Стоял чудесный благоуханный сентябрьский день, теплое солнце приятно ласкало, оно уже утратило свой обжигающий жар. Но Джоанна не обращала внимания на погоду и мчалась по лондонским улицам в смятении, отчего ее мягкие пухлые губки были сжаты в тонкую линию, а на тронутой легким загаром коже выступили красные сердитые пятна.
Было десять часов, когда она подъехала к трехэтажному, с открытой террасой особняку Чарльза и Клер, расположенному на широкой тенистой улице. В пять минут одиннадцатого она уже сидела среди подушек в плетеном кресле в саду, у ее локтя стояла коробка с бумажными носовыми платками, а прямо перед ней – чашка с дымящимся кофе.
– Извините… я вовсе не хотела утопить вас в слезах…
Клер, сидевшая на ручке кресла, крепче сжала Джоанну в материнских объятиях, а Чарльз, разместившийся напротив, утешительно защелкал языком.
– Это наша вина, Джоанна, представляю, какое ты испытала потрясение, – сочувственно произнесла Клер. – Но мы не знали, как связаться с тобой. Только оставили на твоем автоответчике просьбу позвонить нам сразу по возвращении домой, ну и письмо, конечно… Открытки от тебя приходили, каждый раз из нового места. Ты все же хорошо отдохнула? – поинтересовалась она, вспомнив.
– Замечательно! – Одним этим словом Джоанна простилась с месяцем, наполненным развлечениями и весельем.
– А новости ты узнала только утром, придя на работу? – спросила Клер озабоченно. Джоанна кивнула. Перешагнув через их порог, она сумела пробормотать только несколько слов и тут же неудержимо разрыдалась.
– А Хок Маллен посвятил тебя в подробности? – спросил Чарльз. – Я не мог отказаться, Джо, – подобные предложения делают не каждый день. Кроме того… – Он помедлил, переглянулся с Клер и заручился ее кивком. – Я последнее время не вполне здоров, а теперь представился шанс улизнуть от всей этой свистопляски и пожить несколько лет в свое удовольствие, прежде чем мы совсем состаримся.
– Что значит – не вполне здоровы? – Джоанна хорошо знала Чарльза, он скорее прошел бы по раскаленным углям, чем признался бы хоть в незначительном недомогании. Они с Клер, а также трое детей Бригморов прекрасно были осведомлены об этой его черте.
– Мы не сказали детям и по той же причине ничего не говорили тебе – чтобы не пугать понапрасну. Но три месяца назад, когда Чарльз отсутствовал неделю будто из-за гриппа, у него случился сердечный приступ. Совсем легкий, – поспешно добавила Клер, увидев, как Джоанна впилась глазами в смущенное лицо Чарльза. – Но я убедила его отнестись к этому как к предупреждению. И когда поступило предложение от корпорации «Маллен», оно показалось решением наших трудностей…
– Но почему вы не рассказали мне об этом приступе? – растерянно пробормотала Джоанна. – Я могла бы помочь…
– Я хотела, – быстро проговорила Клер. – Но ты знаешь Чарльза. Он любит тебя как родную дочь, Джоанна, и не хотел, чтобы кто-то из вас беспокоился…
– И поднимал ненужный шум, – сухо вставил Чарльз. – Можешь поверить, для этого мне хватает одной Клер.
– Когда возникла эта идея… о нашем объединении с «Маллен Букс»? – спросила ошеломленая Джоанна, чувствуя, как почва ускользает у нее из-под ног.
Чарльз болен, у него что-то серьезно с сердцем. Чарльз!
– Они начали зондировать почву два меся назад, – сказал Чарльз спокойно. – Но все определилось только через неделю после твое отъезда в Европу. Корпорация «Маллен» очень обширная. Не знаю, объяснил ли тебе Хок Маллен, но книгопечатание – всего лишь одна сторон их деятельности. Когда предложение обрело конкретные формы, я просто ухватился за него и решил обрубить концы. Хок Маллен внук и правая рука старика Маллена, он не только собаку съел в издательском деле, он еще блестящий бизнесмен и предприниматель – то есть то, чем я никогда не был, – добавил он сдержанно. – Он – будущее, я – прошлое. Если бы я остался, то стал бы путаться у него под ногами, а это ни одному из нас не могло принести пользу. Он – парень жесткий, но деловому человеку нельзя ставить в вину нежелание сентиментальничать.
– Понимаю…
Чарльз перешел к подробностям сделки, а Джоанна все глубже погружалась в уныние. Чарльз сам настоял на своем уходе, и захотел уйти сразу. А она-то упрекала Хока Маллена… Джоанна внутренне содрогнулась, вспоминая, в чем именно она его обвиняла. Что за ужасная, нелепая ошибка!
Если бы только она не разозлила его до крайности, он смеялся бы до упаду, думала Джоанна с тяжелым чувством, вспоминая синие пронзительные холодные глаза на суровом, непреклонном лице. Но, к счастью, больше ни то, ни другое ей не грозит, слишком основательно она сожгла за собой мосты.
