Подумайте об этом, мистер Верной.— В любом случае я больше не желаю отвечать на ваши вопросы.— С этим я, конечно, ничего не могу поделать, — согласился я. — Но ситуация интересная, даже забавная.— Что вы хотите этим сказать, Уилер? — Он со злобой посмотрел на меня.— В сущности, я дал вам возможность повернуть все против Майера, — честно признался я. — Все, что от вас требовалось, — согласие и история о том, как кто-то позвонил вам и послал в необитаемое место в пятидесяти милях отсюда. Но вы не приняли моего предложения.— А вам не приходит в голову заподозрить меня в честности и принципиальности, лейтенант? — холодно спросил он.— Я не понимаю, что это такое: честность и принципиальность. Все, по-моему, зависит от обстоятельств. Но я приписываю вам желание кого-то в этом деле оградить или защитить. Вы сильно напуганы тем, что можете вовлечь кого-то в это дело. И я думаю, вам лучше рассказать мне, что же происходило в ночь убийства. Можете даже допустить, что вы и Жанин были любовниками.— Если вы будете продолжать в таком духе, Уилер, мне придется применить силу.— Хорошо, — дружелюбно согласился я. — Я силу применять не стану. Итак, поговорим о другом. Хэл Деккер вчера рассказал мне, как вы познакомились с Хардейкром. Ваш друг писатель упомянул об этом художнике, который недавно переехал в дом, где он сам жил, и так далее. Деккер все свел к одной фразе, что-то вроде того, что мир тесен. Я уже встречался с Ламбертом Пирсом и полагаю, что Деккер прав и мир действительно тесен.— У Пирса блестящий ум. К нему нельзя испытывать жалость. Такой ум просто выше несчастий.— Да, — медленно произнес я. — Только Пирс похож в некоторых отношениях на многих других людей. За них можно переживать на расстоянии, но стоит к ним приблизиться, и начинаешь испытывать совсем иные чувства.— Что вы имеете в виду? — На лице Вернона отразился неподдельный интерес.— Он больной.— О Боже! — с отвращением произнес он. — Конечно, внешне он не похож на обычных людей, а привычек и комплексов у него в тысячу раз больше, чем у них. И вот вы наклеиваете на него ярлык «больной»и спешите отвязаться от него…— Вы не поняли меня. Я не говорю ни о морали или нравственности, ни о комплексах или привычках, я просто утверждаю, что Пирс болен интеллектуально, понимаете?— Пусть каждый остается при своем мнении, — проворчал он. — Что еще приятного вы можете мне сказать?— Ничего, — признался я.— Тогда, если не возражаете… — Он указал на дверь. Я направился к выходу. Он открыл входную дверь и явно был рад моему уходу.— Вы потратили на меня время, мистер Верной, благодарю вас. Да, кстати, Майер говорил, что вам нужны деньги.— К черту Майера! И вас заодно! Дверь захлопнулась прямо перед моим носом. Я подумал и направился в мастерскую Беллы Бертран.Дверь, как всегда, была не заперта, я свободно вошел.— Привет! — промолвила она таким тоном, что мне сразу стало ясно: ковер гостеприимства мне под ноги не бросят.Пирс был рядом:— О, это наш интеллектуальный лейтенант! — Толстые стекла его очков блеснули.— Как вы, Ламберт? — вежливо спросил я. — Я только что от вашего хорошего друга Кента Вернона.— Старый добрый Верной! — Ламберт на несколько секунд запустил пальцы в чащу волос на макушке. — Человек с его внешностью должен преуспевать, но, кажется, кроме внешности, у него ничего больше нет. Вы согласны со мной, лейтенант?— Я не знаю его так хорошо.— Ты по делу или просто так? — безликим голосом спросила Белла.— Просто так. Я вдруг ощутил потребность куда-то спастись из этих джунглей большого города и вспомнил о твоей квартире, но у меня при этом возникло неприятное предчувствие, что в оазисе новый правитель.Она выглядела ужасно усталой. Кожа на лице натянулась, волосы потеряли свой блеск.— Нет, правитель прежний. — Ее голубые глаза неожиданно блеснули. — Бурбон или кофе, Эл?— Кофе, спасибо.Я с интересом отметил изменения в ее внешнем облике. На ней теперь был короткий свитер с высоким воротом, изумрудно-зеленый в тех местах, где она еще не провела кистью. Но при ходьбе она по-прежнему завлекательно покачивала бедрами. Облегающий свитер делал ее зад еще более соблазнительным.— Вы ищете убежища от утомительной погони во имя правосудия? — неожиданно обратился ко мне Пирс. — Или от жестокой фортуны, посылающей стрелы куда попало?— Если бы мне было позволено сформулировать это иначе, я бы сказал, что мне заливает корму.— Долгая ночь, проведенная в полной риска охоте за преступниками?— Просто длинная ночь. Но что произошло с Беллой? У меня такое ощущение, будто со времени нашей последней встречи прошло пять лет, а не всего одни сутки.— Я подозреваю, лейтенант, что ей, как и вам, заливает корму. Только это происходит у нее в душе, а оно тем более мучительно.