— Это дело не имеет ничего общего с вашей фабрикой, — сказал я. — А за меня может поручиться Клод Бочар!
— Вот как? Наступила длинная пауза.
— Где вы находитесь, мистер Донован?
— В одном из мотелей… Послушай, милая, — сказал я Колетт, — как называется это мотель?
— „Хиллсайд-мотель“, — ответила она.
— Вы, кажется, не один? — спросил Фишер.
— Нас здесь четверо, — ответил я. — Мой помощник, который хорошо разбирается в тех делах, которые я хочу предложить вам, и еще две девушки, которые нас сопровождают. Мы только что прибыли из Лос-Анджелеса.
— Как долго вы собираетесь пробыть здесь, мистер Донован?
— Сколько потребуется.
— Я вам позвоню, — решительно сказал он. — Но не обязательно сегодня.
— Несколько дней назад Бочар был в Лондоне, — сказал я. — Но в любом случае вы его легко найдете. Итак, я жду вашего звонка, мистер Фишер.
Я повесил трубку, задумался на мгновение, а потом снова снял трубку и заказал кубики льда.
— А ты не очень спешишь, — заметила Колетт.
— Мы — его потенциальные клиенты и, пока остаемся таковыми, как бы узаконены. Правда, чем скорее мы сконцентрируемся, тем будет лучше.
Появились кубики льда, и Колетт наполнила бокалы. Я сел в кресло, вытянул ноги и пригубил виски. Колетт села напротив меня и внезапно улыбнулась.
— Когда ты сказал, что очень устал, я сразу тебе поверила. Во всяком случае, я тоже так себя чувствую после последней ночи. Ты считаешь, что мы должны экономить свои силы?
— Нет, — решительно заявил я. — Во всяком случае, Лози их не экономит, в этом я уверен.
— Что верно, то верно. — Она лукаво улыбнулась.
— Если судить по походке Мэнди, он ни на минуту не оставляет ее в покое. — Улыбка сошла с ее лица. — Теперь, когда мы уже в Хиллсайде, я начинаю понемножку нервничать, Пол.
— Это вполне естественно.
— Его дом наверняка хорошо охраняется, — сказала она. — Для этого он вполне может нанять с десяток людей. Как же нам его убить, Пол? А если даже удастся это сделать, то как мы потом выберемся живыми?
— Возможно, придется сделать Курта героем, — сказал я. — И перестань забивать голову всякими мыслями. В настоящий момент для этого нет никаких оснований. — Я поднялся с кресла. — Пойду приму душ.
Курт и Мэнди вернулись через час. Колетт наполнила и разнесла бокалы, и мы приготовились слушать Лози.
— Ничего интересного в городке нет, — сказал он. — В центре проходит главная улица, а боковые улицы тянутся в обе стороны кварталов на пять. Фабрика лежит внизу, в долине, и большая часть людей, которые там работают, живут неподалеку от нее.
— А что вы выяснили насчет дома Фишера? — спросила Колетт.
— Он находится по ту сторону горы, — ответил Курт, — в центре огромного земельного участка, огороженного высоким забором из колючей проволоки, через которую пропущен ток. У главного входа стоят двое охранников, кроме того, внутри имеются собаки.
Зазвонил телефон, и я снял трубку.
— Мистер Донован, — раздался в трубке густой баритон, — с вами говорит Шелдон Фишер. Клод Бочар снова в Париже. Я вынужден был поднять его с постели, но он мне поручился за вас. По его благоговейному голосу я понял, что вы очень богаты.
Насколько я понимаю, мистер Донован, ваше предложение касается заграницы?
— Совершенно верно.
— В таком случае я заинтересован выслушать подробности, — милостиво сказал он. — Если вы не очень устали от поездки, то мы можем еще сегодня вечером предварительно побеседовать.
— Это меня вполне устраивает.
— Вы, разумеется, хотите иметь при себе своего помощника? — сказал он. — У меня есть такое предложение. Приезжайте ко мне на ужин вместе со своими дамами, хорошо? Надеюсь, они не будут иметь ничего против, если после ужина на какое-то время будут предоставлены самим себе? И поверьте, ужин в моем доме гораздо лучше, чем в мотеле.
— В этом я не сомневаюсь, — сказал я. — В котором часу?
— Скажем, в Девять. И без всяких формальностей, разумеется.
— Хорошо, договорились, — сказал я и повесил трубку.
Три пары глаз уставились на меня, когда я снова повернулся к своим компаньонам.
— Кто это был, черт возьми? — не удержался Курт.
— Фишер. Мы все приглашены сегодня к нему на ужин.
— Как это вам удалось, черт бы вас побрал?
— Тут ясно лишь одно, — сказал я. — Нам не придется лезть через колючую проволоку, чтобы очутиться в доме.
— В котором часу? — спросила Мэнди.
— В девять.
— В девять? — На ее лице появилось мучительное выражение. — В таком случае у нас остается немногим больше часа на все.
— Сколько туда ехать? — спросила Колетт.
— Пятнадцать минут, — ответил Курт.
— Тогда будет лучше всего, если все мы встретимся здесь ровно через час, — сказала она. — Я приму душ и приведу себя в порядок.
