Сара отрицательно покачала головой, но улыбка не сошла с ее лица. Она вопросительным жестом указала на девочку, судорожно схватившуюся за юбку Ариэль. Глаза малютки округлились от любопытства, смешанного со страхом.Все окрестные дети знали про двух женщин-травниц, живших в маленьком домике на пригорке, одна из которых не произнесла в своей жизни ни слова, а другая ничего не видела. Дурного за ними не водилось — наоборот, их уважали за умение врачевать болезни, — но все крестьяне относились к ним как к чужакам и говорили о них со смешанными чувствами.Дженни объяснила матери, что случилось, двигаясь по комнате и собирая в корзину все, что могло понадобиться для излечения больной. Здесь, в их доме, слепота Дженни была почти не заметна.— Ариэль должна присутствовать на празднестве в честь ее замужества, — говорила она, кладя в корзину пучок высушенного тимьяна: если растереть его, залить горячим медом и принять внутрь, он мог хорошо расслабить сведенные судорогой мышцы.Сара кивнула и тоже принялась собираться в дорогу. Спустя несколько минут женщины в сопровождении девочки вышли из домика. Сара закрыла за собой дверь, но даже не сделала попытки запереть ее. Красть в домике было нечего, а врагов у них не было. Все устроились в двуколке, и Ариэль направила терпеливого пони по узкой тропинке.Когда они добрались до тракта — если можно было назвать так этот разбитый узкий проселок, — Ариэль взглянула на небо. Оно было почти целиком затянуто облаками, но ветер заметно стих, и лучи солнца еще пробивались сквозь тучи. Ариэль прикинула, что к полудню облака должны полностью закрыть небо. Чтобы добраться до поворота на Рамсей, где стоял ветхий домишко, им понадобится полчаса. Какое-то время ей придется провести там, чтобы разобраться в недомогании и посоветовать, чем излечить его. Потом еще три четверти часа обратной дороги до замка Равенспир. Завтрак давно уже закончится, пока она доберется до дома. Отсутствие за столом новобрачной, конечно, вызовет недоумение, но ничего уж не поделаешь.Но на самом деле Ариэль пришлось задержаться у матери Бекки куда дольше, чем она рассчитывала. Больная женщина лежала на матрасе рядом с очагом. Вокруг нее бегали и скребли лапами земляной пол забившиеся от холода в дом куры. Шестеро других ее детей то и дело вбегали и выбегали из домика, впуская холодный воздух, от которого очаг нещадно дымил. Муж больной сидел в углу, попыхивая глиняной трубкой и потягивая пиво из кувшина, и не обращал никакого внимания на кричащих детей и стонущую жену. Когда в домишко вошли три женщины, согнувшись, чтобы не удариться о низкую притолоку, он счел их появление вполне подходящим предлогом и тут же покинул эту юдоль скорби, направившись к своим друзьям в ближнюю таверну.С неразборчивым мычанием, которое можно было принять за приветствие, он выскочил из домика, по дороге пнув одного из ребятишек, некстати подвернувшегося ему под ноги. Мальчонка запищал, и маленькая Бекки поспешила утешить брата, сунув ему в ладошку кусок хлеба.Ариэль давно уже привыкла к таким сценам. Она сняла жакет, закатала рукава и наклонилась над стонущей женщиной. Сара и Дженни раскладывали свои лекарственные травы. Действуя вдвоем, они представляли собой слаженную команду: Сара была глазами дочери, а та — языком своей матери.— Это преждевременные роды, — сказала Ариэль, присаживаясь на корточки и насупив брови.Алиса Райордан снова вскрикнула тонким голосом. Ариэль промокнула ей лоб, утерла стекающую по подбородку слюну.— Так было с двумя ее последними ребятишками, — донесся голос из темного угла, и оттуда выбралась скрюченная старушонка, мало напоминавшая человеческое существо. Войдя в хижину, женщины поначалу даже не заметили ее. Старуха сползла с какого-то подобия кресла, проковыляла к очагу и остановилась около стонущей батрачки, глядя на нее одновременно сочувственно и как-то отстраненно.— Ей надо натереть живот свиным салом, вот что бы я сделала.Это было весьма распространенное народное средство для таких случаев, совершенно бесполезное с точки зрения Ариэль; но сейчас, пожалуй, им можно было воспользоваться хотя бы для того, чтобы успокоить несчастную.— Если вы думаете, бабушка, что это поможет, я так и сделаю, — сказала Ариэль, помогая Дженни приподнять женщину, чтобы Сара смогла подложить ей под бедра сложенное в несколько раз полотенце.— Вам лучше отправиться назад в замок, Ариэль, — заметила Дженни, отрывая несколько листьев от пучка сухой травы и бросая их в горшок с горячей водой. — Мы с мамой вполне справимся.Ариэль с сомнением покачала головой.— Могут понадобиться щипцы.Она куда больше верила в свои блестящие хирургические инструменты, чем эти две женщины.