Теперь ей предстояло рассказать об этом Клер и Чарльзу…
Они были крайне удивлены, расстроились и винили во всем себя, Хока Маллена, но только не Джоанну, и, покидая их мирный дом после обеда на лужайке под ясным сентябрьским небом, она взяла с них торжественное обещание не пытаться исправить ситуацию. Она сама заварила кашу и сама должна расхлебывать, решительно думала Джоанна по пути домой.
Возможно, пришло время перемен. Ей двадцать девять, и, после долгих лет учебы, она работала всего в двух местах – одно из них было издательство «Консайз» – и практически не видела жизни. Турне по Европе открыло ей глаза: за пределами ее мирка лежит большой мир, который только и ждет, чтобы его исследовали. И возможно, эта встряска была необходима, чтобы сдвинуть ее с места.
Последние два года она была счастлива. Чарльз и Клер радушно приняли ее в свою семью, и это отчасти залечило ее старые душевные раны, но она хотела большего.
Внезапно возникшая мысль удивила Джоанну, но тем не менее это была правда. Нет, не брачные узы и муж – ее охватывала паника, прежде чем она успевала снова загнать эти понятия в глубины подсознания, – но Джоанна хотела путешествовать, повидать незнакомые места, другие цивилизации, поработать в новой обстановке. И она могла это сделать. Как выразился Чарльз, концы обрублены и прежнего уже не вернешь. Сейчас – самое подходящее время.
Ее просторная двухкомнатная квартира на верхнем этаже старого, недавно реконструированного дома, как всегда, приветливо встретила Джоанну, едва она отворила входную дверь. Джоанна вошла в холл с высоким потолком, открыла окна и заглянула на балкон, весь утопавший в цветах, большой, вымощенный терракотовой плиткой балкон, где она весной и летом всегда ела, поколебал ее планы. Сможет ли она покинуть свой первый настоящий дом, где чувствовала себя счастливой и защищенной? Из задумчивости ее вывел резкий телефонный звонок в холле. Она вернулась назад и снял трубку, уверенная, что это Клер хочет убедиться, благополучно ли она добралась домой после утренних треволнений. Но это была не Клер.
– Мисс Кроуфорд? – Она безошибочно узнала глубокий суровый голос. – Это Хок Маллен.
– Я… что? Да, мистер Маллен?..
«Возьми же себя в руки, ради Бога», – подумала она сердито, услышав собственный запинающийся голос и испытывая унизительную вспышку презрения к себе.
– Надеюсь, вы уже успели узнать все обстоятельства объединения? – невозмутимо осведомился хрипловатый мужской голос.
– Думаю… думаю, да, и я только хочу сказать, что не поняла… то есть я знаю, что разговаривала бестактно…
– Мисс Кроуфорд, я звоню не затем, чтобы услышать от вас извинения, если вы так решили… хотя можете считать, что они приняты.
Джоанна поморгала и рухнула на низенький пуфик – ноги не держали ее. Он пугал, несмотря на разделявшее их расстояние, мрачная грозная аура вместе с его голосом проникла в комнату и повергла ее в трепет.
Когда Чарльз убедился, что она всерьез решила не возвращаться в издательство, он рассказал несколько историй об империи Малленов, большая часть которых касалась Хока Маллена. Джоанна слушала и думала, что не случись сегодняшнего недоразумения, она все равно не смогла бы работать у этого ограниченного и беспощадного магната. По словам Чарльза, это был помешанный на работе, холодный, неприступный человек. Он сам, своими руками создал себе репутацию, не полагаясь на имя деда. Пока Чарльз рассказывал, Джоанна не переставала удивляться, как это она посмела высказать такие вещи в лицо этой ходячей легенде. Не удивительно, что он казался таким изумленным, когда она уходила. Вряд ли кто-либо разговаривал с ним или уходил от него подобным образом.
– Мисс Кроуфорд? Вы еще здесь?
Голос, зазвучавший в ухо, вернул ее к действительности.
– Да-да, я здесь. – «Глубоко вдохни, говори членораздельно, веди себя как взрослая».
– Я хотел бы переговорить с вами с глазу на глаз. Полагаю, с ваших сотрудников довольно спектакля, – произнес он настолько вежливо и мягко, что какое-то время смысл его слов не доходил до Джоанны. – Желательно до конца дня. Сегодня вечером вас устроит?
– Сегодня вечером? – В ее голосе отчетлив прозвучали панические нотки, что он, без сомнения, услышал, и Джоанна заговорила быстро чтобы исправить впечатление: – Я так не думаю. Видите ли, я только что вернулась из отпуска, у меня накопилось столько всяких дел. Я в самом деле не сумею…
– Часов, скажем, в восемь. – За мягкость» слышалось звучание холодной стали, но, несмотря на страх, который он нагонял на нее, его высокомерие вызвало в ней нарастающий протест.
