Только сейчас Меньшов обратил внимание на ее искалеченные туфли:— Ты что, действительно без каблуков скачешь?— Действительно.— Ну, ты даешь! Возьми мои кроссовки.— Сорок шестого? — расхохоталась Катя.— Ну, все-таки…— Нет, спасибо, Дима.— Хоть позвони.— Ага, позвони…у тебя всю жизнь занято. Повесишь компьютер на Интернет, и до тебя не дозвониться.— Ты звони вечером, когда поспокойнее.— Вечером ты пьяный.— Зато добрый.— Мне это до сиреневой звезды. К вечеру, Дима, у тебя всегда денег нет, так что звонить не интересно.— Да, Катька, к вечеру моя щедрость иссякает. У меня правило: как выпью, ключи от сейфа и машины глотаю, чтобы не было соблазна воспользоваться.— Пока.Дима постучал указательным пальцем себя по щеке, предварительно ее надув. Катя подошла и чмокнула приятеля в щеку. Дмитрий обхватил ее за талию и на несколько секунд задержал.— Когда приеду, чтобы был выбрит.— Ага, — сказал Меньшов.— И при деньгах. Я поскакала.Катя спускалась по ступенькам высокого крыльца. Она была абсолютно уверена, хотя сама не понимала почему, что Илья будет стоять и ждать ее возвращения. Так оно и оказалось. Илья помахал рукой, боясь, что она его не заметит. Только теперь он смог рассмотреть эту женщину как следует, и она ему понравилась, чего с ним не случалось уже давно.Катерина распоряжалась своим новым знакомым так, словно это был если ее не муж, то, во всяком случае, младший брат. Не сказав ни слова, она села в машину, открыла кофр и вытащила из него конверт. Острым ногтем попыталась подцепить клапан. Но если Меньшов что-то делал, то делал на совесть: шов оказался крепче самой бумаги. Чертыхаясь, она криво оборвала край конверта и тут же испугалась, что случайно прихватила край купюры. «Нет, целы».Катя заглянула одним глазом вовнутрь конверта, сжав его с краев пальцами. Затем, совсем не стесняясь Ильи, быстро пересчитала деньги. Их оказалось больше, чем она рассчитывала, но меньше, чем договаривались, и ровно за шесть фотографий, без премии за срочность.— Молодец, Димка! — она сказала это так, будто Илья знал, кто такой этот Димка и почему он платит ей деньги. — Да, молодец, Димка, — повторила она, но уже немного с другой интонацией, словно Меньшов сидел у нее за спиной и мог видеть манипуляции с деньгами. — Живем!— Куда теперь? — Илья тоже пытался интонацией подыграть ей. Это прозвучало так, будто он приглашал ее в ресторан или на чашечку кофе в небольшой уютный бар.— По делам, — коротко ответила Ершова, указав большим пальцем поворот направо.Когда машина тронулась, Катя, мило улыбнувшись, спросила:— Я, кстати, не поинтересовалась: ты сегодня свободен?— Машина свободна, куда хотите? Могу отвезти даже за город искупаться.Катерина передернула плечами. Было прохладно, и одна мысль о речной воде заставила ее поежиться.— Нет уж. Зато я занята, если мешаю, могу сразу же выйти.— Куда ты пойдешь без каблуков?— Я уже привыкла. Ко всему привыкаешь. А у тебя так бывает?— Бывает. Значит, едем из пункта "А" в пункт "Б", — сказал Илья, выворачивая руль. — И где же этот пункт "Б" расположен?— Рекламное агентство на улице Чаянова.— Самое странное, что я знаю, где это.— Ты же таксист, — Катерина вновь принялась рыться в фотокофре, перебирая конверты — пустые, уже без денег, и те, которые были с фотографиями. Им еще предстояло превратиться в деньги.На пороге рекламного агентства Катерина невинно улыбнулась:— Я не задержусь. Во всяком случае, исчезну не больше чем на час.— Понятно, согласен.Обернулась Ершова минут за пятнадцать. Она вручила конверт, а человек, отвечавший за фотоматериалы и знавший Катерину уже не первый год, сразу же вручил ей деньга.— Ну, вот и все, с этими друзьями покончено. Едем дальше.— В пункт "С"?Пунктом "С" оказалось еще одно рекламное агентство, размещавшееся на первом этаже жилого дома. Теперь Илья мог видеть свою спутницу с тяжелым кофром, беседующую с женщиной за стеклом огромного, во всю стену, окна.Катерина вернулась раздосадованной.