https://wodolei.ru/catalog/vanni/
Пожалуйста, не обвиняй меня в этом и сохрани самые хорошие воспоминания обо мне, я тоже буду хранить тебя в своем сердце. До свидания, Бекки
Его первой реакцией был гнев. Невероятно, но он нашел и вновь потерял ее. Она просто исчезла, не дав возможности удержать ее.Он изучил конверт и заметил почтовый штемпель. Письмо было отправлено еще вчера, до их встречи. Внезапно силы покинули Луку, когда он понял, что она занималась с ним любовью, уже написав это письмо.Он никак не мог собраться с духом, ощущая лишь боль, словно человек, пойманный тяжелыми волнами, которые бьют его о камни. Не было никакой надежды, никакого утешения, только страдание. Лука нашел спасение в гневе. Гнев заставил замолчать все другие чувства, он хотел направить его на своего врага.Утром Лука поджидал Денверса в его офисе.— Говорите, где Ребекка, — угрожающе сказал он ему вместо приветствия.— Я не понимаю, о чем вы, — холодно ответил тот.— Я надеюсь, что это правда. Тогда я спрошу так: где Ребекка может быть?— Послушайте, если бы я знал, сказал бы вам.Мы больше не общаемся. Обратитесь к ней. Но она, кажется, отвергла нас обоих, — сказал Джордан, потом, усмехнувшись, продолжил:— Я сделал то, что вы потребовали, и разорвал наши отношения. Но, кажется, вам это не очень помогло.Но чего же вы ожидали? Ребекка — леди. Конечно, она всего лишь играла с таким дикарем, как вы.Еще день назад Лука ударил бы Денверса. Но сейчас он не мог двинуться с места. А когда наконец справился со слабостью, ему хватило сил только на то, чтобы уйти.Он не знал, куда шел, странный клоун смеялся над ним у него в голове. Смеялся, дразня его, такого слабого, глотающего оскорбления.Путешествие для Ребекки было лучшим способом убежать от себя.Но кем она была сейчас, Ребекка, возможно, не знала и сама. Она больше не понимала себя с того дня, как, обнаружив худшие качества Луки, провела ночь в его объятиях, исчерпала его до избытка, зная, что уезжает на рассвете. Она жестоко упрекала его в бессердечности, и затем что-то заставило ее отплатить ему его собственной монетой.Женщина, которой она когда-то была, никогда не поступила бы так. Женщине, которой она стала, возможно, не оставалось ничего иного. Ребекка дала понять Луке, что она не позволит себе быть его жертвой. После этого ей уже нечего было сказать.Теперь Лука возненавидит ее. И это очень кстати. Наконец они будут действительно свободны друг от друга.Еще она обнаружила, что гнев — лучшая защита от печали, и теперь, оставшись одна, подогревала в себе злость. Бекки не могла простить ему не то, что он управлял ею, а то, что он разрушил ее воспоминания.Теперь она поняла, почему никогда не использовала слова «любовь» в их новых отношениях.Когда-то между ней и Лукой было нечто большее, но сейчас слишком поздно начинать все заново.Ребекка поехала в Европу. Франция, Швейцария, Италия — она посещала незнакомые места, и каждый раз думала, что если хочет окончательно. порвать с прошлым, то есть только одно место, куда она должна направиться.Бекки путешествовала всюду поездом и автобусом, избегая автомобиля из страха оставить след о себе, который Лука мог вычислить. Она приняла некоторые меры, чтобы предотвратить слежку, но все равно старалась быть осторожной.В Каренну она приехала на автобусе-развалюхе, в котором было невыносимо душно.Вид больницы не вызвал никаких воспоминаний. Потом Ребекка нашла отделение полиции, такое же старое и, возможно, именно то самое, где Лука находился под арестом, не имея возможности прийти к ней. Затем зашла в небольшую церковь, где они хотели пожениться. Ей на глаза попался священник, возможно, он служил здесь с тех самых пор.Когда Ребекка бродила по церкви, то встретила юношу, который жил здесь только год. Она неожиданно разговорилась с ним и рассказала ему обо всем. Откровенность перед незнакомцем, которая облегчает душу и ни к чему не обязывает.