— Это не торжественный прием, — сказал я. — Вы можете ехать в этой же одежде.
— г Неужели ты серьезно думаешь, что я поеду на ужин в таких лохмотьях? — выдавила Колетт. — Да ты просто…
— Мужчины этого не понимают. — Мэнди схватила Лози за руку и потянула к двери. — Пошли, иначе мы не успеем!
Как только эта парочка удалилась, Колетт исчезла в ванной. Я налил себе новую порцию и с удовольствием подумал, что уже принял душ. Снова зазвонил телефон.
— Я в баре мотеля, — послышался в трубке голос, который я сразу узнал. — У вас найдется пять минут, коллега?
— Думаю, да.
— Я закажу для вас выпивку, — сказал он. — Но только не водку с яблочным соком, иначе меня тут примут за шведа.
— Шотландский виски со льдом, — ответил я. — Этого будет вполне достаточно. Я сейчас приду.
Я постучал в дверь ванной, и гневный голос сразу же выкрикнул, что мне надо, черт побери! Если я думаю, что у нее есть сейчас время для ЭТОГО, то мне придется поневоле поумерить свои сексуальные потребности. Я сказал ей, что отправился в бар выпить, так как мне все равно нечего делать, пока она приводит себя в порядок. Она сочла, что это превосходная мысль, так как в этом случае я не буду ей мешать.
В баре в этот час было довольно спокойно и малолюдно. Хикс сидел на одном из табуретов у стойки в ковбойском одеянии, словно призрак.
— Вот ваш бокал, коллега. — Он показал на рюмку, которая стояла рядом с ним.
— Что вам взбрело в голову надеть этот маскарадный костюм? — спросил я.
— Очень хорошая маскировка, — самодовольно ответил он. — Какой-нибудь дурак-турист в этой дыре наверняка натянет на себя нечто подобное.
— Вы давно в Хиллсайде? — спросил я.
— Два дня. Я навез сюда кучу всякой артиллерии, так, на всякий случай. Если вам очень хочется, можем прямо сейчас начать третью мировую войну.
— Сегодня мы ужинаем у Фишера, — сообщил я Хиксу.
— Я вчера вечером поел какой-то гадости, которую они здесь называют „чиликон-жарне“, — сказал он гробовым голосом. — Нужно быть пожирателем огня, чтобы есть нечто подобное.
— Надо было запивать пивом.
— Вы отлично знаете, что за пиво у американцев, — ответил он. — Оно может разве что только помочь отвыкнуть малышу от материнской груди.
— Что вам удалось выяснить?
— Я осмотрел со всех сторон дом Фишера, — сказал он. — Это — крепость, в буквальном смысле слова, коллега. Электрический забор, охранники и собаки. И это только снаружи! А представляете себе, что творится внутри!
— Что еще?
— Фабрика находится внизу, в долине, и люди, которые на ней работают, живут поблизости. В финансовом положении город во многом зависит от нее. У меня сложилось впечатление, что Фишера здесь терпят только потому, что с его уходом придет» безработица.
— Ну, а что дала вам эта маскировка?
— Вы не поверите, коллега, но и тут я нашел куколку, мать которой урожденная Сент-Клер. Во время войны она вышла замуж за парня из американской авиации, и оба потом обосновались в этом городке. Мать умерла три года назад, а дочь выпытывает у всех о доброй старой Англии и родственниках. Я должен был нагородить ей с три короба всякой чепухи об этих Сент-Клерах, что у меня и сейчас голова еще пухнет. На его лице появилось довольное выражение.
— Мне кажется, что я в какой-то степени пришелся ей по душе, но только должен быть осторожен. Ее супруг — водитель грузовика, и телосложение у него, как у танка.
Я бросил взгляд на часы.
— Через полчаса мы едем к Фишеру. Когда мы уедем, я бы хотел, чтобы вы осмотрели бунгало, в котором остановились Лози и Мэнди.
— Значит, вы ее все-таки уговорили?
— Через пять минут после того, как она познакомилась с Лози, она уже была сама не своя.
— Что мне там искать?
— Я просто хочу знать, что имеется с собой у Лози. Оружие и так далее. Просто осмотрите повнимательней. Может быть, наткнетесь на что-нибудь интересное.
— О'кей! — Хикс пожал плечами. — Это все?
— Встретимся завтра перед ленчем, — сказал я, — приблизительно в двенадцать, если мне удастся.
— Вы все уже основательно продумали? — спросил он.
— Все будет зависеть от обстоятельства. Возможно, что попасть к Фишеру будет гораздо легче, чем выбраться от него. Вот над этим я большей частью и думаю.
— А что будет, если он вас не выпустит?
— Значит, вам придется вызволить меня, — ответил я.
— Я ведь сразу был согласен, чтобы лететь в Акапулько, — бросил он с каким-то ожесточением. — Если мне придется вас вызволять, то только ночью, в ранние утренние часы.
— Я всегда догадывался, что у вас чуткий сон, — сказал я.