— Кажется, всех поразил этот недуг, вот что гнетет меня все утро, Ламберт.— Судьба наступает каждому на пятки. Кто найдет в себе смелость повернуться и встретиться с ней лицом к лицу? Мы все время убегаем. А то, что мы принимаем за приятную беседу, всего лишь пустое хныканье от страха.Я направился к двери.— Уже покидаете нас, лейтенант? — Ламберт радостно рассмеялся. — Вы ведь даже не выпили кофе.— Я пришел сюда лечиться от депрессии, — бросил я через плечо. — Но еще пять минут с вами — и я потенциальный самоубийца.— А вашего убийцу вы еще не поймали? — крикнул он мне вдогонку, когда вышел в прихожую.— Поймал! Но пока отпускаю, он попался не вовремя! Глава 9 Дальше день пошел не лучше. Я позавтракал в аптеке и слишком поздно сообразил, почему так процветает торговля патентованными лекарствами. Когда я вернулся в офис, Полник уже ждал меня с мрачным выражением лица.— Вы сказали, что вернетесь к двенадцати, лейтенант. Я жду уже два часа. Еще не полдничал.— Ну конечно, когда гоняешься за горничной по всему участку, легко нагулять аппетит!Он посмотрел на меня с ужасом, не понимая, откуда мне все это известно.— Что это с вами? — холодно полюбопытствовал я.— Эта горничная… — Он понизил голос до свистящего шепота. — Вы верите в ведьм, лейтенант?— Конечно! Но не в том смысле, в каком вы!— Может, у нее есть волшебный хрустальный шар! А может, она просто сглазила меня.— Да почему вы так уверены в том, что она ведьма?— Ни с того ни с сего она вдруг заявила, что сейчас позвонит моей жене и скажет, что она продавщица, что я покупаю жене и ее матери дорогие подарки и поручил ей спросить, чего бы им хотелось. — Полник безутешно вздохнул.— Но все же почему она ведьма?— Да ведь мать жены приехала только вчера. Как эта горничная могла все узнать? Наверняка с помощью волшебного шара или чего-то такого. У меня и так много было неприятностей с ведьмами, а теперь еще и теща приехала.— Самое лучшее средство против ведьмы — оставить ее в покое. А что миссис Майер?— Я сделал все, как вы мне говорили, лейтенант, — быстро ответил Полник. — Но эта дама все время так нервничает…— Отлично, — прервал я. — Теперь ты установил алиби, послушаем, что сказала она.— Стоило мне произнести «Хардейкр», как она начинала рыдать. Это было так ужасно, что я просто перестал называть его по имени, а говорил: «Вы сами знаете кто!» Она уверяет, что пару раз видела свой настоящий портрет: голову и плечи, вот почему…— Хорошо. Хардейкр не мешал ей смотреть на портрет?— Он разрешил. — Сержант прикрыл глаза и несколько секунд размышлял. — Картина стояла на мольберте. И когда миссис Майер была в мастерской, он всегда поворачивал мольберт к стене. Когда работа была почти закончена, он так повернул мольберт, чтобы она видела…— Все! Что она еще сказала?— Вы ведь не говорили, что она должна еще что-то сказать. — Он встревоженно глянул на меня. — Вы говорили только, чтобы она ответила на вопросы…— Да, ты прав, я и забыл.— Я пойду поем, лейтенант?— Конечно, — отрешенно бросил я. — А впрочем, обожди минуту!Он остановился у двери.— Да, лейтенант? — покорно спросил он.— Какого ты мнения о заде миссис Майер?— Лейтенант. — Он смущенно почесал ухо. — Честно говоря, я даже не заметил его.— Я так и думал, — уныло произнес я. Отпустив его, я сделал еще одну ошибку, а именно: направился в кабинет Лейверса. Стоило мне только прикрыть за собой дверь, как я полностью завладел его вниманием. Он сидел добродушно улыбаясь — редкое зрелище!— Неужели это лейтенант Уилер? — радостно приветствовал он меня. — Как мило с вашей стороны зайти сюда. Какие важные дела вам пришлось прервать дл короткой беседы с другом?— Позвольте мне придерживаться моего плана? — попросил я.— Так куда же вы сейчас побежите?С этого момента наши отношения начали ухудшаться. Он с ужасом выслушал историю о том, как я разыграл прошлой ночью Деккера. А когда я рассказал, что то же самое проделал с Майером, шериф начал задыхаться. Когда же изложил «вариант Вернона», шериф был на грани нервного срыва.— Что мне делать, чтобы они не подали в суд на наше управление? — язвительно спросил он.— Вы настолько не доверяете мне?— Выслушав все это, конечно не доверяю. Какая во всем этом была необходимость?— Я могу объяснить, но боюсь, вы не поверите мне, — мрачно заявил я.— Почему не поверю? — рассердился он. — У меня достаточно широкий кругозор. Я готов выслушать все. Но учтите, у вас две минуты.— С момента убийства Хардейкра все разыгрывается, как в греческой трагедии. Все движутся по сцене в нужном направлении и вовремя произносят нужные реплики. Это просто смешно. Как будто кто-то ими всеми руководит из-за сцены.