За два часа до отъезда Бекки бродила по городу и вдруг увидела, что стоит перед небольшим домом, где они когда-то жили с Лукой, где моменты счастья озаряли их жизнь. Теперь дом был занят большим семейством, некоторых представителей которого она могла видеть через открытую дверь.Она подошла ближе, замечая, что обои в доме те же самые, что Лука наклеил пятнадцать лет назад. Те же листья — желтые и зеленые.Внезапно все поплыло у нее перед глазами, к горлу подкатила тошнота. И вдруг она все поняла.Приступы тошноты по утрам, обостренная нервозность… Бекки прислонилась к стене, говоря себе, что скоро это пройдет, не зная, радоваться или рыдать.Крупная высокая женщина вышла из дома и, увидев побледневшую Ребекку, почти затащила ее в дом.— У меня было то же самое каждый раз, — сказала она, проницательно оглядев ее. — Ты давно узнала?— Подозревала, — сказал Ребекка, с удовольствием потягивая горячий лимонный напиток. — Я не была уверена до сих пор.— А ваш мужчина? Кого он хочет?— Сына, — пробормотала она. — Он зациклился на этом.— Поскорее скажи ему.Женщина проводила Ребекку до остановки, посадила ее на автобус.— Скажи ему поскорее, — убеждала она, провожая. — Сделай его счастливым.О да, думала Бекки. Он был бы счастлив, но она попала бы в западню. Она не позволит этому случиться.Если вы хотите найти кого-то, доверьте это профессионалам, говорил Лука. Но на сей раз профессионалы подвели его.Четыре различных фирмы работали в течение трех месяцев, но узнали только о переезде Ребекки Ханлей во Францию на пароме. После этого она исчезла, и ни одно французское сыскное агентство не нашло ее. Лука понял, что, если она сумела ускользнуть от столь квалифицированных преследователей, ее решение оставить его окончательно и бесповоротно.И Лука прекратил поиски. Он вернулся в Рим, с головой уйдя в работу.— Ты хочешь так много денег? — однажды скептически сказала Соня. Она видела его насквозь.— Да, я хочу много денег, — буркнул он.Босс не стал спорить с ней, и это всерьез встревожило ее. Соня могла справиться с Лукой, когда он был дик, разъярен, безжалостен и груб.Но Лука подчиняющийся вызывал у нее тревогу..— Уезжай куда-нибудь, — сказала она ему наконец. — Уезжай сейчас же. Тебе надо отвлечься, и пока ты это не сделаешь — будешь ни на что не годен.Лука внял ее совету и отправился на машине на север. Погода стояла прохладная, трасса была пустая.Достигнув Тосканы, он позвонил в строительную фирму, которую основал на деньги Фрэнка Солвея и из которой вырос весь его бизнес. Фирма еще процветала под руководством опытного менеджера, давно назначенного Монтезе. Лука проверил счета, убедился в отличном состоянии дел, отметил превосходную работу менеджера и отбыл, понимая, что в нем самом нет никакой надобности.После этого отправился туда, где давно мечтал побывать.Длинная проселочная дорога тянулась вдоль тихих холмов. Дорога была ухабистой, и его дорогая машина все норовила застрять, но он даже не замечал этого. Лука был полон воспоминаний, туманных и обостренных одновременно. Он хотел и вместе с тем боялся ехать туда.Наконец он увидел дом. Выйдя из машины, он неподвижно стоял секунду, рассматривая остатки того, что когда-то было его жилищем. Большая часть крыши сгорела, остатки обрушились — жалкое зрелище. Все, что осталось, было черно от пожара.Вдруг Лука увидел нечто, заставившее его замереть. Кое-где были выдернуты сорняки, и свежие следы показывали, что это было сделано недавно. Через мгновение он услышал за домом слабый шум.Его охватил гнев — какой-то чужак посмел вторгнуться сюда. Лука медленно обошел вокруг дома и на заднем дворе увидел трехколесный велосипед с самодельной тележкой, приделанной сзади. Похоже, здесь действительно возобновилась жизнь.Возвращаясь к дверям дома. Лука закричал:— Выходи! Что ты там делаешь? Выходи немедленно, слышишь?Шум прекратился, словно тот, кто был внутри, раздумывал, как лучше поступить.— Выходи! — снова закричал Лука. — Или я войду и доберусь до тебя.Он услышал шаги, затем в проеме появилась знакомая фигура.Лука смотрел на нее, не веря своим глазам.