Сара, стоя на коленях около батрачки, отчаянно замотала головой. Руки ее, блестящие от сала, двигались по животу женщины, нащупывая положение плода, губы скривились от напряжения.— Мама так не считает, — перевела ее Дженни. — Мы управимся, Ариэль.Но молодая женщина все еще колебалась. Она предпочла бы остаться здесь, в этой бедной хижине, и заниматься тем, что она начала делать, а не возвращаться в полную интриг жизнь замка Равенспир. Здесь ситуация была совершенно определенной. Ее исходом была жизнь или смерть, но зато было совершенно ясно, что надо делать. В ее родном доме такой определенности не было и в помине. Но когда-то Ариэль надо было взглянуть в лицо правде. Она не могла до бесконечности избегать этого, погружаясь в заботы окружающих ее людей.— Я пришлю Сэма с двуколкой отвезти вас домой, — сказала она, подбирая с пола свой жакет. — И он же привезет холодца и еще какой-нибудь еды для роженицы и детей.— Да, и если у вас найдется щепотка «старика», то он будет весьма кстати. — Дженни встала, провожая Ариэль до двери. Вполголоса она добавила: — После всего ей надо будет как следует выспаться, иначе ее муж тут же снова заберется на нее, не дав оправиться.— Я пришлю с Сэмом. Только убедитесь, чтобы ее муж первым не добрался до него.Настой опия, который все кругом называли просто «стариком», высоко ценился местными жителями, почти поголовно страдавшими от лихорадок, порождаемых здешними болотами. Ариэль, однако, заметила, что употребляющие «старика» люди очень быстро привыкали к нему и, чтобы избавиться от болей, им приходилось давать все более сильные дозы.Прощаясь с Дженни, она ободряюще погладила ее по руке. Один из младших братьев Бекки уже держал в руке узду серого пони, хотя тот и так терпеливо ждал у хижины, даже не думая убегать. Мальчонка с надеждой глядел на Ариэль, протянув к ней грязную ручонку.— Предприимчивый молодой человек, так? — с усмешкой обратилась Ариэль к мальчику.Сунув в замурзанную ладошку пенни, она приняла узду и села в двуколку. Мальчонка улыбнулся и, мелькая голыми пятками, во всю прыть понесся по мерзлой грязи.Ариэль дернула вожжи, и пони послушно затрусил по проселку. Словно по команде, из узкого прохода между двумя соседними хижинами выбежали Ромул и Рем и заняли свои места по обе стороны двуколки.Был уже почти полдень, когда двуколка въехала во двор замка Равенспир и завернула к конюшням. У входа в нее лорд Роланд осматривал бабку одной из своих лошадей. Когда его сестра спрыгнула с двуколки, он с сердитым выражением лица приблизился к ней.— Где тебя носило, сестричка? Тебя не было во время завтрака, который давался в твою честь!— Прошлым вечером про мою честь никто и не думал, — парировала Ариэль. — Все, по-моему, обеспокоены лишь тем, как бы только смешать ее с грязью. Мою честь и честь моего мужа.И она в упор взглянула на своего брата. Роланда она опасалась куда меньше, чем Рэнальфа, — средний брат был не гак скор на расправу. Ральфа она вообще презирала, но в пьяном виде он был непредсказуем, и Ариэль предпочитала без нужды не раздражать его.— Ты невыносима, сестричка, — заметил Роланд, но по тону его голоса нельзя было сказать, что это его особенно тревожит.Он фыркнул и с любопытством обвел сестру с ног до головы взглядом серых глаз.— Как я понял, ты провела ночь с Хоуксмуром?— Мне кажется, что для жены в порядке вещей в первую брачную ночь разделить ложе любви со своим мужем, братец.С этими словами она передала поводья Сэму и отошла от двуколки. Волкодавы следовали за ней по пятам.— Ты должна была провести эту ночь с Оливером Беккетом… — Подобно Рэнальфу, Роланд не считал нужным выбирать выражения, когда дело касалось их сестры.Ариэль только улыбнулась на это.— У моего мужа по этому поводу другое мнение, — ответила она, направляясь к конюшне. — И он его прекрасно воплотил в жизнь.Оставив ошеломленного Роланда стоять посреди двора, Ариэль направилась в конюшню, чтобы отдать Сэму распоряжения о поездке в Рамсей и о том, что захватить с собой.Лорд Роланд с силой стукнул по ладони стиснутым кулаком. Ариэль умела довести до бешенства кого угодно, если ей хотелось этого. Рэнальф метал громы и молнии после провала своего замысла. Оливер тоже не находил себе места, но Роланд надеялся, что поражение только еще сильнее разожжет его ярость. Саймон нанес молодому человеку сокрушительное поражение, и ничто не могло скрыть этого факта. Ничего не поделаешь — Хоуксмур оказался более крепким орешком, чем кто-либо мог предположить.Но Ариэль? Какую игру ведет она?