И еще многое другое скажу, малышка, — протянул он, на сей раз сладким голосом. — Ваш муж умер три года тому назад, верно? — В испуге она рванулась из его объятий, но его крепкие руки не отпустили ее ни на миг. — Разве не так?
— Это вас не касается.
— И если я правильно расшифровал все письмена, вы до сих пор не слезли с вершины погребального костра . — Жестокие слова, Жак сам это понимал. Но должен же он, в конце концов, прорвать эту круговую оборону, пробить железный частокол, которым она от него отгородилась. Он так хочет прорваться к ней, стать ближе. Был ли в его жизни случай, когда он так жадно желал женщину? Да, наверное, но давно, очень-очень давно. — Вы зарылись в своей работе, сторонитесь людей, делаете карьеру…
— Что плохого в том, что я делаю карьеру?
— Она губит вашу личную жизнь, превращает вас в робота.
— Но вы ничего не знаете обо мне! — Сэнди взъярилась, ее щеки запылали. — Совершенно ничего!..
— Как раз вот это я и хочу исправить, — мягко возразил Жак.
— Вам нужен только секс, — бросила она. ему в лицо, — чисто животное удовлетворение.
— Вы так думаете? — Секунду он разглядывал ее сквозь полуприкрытые веки, потом снова прижал к себе, так что вырваться было невозможно. — Меня интересует не только секс. Разумеется, физические отношения тоже важны.
— Сколько женщин у вас было, Жак Шалье? — Раз он задает бестактные вопросы, значит, и я могу, решила Сэнди. — Вот именно, сколько?
— Что-что? — опешил Жак. Сэнди не знала, что сделала невозможную вещь: за один вечер удивила его дважды. Однако удивление в его глазах ей понравилось.
— Вы прекрасно слышали мой вопрос. Я спросила, сколько у вас было женщин, в смысле романов, связей — называйте как хотите, но я желаю это знать.
— Zut! — Он зло выругался, на мгновение утратив контроль над собой. Однако, поймав укоризненный взгляд матроны рядом, перевел дыхание и ответил:
— Больше, чем нужно. Теперь я об этом сожалею.
От неожиданности этого прямого ответа Сэнди на миг потеряла дар речи.
— Однако я взрослый мужчина, Сэнди, мне тридцать шесть лет, и я не святой. Да никогда и не притворялся святым. Могу сказать в оправдание, что я жил по своим собственным правилам и не зарился на чужих жен.
— Считаете, вас это оправдывает?
— С моей точки зрения — да. — Он мрачно смотрел на нее. — А теперь я задам вам вопрос. С того момента, как мы познакомились, вы меня недолюбливаете. Вас влечет ко мне — это так, не отрицайте, — и однако вы меня недолюбливаете. Хотелось бы знать почему? История Энн здесь ни при чем, — продолжал Жак, остановив ее жестом, когда она пыталась его перебить. — Вы убедились в том, что моя семья приняла Энн с распростертыми объятиями. И я надеялся, ваша неприязнь пройдет, когда вам станет ясно, что вашей сестре понравилось у нас. Я обманулся. Сначала я думал, вы дуетесь потому, что оказались не правы, но вы слишком умны для этого.
Сэнди должна была бы порадоваться комплименту, но радости она не ощущала, наоборот, комок подступил к горлу. Я ведь не хотела подобных проблем, думала Сэнди, я прилетела в Англию только с одним желанием — успокоить Энн. А этот Жак, вся его семья завалили меня проблемами, с которыми я совсем не готова справиться. Ох, этот Жак…
Моя жизнь устроена, думала она, упорядочена, я сама всем руковожу, и хотя не могу сказать, что счастлива, по крайней мере я спокойна. А это много значит с тех пор, как не стало Айана. Если я и думаю о будущем, то лишь в смысле карьеры. О любви я не думаю — во всяком случае, сейчас. Старая поговорка «Обжегшись на молоке, дуешь на воду» мне очень подходит. И что же делает этот Жак? У него в разгаре роман с другой, а он подбирается ко мне!