Ему казалось, что он столкнулся с призраком.На Бекки были брюки и твидовый жакет с высоким воротником, защищающим от осеннего холода. На голове вместо роскошных длинных волос — короткая мальчишеская стрижка. Лицо бледное, похудевшее, под глазами залегли тени, но выглядела Бекки невозмутимой.Она стояла на пороге, словно отказываясь выйти в мир, которому не доверяла. Лука медленно приблизился к ней. На этот раз он был не уверен в себе.— Что ты делаешь здесь, в этом диком месте?— Место вполне спокойное, — ответила она. — Никто не беспокоит, не звонит.— Давно ты здесь?— Гм.., я не знаю. Возможно, неделю или две.— Но почему?— Почему ты приехал? — вопросом на вопрос ответила Бекки.— Потому что здесь спокойно, — эхом отозвался он. — По крайней мере, если тебе не мешают.Бекки вновь кивнула.— Да, — сказала она со слабой улыбкой. — Да.— Как ты живешь здесь? Дом не пригоден для жилья.— Здесь вполне можно жить. Печь все еще работает.Лука пошел за ней внутрь и с удивлением обнаружил, что Бекки сделала кухню вполне обитаемой. Все было полностью очищено — нелегкая задача без электричества. Интересно, сколько времени ей потребовалось, чтобы вымести пыль, очистить этаж и стены, подумал Лука. Все выглядело так, словно недавно было черным от копоти.Теперь от кухни веяло уютом. Чайник на печи только начинал закипать. Бекки предложила Луке сесть и заварила чай.— Я знаю, ты любишь с сахаром, — вежливо сказала она. — Но, боюсь, у меня его нет. Я не ждала гостей.— Ты ни с кем не общаешься?— Никто не знает, что я здесь.., надеюсь. Я езжу в деревню на велосипеде, кладу продукты в корзину и быстро возвращаюсь. Никто не беспокоит меня.— Ты решила скрыться. Почему? Чего ты боишься?Вопрос, казалось удивил ее.— Ничего, я просто не хочу, чтобы что-то волновало меня. Я люблю быть в одиночестве.— Здесь?Слабая улыбка коснулась ее лица.— Нет места лучше, чтобы уединиться.Задумавшись на секунду, он покачал головой.Они пили чай в тишине. Эта женщина, ведущая уединенную жизнь в разрушенной лачуге, так или иначе заслуживала уважения. Похоже, Бекки обнаружила мир, который ускользал от него.— Ты не возражаешь, если я похожу у тебя здесь? — спросил он.— Конечно. Это твоя собственность.— Я не хочу отбирать у тебя дом. Мне просто интересно, что ты сделала.Она сделала немного. Кроме кухни, только спальня была пригодна для жилья, и то только когда погода была сухая. Бекки отодвинула кровать от зияющей дыры в крыше и повесила на веревку одеяло, чтобы сделать своего рода ширму между кроватью и остальной частью комнаты.Саму кровать укрывало стеганое лоскутное одеяло, которое Лука помнил с детства, правда оно все выцвело.— У меня есть и диванная подушка, я ложусь и свертываюсь калачиком. Удобно и достаточно тепло, — Сейчас да, но может похолодать.— Мне все равно, — сказала она упрямо.Лука хотел было возразить, но осекся. Бекки права. Комната прохладна, но в ней хорошо успокаивать нервы. Лука подумал об «Аллингеме» с его совершенным температурным режимом, но мог вспомнить только внутреннюю опустошенность.— Хорошо, если тебе нравится здесь, — сказал Лука и вернулся в кухню. — Растворимый кофе? спросил он, открывая буфет.Она виновато улыбнулась.— Да, хотя для итальянца это своего рода богохульство.— Ты на четверть итальянка, — сказал он строго. — Дух твоей бабушки должен восстать и упрекнуть тебя.— Он так и делает, но я заглушаю его. Я не храню все продукты в буфете. Свежие овощи убираю на улицу, там более прохладно.Лука вспомнил о небольшом шкафе, приделанном к стене снаружи. Кирпичном, с деревянной дверцей. Ребекка вычистила и его и положила чистую газету на полки, где сейчас лежал приличный запас овощей.— А мясо? — спросил он.— Мне пришлось бы ходить в деревню, чтобы покупать свежее.Лука пробормотал что-то и зашел внутрь.Она налила ему еще чашку чаю, который он с удовольствием отпил.— Как вкусно. Совсем нет привкуса сажи. Всякий раз, когда я пытался сварить кофе, начинал сожалеть об этом.— Ты бывал здесь часто? — спросила она.