То он складывался пополам — щелк! — то вставал на цыпочки — щелк!— то падал на одно колено — щелк! — то заходил под другим углом — щелк!— то отступал назад — щелк! щелк! Его товарищ тем временем быстро стенографировал. Без Козыря был словно во сне. Сколько раз он видел подобные сцены на телеэкране в момент прибытия какой-нибудь кинозвезды в аэропорт Орли или министра в Елисейский дворец!…— Прекрасно! — время от времени бросал журналист в очках.— Улыбайтесь! — командовал фотограф. Щелк! Щелк!— Короче говоря, в дом никто не входил, а портрет все-таки вышел. Великолепно! Ну что ж, благодарю вас, молодой человек. Вы нам очень помогли. Хотите сигарету? Без Козыря уже не понимал, на каком он свете. Он протянул руку, вытащил из пачки сигарету и поднес ее ко рту. Щелк!— Итак, — заключил журналист, — Человек с кинжалом, похоже, смылся своим ходом. Других идей нет?— Нет.— Прекрасно!… Быстрее, надо поспеть в завтрашний номер!Репортеры небрежно пожали руку Без Козыря и испарились. Ошеломленный мальчик бросил сигарету и встал. Кажется, он проболтался… Но ведь он говорил только правду, а правда никому не может навредить!Следующий день стал для него днем славы и стыда. «Пари-жур» крупными буквами дала заголовок «Проклятая картина! Рассказ непосредственного свидетеля». С первой страницы безмятежно смотрел Без Козыря — рука небрежно лежит на спинке стула, нога закинута на ногу, во рту сигарета, физиономия довольная донельзя. «Боже, что скажет мама?» Это была его первая мысль. Франсуа решил не покупать газету.Но, когда он вернулся к обеду в гостиницу, в ресторане каждый второй читал «Пари-жур». Родителей в зале не было, они ждали его в своей комнате. На коленях мадам Робьон лежала газета.— Ну что, доволен? — спросила она.— Но, мама, они задавали мне вопросы. Я же должен был им отвечать!— Ты посмотри на себя. Это же ужасно! Этот вид, сигарета во рту… Мне стыдно за тебя. Ты видишь, Франсуа, тебя нельзя отпускать одного. Мы так стараемся воспитать тебя приличным человеком, и вдруг такой срыв! Ты ведешь себя, как уличный мальчишка!Потом настала очередь отца.— Мама права, Франсуа. По поводу фотографии скажу одно: ты выставил себя на посмешище, и пусть это послужит тебе уроком. Но есть нечто другое, что абсолютно непростительно. В Ла Шенэ мы были приняты как друзья. Секреты господина Руайера — это не наши с тобой секреты. Если он не захотел сделать заявление, значит, для этого были причины. Ты не имел права рассказывать то, что не касается лично тебя. Ты это понимаешь? Есть такое понятие, как уважение к частной жизни других людей. Мы вернемся в Ла Шенэ, и ты извинишься.Обед проходил мрачно. Без Козыря чувствовал, что взгляды всех собравшихся в зале обращены к нему. Мадам Робьон даже не захотела спуститься.— Давайте я закажу обед к себе в комнату, — робко предложил Без Козыря.— Нет, — твердо возразил Робьон. — Ты стал знаменит, так неси свое бремя славы с достоинством.Добравшись до десерта, Без Козыря вздохнул с облегчением. Эти переживания совсем лишили его аппетита. Мальчик первым поднялся из-за стола и прошел через зал, опустив голову и сгорбившись, красный как рак. По мере его продвижения разговоры вокруг стихали. Швейцар кинулся открывать перед ним дверь с преувеличенной почтительностью. «Что вы все от меня хотите?! — твердил про себя Без Козыря. — Я всего лишь сказал правду!» Но, как оказалось, это был еще не конец несчастьям. Перед гостиницей стояла машина местной газеты «Ла Монтань».— Вы не могли бы уделить нам пару минут? — спросил репортер.— Мне нечего сказать.Возникший словно из-под земли фотограф тут же нацелил свой аппарат на лицо Без Козыря. Мальчик сорвался с места, пробежал через парк и укрылся в ближайшем магазине, где купил темные очки.Надев их, он сразу почувствовал себя защищенным. Правда, пришлось еще выслушать комментарии служащего, выдававшего ему проявленную пленку. У этого типа, видите ли, тоже была картина, которая падала каждый раз, когда умирал кто-то из родственников.— Сколько на свете необъяснимого! В Риоле, например, я знал одну старушку, так у нее была привычка беседовать с портретом мужа. И, представьте, он ей отвечал. Что ни говори, живопись — это великая сила.Без Козыря слушал его, стиснув зубы. Это было уже чересчур! Он забрал пленку и, сделав огромный крюк, вернулся в гостиницу.Наконец-то он один! Один на один с Человеком с кинжалом. Мальчик быстро поставил проектор. Он не стал даже утруждать себя разворачиванием экрана: его прекрасно заменит серая стена. Ставни закрыты, в комнате достаточно темно… Пошел! Несколько общих видов, парк, фасад замка… И вдруг появился Человек с кинжалом. Впечатление было настолько сильным, что Без Козыря даже подскочил. Казалось, портрет выходит из стены… Фильм продолжался, кадры скакали, и создавалось впечатление, что портрет движется. Вот сверкнули голубые глаза, злобно глядящие на мальчика… Это было что-то невероятное!