– Я, честное слово, не думаю, что в этом есть смысл, мистер Маллен. – Голос Джоанны не сколько окреп, хотя она и продолжала радоваться, что разговаривает сидя. – Я могу зайти в издательство за деньгами в удобное для вас врем и помочь разобраться в любых неотложных делах, в которых может понадобиться моя помощь! Я действительно готова помочь…
– В таком случае вы встретитесь со мной сегодня вечером, – сказал он хладнокровно. – Я вас не на свидание приглашаю… – Он сделал маленькую паузу, в течение которой Джоанна чувствовала, как заливается краской. – Просто предлагаю обсудить некоторые деловые вопросы за ужином.
– Но…
– Значит, договорились. Ровно в восемь. – В трубке раздались гудки. Джоанна целую минут смотрела на телефон – глубокий голос с легким американским выговором продолжал звучать у нее в ушах – потом медленно опустила трубку на рычаг, но и тогда не сделала попытки встать. Он приглашает ее поужинать с ним? Хок Маллен? Поужинать? Невозможно, просто невозможно.
Она снова сняла трубку и трясущейся рукой набрала номер Чарльза.
– Чарльз Бригмор слушает. – Этот голос был таким утешительно знакомым, что она едва снова не расплакалась, но твердо подавила в себе это желание.
– Чарльз, вы никогда не догадаетесь, что случилось… – На другом конце трубки воцарилась полная тишина, и она продолжала рассказывать, а когда кончила, тишина все длилась, и она спросила неуверенно: – Чарльз? Скажите что-нибудь.
– Ты согласилась поужинать с Хоком Малленом? – спросил Чарльз удивленно. – Но… зачем?
– Я вообще-то не соглашалась, – ответила Джоанна, начиная горячиться. – Я же объяснила. Он просто… велел мне.
– Тогда ослушайся его, – сказал Чарльз решительно. – Ты не знаешь, на что идешь, Джо.
– Знаю! – Она помедлила и продолжала более сдержанно: – Но мне пришла в голову мысль, и я звоню затем, чтобы обсудить ее с вами. Не знаю, зачем ему вздумалось меня увидеть, но после нашего сегодняшнего столкновения вряд ли это к добру. Он не захочет настоять на соблюдении условий контракта? – тревожно спросила Джоанна. – Я помню, там сказано о подаче заявления за три месяца. Но неужели в данных обстоятельствах он не предпочтет пойти на компромисс?
– Не думаю, что «компромисс» – слово из лексикона Хока Маллена, – медленно проговорил Чарльз. – Послушай, позвони ему и спроси прямо, ради чего он хочет с тобой встретиться. И если тебя это не устроит…
– Разумеется, не устроит, – пробормотала Джоанна уныло. – Вас бы устроило пойти ужинать с Хоком Малленом после того, как вы наговорили ему всяких гадостей? Он, должно быть, жаждет моей крови.
– Если только это все, чего он жаждет.
– Что вы хотите сказать?
– Джо… – Голос Чарльза был исполнен терпения, которое отличало его отношение к ней. – Я знаю, что ты не любишь прихорашиваться, как это делают все женщины, но ведь время от времени ты все же заглядываешь в зеркало? Ты – очень привлекательная женщина, а Хок Маллен – слишком мужчина. Я не упоминал об этом, но он не только работой интересуется. Надеюсь, ты меня понимаешь? Обычно он берется за дело весьма энергично и всегда добивается своего.
– Да нет, он ясно дал понять, что это не свидание, Чарльз, он почти произнес это по буквам. Кроме того, я сомневаюсь, что такой человек, как Хок Маллен, удостоит меня повторным взглядом. – Она улыбнулась своим мыслям. – У него слишком богатый выбор. Но я позвоню ему. Не вижу никакой необходимости в этой встрече, – заявила она решительно.
– И перезвони мне, если возникнут проблемы.
Проблемы возникли, но Джоанна не стала перезванивать Чарльзу, рассудив, что они касаются только ее. Хок Маллен уже покинул здание, как сказала ей Сью – секретарь в приемной, и та понятия не имела, где его можно найти. Она могла только назвать отель, где он проживает в настоящее время, может быть, Джоанна захочет позвонить туда? Джоанна захотела, но и там его не оказалось. Она оставила сообщения в двух местах с просьбой связаться с ней, если он вернется, и остаток дня мерила шагами комнату в ожидании звонка.
К шести часам Джоанна уже была близка к панике. В семь она приняла ванну и вымыла голову. Чувство неотвратимости охватило ее. Получил он ее сообщение или нет, он не позвонит – ей следовало бы догадаться раньше. Он решил, что поговорит с ней сегодня, и не собирался менять решение.
Что надевают, когда отправляются ужинать с мужчиной, страдающим манией величия? – беспомощно спрашивала себя Джоанна, просматривая свой гардероб. А особенно – с баснословно богатым, мрачным, привлекательным мужчиной, который уже напугал ее до полусмерти и теперь, по всей вероятности, точит на нее нож.
Что, если он с удовольствием сообщит ей, что собирается ставить ей палки в колеса в ее последующем трудоустройстве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18