— Время от времени я возвращаюсь и вырываю сорняки, но они всегда вырастают снова к следующему разу.— Интересно, почему ты не отремонтировал дом?Он сделал неопределенный жест.— Я подумывал об этом.— Почему ты приехал сюда сегодня?Он пожал плечами.— Я был поблизости и, к твоему сведению, не знал, что ты здесь.Проще всего было спросить Ребекку, почему она нашла убежище здесь, когда существует множество более комфортных мест, но Лука почему-то чувствовал себя неловко и сконцентрировался на своем чае.— Ты сотворила чудо, — сказал он наконец. — Но здесь все по-прежнему заброшено. Если что-нибудь случится, кто поможет тебе?Она пожала плечами.— Я всем довольна.— Мне не нравится, что ты здесь одна. Лучше, если бы…Он остановился. Бекки смотрела на него, и он почувствовал, как она вдруг замкнулась в себе.— Я только беспокоюсь за тебя, — сказал он резко.— Спасибо, но в этом нет необходимости, вежливо сказала она. — Лука, ты хочешь, чтобы я уехала? Я понимаю, это твой дом.Он посмотрел на нее с упреком.— Ты знаешь, что можешь не спрашивать меня об этом. Живи здесь сколько захочешь.— Спасибо.Лука вышел наружу и пошел на задний двор, где стоял ее велосипед с тележкой.— И это можно реально использовать? — спросил он.— О да, если мне хватит упорства. — Она улыбнулась. — Я не смогла бы в машине привезти древесину для забора.— Тебе этого не хватит, — сказал он, разглядывая маленькую кучу у стены. Затем торопливо добавил:— Я поеду. До свидания.Лука сел в машину, не сказав больше ни слова.Краткий жест прощанья, и он уехал. Ребекка стояла, наблюдая за его машиной, пока та не исчезла. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Она пробовала разобраться в своих чувствах. Для нее было потрясением увидеть Луку.Что-то с ним тоже произошло, подумала Ребекка.Лука вел себя более тонко, и вместо гнева в его глазах было замешательство.Но, в конце концов, о чем тут говорить? Они цивилизованные люди. Бекки могла сказать: «Ты использовал меня, обманул и пытался хитростью заставить забеременеть».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Его первой реакцией был гнев. Невероятно, но он нашел и вновь потерял ее. Она просто исчезла, не дав возможности удержать ее.Он изучил конверт и заметил почтовый штемпель. Письмо было отправлено еще вчера, до их встречи. Внезапно силы покинули Луку, когда он понял, что она занималась с ним любовью, уже написав это письмо.Он никак не мог собраться с духом, ощущая лишь боль, словно человек, пойманный тяжелыми волнами, которые бьют его о камни. Не было никакой надежды, никакого утешения, только страдание. Лука нашел спасение в гневе. Гнев заставил замолчать все другие чувства, он хотел направить его на своего врага.Утром Лука поджидал Денверса в его офисе.— Говорите, где Ребекка, — угрожающе сказал он ему вместо приветствия.— Я не понимаю, о чем вы, — холодно ответил тот.— Я надеюсь, что это правда. Тогда я спрошу так: где Ребекка может быть?— Послушайте, если бы я знал, сказал бы вам.Мы больше не общаемся. Обратитесь к ней. Но она, кажется, отвергла нас обоих, — сказал Джордан, потом, усмехнувшись, продолжил:— Я сделал то, что вы потребовали, и разорвал наши отношения. Но, кажется, вам это не очень помогло.Но чего же вы ожидали? Ребекка — леди. Конечно, она всего лишь играла с таким дикарем, как вы.Еще день назад Лука ударил бы Денверса. Но сейчас он не мог двинуться с места. А когда наконец справился со слабостью, ему хватило сил только на то, чтобы уйти.Он не знал, куда шел, странный клоун смеялся над ним у него в голове. Смеялся, дразня его, такого слабого, глотающего оскорбления.Путешествие для Ребекки было лучшим способом убежать от себя.Но кем она была сейчас, Ребекка, возможно, не знала и сама. Она больше не понимала себя с того дня, как, обнаружив худшие качества Луки, провела ночь в его объятиях, исчерпала его до избытка, зная, что уезжает на рассвете. Она жестоко упрекала его в бессердечности, и затем что-то заставило ее отплатить ему его собственной монетой.