Есть женщины, умеющие флиртовать, для них каждая очередная интрижка — всего лишь шанс позабавиться и повеселиться. Но я не такая, никогда такой не была, даже до Айана.
— Ну хорошо, отложим этот разговор. — Видимо, Жака испугало выражение ее лица. Он только прижал ее чуть крепче, продолжая танцевать, и хотя Сэнди обрадовалась, что он больше не смотрит так испытующе, она не успокоилась.
Наоборот, она заволновалась — почувствовала, как теплая волна возбуждения, возникнув в низу живота, разливается по всему ее телу. Похоже, у нее есть кнопка самоуничтожения — отвечающая, когда на нее давит такой человек, как Айан. Или Жак. Я ведь слышала о женщинах, думала Сэнди, которым всю жизнь нравились не мужчины, а настоящие мерзавцы, но не причисляла себя к этой категории.
— Ну как, вам весело? — спросил глубокий, призывный женский голос, раздавшийся слева.
Повернув голову, Сэнди увидела Монику и ее партнера по танцу.
— Да, очень, спасибо, — вежливо ответила Сэнди, а Жак тем временем положил руку ей на талию.
У Моники был красавец партнер — высокий, голубоглазый, с темно-каштановыми волосами и спортивной, тренированной фигурой.
— Позвольте представить вам Жан-Пьера, — продолжала Моника сладким голосом, положив руку с кровавым маникюром ему на плечо. — Он мой коллега.
— Вы тоже манекенщик? — спросила Сэнди, когда все познакомились.
— Боже сохрани, — испугался Жан-Пьер. — Я никогда не выдержал бы этого кривлянья на подиуме. И не справился бы с паникой, вскочи у меня прыщ на носу. — (Сэнди не могла представить себе этого светского, изысканно одетого мужчину с прыщом на носу, но согласно кивнула.) — Я фотографирую, понимаете? Щелк-щелк. — Он пояснил слова жестом. — Это меня больше устраивает.
— И ты мастер своего дела, ведь правда, Жан-Пьер? — возбужденно щебетала Моника. — Несмотря на то, что тебе иногда мешают некоторые… как бы это сказать… стервозы.
— Да, верно. — Жан-Пьер снова повернулся к Сэнди. — Она тоже не сахар, вот эта, — сказал он, бросив короткий взгляд в сторону Моники.
Да уж, она это знает сама, подумала Сэнди, ее не надо убеждать.
— Не потанцуешь со мной, Жак? — Еще не окончив фразы, Моника овладела рукой Жака и заулыбалась, глядя ему в глаза. — Жан-Пьер позаботится о Сэнди, правда, Жан-Пьер?
— Разумеется. С удовольствием. — Выражение лица симпатичного француза подтверждало его слова. Как раз в это время оркестр заиграл следующий танец, но Жак долго не отпускал руку Сэнди, подозрительно разглядывая Жан-Пьера.
— Хотите танцевать, Сэнди? Или предпочтете чего-нибудь съесть и выпить? — спросил у Сэнди ее новый партнер.
Жан-Пьер был чуть ниже Жака, но в нем была какая-то открытость. И вообще он душка, решила Сэнди. Во время танца ее первое впечатление подтвердилось: Жан-Пьер оказался презабавным. Он так быстро схватывал смешные ситуации и так едко острил, что Сэнди несколько раз от души смеялась.
Сэнди не смотрела ни вправо, ни влево — она глядела в красивое лицо прямо перед собой. По какой-то причине ей очень не хотелось видеть Жака в цепких объятиях Моники. Однако через несколько минут Жан-Пьер сам привлек к ним ее внимание.
