— С ним все в порядке? — задумчиво спросила она.— Ему это только на пользу, — успокоил я. — Единственное, в чем он нуждается, это в хорошем отдыхе.Блондинка заколыхалась в приступе смеха, ее чудесные грудки заколыхались вместе с ней. Она забралась обратно на кровать.— Черт возьми, эта картина начинает действовать мне на нервы, — заметил я.— Бедненький Калв! — проворковала она. — Он не слишком годился для роли Ромео.— Откуда следует, что вы не Джульетта? Зачем вы дурачили меня тогда в конторе? Наплели, будто это Ева Фарнхем украшает спальню Корниша, а не вы.— Да, но я ведь сказала вам, что у меня сегодня вечером свидание, — обиженно ответила блондинка и снова хихикнула. — Почему бы нам не перебраться в соседнюю комнату и не выпить по рюмочке?— Действительно, почему? — отозвался я эхом.Она соскочила на пушистый ковер и обольстительно потянулась. Мне пришлось закрыть глаза, дабы не потерять контроль над собой. Ведь рано или поздно Корниш должен очнуться.Когда я снова открыл глаза, блондинка уже нацепила на себя бюстгальтер и трусики. Оба предмета были из черных кружев.Я снова закрыл глаза. Кажется, чем дальше, тем хуже, во всяком случае, уж точно не лучше.Когда я, наконец, овладел собой в достаточной степени, чтобы посмотреть на нее еще раз, на ней уже были прозрачная комбинация и туфельки.— О'кей! — весело воскликнула она. — Давайте же выпьем! — Она глянула на Корниша. — Вы уверены, что с моим старикашечкой все в порядке?— Ничего с ним не случится. У него есть прекрасный стимул для того, чтобы жить. Поэтому он ни за что не умрет.— Хорошо, если это так, — улыбнулась блондинка.Я последовал за ней в гостиную. Она оседлала высокий табурет у бара, закинув ногу на ногу. Ее стройные ножки, задрапированные в самом интересном месте черными кружевами, выглядели сейчас еще лучше.Я поставил на стол бокалы. Мои руки почему-то дрожали.— Мне виски, лейтенант, — потребовала блондинка и прищурилась. — Может, я буду звать вас как-нибудь иначе? При теперешних обстоятельствах это звучит довольно глупо. — Она многозначительно опустила взгляд на самую интересную часть своего изумительного тела.— Можете называть меня Эл.— А я Кенди .— Ваши родители знали, что делали, когда крестили вас, — пробормотал я.Я налил ей виски, и она подняла бокал.— За старину Калвина!— За доброе, старое виски старины Калвина, — подхватил я, — и пусть он не вздумает подать на меня в суд.Кстати, что за нелепая идея — уверить меня, будто он путается с Евой Фарнхем?— Да просто так!— Что значит «просто так»?— Мне показалось, что Калвин слишком уж долго торчит в кабинете у Евы, вот я и начала сомневаться, только ли деловой разговор у них. Я подумала, что, может, мой старикашечка собирается дать мне отставку. А в эту минуту вошли вы и спросили Еву Фарнхем.Я глотнул виски и оглядел Кенди. Вернее, то, что На ней было надето. После этого сосредоточил внимание на том, что именуется первозданным телом женщины.Я не знал, что сказать.Впрочем, сейчас требовались действия, а не слова.Тем не менее я заговорил:— Вы, наверное, считаете, что в этом объяснении есть какой-то смысл?Она удивленно уставилась на меня, предварительно не забыв кинуть взгляд на свои прелести, едва прикрытые нейлоном и кружевами.— Неужели вы не понимаете, Эл? В ту минуту эта мысль показалась мне просто блестящей. Вы коп. И если у Евы Фарнхем возникнут неприятности, то и Калвин не останется в стороне. И поделом им.Я все понял. Итак, я попусту извел кучу времени, с готовностью устремившись по ложному следу.