Прапорщик, который смотрел на нее как зачарованный, подвинул ей стул, и Аннабель села рядом с Китом.
– Насколько я понимаю, вы лично знакомы с Акбар-ханом, – начал поверенный в делах.
– Я знаю его лучше, чем кто-либо другой, – просто ответила Аннабель.
Поверенный в делах кашлянул, стулья заскрипели, но она, казалось, и не заметила этого. Аннабель внимательно выслушала сэра Вильяма, который прочел ей письмо.
– Надеюсь, вы окажете нам честь, высказав свое мнение, мисс Спенсер? – напыщенно произнес Макнотен, закончив чтение. Он сложил листок и откинулся на спинку стула.
– Это заговор, – спокойно объяснила Аннабель. – Приняв предложение Акбар-хана насчет Аминнулы, вы освободите его от всяких обязательств. Он знает о ваших махинациях с Мохун Лалом и теперь хочет точно удостовериться в предательстве.
– Вы обвиняете меня в предательстве, мисс? – Сэр Вильям резко выпрямился, уставившись на Аннабель.
Кит незаметно тронул ее за ногу, призывая к благоразумию. Аннабель искоса взглянула на него:
– Я думаю, сэр, что глупо соревноваться с Акбар-ханом в хитрости. Он мастер на такого рода приемы.
– Вы советуете нам отвергнуть его предложения? – недоверчиво спросил Макнотен. – Но я настроен встретиться завтра утром с Акбар-ханом.
Аннабель уже готова была сказать, что в таком случае непонятно, для чего ее позвали сюда, но Кит опять повелительно толкнул ее в колено.
– По крайней мере не предлагайте Акбар-хану денег, – посоветовала она. – Он в них не нуждается и никогда не возьмет и рупии от собак феринге.
У всех сидевших за столом на мгновение пресеклось дыхание, и Аннабель поняла, что совершенно точно воспроизвела интонации Акбар-хана.
– А знаете, сэр Вильям, это и вправду пахнет предательством, – заметил Эльфинстон.
– Я разбираюсь в таких вещах лучше вас, – резко сказал Макнотен, тут же успешно заткнув генералу рот. – Я не соглашусь платить деньги за кровь Аминнулы, но предложу план совместных действий, чтобы взять вождя в плен. Мы присоединим этот пункт к условиям договора. – Макнотен порывисто встал. – Полагаю, совещание можно закрыть. Капитаны Лоуренс, Тревор и Маккензи будут сопровождать меня завтра утром. Мисс Спенсер, благодарю вас за помощь. – Макнотен поклонился и вышел из кабинета.
Кит, неодобрительно поджав губы, повернулся к Аннабель. Но она смотрела на Колина – смотрела пристальным взглядом, от которого мороз по коже продирал.
– Вы не должны ходить туда, Колин.
От этих слов, тяжелых, как свинец, атмосфера в комнате еще больше сгустилась, чем после ухода Макнотена.
– Но я обязан, вы же знаете, – ответил Маккензи, выдавив из себя улыбку.
Аннабель продолжала смотреть на него все так же пристально, словно хотела понять, какая судьба его ждет. Потом покачала головой:
– Если надо, значит, надо. Но это ловушка. Я больше не нужна тебе? – спросила она Кита.
– Нет. Ты сказала все, что хотела.
– Я сказала то, что должна была сказать, – тихо поправила его Аннабель. – Даже если толку вышло мало.
Кит протянул руки, словно раскрывая объятия, но вместо этого мягко увлек ее к двери.
– Мир, Анна? – прошептал он, когда они оказались на улице.
– Я никогда не хотела вести с тобой войну, – шепнула Аннабель в ответ. – Но меня мучает непреодолимое желание что-то сделать. А ты относился к этому с пренебрежением.
– Я всего лишь пытался защитить тебя.
– От чего? От смерти? От мести Акбар-хана? – Она улыбнулась, но на этот раз не насмешливо. – Любовь моя, если мне и нужна защита, так только от этого. Но мне ничто не поможет. – Она посмотрела в окно. – Кит, скоро пойдет снег.
Глава 17
Акбар-хан, сидевший на лошади, смотрел с большого холма у берега реки Кабул на заснеженную долину и военный городок. Свита, привыкшая к молчаливости сирдара, старалась его не потревожить. Они ждали, когда появится английская делегация.
Где-то там, за крепостными стенами, находится Айша. Что она делает сейчас? Испытывает ли страх, зная о неизбежном исходе борьбы? Если ей известно о неуклюжих попытках Макнотена толкнуть его на предательство, то она предвидит, конечно, как он отреагирует на это. Айша должна догадаться, что поверенный в делах попадет в тщательно подготовленную ловушку. Неужели Макнотен настолько глуп, чтобы вообразить, будто он, Акбар-хан, продаст себя и свою честь собакам феринге? Станет их пособником и предаст одного из сирдаров, своего союзника? А ведь именно это предложил советник в ответ на его письмо. При одной мысли о том, что Макнотен мог поверить в такую нелепицу, дикая, слепая ярость овладела Акбар-ханом. Кровь закипела в жилах, и от его спокойной задумчивости не осталось и следа.
