Грубые голоса, доносившиеся из коридора, вернули ее к реальности. В дверях снова появилась закутанная в чадру прислужница.
– Пожалуйста, поторопись, – шепнула она, глядя на Айшу испуганными глазами.
– Я готова.
Она вышла в коридор, размышляя о том, как вести себя с охранниками. Стоит ли показывать свою гордость? Акбар-хана, который мог бы разрешить ей такие вольности, здесь нет. К тому же еще неизвестно, как он велел обращаться с пленницей. Айша склонила голову перед мужчинами и поднесла руки ко лбу.
– Следуй за нами.
Она выполнила приказ, держась на расстоянии трех шагов позади охранников. Женщины из гарема разбегались при их появлении. Куда ее ведут? И что с ней сделают? Повесят? Забьют камнями? Или привяжут к столбу и будут стегать плетью? Неужели приговор приведут в исполнение в отсутствие Акбар-хана? Айше почему-то казалось, что такого не может быть.
Когда они вышли во двор, охранники окружили ее и повели к двери, которая находилась в южной стене крепости. Еще издали Айша услышала голоса. Звонкие голоса английских детей, которые хором заучивали урок. Громче всех звучал чистый голосок миссис Андерсон: она вела занятия. Айша познакомилась с ней в пути, во время отступления из Кабула.
Она приостановилась и удивленно посмотрела на своих провожатых. Те грубо велели ей войти в дверь.
– Поговори там с женщинами и узнай, что им нужно.
– Так приказал Акбар-хан?
– Не твое дело. Иди.
Айша шагнула вперед и оказалась в тускло освещенной комнате, где полукругом сидела группа детей. Миссис Андерсон стояла возле очага. В комнате были и другие женщины.
– Мне не хотелось бы мешать вам, – тихо сказала Айша. – Где я могу найти леди Сэйл?
– О, мисс Спенсер?.. – Одна из девушек встала и подошла к ней. – А мы беспокоились, не случилось ли с вами чего.
– Меня прислали сюда, чтобы узнать о ваших просьбах и сказать о них охранникам, – осторожно объяснила Айша, оглядываясь на афганцев.
Те не скрывали своего презрения к женщинам-феринге, которые в присутствии мужчин не проявляли должной скромности ни в одежде, ни в поведении.
– Аннабель? – Голос Колина Маккензи, появившегося откуда-то из смежных комнат, звенел от радости и удивления. – Мне показалось, что я слышу ваш голос!
– Колин! – Забывшись, Айша рванулась ему навстречу.
И в то же мгновение раздался свирепый окрик. Охранник в ярости схватил Айшу за плечо, напомнив, что она афганка и должна вести себя соответственно, оказавшись среди феринге. Айша поднесла руки ко лбу и поспешно пробормотала извинения. Гильзаи отпустил ее, продолжая злобно озираться вокруг.
Колин побледнел как полотно: видимо, в первый раз по-настоящему понял, насколько тесно связана Аннабель с этим народом.
– Я позову Кита, – сказал он, стараясь, чтобы и голос, и выражение лица оставались совершенно бесстрастными.
Айша вскинула голову, в ее глазах вспыхнула надежда. Угрожающий жест стоявшего позади охранника заставил ее снова сгорбиться.
– С ним ничего не случилось? – заговорила она тихо и торопливо.
– Ничего, но Кит страшно переживает за вас.
Этот обмен репликами вызвал резкий протест у одного из афганцев.
– Они не позволят мне говорить с мужчинами. Я передам все, что нужно, через женщин.
– А, мисс Спенсер. Лори сказала, что вы здесь, но я не сразу ей поверила. – В комнату ворвалась леди Сэйл. Ее забинтованная рука была подвязана, но голос звучал по-прежнему пронзительно и энергично. – Насколько я понимаю, вы будете нашей переводчицей.
– Очевидно, да, мэм, – ответила Аннабель. Появление леди доставило ей большое облегчение: угрюмые, настороженные охранники сразу переключили на нее свое внимание. – Акбар-хан уехал, и мне велели выяснить, нет ли у вас каких-либо просьб.
Айша оглянулась: дети и женщины смотрели на нее во все глаза и старательно прислушивались.
– Вы могли бы поговорить с майором Поттингером, – заявила леди. – Он старший офицер и дипломат.
– Мне не позволят этого, мэм, – поспешно возразила Аннабель. – Я не очень хорошо понимаю, что именно велел им Акбар-хан и в чем тут причина, но сейчас мне следует соблюдать афганские законы. Если вы проведете меня по комнатам, я, пожалуй, смогу посоветовать, как улучшить ваши условия. Конечно, в пределах возможного. Эти люди бедны и не имеют ни малейшего представления о европейском комфорте и даже об элементарной гигиене. Наверное, поэтому Акбар-хан и направил к вам меня. – Айша с горечью улыбнулась, но никто не заметил этого, потому что лицо ее было скрыто чадрой. – Я хорошо знаю и вас, и их, вижу обе стороны медали.