Но взглянув на чудесные округлости и золотистую кожу, я решил, что мои старания отнюдь не были напрасны.— Что ж, Кенди, на сей раз я не стану привлекать вас к ответственности за ложные показания.— Я рада это слышать, Эл, — нежно улыбнулась она. — Надеюсь, мы с вами станем друзьями. Как вы думаете, когда очнется старина Калв?Кенди соскочила с табурета, устроилась на моих коленях и нежно обняла меня.Жгучий поцелуй, больше напоминавший укус ядовитой змеи, окончательно парализовал мою волю. В эту минуту я готов был последовать примеру Корниша и удариться головой об угол кровати.— Интересно, когда проснется Калв? — повторила она. — Я надеюсь, мы с вами будем друзьями?— В любой момент, — ответил я разом на оба вопроса.— Вы уверены? — протянула она, проведя розовым язычком по губам. — Вы ведь задержитесь?Я быстро допил виски.— Боюсь, что нет. Мне кажется, что старина Калвин вряд ли с одобрением отнесется к моему присутствию.Я пойду, а если Калвин начнет бушевать, запрячьте его в один из корсетов «Стеррайт»и вызовите «скорую помощь».— Он не начнет бушевать, — многозначительно ответила Кенди. — Я направлю его мысли совсем в другом направлении.— Не сомневаюсь, — прохрипел я.Она проводила меня до двери.— Извините, Эл, что заставила вас хлопотать понапрасну. Может, мне удастся искупить свою вину? Давайте как-нибудь встретимся. Позвоните мне на работу.— У вас есть норковая шубка? — спросил я.— Да… Но почему?..— А бриллианты?— У меня есть бриллиантовый браслет. Конечно, это все Калв. Но я не понимаю, какое это имеет отношение…— Беда таких парней, как я, в том, что мы не можем , позволить себе подобную роскошь, как встречи с такими девушками, как вы.— И все-таки позвоните мне, Эл, — настойчиво повторила Кенди и улыбнулась.Из спальни донесся жалобный стон. Кенди вздохнула:— Пожалуй, мне стоит проведать моего старикашечку. — Она нежно поцеловала меня. — И не думайте, что девушкам легко достаются бриллианты и норковые шубки.Кенди направилась в спальню, а я замер на пороге, любуясь волнообразными движениями ее бедер под прозрачным нейлоном. Она скрылась в спальне, а я секунд пять боролся с желанием ворваться за ней и как следует огреть Корниша по башке.Когда он очнется, Кенди может сказать, что у него случился рецидив. Но я этого не сделал. Беда в том, что у меня все-таки есть совесть. Кроме того, этот старый гриб, возможно, страдает гипертонией и, чего доброго, умрет на моих руках. От такого болвана, как Калвин Корниш, всего можно ожидать. Глава 8 Домой я вернулся около половины одиннадцатого.Через десять минут раздался телефонный звонок.— Это Полник, лейтенант, — услышал я знакомый гнусавый голос. — Я решил сообщить вам, что произошло на квартире этой девчонки Брайт.— Ну и что же стряслось на этот раз?— Ничего, лейтенант Девчонки нет дома, да и вообще никого нет.— И это все?— Да, я просто решил, что следует сообщить вам об этом, лейтенант.— О том, что ничего не произошло?— Ну да, лейтенант.— Ты полагаешь, есть смысл продолжать разговаривать с тобой?— О'кей, лейтенант, — великодушно отозвался Полник. — Будут какие-нибудь указания?— Да, — сказал я. — Если в дальнейшем ничего не случится, пожалуйста, не звони мне. Я догадаюсь об этом и без твоего звонка.Я повесил трубку и поставил пластинку Перл Бейли.«Мужчины — необходимое зло», — уверяла меня малютка Бейли.Я неторопливо налил себе виски.— Рад слышать это, дорогая моя, — сообщил я проигрывателю. — Именно таким я и хочу быть для всех женщин — необходимым.