— Красивая пара, не правда ли? — спросил он. Посмотрев в ту сторону, куда он кивнул, Сэнди почувствовала какие-то странные спазмы в желудке: Моника обвилась буквально как плющ вокруг Жака. — Глядя на них, — продолжал Жан-Пьер, — я всегда задаюсь вопросом: почему бы Монике не уйти из нашего изматывающего бизнеса и не сосредоточиться на семье? Тем более что клан Шалье — очень богатые люди.
— А вы часто видите их вдвоем? — спросила Сэнди как можно более небрежно. Жан-Пьер, видимо, ничего не заподозрил.
— Время от времени. На светских мероприятиях, подобных сегодняшнему. Не так уж много красивых людей вокруг, они привлекают внимание. Кроме того, вход на такой прием стоит недешево. Простым людям не по карману.
— Однако вы здесь. — Сэнди не хотела сказать ничего плохого, но, прежде чем ответить, француз взглянул на нее, а потом засмеялся, откинув голову назад. Несколько человек оглянулись, среди них Сэнди заметила и обладателя пронзительных черных глаз.
— Да. Но я немножко самозванец. И потом, волею судеб мой папаша владеет большими деньгами, так что я могу себе позволить такое времяпрепровождение. Хоть и неприлично об этом говорить.
— Значит, вы попали в число красивых людей?
— Похоже на то. — Глаза Жан-Пьера отыскали Монику. — Хотя и не очень красивых. — Он ответил как бы самому себе, потом обратил свой взор на Сэнди. — Но хватит об этом. Не сомневаюсь, что вам хочется чего-нибудь выпить. А может, и закусить.
— Да, пожалуй. — Мысль, что Жан-Пьер тоже по уши влюблен в Монику, не улучшила настроения Сэнди. Держась за руки, она и ее кавалер дошли до края лужайки, где Жан-Пьер нашел свободный столик, усадил ее и исчез. Вернувшись через минуту, он поставил перед ней поднос с холодными закусками и двумя бокалами охлажденного сухого вина.
Значит, Жан-Пьер неравнодушен к Монике, размышляла Сэнди. Она решила, что это должно укреплять отношения манекенщицы с Жаком, хотя и не видела здесь никакой логики. Может, они считают, что у Других людей такие же взгляды, как у них самих? — думала Сэнди, потягивая дорогое тонкое вино. Они, оставаясь друг без друга, вероятно, предаются сексу при каждом удобном случае, зная, что их отношениям это не помешает. Внутренне Сэнди не могла согласиться с подобного рода отношениями, хотя и встречала таких людей.
— У вас грустное лицо, — заметил Жан-Пьер. Взглянув на него, Сэнди улыбнулась.
— Нет, нет, что вы. Как можно грустить с таким кавалером, как вы?
Жан-Пьер поклонился в ответ на комплимент, и глаза его повеселели.
— Неплохой кавалер для такой сдержанной англичанки, как вы, — пошутил француз. Наколов на вилку жирную, аппетитную креветку, он протянул ее Сэнди.
А он мне нравится, неожиданно для себя заключила она. Тот факт, что парень влюблен в Монику и не станет приставать ко мне, что он ждет от меня всего лишь веселой общительности, позволит мне расслабиться, что никак не получалось с Жаком. Лицо Сэнди оживилось, и когда креветка, сорвавшись с вилки, плюхнулась на тарелку, она весело засмеялась.
— А ведь вас не так легко заставить развеселиться. — Знакомый баритон подействовал на нее словно ледяной душ.
Сэнди вскочила, едва не уронив тарелку на землю. Рядом стояли Жак и Моника.
— На самом деле не так уж и трудно, — сказал Жан-Пьер, уступая свой стул Монике. — Угостить вас чем-нибудь? — спросил он у рыжеволосой, метнув взгляд на Жака.
— Спасибо, дорогой. — Ответ прозвучал так, словно она на кого-то дуется, и пока Жан-Пьер ходил за закуской, все трое напряженно молчали.
Сэнди ни за что не смогла бы снять эту напряженность, как бы она ни старалась. С опущенными глазами она ковыряла в своей тарелке, не понимая, что же произошло. С какой стати Жак осудил ее веселье с Жан-Пьером, хотя в то же время наслаждался обществом своей любовницы? Сэнди чувствовала, что уже злится на него.
