Эдвин довольно усмехнулся.
— Признаюсь честно: мне это будет доставлять удовольствие.
Хилари взглянула в окно и, не увидев Лили, встревожено сдвинула брови.
— Эдвин, можно я перезвоню тебе попозже? — спросила она и тут же положила трубку.
Лили не было ни во дворе, ни на песчаной площадке с лавками и беседкой. Перепугавшись до смерти, Хилари рванула к дороге. И остолбенела: с правой стороны от коттеджа на нее выезжал роскошный «БМВ» ультрамаринового цвета, а из-за деревьев прямо под его колеса бежала, догоняя свой мячик, Лили.
— Лили! Стой! — заорала Хилари, замирая от ужаса.
Послышался отвратительный звук резко останавливающейся машины. «БМВ» свернул в сторону, съезжая передними колесами в кювет. Все стихло, и на протяжении нескольких мгновений царила оглушительная тишина.
Ее нарушил ужасающий вопль Лили.
Хилари, придя в себя от пережитого потрясения, бросилась к дочери, быстро осмотрела ее и, убедившись, что она цела и невредима, принялась ее успокаивать. Потом, велев ей вернуться во двор и ни в коем случае больше не выходить за его пределы, подбежала к машине.
За рулем сидел полуседой мужчина лет пятидесяти, в его глазах горел ужас.
— Вы в порядке? — обеспокоенно спросила Хилари.
Тот кивнул и вышел из машины.
— Простите меня, пожалуйста. Я должна была лучше следить за ребенком, — пробормотала Хилари. ~ Пойдемте к нам, вам необходимо успокоиться.
Мужчина последовал за ней.
Хилари провела его в гостиную, пригласила сесть в кресло, спросила, не требуется ли ему медицинская помощь.
Тот покачал головой.
— Мама, я хочу пить, — сказала Лили, тоже появляясь в гостиной.
— Подожди немного, мне сейчас некогда. Только больше не выходи на улицу, — ответила Хилари.
Лили послушно кивнула и принялась с интересом разглядывать комнату, в которую попала впервые.
— Быть может, вы хотите кому-нибудь позвонить? — спросила Хилари, вновь поворачиваясь к мужчине.
Он не ответил. Все его внимание было сосредоточено на девочке.
— Это… ваша дочь?
— Да, — ответила Хилари с гордостью и притянула к себе малышку.
— Могу я спросить, как ее зовут? Хилари подмигнула дочери, и та старательно выговорила:
— Лилиана… Уинтон.
Лицо мужчины странно вытянулось.
— Прошу вас… Принесите мне воды…
— Конечно, — пробормотала Хилари, испугавшись, выбежала из гостиной, а через минуту вернулась с бутылкой питьевой воды и стаканом.
Мужчина блаженно улыбался, а его глаза взволнованно блестели. Хилари показалось даже, что он готов расплакаться.
— Лили поцеловала меня в щеку. Сказала, я выгляжу слишком печально.
Хилари налила в стакан воды, протянула его гостю и потрепала дочку по голове.
— Меня зовут Джон Гаррисон, — сообщил мужчина, сделав глоток.
— А меня — Хилари Уинтон. — Хилари дружелюбно улыбнулась и протянула Джону руку. Он пожал ее со странной бережностью.
— А у вас есть такая же девочка, как я? — с детской непосредственностью спросила Лили.
Джон улыбнулся.
— У меня есть мальчик. И он уже очень большой.
— Выше меня? — Синие глаза Лили заинтересованно заблестели.
— Да, малышка. Гораздо выше.
— А в садик ваш мальчик ходит? В Солт-Лейк-Сити я ходила в садик. И здесь, наверное, пойду.
Джон рассмеялся.
— Мой мальчик давным-давно ходит на работу.
— Он послушный? — продолжала Лили свой допрос.
— Не всегда.
— А я очень послушная! Правда же, мам? —
Лили задрала голову, заискивающе заглядывая в глаза матери.
Хилари напустила на себя строгости.
— Разве можно быть такой нескромной, солнышко? Мистер Гаррисон посчитает, что ты хвастунья!
Лили округлила глаза, о чем-то задумалась и вопросительно посмотрела на гостя.
— Нет-нет, я ничего такого не подумаю, — утешил ее Джон Гаррисон. — У вас отличная дочка! — сказал он, поворачиваясь к Хилари. Почему-то его голос прозвучал ужасно тоскливо.
— Мама, куда ты поставила свое пианино? Сыграй нам что-нибудь веселое! У мистера Гаррисона очень грустные глаза, как у песика, который живет рядом с домом дяди Освальда. — Лили схватила Хилари за руку и потянула к выходу.
— Подожди, Лили! — слегка краснея от стыда, воскликнула Хилари. — Кто тебе сказал, что наш гость хочет слушать, как я играю?
— Окажите мне такую честь, очень вас прошу, — сказал Говард, поднимаясь с кресла. — Я обожаю музыку.
Хилари смущенно пожала плечами и жестом предложила ему следовать вперед.
Она не касалась клавиш целых десять дней, поэтому немного волновалась, начав играть. Но буквально через несколько мгновений уже растворилась в музыке, рабыней которой была с самого детства.