Только я успел допить виски, как в дверь позвонили. «Ты ждал слишком долго», — несся из динамика голос Перл, пока я открывал дверь.«Не обольщайся, друг мой, — сказал я себе. — Скорее всего, это заявился Полник. Доложить, что ничего не случилось».Открыв дверь, я убедился в своей ошибке. Меня ждало самое настоящее чудо — на пороге, застенчиво улыбаясь, стояла Аннабел Джексон.На ней было темно-красное платье с вырезом, так далеко простиравшимся вниз, к Югу, что если бы войска Севера увидели его, то с Гражданской войной было бы покончено в одночасье: Север бы тотчас сдался на милость столь прелестного Юга.— Я случайно проходила мимо, — прошептала Аннабел, — и решила взглянуть, дома ли вы?— Так войдите и убедитесь в этом, — предложил я и широко распахнул дверь.Мы прошли в гостиную. Аннабел села в кресло, закинула ногу на ногу и старательно одернула юбку. «О, ты изменчивая», — упрекнул ее хриплый голос Перл Бейли.Аннабел с любопытством осмотрела комнату.— Мне нравится ваш проигрыватель, — наконец сказала она.— Он великолепен! Как насчет выпивки?— А вы, милый всезнайка, сумеете приготовить мятный коктейль?— Шотландское и что еще вы сказали? — быстро спросил я.— Воды и никакого льда, — рассмеялась она.— Никакого льда?— Да, он всегда успевает растаять раньше, чем я успеваю допить содержимое, — объяснила Аннабел.— Понимаю.Я налил два стакана и один подал ей.— Благодарю вас, — сказала Аннабел, осторожно пригубила и поперхнулась. — Что вы сюда добавили, кроме воды? Глазные капли?— При виде вашего прекрасного лица у меня на глаза навернулись слезы. Один неосторожный кивок головы., . Шотландское, немного содовой и никакого льда.— Ах, вот почему напиток имеет солоноватый привкус…Я предложил ей сигарету и, когда она отказалась, закурил сам.— Ваше свидание не состоялось? — небрежно поинтересовался я. — Что стряслось с офицером и джентльменом? Они не пришли?— Простите, меня замучило любопытство, — спокойно ответила Аннабел. — И, должна вам сказать, я разочарована, Эл. Крепкие напитки и приятная музыка. Мне кажется, это нельзя назвать оригинальной техникой.— Может, она и не оригинальна, но безусловно эффективна. И вы к тому же забыли третий, самый важный ингредиент.— А именно?— Меня. — Я скромно потупился.Она рассмеялась:— А у вас и в самом деле развито чувство юмора, лейтенант.— Так как же обстоит дело с вашим свиданием? — предпринял я новую попытку.— Я много думала о вас сегодня.— Обо мне и моем чувстве юмора?— О вас и о том, с чем вы без конца ко мне пристаете, — продолжала она спокойно. — И я спросила себя: чего ты, собственно, боишься? Аннабел, сказала я себе, кого ты опасаешься? Эту дубину Уилера или себя?— И что же вы ответили?— Я решила, что должна, наконец, выяснить это. Вот почему я здесь.— Ну и что же, выяснили?Она покачала головой:— Пока нет.Некоторое время мы в упор смотрели друг на друга.У французов имеется прекрасное словечко для обозначения подобной ситуации — «impasse». Тупик. Правда, у них есть и другие слова, значительно более интересные, но большей частью не печатные.Аннабел допила свое виски и встала. Она медленно подошла ко мне. В ее глазах вспыхнули воинственные огоньки. Мне вдруг показалось, что я услышал бой барабанов и топот марширующих ног.— А теперь, — произнесла она грудным голосом, — я хочу выяснить раз и навсегда…В двух дюймах от меня она остановилась. Потом медленно подняла руки. Я инстинктивно попытался увернуться. Но руки нежно ухватились за мою шею, Аннабел прижалась ко мне, и наши губы соединились.