Женщина, которой она когда-то была, никогда не поступила бы так. Женщине, которой она стала, возможно, не оставалось ничего иного. Ребекка дала понять Луке, что она не позволит себе быть его жертвой. После этого ей уже нечего было сказать.Теперь Лука возненавидит ее. И это очень кстати. Наконец они будут действительно свободны друг от друга.Еще она обнаружила, что гнев — лучшая защита от печали, и теперь, оставшись одна, подогревала в себе злость. Бекки не могла простить ему не то, что он управлял ею, а то, что он разрушил ее воспоминания.Теперь она поняла, почему никогда не использовала слова «любовь» в их новых отношениях.Когда-то между ней и Лукой было нечто большее, но сейчас слишком поздно начинать все заново.Ребекка поехала в Европу. Франция, Швейцария, Италия — она посещала незнакомые места, и каждый раз думала, что если хочет окончательно. порвать с прошлым, то есть только одно место, куда она должна направиться.Бекки путешествовала всюду поездом и автобусом, избегая автомобиля из страха оставить след о себе, который Лука мог вычислить. Она приняла некоторые меры, чтобы предотвратить слежку, но все равно старалась быть осторожной.В Каренну она приехала на автобусе-развалюхе, в котором было невыносимо душно.Вид больницы не вызвал никаких воспоминаний. Потом Ребекка нашла отделение полиции, такое же старое и, возможно, именно то самое, где Лука находился под арестом, не имея возможности прийти к ней. Затем зашла в небольшую церковь, где они хотели пожениться. Ей на глаза попался священник, возможно, он служил здесь с тех самых пор.Когда Ребекка бродила по церкви, то встретила юношу, который жил здесь только год. Она неожиданно разговорилась с ним и рассказала ему обо всем. Откровенность перед незнакомцем, которая облегчает душу и ни к чему не обязывает.За два часа до отъезда Бекки бродила по городу и вдруг увидела, что стоит перед небольшим домом, где они когда-то жили с Лукой, где моменты счастья озаряли их жизнь. Теперь дом был занят большим семейством, некоторых представителей которого она могла видеть через открытую дверь.Она подошла ближе, замечая, что обои в доме те же самые, что Лука наклеил пятнадцать лет назад. Те же листья — желтые и зеленые.Внезапно все поплыло у нее перед глазами, к горлу подкатила тошнота. И вдруг она все поняла.Приступы тошноты по утрам, обостренная нервозность… Бекки прислонилась к стене, говоря себе, что скоро это пройдет, не зная, радоваться или рыдать.Крупная высокая женщина вышла из дома и, увидев побледневшую Ребекку, почти затащила ее в дом.— У меня было то же самое каждый раз, — сказала она, проницательно оглядев ее. — Ты давно узнала?— Подозревала, — сказал Ребекка, с удовольствием потягивая горячий лимонный напиток. — Я не была уверена до сих пор.— А ваш мужчина? Кого он хочет?— Сына, — пробормотала она. — Он зациклился на этом.— Поскорее скажи ему.Женщина проводила Ребекку до остановки, посадила ее на автобус.— Скажи ему поскорее, — убеждала она, провожая. — Сделай его счастливым.О да, думала Бекки. Он был бы счастлив, но она попала бы в западню. Она не позволит этому случиться.Если вы хотите найти кого-то, доверьте это профессионалам, говорил Лука. Но на сей раз профессионалы подвели его.Четыре различных фирмы работали в течение трех месяцев, но узнали только о переезде Ребекки Ханлей во Францию на пароме. После этого она исчезла, и ни одно французское сыскное агентство не нашло ее. Лука понял, что, если она сумела ускользнуть от столь квалифицированных преследователей, ее решение оставить его окончательно и бесповоротно.И Лука прекратил поиски. Он вернулся в Рим, с головой уйдя в работу.— Ты хочешь так много денег? — однажды скептически сказала Соня. Она видела его насквозь.— Да, я хочу много денег, — буркнул он.Босс не стал спорить с ней, и это всерьез встревожило ее. Соня могла справиться с Лукой, когда он был дик, разъярен, безжалостен и груб.Но Лука подчиняющийся вызывал у нее тревогу..