Позади леди Сэйл, в дверях, ведущих в смежную комнату, появился Кит. Он стоял там, прячась в тени, и смотрел на Аннабель до тех пор, пока она не ощутила его присутствия. Склонив голову, Айша продолжала разговаривать с леди Сэйл, но ухитрилась при этом переглянуться с Китом, и на душу ее снизошло глубокое умиротворение. Оба они живы и пребывают под одной крышей. Кошка пока оставила своих мышей в покое.
Но ситуация была невеселая. Акбар-хан уехал, а страх остался: их участь еще не решилась. И все-таки надо быть благодарными и за это маленькое благодеяние, пусть даже временное.
Аннабель подмигнула Киту, и на ее губах зазмеилась хорошо знакомая ему сатанинская улыбка. Он не мог видеть этого, но догадался и улыбнулся в ответ, показывая, что знает, о чем думает Аннабель. Они еще не побеждены. Потом Кит растворился в темноте, а Айша оживленно продолжала вести деловую беседу с леди Сэйл.
Они прошли через все пять комнат. Бдительные охранники не отставали ни на шаг. Как только к ним приближался какой-нибудь мужчина, афганцы тут же приказывали ему выйти из комнаты. Они говорили на своем гортанном языке, но перевода тут и не требовалось.
– Как это нецивилизованно! – шепнула леди Сэйл. – Вы все-таки англичанка, хоть я и не одобряю ваших отношений с Кристофером Рэлстоном. Почему эти дикари думают, что у них есть право обращаться с вами как с одной из их гаремных женщин?
– Я и есть гаремная женщина, – терпеливо объяснила Аннабель. – Мы все здесь пленники, не так ли? Просто условия моего плена несколько отличаются от ваших.
– Ничего не понимаю. Прежде всего скажите: как вы оказались в такой ситуации?
– Кит вам расскажет. А нам нужно обсудить более важные дела. Скоро у охранников лопнет терпение, и они перестанут нам доверять. Так мы ничего не достигнем.
– А вы девушка с характером, да? – провозгласила леди Сэйл и начала зачитывать список требований и жалоб.
Аннабель на ходу прикидывала, что можно исправить и улучшить, а что – нет, учитывая ограниченные возможности Будиабада и его обитателей. Она уже собралась уходить, но тут в комнату как бы невзначай вошли Шелтон и Колин.
– Интересно, куда отправился Акбар-хан? – многозначительно произнес бригадир.
Аннабель повернулась к леди Сэйл, которая провожала ее до дверей.
– Он уехал в Джалалабад, чтобы вместе с другими сирдарами осадить город, – сказала она, притворившись, что продолжает разговор. – Я узнаю все, что возможно, но меня держат в изоляции, и многого я не обещаю.
– Лучше мало, чем ничего, – ответил бригадир, обращаясь к Колину. – Для нас важны даже те сведения, которые вам могут показаться совершенно незначительными.
– Понятно. – Аннабель обернулась к охранникам, приложила руки ко лбу и спросила на пушту: – Когда мне разрешат прийти сюда снова?
– Когда позовут заложники. А сейчас пора уходить.
– Я понял, о чем речь, – сказал майор Поттингер. Подойдя к бригадиру и Колину, которые стояли чуть поодаль, он сделал вид, будто беседует с ними. – Смею заверить, вы будете у нас частой гостьей.
Аннабель ничего не ответила, иначе охранники догадались бы, что она включилась в разговор мужчин. Ей очень хотелось оглянуться и хоть краем глаза посмотреть на Кита. Но не решилась, боясь, что лишит себя новой встречи. Охранники подтолкнули ее к выходу. Оказавшись во дворе, Аннабель изложила им требования заложников, а потом вернулась в свою камеру.
Спустя несколько часов она услышала голоса и смех во дворе. Аннабель опять забралась на свою койку и выглянула в окно. Игра в жмурки была в полном разгаре, причем взрослые увлеклись ею так же страстно, как и дети. Вот ребенок лет десяти, с завязанными глазами, схватил Кита и радостно завизжал. Кит со смехом подбросил его в воздух, а потом снял повязку и надел ее на себя.
Впервые в жизни Аннабель чувствовала себя такой одинокой.
И в последующие дни ничего не изменилось. Ее отводили к заложникам, и она выслушивала их жалобы и требования. Часто они придумывались нарочно, но охранники, видимо, не догадывались, что это лишь предлог для визитов Аннабель. Украдкой она обменивалась взглядами с Китом. Смотрела, как англичане, смастерив стол, играли во дворе в шашки или в триктрак. Слушала голоса детей, которые учили уроки в своей «школе». Аннабель рассказывала леди Сэйл обо всех новостях, которые удавалось выудить у Зобейяды, ее прислужницы, и у охранников, сопровождавших ее на прогулках (прогулки были разрешены как физическое упражнение). Шах Шуджа убит в Кабуле; генерал Поллок вышел со своим войском из Пешавара, освободил гарнизон в Джалалабаде и разбил лагерь на равнине, неподалеку от города, встав лицом к лицу с афганской армией. В Кандагаре англичане выгнали всех жителей-афганцев, так как обстановка там накалялась. Но афганцы вернулись и напали на город. Хорошие новости чередовались с плохими, и настроение менялось соответственно. Аннабель смотрела из окошка своей темницы, как заложники играют с детьми в жмурки и в «классы». Англичане свято соблюдали церковные службы, и по воскресеньям она слушала гимны и псалмы, которые уносились ввысь, вырываясь за стены убогой тюрьмы. Как страстно хотелось ей стать частью этой маленькой общины, которую сплотили и беды, и вынужденное соседство. Светский лоск у многих поистерся, в речи появились грубые обороты. Обстоятельство в обычной жизни немыслимое. В те дни Аннабель горько и подолгу плакала, сидя в своей комнатушке, в чем, впрочем, никогда и никому не осмелилась бы признаться.
