Я несколько раз повторила про себя эту фразу. В конце концов, через несколько минут он вернется. Все, что от меня требовалось — это не зайти в лес слишком глубоко и не свалиться в озеро.
В сосновом лесу было очень темно. Хотя в небе светила ущербная луна, плотные тени деревьев были бездонно-черными, а открытые пространства светились холодным, нездешним светом. Я выбралась обратно к дороге, глубоко вздохнула и пошла назад к Бон Темпс, в сторону, противоположную той, куда убежал Билл. Я думала: любопытно, сколько миль легло между нами и Бон Темпс прежде, чем Билл начал нашу беседу. Не слишком много, настойчиво произнесла я мысленно, а потом похвалила себя за то, что надела мокасины, а не босоножки на высоких каблуках. Я не взяла свитера, и голая кожа между коротким топом и джинсами покрылась мурашками. Я перешла на легкий бег. Фонари почему-то отсутствовали, и если бы не ирреальный лунный свет, было бы совсем плохо.
Едва вспомнив ни с того ни с сего, что где-то гуляет убийца Лафайета, я услышала в лесу размеренный шорох шагов. Кто-то двигался параллельно со мной. Когда я остановилась, шаги стихли.
Лучше было сразу прояснить ситуацию.
— Ладно, кто там? — позвала я. — Если вы собираетесь меня съесть, давайте покончим с этим поскорее.
Из леса вышла женщина. Рядом с ней топотал матерый дикий кабан, его клыки тускло светились в темноте. В левой руке пришелица сжимала какую-то палочку с невразумительным пучком на конце.
«Класс, — подумала я. — Просто класс». Женщина внушала страх ничуть не меньший, чем кабан. Я была уверена, что вижу перед собой не вампира, поскольку чувствовала происходящее в ее сознании. Но она, несомненно, была сверхъестественным существом, поскольку чистого сигнала от нее не исходило — я ощущала лишь общее настроение. Ей было весело.
И оптимизма это не внушало.
Я надеялась, что кабан не настроен воинственно. Вообще кабаны у нас встречаются нечасто. Время от времени на них натыкаются охотники, но, мягко говоря, с переменным успехом. Да, случай тот еще… От кабана несло ни на что не похожим, но отчетливо омерзительным запахом.
И я не была уверена, к кому из них обращаться. В конце концов, кабан тоже мог быть не обычным животным, а каким-нибудь оборотнем. Это я усвоила за последние несколько месяцев. Если вампиры, столько времени считавшиеся вымыслом, существуют, то почему не оказаться существующими в реальности и прочим вроде бы сказочным существам?
Я улыбнулась, хотя мне было очень тревожно.
У женщины были длинные спутанные волосы, в пятнах лунного света сливающиеся в смутную темную массу, и на ней почти не наблюдалось одежды. То есть что-то зияло дырами и пестрело пятнами, но совсем короткое и бесформенное. К тому же она была боса. И улыбалась мне в ответ. Вместо того, чтобы заорать от ужаса, я заулыбалась еще шире.
— У меня нет намерения есть тебя, — сказала она.
— Рада слышать. А у вашего друга?
— А, кабан. — Как будто только что заметив спутника, женщина потянулась и потрепала его по холке, как я бы погладила собаку. Чудовищные клыки чуть дрогнули. — Он слушается меня во всем, — рассеянно сказала она. Мне не нужен был переводчик, чтобы понять угрозу. Пытаясь хранить независимый вид, я оглядывалась в поисках дерева, на которое можно было бы забраться. Но все стволы в пределах досягаемости оказались лишены нижних веток. Вокруг был высокий промышленный лес, деревья в котором начинали ветвиться в пятнадцати футах над землей.
С опозданием подумалось, что машина, возможно, остановилась не из-за поломки. А может, и ссора наша была не совсем случайной.
— Вы хотели со мной поговорить? — спросила я и с удивлением обнаружила собеседницу несколько ближе, чем она только что была. Теперь я могла чуть получше разглядеть ее, что меня нисколько не взбодрило. Вокруг ее рта расплывалось неизвестного происхождения пятно, а на края зубов налипло что-то темное. — Я вижу, вы уже поужинали, — ляпнула я и чуть не дала себе за это пощечину.
— М-м-м, — промурлыкала она. — Ты и есть любимица Билла?
— Да. — Черт с ней, пусть называет как хочет. — И он будет ужасно расстроен, если со мной что-то случится.
— Как будто гнев вампира для меня что-то значит, — отстраненно проговорила она.
— Простите, мэм, но кто вы? Если позволите узнать.
Ее губы тронула улыбка, от которой я содрогнулась.
— Конечно, позволю. Я менада.
Слово навевало ассоциации с древней Грецией, не помню только, что именно оно означало. Если верить собственным глазам — дикое, женственное и живущее на природе существо.
— Очень интересно, — сказала я, стараясь излучать все дружелюбие, на какое была способна. — И вы оказались здесь ночью для того, чтобы…
— …передать сообщение Эрику Нортману, — сказала женщина, приближаясь. На этот раз я увидела, как она это делает. Кабан последовал за ней, как на привязи, источая свой непередаваемый запах. Его короткий хвост нервно и нетерпеливо подергивался.