Жан-Пьер вернулся с закусками, и почти в ту же секунду твердая рука подняла Сэнди со стула.
— Это был прекрасный вечер, Моника. — Голос Жака звучал холодно.
— Вы что, уезжаете? Но еще так рано… — начал Жан-Пьер.
Жак ответил ему улыбкой, способной превратить пламень в лед.
— И тем не менее нам пора. Моника, ты поблагодаришь матушку за нас?
Ни для кого не осталось незамеченным, что манекенщица не подняла головы, когда Жак склонился, целуя ей руку на прощанье. В глазах Жан-Пьера застыло удивление и настороженность, а Жак буквально силой потащил Сэнди в сторону замка, а потом — через комнаты нижнего этажа, заполненные толпой веселящихся гостей. В мгновение ока они вдвоем оказались за дубовой дверью — на подъездной аллее.
— Что-нибудь случилось? — Сэнди с трудом высвободила свой локоть, который он крепко держал, помогая ей спуститься с лестницы.
— Случилось? — На секунду Жак остановился на две ступеньки ниже ее. — А что могло случиться, та cherie? — прозвучал спокойный и воспитанный голос.
— Не знаю, но мне кажется, вы чем-то… недовольны, — проговорила Сэнди, задыхаясь от быстрой ходьбы. Стоя ниже ее, Жак почти сравнялся с ней ростом, и ее сразу взволновало оказавшееся так близко его лицо: красивые губы, от которых она с трудом оторвала взгляд, сверкающие черные глаза почти на уровне ее собственных.
— Неужели? — Он невесело улыбнулся. — Тогда это загадка для нас обоих. Может быть, поедем все-таки? — Он решительно указал вытянутой рукой на «феррари». Сэнди поняла, что терпение начинает изменять Жаку.
Однако что же случилось? Что привело его в это состояние? Может, у него вышла небольшая стычка с Моникой? Возможно, она высказалась против того, что он привел постороннюю женщину на прием? Хотя, если разобраться, здесь была ее вина: она пригласила Жака в присутствии Сэнди, и ему ничего другого не оставалось. Семья Шалье всегда прекрасно относилась к своим гостям, Сэнди сразу это поняла и теперь знала, что проигнорировать ее было бы для Жака верхом невоспитанности. Может, он надеялся на то, что Сэнди не поедет с ним?
Поскольку она все еще стояла неподвижно, Жак посмотрел на нее долгим мрачным взглядом, потом повернулся и зашагал к машине. Догоняя его, Сэнди чувствовала себя одинокой и несчастной — как никогда прежде.
Глава 6
— Жак? — Хотя его угрюмый профиль не располагал к вопросам, Сэнди решилась высказать подозрение, возникшее в ее мозгу уже минут двадцать назад. — Почему мы едем к замку дольше, чем ехали сюда?
— Не дольше.
— Но… я не понимаю. — Она замолчала, потому что как раз в этот момент он свернул с шоссе, по которому они мчались уже минут сорок пять, на темную широкую аллею, поросшую с обеих сторон высокими деревьями с пышной кроной. — Куда мы едем? Это не та дорога.
— Мы всего лишь в двух милях от моего дома, как раз туда мы и направляемся. — Жак ответил спокойно, видимо зная, как она отреагирует.
— От вашего дома?! — вскрикнула Сэнди, не веря своим ушам. Как можно было в это поверить? — Вы везете меня к себе домой? Даже не сказав… не спросив, согласна ли я? — Она была в ярости.
— Что бы вы предпочли — чтобы я вам сказал или вас спросил? — услышала она ледяной тон Жака.
— Немедленно поверните машину. — Она бросила гневный взгляд на его профиль, но не дождалась ответа. — Вы слышали, что я сказала? Я хочу вернуться.
— Вы вернетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21