Она исполнила свой любимый парафраз Листа на мелодию из оперы Верди «Травиата».
В глазах Говарда опять блестели слезы, когда, закончив играть, она повернула голову. Он смущенно потупил взор, пробормотал слова восхищения и засобирался уходить.
— Вы мне нравитесь! — провозгласила Лили, беря его за руку. — Только не грустите так.
— Если бы ты знала, девочка, как ты мне понравилась… — ответил Джон Гаррисон, и его голос дрогнул.
— Вы действительно не нуждаетесь в медицинской помощи? — заботливо осведомилась Хилари, не понимая, почему ее гость так бледен и встревожен.
— Нет, нет! Со мной все в порядке. Дело в том, что… — Гаррисон резко замолчал и махнул рукой. — Мне пора уходить… — пробормотал он, так и не закончив предыдущую фразу.
Хилари предложила проводить его до машины.
— Не стоит так обо мне беспокоиться… Честное слово, не стоит… — ответил он. — Наверное, я выгляжу странно, но это вполне естественно… Вы, конечно, не понимаете… До свидания, принцесса! Будь умницей, не выбегай на дорогу и во всем слушайся маму! — Он присел на корточки и протянул Лили руку.
Та с серьезным видом пожала ее своей маленькой ручкой.
— До свидания, Хилари!
— Всего хорошего, мистер Гаррисон!
Хилари, глядя через окно, проследила за тем, чтобы он благополучно, хотя и несколько неуверенной походкой, добрался до «БМВ», вывез его из кювета и медленно уехал.
Она с облегчением вздохнула, приблизилась к телефонному аппарату, намереваясь еще раз позвонить Эдвину. Но погрузилась в раздумья и несколько минут неподвижно простояла на месте.
Мне никогда не удается предугадать, чего от него ждать, — подумала она. Уезжая отсюда девять дней назад, я была уверена, что наши отношения вновь разрушились, что пути назад нет. Я чувствовала себя оскорбленной и униженной и считала, что никогда не смогу его простить… Он же повел себя так, что не простить его невозможно…
Ей стало вдруг очень стыдно. Ведь она до сих пор так и не рассказала ему о Лили.
— Я должна это сделать, должна! И не важно, как он отреагирует… — Пробормотав вслух эти слова, она решительным движением подняла телефонную трубку и набрала номер Эдвина.
— Хилари, что произошло? — требовательно спросил он. — Я не знаю, что и думать!
— Уже все в порядке, — ответила Хилари, пытаясь говорить спокойно. — Я потом объясню тебе, что случилось.
— Ты меня до смерти перепугала! Я попытался сразу перезвонить тебе, но ты не брала трубку!
— Я ненадолго выходила во двор, — сказала Хилари категоричным тоном, ясно давая понять, что не желает продолжать разговаривать именно на эту тему.
— Куда поедем ужинать? — спросил Эдвин. Хилари кашлянула.
— Давай, не поедем никуда.
— Почему? — удивленно протянул он.
— Послушай, Эдвин. Мне необходимо побеседовать с тобой кое о чем. Это очень важно, — выпалила она одним духом. — Может, ты поужинаешь где-нибудь один, а потом приедешь сюда? Часам к восьми?
— А раньше мне у тебя нельзя появляться? Хилари быстро прокрутила в голове все, что должна успеть сделать до его прихода: разобрать вещи, накормить, искупать Лили и уложить ее спать.
— Не то, чтобы нельзя, но… У меня есть кое-какие неотложные дела… — Она хотела, чтобы Лили уже спала, когда он придет.
— Что ж, — с недовольством ответил Эдвин. — Будь по-твоему!
— До встречи, — пробормотала Хилари и поспешно положила трубку.
Она обнаружила Лили в ее комнате наверху. Девочка с увлечением рассматривала свою новую мебель: выдвигала ящики и раскрывала дверцы. На кровати уже виднелись вмятины — красноречивые свидетельства того, что она вдоволь на ней напрыгалась.
— Пойдем, поможешь мне разбирать чемодан с твоими вещами, — предложила Хилари, и Лили с воодушевлением кивнула.
Вскоре все ее игрушки и одежки уже лежали на новых местах.
Хилари приготовила фруктовый салат, подогрела молоко, искупала Лили в своей потрясающей ванной, накормила ее и уложила в постель. Девочка уснула незамедлительно.
До прихода Эдвина оставался час.
Хилари достала из чемодана кружевное платье — простое, но довольно соблазнительное. Ее руки слегка дрожали от волнения. Приняв душ, она смазала тело ароматизированным питательным кремом, с особой тщательностью уложила волосы и нанесла макияж, хотя косметикой пользовалась крайне редко.
Смешно, думала она, глядя на свое отражение в зеркале. Почему мне так хочется ему понравиться? После того, как я сообщу ему столь «радостную» новость, он вообще перестанет на меня смотреть!
Она на мгновение поставила себя на место Эдвина и передернулась от пробежавшего по спине неприятного холодка.
Наверное, для него это будет настоящим ударом! — продолжала размышлять она. Он относится ко мне, как к предмету развлечения, и не подозревает, что я — мать четырехлетнего ребенка. Причем его ребенка!