— Уезжай куда-нибудь, — сказала она ему наконец. — Уезжай сейчас же. Тебе надо отвлечься, и пока ты это не сделаешь — будешь ни на что не годен.Лука внял ее совету и отправился на машине на север. Погода стояла прохладная, трасса была пустая.Достигнув Тосканы, он позвонил в строительную фирму, которую основал на деньги Фрэнка Солвея и из которой вырос весь его бизнес. Фирма еще процветала под руководством опытного менеджера, давно назначенного Монтезе. Лука проверил счета, убедился в отличном состоянии дел, отметил превосходную работу менеджера и отбыл, понимая, что в нем самом нет никакой надобности.После этого отправился туда, где давно мечтал побывать.Длинная проселочная дорога тянулась вдоль тихих холмов. Дорога была ухабистой, и его дорогая машина все норовила застрять, но он даже не замечал этого. Лука был полон воспоминаний, туманных и обостренных одновременно. Он хотел и вместе с тем боялся ехать туда.Наконец он увидел дом. Выйдя из машины, он неподвижно стоял секунду, рассматривая остатки того, что когда-то было его жилищем. Большая часть крыши сгорела, остатки обрушились — жалкое зрелище. Все, что осталось, было черно от пожара.Вдруг Лука увидел нечто, заставившее его замереть. Кое-где были выдернуты сорняки, и свежие следы показывали, что это было сделано недавно. Через мгновение он услышал за домом слабый шум.Его охватил гнев — какой-то чужак посмел вторгнуться сюда. Лука медленно обошел вокруг дома и на заднем дворе увидел трехколесный велосипед с самодельной тележкой, приделанной сзади. Похоже, здесь действительно возобновилась жизнь.Возвращаясь к дверям дома. Лука закричал:— Выходи! Что ты там делаешь? Выходи немедленно, слышишь?Шум прекратился, словно тот, кто был внутри, раздумывал, как лучше поступить.— Выходи! — снова закричал Лука. — Или я войду и доберусь до тебя.Он услышал шаги, затем в проеме появилась знакомая фигура.Лука смотрел на нее, не веря своим глазам.Ему казалось, что он столкнулся с призраком.На Бекки были брюки и твидовый жакет с высоким воротником, защищающим от осеннего холода. На голове вместо роскошных длинных волос — короткая мальчишеская стрижка. Лицо бледное, похудевшее, под глазами залегли тени, но выглядела Бекки невозмутимой.Она стояла на пороге, словно отказываясь выйти в мир, которому не доверяла. Лука медленно приблизился к ней. На этот раз он был не уверен в себе.— Что ты делаешь здесь, в этом диком месте?— Место вполне спокойное, — ответила она. — Никто не беспокоит, не звонит.— Давно ты здесь?— Гм.., я не знаю. Возможно, неделю или две.— Но почему?— Почему ты приехал? — вопросом на вопрос ответила Бекки.— Потому что здесь спокойно, — эхом отозвался он. — По крайней мере, если тебе не мешают.Бекки вновь кивнула.— Да, — сказала она со слабой улыбкой. — Да.— Как ты живешь здесь? Дом не пригоден для жилья.— Здесь вполне можно жить. Печь все еще работает.Лука пошел за ней внутрь и с удивлением обнаружил, что Бекки сделала кухню вполне обитаемой. Все было полностью очищено — нелегкая задача без электричества. Интересно, сколько времени ей потребовалось, чтобы вымести пыль, очистить этаж и стены, подумал Лука. Все выглядело так, словно недавно было черным от копоти.Теперь от кухни веяло уютом. Чайник на печи только начинал закипать. Бекки предложила Луке сесть и заварила чай.— Я знаю, ты любишь с сахаром, — вежливо сказала она. — Но, боюсь, у меня его нет. Я не ждала гостей.— Ты ни с кем не общаешься?— Никто не знает, что я здесь.., надеюсь. Я езжу в деревню на велосипеде, кладу продукты в корзину и быстро возвращаюсь. Никто не беспокоит меня.— Ты решила скрыться. Почему? Чего ты боишься?Вопрос, казалось удивил ее.— Ничего, я просто не хочу, чтобы что-то волновало меня. Я люблю быть в одиночестве.— Здесь?Слабая улыбка коснулась ее лица.— Нет места лучше, чтобы уединиться.Задумавшись на секунду, он покачал головой.Они пили чай в тишине. Эта женщина, ведущая уединенную жизнь в разрушенной лачуге, так или иначе заслуживала уважения. Похоже, Бекки обнаружила мир, который ускользал от него.