— Две минуты прошли, Уилер. — На лице шерифа застыла улыбка.— Вовсе нет! Вы ведь хотели знать, зачем я разыграл всю эту комедию с Майером, Деккером и Верноном? Вот зачем.— Это делает все хрустально ясным…— Я хочу запугать того, кто двигает все эти пешки, — произнес убийственным тоном. — Я придумал отличный ход — предупредил основных действующих лиц о том, что они ненавидят друг друга. Таким образом я спутал планы этого греческого трагика. Вместо организованного действия он теперь имеет хаос! Актеры выйдут из повиновения и начнут нести отсебятину. Когда это произойдет, ему придется что-то предпринять, причем быстро. Я надеюсь, что он запаникует, но, даже если этого не произойдет, он все равно будет в растерянности и непременно совершит какую-нибудь ошибку. Теперь вы понимаете?Шериф Лейверс долго смотрел на меня, затем грустно покачал головой:— Печально, Уилер. Вы высокомерны, как призовой иноходец. И будет весьма печально, когда вы поймете, что годы берут свое и что призовой иноходец превращается в старую клячу. Я вас не понимаю.— Это ничего. Вы только не думайте, что у меня идея фикс насчет трагедии и ее организатора. Ждите и смотрите. Дайте мне двадцать четыре часа и…— Вам что-нибудь нужно, — предположил он.— Да. — Я тепло посмотрел на него.— Почему это вы вдруг решили, что оставили с носом организатора всего этого балагана и что теперь все идет не так, как он задумал на своих репетициях?— Но вы ведь не так глупы, чтобы не понять… На лицо шерифа медленно выплыла блаженная улыбка.— Я всю жизнь просидел в этом управлении, — сказал он. — И обычно я не возражаю против подобного образа действий… Но есть одно обстоятельство, которое меня беспокоит…— Что вы имеете в виду?— Тот тип, который задумал это убийство, расписал заранее все роли. Теперь вы спутали всю игру. Мне не хотелось бы завершить это дело еще парочкой убийств, которые никогда бы не произошли, если бы дело вел он.Я пригнулся, словно получил удар в живот. Лейверс попал в точку. Дол риска действительно была, а я не принял это в расчет. Но теперь прошло слишком много времени, и нельзя было свернуть с намеченного пути.— Вы думаете, Уилер, что гоняетесь за убийцей, который играет роль «Бога из машины»? Может быть, вы и правы. Но вы не должны сами увлекаться этой ролью. За это может поплатиться кто-нибудь из актеров, ведь остальная часть труппы даже и не подозревает, что вовлечена в битву гигантов. Не так ли?— Вы правы, — уныло согласился я. — Обо всем этом я и не подумал.— Если вы ожидали, что я расплачусь, — зарычал шериф, — то имейте в виду — ждать придется долго. До пятницы. В пятницу мне придется рыдать в Сити-Холл, защищая бессмысленные расходы нашего управления на ваше жалованье.— Я, пожалуй, пойду, — сказал я.— Самое время! — громыхнул он. — Здесь вам не будуар для леди!Я вышел из кабинета. Ноги у меня дрожали. Все рушилось. Я почти падал от усталости. Ночь с Хильдой была изумительна, но энергии я на нее ухлопал столько, что… Во всяком случае, теперь мне оставалось только смотреть и ждать, что произойдет. Я мог вернуться к себе домой и лечь в постель — это не уменьшило бы эффективности подобного ожидания. Я чуть не плакал. Минутой позже судьба нанесла мне еще один неожиданный удар. Я не успел сделать и трех шагов по направлению к двери, как вдруг…— Эл, милый. — Слабое благоухание жасмина и магнолии остановило меня.— Привет, Аннабел, — произнес я дрожащим голосом.— Я думала, как вы удивитесь, узнав о том, что я собираюсь довериться вам сегодня ночью, — сладко пропела она.— Это великолепно! — произнес я почти истерически.— Я рада, что у вас нет возражений.— Встретимся в восемь! — Я клацнул зубами.— У вас сегодня здорово потрепанный вид.— В восемь, — прошептал я сквозь стиснутые зубы. — У вас?— Милый Эл, я приготовила вам сюрприз, — счастливо проворковала она. — Мы встречаемся в восемь у вас и не хлопочите ни о чем, ужин я захвачу с собой.— Превосходная мысль. — Я невольно передернул плечами. — И как вы только додумались до этого, цветок магнолии?— Я, между прочим, отличная кулинарка!— Аннабел, радость моя. Жду около восьми.— Минута в минуту, миленький! Я выскочил на тротуар, проклиная Лейверса. Я чуть не плакал. Глава 10 Стряпня Аннабел была отличной, и мне было искренне жаль, что у мен пропал аппетит. Она сказала, что ей на это наплевать, и я ей верил, пока случайно не увидел выражения ее глаз, когда она смотрела на жареного цыпленка и сладкие блинчики, уже остывшие.— Вот что я скажу вам, милая! — Я предпринимал фантастические усилия, стараясь, чтобы в моем голосе звучал энтузиазм, но он не желал звучать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12