8
Охранники у ворот холодно встретили нас и осмотрели багажник. После этого они разрешили нам проехать к дому. Это был настоящий дворец, казалось, что здесь хранятся выкраденные из Голливуда пышные декорации времен немого кино. Когда мы вышли из машины, двери дома открылись. На пороге появились еще два охранника, а позади них ожидал улыбающийся слуга-филиппинец.
— Гуськом, один за другим, понятно? — сказал один из охранников и показал пальцем на меня. — Вы — первый.
Я направился к двери. Лози следовал за мной, потом Колетт и последняя — Мэнди. Внезапно металлический детектор жалобно зазвонил, и большая рука схватила Мэнди.
— О'кей, леди! — сказал охранник. — Выкладывайте!
— Что выкладывать? — удивленно спросила Мэнди.
— Пистолет, нож или что у вас там металлическое?
— Но у меня нет ничего такого! — запротестовала она.
— Вы здесь гостья, леди, — сказал охранник со вздохом. — И мы не хотим никаких неприятностей из-за вас. Детектор установил, что при вас есть что-то металлическое, поняли?
— Металлическое? — Мэнди на секунду задумалась, а потом лицо ее прояснилось. — Мне кажется, я могу вам это показать.
Она приподняла подол юбки чуть ли не до талии. Ее стройные ноги туго обтягивали черные чулки, державшиеся на крошечных подвязках.
— В этом отношении я старомодна, — заявила Мэнди. — Эти подвязки имеют металлические замочки, понятно?
— О'кей, леди! Одно могу сказать: ваши ноги — самое грозное оружие, которое мне приходилось видеть.
Мэнди хихикнула и опустила юбку. Лози схватил ее за руку и грубо потянул вперед. Его глаза злобно блестели. Я направился к Колетт вслед за ними, а филиппинец сделал приглашающий жест, который означал, чтобы мы следовали за ним. Коридор, по которому мы пошли, был очень длинный и заканчивался сводчатой дверью. Мы вошли в эту дверь и очутились в зале огромных размеров с потолком не менее пяти метров высоты и галереей, которая тянулась с трех сторон. По всему залу была расставлена мебель самых различных эпох и стилей, начиная от античной и кончая самой современной.
Филиппинец одарил всех нас лучезарной улыбкой.
— Леди и джентльмены, — сказал он приветливым тоном, — мистер Фишер сейчас будет. Разрешите Мне принести вам что-нибудь выпить?
Мы высказали свои желания, и он исчез.
— Вот это комната! — протянула Мэнди. — Настоящая королевская зала!
— И страшно безвкусная, — добавила Колетт. — Я знала, что она вам понравится, Мэнди.
— Возможно, вы и правы, — ответила Мэнди голоском маленькой девочки, — но надеюсь, что, когда я достигну вашего почтенного возраста, у меня вкус будет не хуже.
Колетт что-то хотела ответить, но в этот момент появился филиппинец с подносом, на котором красовались полные рюмки.
Через несколько секунд в эти же сводчатые двери вошли еще трое.
В центре шла женщина-блондинка. Ее волосы цвета спелой пшеницы были уложены на голове в высокой прическе, что подчеркивало нежную горделивость ее шеи, а глаза были какого-то необыкновенного фиолетового оттенка. На ней было длинное вечернее платье из белого джерси, кажущаяся простота которого еще больше подчеркивала ее элегантность. Сидело оно на ней великолепно, плотно облегая красивую фигуру и подчеркивая все округлости, так что внезапно наряды Мэнди и Колетт показались мне страшно вульгарными.
Мужчина, шедший справа от блондинки, был плотный, с густыми вьющимися волосами и густыми усами, казалось, он дышал жизненностью. Ему было лет сорок. Темно-карие глаза сидели глубоко в глазницах. На нем были темный костюм и пестрая рубашка — сама по себе комбинация чудовищная, но на нем она смотрелась. Другой мужчина был лет на десять старше, высокий, худощавый, с тронутыми сединой висками и очками в толстой оправе — тип мыслителя.
— Я — Шелдон Фишер, — сказал высокий мужчина густым голосом. — А это — мой партнер, Хэл Дибори. — Потом он с улыбкой взглянул на блондинку. — А это — Джулия.
— Пол Донован, — сказал я и представил других.
— Прошу простить за все формальности при вашем прибытии, — сказал Фишер. — Но в наши дни нужно быть осторожным.
— У вас, действительно, не дом, а крепость, — сказал Лози.
— Так оно и есть, — самодовольно сказал Фишер. — Мой дом — моя крепость. Зато здесь человек может расслабиться и отдохнуть.
Филиппинец опять принес напитки и роздал их желающим. Все устроились в плетеных креслах, которые стояли в центре зала. Фишер и Дибори с блондинкой — с одной стороны, Мэнди, Лози, Колетт и я — с другой. Минуты две мы болтали о том о сем, а потом Фишер деловито кашлянул.
— Джулия, — сказал он, — может быть, ты покажешь дом этим леди? Это их наверняка заинтересует.
— Конечно, — скучным тоном сказала блондинка. Она поднялась.
— Возьмите с собой свои бокалы, милостивые сударыни, — благозвучно посоветовал Фишер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13