— Ты не возражаешь, если я похожу у тебя здесь? — спросил он.— Конечно. Это твоя собственность.— Я не хочу отбирать у тебя дом. Мне просто интересно, что ты сделала.Она сделала немного. Кроме кухни, только спальня была пригодна для жилья, и то только когда погода была сухая. Бекки отодвинула кровать от зияющей дыры в крыше и повесила на веревку одеяло, чтобы сделать своего рода ширму между кроватью и остальной частью комнаты.Саму кровать укрывало стеганое лоскутное одеяло, которое Лука помнил с детства, правда оно все выцвело.— У меня есть и диванная подушка, я ложусь и свертываюсь калачиком. Удобно и достаточно тепло, — Сейчас да, но может похолодать.— Мне все равно, — сказала она упрямо.Лука хотел было возразить, но осекся. Бекки права. Комната прохладна, но в ней хорошо успокаивать нервы. Лука подумал об «Аллингеме» с его совершенным температурным режимом, но мог вспомнить только внутреннюю опустошенность.— Хорошо, если тебе нравится здесь, — сказал Лука и вернулся в кухню. — Растворимый кофе? спросил он, открывая буфет.Она виновато улыбнулась.— Да, хотя для итальянца это своего рода богохульство.— Ты на четверть итальянка, — сказал он строго. — Дух твоей бабушки должен восстать и упрекнуть тебя.— Он так и делает, но я заглушаю его. Я не храню все продукты в буфете. Свежие овощи убираю на улицу, там более прохладно.Лука вспомнил о небольшом шкафе, приделанном к стене снаружи. Кирпичном, с деревянной дверцей. Ребекка вычистила и его и положила чистую газету на полки, где сейчас лежал приличный запас овощей.— А мясо? — спросил он.— Мне пришлось бы ходить в деревню, чтобы покупать свежее.Лука пробормотал что-то и зашел внутрь.Она налила ему еще чашку чаю, который он с удовольствием отпил.— Как вкусно. Совсем нет привкуса сажи. Всякий раз, когда я пытался сварить кофе, начинал сожалеть об этом.— Ты бывал здесь часто? — спросила она.— Время от времени я возвращаюсь и вырываю сорняки, но они всегда вырастают снова к следующему разу.— Интересно, почему ты не отремонтировал дом?Он сделал неопределенный жест.— Я подумывал об этом.— Почему ты приехал сюда сегодня?Он пожал плечами.— Я был поблизости и, к твоему сведению, не знал, что ты здесь.Проще всего было спросить Ребекку, почему она нашла убежище здесь, когда существует множество более комфортных мест, но Лука почему-то чувствовал себя неловко и сконцентрировался на своем чае.— Ты сотворила чудо, — сказал он наконец. — Но здесь все по-прежнему заброшено. Если что-нибудь случится, кто поможет тебе?Она пожала плечами.— Я всем довольна.— Мне не нравится, что ты здесь одна. Лучше, если бы…Он остановился. Бекки смотрела на него, и он почувствовал, как она вдруг замкнулась в себе.— Я только беспокоюсь за тебя, — сказал он резко.— Спасибо, но в этом нет необходимости, вежливо сказала она. — Лука, ты хочешь, чтобы я уехала? Я понимаю, это твой дом.Он посмотрел на нее с упреком.— Ты знаешь, что можешь не спрашивать меня об этом. Живи здесь сколько захочешь.— Спасибо.Лука вышел наружу и пошел на задний двор, где стоял ее велосипед с тележкой.— И это можно реально использовать? — спросил он.— О да, если мне хватит упорства. — Она улыбнулась. — Я не смогла бы в машине привезти древесину для забора.— Тебе этого не хватит, — сказал он, разглядывая маленькую кучу у стены. Затем торопливо добавил:— Я поеду. До свидания.Лука сел в машину, не сказав больше ни слова.Краткий жест прощанья, и он уехал. Ребекка стояла, наблюдая за его машиной, пока та не исчезла. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Она пробовала разобраться в своих чувствах. Для нее было потрясением увидеть Луку.Что-то с ним тоже произошло, подумала Ребекка.Лука вел себя более тонко, и вместо гнева в его глазах было замешательство.Но, в конце концов, о чем тут говорить? Они цивилизованные люди. Бекки могла сказать: «Ты использовал меня, обманул и пытался хитростью заставить забеременеть».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15