого, спокойно соберет вещи, сядет на свою неприметную «семерку» и уедет прочь из Санкт-Петербурга, окончательно порывая со своим прошлым. Потом он получит новые документы и начнет спокойную, в меру обеспеченную жизнь не обремененного добыванием средств к существованию человека… Но до тех пор надо все организовать таким образом, чтобы комар носа не подточил.
Если бы Бизон не поступил так опрометчиво, то план ликвидации Ворона и само место убийства были бы иными. Но неожиданный поступок «крестного отца» питерского рэкета значительно облегчил задачу.
И Механик разработал план. В центре его находился снайпер, который должен был навести лазерный прицел на Бизона…
Поэтому, когда Механик, засев с самого утра на наблюдательном пункте – на крыше бывшей конторы бывших военных складов, – вдруг заметил пробиравшегося к заброшенному костелу человека в капюшоне с плоским чемоданчиком в руке, его сердце учащенно забилось. Вот она – победа! Только что он собственными глазами увидел, как Ворон – а это, по мнению Механика, мог быть только он – вышел на огневую точку, подсказанную ему «бригадиром» по кличке Ковдор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39