И вот, в начале апреля, в ясный погожий денек, предвещавший весну, пришли известия о том, что Акбар-хан потерпел серьезное поражение под Джалалабадом и был вынужден отступить.
Радость заложников росла, а охранники становились все мрачнее и мрачнее. Изо дня в день англичане только и делали, что строили планы, как генерал Сэйл придет к ним на помощь. Аннабель тоже позволила себе роскошь помечтать. Ведь и ее освободят вместе с заложниками, если только Акбар-хан не успеет увезти ее отсюда.
Обдумывая эту возможность, она впала в эйфорию и тут-то совершила грубейшую ошибку. Когда Аннабель приводили к заложникам, Кит всегда стоял в дверях, прислонясь к косяку, и дожидался, пока она пройдет мимо. Они ни разу не посмотрели друг на друга, чтобы не привлекать внимания охранников. И даже этой мгновенной встречи оказывалось достаточно: потом весь день у Аннабель было хорошее настроение. Но однажды она остановилась возле Кита, подняла глаза и тихо сказала:
– Салаам, Рэлстон-хузур.
– Приветствую тебя, Айша, – ответил он с улыбкой и протянул руку, чтобы дотронуться до нее.
И вдруг сверкнул кривой кинжал, и из руки Кита хлынула кровь. Аннабель с криком ярости бросилась на афганца. Тот занес над ней кулак, но другой охранник остановил его. Афганец не стал бить Аннабель, но заломил ей руку за спину и вывернул так, что она чуть не задохнулась от боли, а потом поволок через двор. Там уже собрались офицеры-англичане. Окружив раненого Кита, они бросали на гильзаи злобные взгляды, а те держали наготове свои ножи. На шум из здания выскочила целая толпа афганцев. Кроме кинжалов, они были вооружены и шимитарами. Теплый воздух прорезал пронзительный крик испуганного ребенка.
Аннабель оцепенела от ужаса: ее глупая выходка могла закончиться резней. Она попыталась вырваться из рук охранника. После известий о поражении под Джалалабадом настроение у афганцев было отвратительным. Аннабель чувствовала: ничтожного повода достаточно, чтобы они устроили кровопролитие, мстя за неудачу своего сирдара. Но она слышала, как один из охранников крикнул, что Акбар-хан приказал не трогать Айшу, и это придало ей храбрости.
– Разве таков был приказ Акбар-хана?! – воскликнула Аннабель, превозмогая боль в руке. – Разве он велел перерезать пленников? Сирдар потерпел поражение в Джалалабаде и теперь особенно нуждается в заложниках, чтобы вести переговоры. Думаете, он поблагодарит вас за убийства?
Охранник обозвал ее ничтожной лживой дрянью и так неожиданно разжал пальцы, что Аннабель споткнулась и чуть не упала. Обернувшись, афганец заорал что-то своим товарищам. Гильзаи утихомирились и отошли от безоружных заложников, которые жались к стене. Встревоженная Аннабель искала глазами Кита. Он был на ногах, хотя из раны текла кровь. Это ее вина. В такое трудное время она позволила себе забыться. И теперь ее лишат ежедневных визитов к заложникам, а ведь только это и помогало ей сохранить здравый рассудок. Айша проклинала саму себя, сознавая, что заслужила такое наказание.
Когда Аннабель грубо втолкнули в камеру и с особой яростью захлопнули дверь, она разрыдалась от злости. А что, если рана Кита окажется смертельной? Бинтов и лекарств не хватало; Аннабель знала об этом, потому что сама обеспечивала заложников всем необходимым. Повсюду грязь, паразиты… У Кита запросто может начаться гангрена… Аннабель долго занималась безжалостным самобичеванием. Потом, совсем обессилев, в глубоком унынии улеглась на кровать.
Шум во дворе затих, и над крепостью нависла мертвая тишина. Но вечером ее нарушили крики и цоканье лошадиных копыт. Приободрившись, Аннабель приникла к окошку.
Во двор въезжал Акбар-хан в сопровождении довольно большого отряда.
Аннабель пожирала его глазами. Она старалась уловить настроение сирдара, понять, в каком он физическом состоянии, но это трудно было сделать на таком расстоянии. И все же ей показалось, что Акбар-хан соскочил с лошади не так легко, как прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49