К несчастью, фильм очень быстро кончился. Без Козыря остановил последний кадр. Так, застыв, Человек с кинжалом снова стал просто картиной, но смотреть на нее было истинным удовольствием. Картина была прекрасна!Без Козыря позвонил матери.— Ты можешь зайти ко мне на минутку? Я хотел бы показать тебе свой фильм. Это потрясающе! Успеешь еще отдохнуть… Ну хотя бы на пять минут! Да, да, согласен, я был не прав, но ты зайди все-таки!… Хорошо, я жду.Мадам Робьон пришла очень быстро.— Осторожно, здесь темно! — предупредил ее Без Козыря. — Давай руку… Садись на кровать, вот здесь. Ты готова? Начали!И Человек с кинжалом снова прыгнул в комнату. Мадам Робьон тихонько вскрикнула.— Он просто отвратителен! — прошептала она.— Смотри, какой он высокий, — заметил Без Козыря. — В действительности он должен быть еще выше. — Он ткнул пальцем в экран. — Художник написал его только до пояса, но если мысленно продолжить фигуру, то представляешь, каков он был в натуральном виде? Погляди на складки его плаща, как они естественны… А рука — смотри, как она отводит ткань, чтобы взяться за кинжал! Но самое интересное — это, конечно, маска и глаза. Правда ведь, как живые? А волосы?.. Там я этого не заметил. Такое впечатление, что их слегка шевелит ветер…— Кто он? — спросила мадам Робьон.— В том-то и дело, что этого никто не знает.Даже художник точно не известен, хотя скорее всего Караваджо. Может, это переодетый вельможа? Или… разбойник, пират? Во всяком случае, это человек, которому не нравится сидеть взаперти. Я думаю, что он просто устраивает себе время от времени прогулки, используя для этого любые средства…— Ты опять нагородил целый огород, бедный мой малыш! Ты меня беспокоишь. Скажи, ты шутишь или говоришь серьезно?— И то и другое, мама.— Спрячь пленку, отец очень недоволен. Ох, Франсуа, сходил бы ты лучше погулял! Не занимайся больше этим делом.Без Козыря, разумеется, не имел ни малейшего желания гулять и в течение нескольких дней выходил из комнаты только чтобы пообедать. А затем он снова оставался наедине с Человеком с кинжалом. Когда Франсуа выключил проектор, образ наемного убийцы продолжал стоять у него перед глазами. Вот! Наконец он нашел это выражение — наемный убийца. Совершенно ясно! Человек с кинжалом — один из тех, кто за дукат готов убить кого угодно.По вечерам Без Козыря бродил по окрестностям, исследовал развалины и сочинял разные истории — например, как Человек с кинжалом становится бандитом с большой дороги и грабит путешественников. От бесконечного пережевывания событий в Л а Шенэ у Франсуа начинала трещать голова.Однажды вечером, когда он встретился с родителями за ужином, мэтр Робьон сказал ему:— Хочешь, я тебя обрадую? Звонил Человек с кинжалом.— Что?!— Он позвонил мсье Руайеру, а тот мне об этом рассказал. Завтра после обеда мы договорились встретиться в Ла Шенэ. Ты поедешь со ной — надо же тебе извиниться. А мои совет на будущее — учись не болтать лишнего.Без Козыря не ответил. У него перехватило горло: похоже, Человек с кинжалом переходит в наступление! «Ну что ж, я принимаю твой вызов!» НОЧНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ Когда Без Козыря приехал в Ла Шенэ, у него возникло странное ощущение, будто он снова видит знакомый сон. Замок, цветы, сад, Леонард бежит открывать ворота… Все как в прошлый раз, ничто не изменилось. Даже солнце светило точно так же. Может быть, и Человек с кинжалом окажется на своем месте?..Руайер вышел им навстречу. Как только Без Козыря увидел его лицо, он понял: драма продолжается, более того, она вошла в новую фазу.Хозяин жестом пригласил их в дом.— Не знаю, как вас благодарить, — сказал он, — за вашу дружескую поддержку.— Франсуа хотел поговорить с вами, — сообщил адвокат. — Он допустил бестактность, доверившись журналистам…— Какое это имеет значение, — прервал его Руайер. — Поверьте, мне это совершенно безразлично. Разве мы можем противостоять этой лавине? Человек с кинжалом стал знаменит, как Джоконда. Весь мир переживает по поводу его исчезновения. Я получаю иностранную прессу — и, знаете, этой картиной, оказывается, интересуются и в Лондоне, и в Нью-Йорке… Франсуа, не волнуйтесь, я на вас не сержусь. Но должен вас предупредить: с этого момента надо хранить полное молчание. И вот почему… — Он повел мэтра Робьона и Франсуа в библиотеку. — Вчера раздался этот невероятный звонок. Услышав голос, я, признаюсь, чуть не выронил трубку. Такой низкий голос с сильным итальянским акцентом, голос… голос Человека с кинжалом.