Когда с улицы до нее донесся звук подъехавшей к дому машины, она почувствовала, что к ее лицу прилила краска. Такой растерянной и виноватой ей не приходилось ощущать себя на протяжении долгого времени.
Через минуту Эдвин появился на пороге. На его чувственных губах играла довольная улыбка.
— Я догадался, моя милая, о чем ты собираешься со мной побеседовать! Хочешь объявить мне, что ты беременна!
Некоторое время Хилари казалось, что ее язык превратился в кусок дерева и отказывается двигаться.
— Т-ты считаешь, такое возможно? — пролепетала она, с трудом беря себя в руки.
Эдвин пожал плечами и усмехнулся.
— Тебе виднее. Хотя, если бы это было так, ты, наверное, не задавала бы таких глупых вопросов.
Хилари нервно рассмеялась. Эдвин приблизился к ней, взял ее за руку и провел в гостиную.
— Мне тебя страшно не хватало, — прошептал он, наклоняя голову и целуя Хилари в ухо.
Ее тело обожгла знакомая пьянящая волна, и мысли, как обычно в его присутствии, начали путаться.
— Подожди, Эдвин. Я должна сообщить тебе нечто очень важное, — сказала она, высвобождая руку и немного отстраняясь от него.
Эдвин обвел ее внимательным взглядом.
— Ты заболела? Хилари покачала головой.
— Я абсолютно здорова.
— Значит, повода для беспокойства нет. Все остальное может подождать. — Он обнял ее за талию и привлек к себе. — Предлагаю сначала насладиться друг другом. А потом будем беседовать. Признаюсь, когда я голоден, гораздо более зол и несговорчив.
Хилари пыталась сопротивляться, когда он опускался на диван и усаживал ее на колени лицом к себе, но очень вяло, потому что его запах уже сводил ее с ума, а соски покалывало от возбуждения и жажды ласк.
Он стал покрывать горячими поцелуями ее виски, щеки, губы, шею, гладить ее ягодицы, грудь, плечи…
И постепенно она забыла о своем твердом решении как можно быстрее рассказать ему о Лили.
Заботы, тревоги, усталость после долгой дороги — все испарилось, стало вдруг неважным и глупым. Мир сжался для нее до размеров этой небольшой гостиной, и в нем не осталось ничего, кроме наслаждения, которое дарили любимые руки Эдвина.
Она трепетала и таяла, безропотно подчиняясь каждой его безмолвной команде, и задыхалась от счастья.
Ловким движением он сорвал с нее кружевное платье и издал блаженный стон, вновь увидев ее полную грудь с набухшими сосками, как будто умоляющими его припасть к ним.
Когда его рука скользнула под ее повлажневшие трусики, она вскрикнула и откинула назад голову. И забилась под шквалом нахлынувших на нее сладостных ощущений.
Что происходило в последующие минуты, ей никогда не удалось бы вспомнить. Она как будто отделилась от земли и купалась в экстазе, на время перестав быть обычным земным человеком. Когда же прекрасное потрясение, принесенное оргазмом, немного схлынуло, она открыла глаза и улыбнулась. Эдвин заботливо убрал с ее вспотевшего лба прилипшую прядь волос и еще раз поцеловал в губы.
— Таких темпераментных женщин, как ты, наверное, больше не существует в природе, — прошептал он, с восхищением глядя в ее глаза, подернутые дымкой неземной радости.
Только по прошествии некоторого времени она заметила, что Эдвин полностью одет, и озадаченно уставилась на него. А осознав, что произошло, схватила платье, повисшее на подлокотнике, и стыдливо прикрыла свою обнаженную грудь.
Невероятно! — подумала она с испугом. Находясь рядом с этим мужчиной, я совершенно лишаюсь способности контролировать себя! Мало того, даже не замечаю, что он со мной делает.
Ей вспомнилась малышка Лили и то, что Эдвин до сих пор не имеет о ней ни малейшего понятия. Она сконфуженно слезла с его колен и, все так же прикрываясь платьем, вскочила на ноги и убежала в душ.
Эдвин прошагал за ней следом.
— Ты надолго?
— Нет-нет, — пробормотала Хилари. — Скоро вернусь к тебе.
— Мне подняться в спальню? — многозначительно понизив голос, спросил Эдвин.
— Нет! — выпалила Хилари. — Пожалуйста, дождись меня в гостиной.
Когда он закрыл дверь, она беспомощно опустилась на пол и беззвучно зарыдала. Тушь черными кривыми струйками потекла по ее щекам.
Я люблю его! Люблю! — думала она, утопая в безутешном горе. И не знаю, что мне делать с этой любовью. Она зародилась во мне в тот момент, когда я увидела его впервые, и никогда не угасала… Для него же я — игрушка, развлечение. Он смотрит на меня, как на безотказную шлюху, с которой в любой момент можно утолить свои неуемные плотские потребности…
Она принялась корить и проклинать себя за то, что опять не смогла противостоять соблазну и бросилась в его объятия. Что до сих пор не поговорила с ним о том, о чем давно должна была поговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18