Пришла пора довести дело до конца: раз и навсегда изгнать захватчиков из страны… и вернуть Айшу. Сильно ли она переменилась, прожив столько времени с феринге? Долго ли придется искоренять в ней новые привычки? И каким образом? Акбар-хан еще не решил, как он поступит со своей Айшой, отобрав ее у Кристофера Рэлстона. Все будет зависеть от того, какой она стала.
– Вот они, – тихо сказал один из приближенных Акбар-хана, указав хлыстиком на маленькую группу всадников, выехавшую из ворот военного городка.
Сирдар отбросил мысли об Айше, теперь в его душе царила лишь холодная злоба к человеку, который отправился на переговоры, лелея коварные планы и не сомневаясь, что Акбар-хан способен предать своих соплеменников за английские фунты.
Солдаты, сопровождавшие Макнотена, как и было условлено, остановили лошадей неподалеку от холма. Четверо джентльменов спешились и стали подниматься в гору, к месту встречи. Акбар-хан тоже слез со своего скакуна, а вслед за ним и другие сирдары. Над ними распростерлось небо, покрытое снеговыми тучами, внизу бурлила серая река, а позади высились скалистые горы, увенчанные белыми шапками. Их страна, суровая и неприветливая, сама по себе давала им сильнейшее оружие в борьбе с феринге.
Англичане приближались к группе вооруженных до зубов афганцев. Колин Маккензи тщетно пытался совладать с тревогой. Акбар-хан стоял чуть поодаль, впереди остальных. Несмотря на холод, его отороченная мехом накидка была распахнута, и из-под нее виднелись парчовая рубашка и широкие брюки, заправленные в сапоги для верховой езды. На боку висела сабля. Голову хана закрывала меховая шапка. Его глаза смотрели на феринге с пугающей неподвижностью. В плотно сжатых губах не было и намека на доброту.
Вот с этим человеком Аннабель выросла и превратилась в женщину, подумал Колин. Она редко упоминала об Акбар-хане, но всегда с искренней симпатией и даже благоговением. Хотя честно признавалась, что долгие годы жила в страхе, ибо сирдар, страстный и капризный, обладал полной властью над ней. Сегодня вид Акбар-хана внушал только опасения. И толпа воинов, собравшихся на холме, – тоже. Почему в распоряжении сирдара был целый отряд вооруженных людей, тогда как Макнотен пришел в сопровождении всего лишь трех офицеров? Весьма тревожный вопрос.
Макнотен был вынужден признать, что им грозит опасность, но отмахнулся от разговора об этом – надменно и нетерпеливо.
– Проиграем – значит, проиграем. Я предпочел бы сто раз умереть, чем заново пережить то, что происходило последние полгода.
Вооруженные горцы почти незаметно двинулись вперед и кольцом окружили англичан. Дурные предчувствия Колина переросли в полную уверенность. Он положил руку на рукоятку пистолета.
– Вы готовы выполнить условия договора, Макнотен-хузур? – бесстрастным, ровным тоном спросил Акбар-хан на фарси.
– Почему бы и нет? – коротко отозвался поверенный в делах.
Колину показалось, что в ярко-голубых глазах хана вспыхнуло пламя ярости, но тут же исчезло. Капитан Лоуренс вышел вперед и, указав на группу воинственно настроенных афганцев, спокойно заметил, что все это мало похоже на дружественные переговоры. Два вождя сделали слабую попытку отогнать злобных горцев, взмахнув своими хлыстиками. Но это не произвело никакого впечатления.
– Не обращайте внимания, – заявил Акбар-хан небрежным тоном. – Они знают, зачем мы собрались здесь, так что бояться нечего.
Дальнейшее свершилось так стремительно, что Колин только спустя некоторое время сумел восстановить ход событий.
Акбар-хана вдруг как подменили. А может, это впечатление было обманчивым. Может быть, наоборот: притворство таилось в его недавнем спокойствии, сменившемся сатанинской злобой?
– Бегир! Бегир! – Голос Акбар-хана зазвенел в морозном утреннем воздухе. И он схватил советника за левую руку. Султан Джан, выполняя приказ сирдара, вцепился в правую руку Макнотена. Трое офицеров на мгновение окаменели, а упиравшегося Макнотена тем временем волоком потащили вниз, к подножию холма. Они услышали, как ошеломленный сэр Вильям взывает к Богу, и краем глаза увидели на его лице ужас и изумление. Англичане рванулись вперед с саблями наголо, но горцы тут же преградили им путь.
Колин замахнулся на них саблей. В ответ зазвенели шимитары и ножи-хибер. Полная ярости толпа афганцев придвинулась ближе. Тревор отчаянно дрался, пытаясь прорваться сквозь это кольцо к Макнотену, а потом упал, и тут уж ничто не могло ему помочь. Над Тревором сверкнули ножи, и толпа издала леденящий душу гортанный вопль.