— Верно, кто-то пошутил, — предположил мэтр Робьон.— Не думаю. Послушайте, что было потом. «Вы хотите снова меня увидеть?» — сказал он; я точно повторяю его слова. Я ответил, что да, хочу. «Хорошо. Если хотите, чтобы я вернулся, вы должны быстро собрать миллион франков купюрами по 50 и 100 франков. Затем ждите моих инструкций».— Но это же типичный шантаж! — вскипел адвокат.Руайер пододвинул гостям кресло, а сам сел за письменный стол, заваленный газетами.— Я пытался ему возразить. Сказал, что миллион для меня — сумма довольно значительная. Но он был непреклонен…— Вы могли сразу отказаться.— Это не в моих интересах. Он стоит больше, тем более теперь, и прекрасно это знает. Он обещал позвонить сегодня в шесть вечера и указать место, где я должен оставить деньги.С этими словами Руайер посмотрел на часы. Без четверти шесть. Хозяин замка поспешил продолжить:— Человек с кинжалом, вернее, портрет будет уже там. Как видите, он мне доверяет! Короче, вся операция сведется к обмену: взять полотно и положить на его место миллион франков. Правда, он еще добавил: «Я хочу, чтобы деньги были доставлены человеком, заслуживающим абсолютного доверия. Не вздумайте обращаться в полицию, иначе я исчезну снова, и на этот раз — навсегда».Руайер замолчал, затем задумчиво поглядел на мэтра Робьона и добавил, понизив голос:— Я предложил вашу кандидатуру, дорогой мэтр. Вы известный человек, ваше имя является синонимом чести и доверия. Прошу вас, извините меня, но у меня не было времени на размышления… А он сразу же согласился. Конечно, я не хотел бы вас принуждать…— Ну что ж, я согласен, — отозвался адвокат. — Я сейчас в отпуске, и об этом деле никто не узнает. Правда, я не люблю подобных вещей, но вам я помогу.— Спасибо, спасибо! Сегодня утром я был в Клермон-Ферране и собрал требуемую сумму. Она здесь. Проверьте, пожалуйста. — Он показал на большой чемодан, перетянутый ремнем. — Теперь остается только ждать звонка…— А какой у вас договор со страховым агентством? — поинтересовался адвокат.— Если я не получу картину обратно, размер возмещения будет значительно ниже ее стоимости.Но поскольку я ее выкупаю, то об этой сумме вообще лучше не думать, хотя она бы мне совсем не помешала…Без Козыря считал, что хозяин дома слишком уж быстро капитулировал.— Но если картина будет уже в том месте, которое вам укажут, вмешался он, — надо просто взять ее, а денег не оставлять!Руайер улыбнулся и повернулся к адвокату.— Какой горячий у вас помощник!— Горячий и неосторожный, — отозвался адвокат. — Нет, Франсуа, все не так просто. Когда речь идет о похищении — а это и есть случай обыкновенного похищения, — надо быть вдвойне осторожным. Ты ведь слышал о киднэпинге? В таких случаях родители вынуждены принимать условия похитителей, лишь бы дети вернулись домой здоровыми и невредимыми. Так и мы. Если мы попытаемся обмануть преступника, если я унесу портрет, не положив денег, с картиной обязательно случится несчастье. Она будет уничтожена, я в этом не сомневаюсь. Ты со мной не согласен?— Не знаю, что и думать, — признался Без Козыря. — Вряд ли Человек с кинжалом сам себя уничтожит.— Конечно, нет. Но не забудь, что за всем этим стоит исключительно ловкий вор, который к тому же желает произвести на нас впечатление.— И это у него прекрасно получается, — добавил Руайер. — Признаюсь, что я растерян так же, как и Франсуа. Вчера я готов был поклясться, что говорю с самим Человеком с кинжалом! Если бы украли какую-нибудь другую картину, я бы и пальцем не пошевельнул, чтобы ее разыскать. Но эта!… Может быть, я так держусь за нее, потому что она причинила мне боль. А может, еще и потому, что Человеку с кинжалом не нравится, когда над ним потешаются. Но если…Его прервал телефонный звонок. Все трое одновременно вскочили. Руайер протянул адвокату отводную трубку.— Алло? Да, Руайер у телефона. Да, мэтр Робьон согласился стать посредником…Без Козыря изо всех сил старался услышать голос в трубке, но до него доносилось только неясное бормотание.— Затерянная башня? Прекрасно, я знаю это место, — говорил Руайер. — Завтра в половине шестого утра? Почему так рано? Он вопросительно взглянул на адвоката; тот кивнул.— Хорошо, он там будет. Да, да, мы согласны! Около старого камина, направо от входа? Понятно. Да, обещаю.Мэтр Робьон отдал хозяину отводную трубку, которую тот медленно положил на место.— Голос поразительно соответствует картине, не правда ли? — спросил он.— Потрясающе! — ответил адвокат. — Но у меня снова возникает вопрос: зачем весь этот спектакль? Чем больше я думаю об этом деле, тем более странным оно мне кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13