— Какое сообщение? — Я вновь перевела взгляд с кабана на его хозяйку — и метнулась в сторону, вложив в движение всю до капли энергию, какая у меня была. Если бы в начале лета я не выпила немного вампирской крови, почти невероятно ускоряющей реакции — ни за что бы мне не увернуться. Удар угодил бы не в спину, а в лицо и грудь…
Показалось, что кто-то очень сильный с размаху ударил меня граблями, и их зубья, разодрав кожу, глубоко вонзились в тело.
Не устояв на ногах, я качнулась вперед и упала ничком. Какое-то время еще слышались смех и хрюканье, потом я вдруг поняла, что жуткая пара исчезла. Пару минут я просто лежала и плакала. Не пыталась кричать — просто тяжело дышала, выжидая, когда хоть немного утихнет жуткая боль в спине.
Все оставшиеся у меня силы ушли на злость. Я была живой доской объявлений для этой… этой суки, как бы она себя ни называла. Передвигаясь ползком по корням и каменистой земле, среди хвои и пыли, я становилась все злее и злее. Меня трясло от боли и ярости. Я пыталась ползти в том направлении, где осталась машина, рассчитывая добраться хотя бы туда, где Билл мог догадаться меня поискать.
На открытое пространство как-то не тянуло. На дороге, конечно, больше шансов встретить хоть кого-нибудь, способного помочь, но… Несколько минут назад я убедилась, что далеко не каждый случайный встречный склонен мне помогать. А если встретится еще что-нибудь недружелюбное — на этот раз голодное? Запах моей крови мог уже приманить хищников. Акулы, говорят, чувствуют мельчайшие частицы крови в воде, а вампир — та же акула на суше.
Загородный лес — не особенно величественное и недостаточно значимое место, чтобы здесь умирать. Это вам не Аламо или там Фермопилы. Просто участок в лесу у дороги где-то в северной Луизиане. Возможно, я лежала в зарослях ядовитого плюща. Впрочем, я могла и не дожить до отравления или заражения.
Мне казалось, что боль должна уже начать ослабевать, но она лишь усиливалась. Я не могла сдержать слез, и они медленно и липко ползли по щекам. Пока мне удавалось удерживать в себе всхлипы, которые привлекли бы еще больше внимания, но лежать совсем неподвижно было выше моих сил.
Сосредоточившись на том, чтобы не издавать ни звука, я едва не упустила Билла. Он бежал по обочине, напряженно вглядываясь в лес. И, судя по сторожким движениям, ощущал опасность.
— Билл, — прошептала я едва слышно, но для его слуха это был почти крик. Он мгновенно остановился, шаря взглядом по темной массе деревьев.
— Я здесь. — Я проглотила всхлип. — Будь осторожен. — Я могла оказаться живой ловушкой.
В лунном свете я смотрела в его лишенное выражения лицо и понимала, что он взвешивает все «за» и «против». Один из нас должен был пошевелиться первым. Я подумала, что если выберусь на свет сама, то, по крайней мере, у него будет больше возможности увидеть, если что-то на нас полезет.
Ухватившись за траву, я подтянула колоду туловища вперед. Не удалось даже опереться на колени. Чуть отталкиваясь ногами, я старалась не задействовать раздираемые болью мышцы спины. Не хотелось смотреть на Билла, медленно приближаясь к нему, не хотелось смягчать его гнев, которого нельзя было не чувствовать.
— Кто это сделал, Сьюки? — тихо спросил он.
— Помоги мне дойти до машины. И, пожалуйста, увези меня отсюда. — Я изо всех сил сдерживала истерику. — Боюсь, если я начну шуметь прямо здесь, она вернется. — От этой мысли меня передернуло. — Отвези меня к Эрику… Она сказала, что у нее сообщение для Эрика Нортмана.
Билл присел рядом со мной.
— Я должен тебя поднять.
О нет! Я начала было говорить, что должен найтись другой выход, но сразу поняла, что не вижу ни одного. Билл не медлил. Не успела я приготовиться встретить накатывающую волну боли, как он легко, в два движения поднял меня и уложил на плечо.
И тогда я закричала. Громко. Билл, не отвлекаясь на бесполезные утешения, бегом нес меня к машине. Она была уже заведена, мотор тихо урчал. Билл распахнул заднюю дверь и аккуратно, но быстро опустил меня на заднее сиденье «кадиллака». Было невозможно не причинить мне при этом боль, но он все же попытался.
— Это она, — выдавила я, как только вообще смогла что-то произнести. — Она остановила машину и заставила меня выйти. — Я была почти уверена, что и ссора наша — дело рук менады.
— Мы поговорим об этом чуть позже, — ответил Билл, выжимая из автомобиля все, на что был способен двигатель. Я цеплялась за обивку, чтобы удержаться на сиденье. Казалось, поездка длилась не меньше двух лет.