Наконец-то я понял, что такое «расщепление атомного ядра»и «цепная реакция». Отныне ни один ученый пройдоха не проведет меня подобными словечками. В голове у меня словно что-то взорвалось, а по жилам вместо крови побежал чистый адреналин.Вероятно, прошло не менее пяти минут, прежде чем я сумел сфокусировать взгляд. Я решил, что всему виной изменение перспективы: я лежал навзничь на кушетке, а совсем рядом находились прозрачные глаза Аннабел. Упершись локтями в мою грудь, она задумчиво смотрела на меня. Вырез платья еще больше переместился на юг, скорее всего оказавшись за пределами географической карты. И похоже, Аннабел вовсе не возражала против столь вольного поведения своего платья. Я-то уж точно не возражал.— Я была права, — сказала она твердо. — Я всегда подозревала, что мы, девушки с юга, чересчур страстные натуры. Мы и в самом деле такие. Я не могу доверять себе. Ты тут ни при чем.— Ну уж нет, в той же степени ты не можешь доверять и мне. Значит, нас двое.— Я рада, — улыбнулась она. — Мне бы не хотелось применять силу, Эл.— Силу? Я сдался в тот самый миг, когда открыл дверь и увидел тебя. Не беспокойся. Я не из тех парней, что убеждены, будто следует хотя бы для видимости побороться за свою честь, прежде чем потерять ее.— Вот и чудесно. — Она снова поцеловала меня.И тут раздался телефонный звонок. Только с четвертой попытки мне удалось вырваться из ее объятий. Я встал и нетвердой походкой направился к телефону.Перл Бейли пела «Милый Джорджи Браун». Это напомнило мне другой похожий случай. Блондинку Тони в золотом бикини. С той всегда случалась та же история — телефон вечно звонил в самый неподходящий момент.— Кто бы это ни был, пусть он, принесет добрую весть, — пробормотал я в трубку.— Эл? — послышался голос чуть громче шепота.— А кого вы еще собирались здесь застать? Красную Шапочку?— Эл, — повторил голос, — это Натали Куль. Ты должен мне помочь.— Что случилось?— Это… Лоуренс…— Он узнал о прошлой ночи?— Он умер. — Ее голос оборвался.— Умер?! — глупо переспросил я.— И они пытаются приписать это мне.— Кто они?— Полиция.— Сейчас приеду, — вздохнул я.— Я не дома.— А где же?— У миссис Фарнхем.— О'кей, я буду через пятнадцать минут.Я медленно положил трубку и закурил. Аннабел сидела на кушетке, безуспешно пытаясь стянуть узкое платье.— Иди скорей сюда, Эл, я могу простудиться.— Прости, милая. К сожалению, это конец нашей волшебной сказки. Произошло убийство.Аннабел закрыла глаза и беспомощно откинулась на подушку.— Я должна была предвидеть, — пробормотала она. — Очевидно, я смогу достичь близости с тобой только после того, как сама превращусь в труп…Я припарковал «хили» рядом с полицейскими машинами. Показав парню, охранявшему лифт, свой значок, я поднялся наверх. У двери в квартиру мне снова пришлось предъявить значок.— Кто ведет дело? — спросил я.— Лейтенант Хаммонд.«Только этого недоставало!»— простонал я про себя.С Хаммондом мы каждый раз цапались, как пара сиамских котов.— Благодарю. — Я кивнул парню и собрался войти в квартиру.Но полицейский преградил мне путь.— Извините, лейтенант, — сказал он, — но лейтенант Хаммонд дал строгое приказание никого не впускать.— Ну что же, я привык к дисциплине. Я подожду, пока ты сообщишь ему обо мне.— Лейтенант просил не беспокоить его, — пробормотал малый.— Если ты хочешь сохранить зубы в целости и сохранности, то побеспокой этого болвана, прошу тебя, малыш, — нежно прошептал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17