Роланд зашагал от конюшни по направлению к замку. Во внутреннем дворе замка собаки и загонщики толпились на газонах, гости, собираясь на охоту, для защиты от холода пили горячее вино с пряностями, слуги таскали снаряжение и ягдташи.Граф Хоуксмур с друзьями стояли в стороне. Роланд направился прямо к ним.— Уверен, Хоуксмур, вы будете рады услышать, что ваша жена только что вернулась.— Мне и в голову не могло прийти, что она не вернется, — небрежно бросил в ответ Саймон. — Она не произвела на меня впечатление человека, действующего необдуманно.— Это только потому, что вы еще мало знаете свою жену, — вмешался в разговор подошедший к ним Оливер. — Заверяю вас, Хоуксмур, что те из нас, кто хорошо знает Ариэль, знакомы и со всеми ее прихотями и капризами.— Тогда мне предстоит узнать много интересного, — ответил Саймон.Он улыбнулся, и в улыбке его было что-то такое, от чего Оливер непроизвольно отдернул назад голову, словно на него бросилась кобра.— Мне всегда казалось, что в разделенной радости мало удовольствия, — заметил на это Оливер.Свидетели их разговора невольно затаили дыхание. Но граф Хоуксмур продолжал улыбаться:— Щедрость — дар королей, Беккет.С этими словами Саймон медленно, но решительно повернулся к нему спиной и зашагал прочь. Глава 7 Рэнальф стоял на лестнице у входа в большой зал замка, глядя на толпу людей во дворе. Увидев идущую от конюшен Ариэль, он поспешно спустился по ступеням и решительно двинулся к сестре. Та пробиралась в толпе, сопровождаемая собаками, с озабоченным выражением на лице.— Какого черта, где тебя носило? — яростным шепотом спросил Рэнальф, хватая ее за руку повыше локтя.Собаки зарычали, но он не обратил на них внимания.— Как ты посмела исчезнуть, не сказав никому ни слова! И где ты была? Отвечай сейчас же! — дернул он ее за руку.Собаки снова зарычали, на этот раз предостерегающе. Рэнальф выругался себе под нос, но все же выпустил руку сестры.— Какое имеет значение, где я была? — вопросом на вопрос ответила Ариэль. — Ведь я же вернулась.— Но одетая словно простолюдинка! — прошипел Рэнальф сквозь стиснутые зубы. — Только погляди на себя. У тебя достаточно денег, чтобы одеваться прилично, как это и положено на торжестве по случаю бракосочетания, а ты бродишь у всех на виду в потрепанном костюме для верховой езды, да еще такая грязная, будто валялась с кем-то на сеновале… Боже, у тебя даже башмаки дырявые.Ариэль бросила взгляд на юбку своего старого костюма для верховой езды. Действительно, она вся была перемазана грязью, к ней прилипли соломинки, а башмаки, хоть и не рваные, были в самом деле потрепаны и давно не чищены. Сегодня утром она чувствовала себя так неуютно под насмешливым взглядом мужа, что схватила из гардероба первое, что подвернулось под руку, не думая ни о каких последствиях.— Думаю, ты хорошо погуляла в такое чудесное утро, женушка, — раздался спокойный голос Саймона.Граф Хоуксмур пробрался сквозь толпу так тихо, что ни Рэнальф, ни его сестра даже не заметили его приближения. Услышав голос мужа, Ариэль взглянула на него с улыбкой, надеясь, что приход Саймона избавит ее от неприятного объяснения с братом.— Я немного проехалась в двуколке. Простите за опоздание, но я заехала дальше, чем собиралась, и совершенно забыла про время.— Что ж, чудесный способ выразить уважение своему мужу, — бросил сестре Рэнальф. — А потом вдобавок появиться пред всеми, одетой как какая-нибудь шлюха-крестьянка, валявшаяся на сеновале. Чтобы кругом говорили, что сестра графа Равенспира расхаживает как последняя трактирная потаскушка…— Ладно, прекратите, Равенспир! — Саймон снова прервал гневную тираду Рэнальфа. — Такими публичными выговорами своей сестре вы лишь еще больше позорите свое имя.Ариэль покраснела до корней волос, смущенная больше заступничеством мужа, чем выволочкой брата.— Разве облик вашей жены не имеет отношения также к имени Хоуксмур? — Тон Рэнальфа был откровенно насмешливым. — Но может быть, Хоуксмуры в этом отношении не столь щепетильны?— После того как я познакомился с вашим гостеприимством, я не могу позволить себе обращать внимание на подобные вещи, — невозмутимо парировал Саймон. Затем он повернулся к Ариэль, которая по-прежнему стояла рядом с ним, сгорая от смущения и досады. — Во всяком случае, вы правы в одном, Равенспир. Улаживать такие промашки жены — дело мужа, а не брата. Пожалуй, вы и в самом деле не совсем готовы принять участие в охоте, моя дорогая. Вероятно, вам следует сменить костюм на более соответствующий положению наших семей. Я уверен, что охотники смогут подождать еще несколько минут.Ариэль повернулась и, не говоря ни слова, направилась в дом. Она низко опустила голову, чтобы капюшон скрыл ее пылавшие от стыда щеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49