Каким-то образом Билл донес меня до черного хода «Клыкочущего веселья» и пнул дверь.
— Кто там? — Голос Пэм звучал враждебно. Прежде я пару раз видела эту вампиршу — симпатичную блондинку, здравомыслящую, с недюжинной деловой хваткой. — Ой, Билл! Что случилось? Она вся в крови.
— Позови Эрика.
— Он ждет внутри… — Она явно собиралась сказать еще что-то, но Билл пролетел мимо, оставив ее за спиной. Я болталась у него на плече на манер окровавленной дичи. Мне было все равно, куда он несет меня, хоть бы и в танцевальный зал. Но Билл предпочел ворваться в офис Эрика — со мной и со своим гневом.
— Запиши это на свой счет, — прорычал он, встряхивая меня, будто в попытке привлечь внимание. Можно подумать, его слова нуждались в пояснении. Я застонала. С трудом представляю, куда еще Эрик мог смотреть: я была единственным взрослым существом женского пола и вообще единственной окровавленной женщиной в его кабинете.
Как ни хотелось потерять сознание, мне это не удалось. Я всего лишь висела на плече Билла и терпела боль.
— Пошел к черту, — пробормотала я.
— Что, милая?
— Пошел к черту !
— Положи ее на диван, — велел Эрик. — Дай-ка…
Я почувствовала, как еще одна пара рук охватила мои ноги. Билл как-то извернулся подо мной, и вместе они аккуратно сгрузили меня на широкий диван, недавно купленный Эриком для своего кабинета. От него еще пахло свежей, магазинной кожей. Я порадовалась, что обивка была не матерчатой.
— Пэм, вызови врача.
В соседней комнате послышались удаляющиеся шаги. Эрик присел рядом и посмотрел мне в лицо. Это было непросто для него — высокий и ширококостный, он выглядел именно тем, кем и был. Бывшим викингом.
— Что с тобой произошло?
Я уставилась на него, задыхаясь от гнева. И просвистела разъяренной коброй:
— Я — сообщение, адресованное тебе. В лесу какая-то женщина остановила машину Билла, может, даже заставила нас поссориться, и вышла ко мне с кабаном.
— «Свиньей»? — Эрик вряд ли выглядел бы более удивленным, если бы я сказала, что у менады на носу сидела канарейка.
— Нет, это она была… Тьфу, с ней была дикая свинья. И эта свинья… то есть эта женщина сказала, что хочет передать тебе сообщение. Я успела увернуться, чтобы спрятать лицо, но до спины она дотянулась. И исчезла.
— Лицо. Она могла повредить тебе лицо! — Билл почти забегал по кабинету, сжимая и разжимая кулаки. Спина его была напряжена. — Эрик, раны очень глубоки? Что с ней?
— Сьюки, — мягко сказал Эрик, — как выглядела та женщина?
Его лицо было совсем рядом с моим, густые золотистые волосы почти касались меня.
— Она выглядела как сумасшедшая. И называла тебя Эриком Нортманом.
— Это последнее из имен, которые я использую для совместных дел с людьми. Выглядела как сумасшедшая — это как?
— Одета в грязные лохмотья, кровь вокруг рта и на зубах, как будто она кого-то съела. Еще у нее какая-то палочка с чем-то на конце, длинные и свалявшиеся волосы… Кстати о волосах — мои присохли к спине.
— Да, я вижу. — Эрик попытался отделить мои собственные длинные волосы от ран, где кровь уже начала свертываться.
Вошла Пэм, за ней доктор. Если бы я надеялась, что Эрик имел в виду обычного врача со стетоскопом и зажимом для зубов, то меня снова постигло бы разочарование. Врач была карликом, ей даже не пришлось сильно наклоняться, чтобы посмотреть мне в глаза. Она оказалась одетой в белые штаны и рубашку, почти как доктора в больнице. Точнее, как они одевались раньше, пока не перешли на униформу зеленого, синего или любого другого попавшегося им под руку цвета. У нее был большой нос и оливковая кожа, рыжие волосы, очень густые и волнистые, довольно коротко подстрижены. Она напомнила мне хоббита. Может, она и была хоббитом. Мое восприятие реальности уже несколько месяцев как изрядно размыто.
— Какая у вас специализация? — спросила я, по мере сил собравшись.
— Я целительница, — произнесла она неожиданно глубоким голосом. — Тебя отравили.
— Так вот почему мне все время кажется, что я умру, — пробормотала я.
— Так и будет, причем скоро.
— Огромное спасибо, док. А что вы можете с этим сделать?
— У нас не так много вариантов. Яд уже оказывает свое воздействие. Ты слышала о комодских варанах? Их рты полны бактерий. А в ранах, которые наносят менады, очень много токсинов. Когда варан кусает свою жертву, он гоняется за ней еще несколько часов, пока бактерии не убьют ее. Менады действуют примерно так же. Им это доставляет удовольствие. А варанам… Кто знает?
— Спасибо за сообщение для клуба путешественников, док. Что вы можете сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30