От угрожающих криков кровь стыла в жилах. Лоуренс и Колин продолжали бороться за свою жизнь, хотя и понимали, что это бесполезно: им все равно не удастся уйти. Еще несколько минут – и они рухнут на снег, а афганцы раскромсают их на куски.
И все же англичане не сдавались, они бились яростно, свирепо, как люди, заглянувшие в лицо смерти. Колин уже чувствовал, что силы покидают его. Но в эту минуту в толпе появился огромный вороной жеребец, оттеснивший афганцев. Сидевший на нем вождь племени дуррани наклонился и громко велел Колину влезать на лошадь. Капитан слепо подчинился приказу и, ухватившись за протянутую руку, благополучно выбрался из самого пекла. Перед ним как в тумане мелькали ножи, ослепительно белые зубы и бешеные глаза горцев. Потом все исчезло: конь вырвался из этого месива. А позади другой вождь, тоже верхом на лошади, таким же образом спас и Лоуренса. Пока они неслись вскачь по вершине холма, Колин смотрел вниз, ища глазами Макнотена. Но увидел только какое-то пятно на снегу и столпившихся вокруг него людей.
Нетрудно было догадаться, что там происходит. И Колин почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Какая судьба ждет его самого? Может быть, он каким-то чудом избежал смерти? Или это лишь временная отсрочка и ему предстоит пережить новые ужасы?
Английский эскорт находился слишком далеко, чтобы вовремя вмешаться в резню, неожиданно начавшуюся на холме. А потом солдаты побежали обратно, в военный городок. Их преследовали, хотя и не слишком рьяно, фанатики-гази. Из путаных рассказов очевидцев следовало, что афганцы перерезали всех четверых делегатов. И друзья Колина уже оплакивали его смерть.
– Не понимаю, почему Акбар-хан убил их всех, – сказала Аннабель. Сгорбившись, она сидела возле едва тлевшего камина. На душе у нее было пусто и холодно. Они потеряли друга, который погиб бессмысленной жалкой смертью.
– Но ты же предупреждала их, что это ловушка, – успокаивал ее Кит. – Просила Колина не ходить.
– Да. Я знала, что их ждет опасность. Но эта бойня – полная нелепость. Я думала, Акбар-хан возьмет заложников, чтобы ускорить вывод войск. Он ничего не выигрывает, устроив кровопролитие. Разве что… – Она вздрогнула.
– Что? – мягко спросил Боб.
– Возможно, ему захотелось отомстить. Акбар-хан не стал бы заранее хладнокровно планировать убийства. Он слишком хитер, чтобы решать проблемы таким примитивным способом. Но если им вдруг овладела ярость, тогда… – Аннабель пожала плечами. – Я уже говорила: Акбар-хан – человек сильных страстей, и иногда они правят его рассудком.
Она посмотрела на Кита затуманенным взором. Он помрачнел, поняв, что имела в виду Аннабель.
Но в эти минуты Колин и Лоуренс, живые и невредимые, находились в Кабуле, в гостеприимном доме Махомеда Земан-хана. Они видели за окном омерзительное, тошнотворное зрелище: обезумевшая, возбужденная толпа тащила изуродованные останки Макнотена и Тревора, собираясь подвесить их на мясницкие крюки и выставить на всеобщее обозрение на главном базаре.
– Неприятная картина, не так ли, джентльмены? – раздался вкрадчивый голос Акбар-хана, стоявшего в дверях комнаты, в которую поместили англичан.
Сирдар двинулся вперед, за ним шли двое слуг с подносами, уставленными едой и пиалами с медовым шербетом.
– Я очень сожалею о том, что произошло сегодня утром, – спокойно произнес хан, отпустив слуг, как только те избавились от своей ноши. – В особенности – о смерти Макнотена-хузур.
– Но разве не вы устроили эту резню? – спросил Колин, недоверчиво приподняв брови.
– Господи, конечно, нет, – ответил Акбар-хан, поглаживая бородку. – Пожалуйста, ешьте, пейте… вы мои гости. Нет-нет, я не собирался убивать поверенного в делах. Я хотел лишь взять его в плен. Он был очень глуп и запятнал себя предательством. Этот человек, можно сказать, заслужил такую смерть. Я не в состоянии справиться с горцами, особенно когда кровь ударяет им в голову. Видите ли, господа, афганцы не любят изменников.
Колин чуть было не сказал, что если уж речь идет о предательстве, то люди, подобные Макнотену, могут найти среди афганцев отличных учителей. Но сдержался. Акбар-хан вряд ли одобрит такое заявление. И вряд ли ему понравится, если Колин усомнится в том, что сирдару якобы не под силу удержать своих людей от кровопролития.
Хан уселся, готовый начать трапезу, и выжидательно взглянул на офицеров. Колин и Лоуренс присоединились к нему. У англичан слюнки потекли от вкусных запахов. Им было стыдно, но пустые желудки настойчиво требовали насыщения. Впервые за несколько недель представилась возможность как следует поесть, и даже пережитые ужасы отступили на второй план.
За столом Акбар-хан поддерживал плавный поток светской беседы, но при этом ни на миг не терял бдительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49