— Случился прокол, — сказала она, бросая в сумку конверт.— Мало заплатили, что ли? — уже на правах человека, сведущего в расценках на профессиональные фотографии, спросил Илья.— Заплатили за старое, а за новое.., у них нет денег. Но пришлось оставить работу. Противно вот что: это агентство из всех, которые мы объехали и из тех, что еще предстоит объехать, — самое богатое. А самые богатые, как известно, самые жадные.— Если ты это знаешь, то к чему обиды?— Хотелось решить сегодня все дела, получить все причитающиеся мне деньги, раздать долги. Кстати, к этому я еще не приступала.— И что потом? — поинтересовался Илья.— Заснуть спокойно. А утром — в аэропорт.— И куда, если не секрет, на отдых?— Можно сказать и так. Любая смена обстановки — это отдых. Выбирать не приходится, едешь туда, где платят деньги. И если мне платят их за бородатых мужчин в камуфляже и с автоматами, я буду снимать их.— В Таджикистан?— Нет, в Чечню.Илья присвистнул и покосился на Катерину. Она совсем не походила на женщину, способную существовать в условиях войны. Но не походила лишь на первый взгляд.Теперь, когда Илья узнал ее немного поближе, то понял, что такая способна, если ей это надо, пройти сквозь стену и выжить в вечной мерзлоте, среди айсбергов и льдов. И сумеет это сделать не благодаря своей выносливости, а найдет такого лоха, как он, который сделает за нее половину работы. Будет погонять упряжку собак, а сама, укутавшись в мех и пригрев на животе кофр с аппаратурой, станет нежиться в санях и только покрикивать: «Быстрее, а то медведи уйдут!»— Много платят за бородатых мужчин?— Точно не могу сказать, коммерческая тайна, но маленькую тайну выдам: за одного бородатого боевика я получу больше, чем за качка-педераста, напудренного, накрашенного и натертого маслом, словно бройлер, перед тем как его засунут в духовку.Илья рассмеялся:— Весело с тобой, интересная у тебя работа.— — Ничего интересного в ней нет. Я бы с большим удовольствием… — и тут Катерина задумалась."А в самом деле, чем бы я могла заниматься с большим удовольствием? Нет, работа у меня все-таки что надо.Хочу — работаю, хочу — нет. Где еще такое счастье найдешь?"По большому счету, ничего в этой жизни, кроме работы, у нее нет. И забери у нее кофр с фотоаппаратурой — она никто, потеряет все. «Не будь со мною кофра, никогда бы я не набралась нахальства сесть в первую попавшуюся машину и колесить в ней по городу. Да и парень, вроде, ничего, этот Илья, смотрит на меня с уважением и пока не пристает с глупостями».— Илья, сколько тебе лет?— Совершеннолетний.— Это я вижу. Мне тридцать. Кстати, это сущая правда, могу и паспорт показать. Я не преуменьшаю и не преувеличиваю.— Я так и думал, примерно. А мне двадцать семь.— Ну, вот видишь, ничего у нас с тобой не получится.Ты младше, я старше…Илья вздохнул и сказал:— Любви все возрасты покорны.— Это ты о ком?— Не о нас же с тобой! Мы с тобой делом занимаемся, ты ездишь по агентствам, по редакциям, а я тебя вожу.Времени на глупости не остается, хотя стоило бы заехать куда-нибудь перекусить.— Времени нет. Разве что, в «Мак-драйв».Илья сглотнул слюну. «Макдональдс» он не любил, но проголодался так сильно, что с удовольствием поел бы жареной картошки прямо руками, сидя в машине. Илья уже готов был направиться в ближайший «Макдональдс», но Катерина со свойственной ей деловитостью сказала:— Есть я не хочу, согласна на кофе.У Ильи вырвалось:— Да ты же только что пила кофе!— Значит, забыла, — с милой непосредственностью сказала женщина и тут же взмахнула рукой. — Но ты же не обижаешься на меня за это? Я вся в делах, занята мыслями о деньгах, фотографиях. У тебя тут перекусить ничего не найдется? — она положила пальцы на ручку ящичка на приборной панели.— Есть яблоко и два твоих каблука — пластмасса, обтянутая кожей.— Каблуки можно есть только на Северном полюсе, а вот яблоко я бы съела. Кстати, от яблок улучшается цвет лица. Какое яблоко съем, такой оттенок лицо и приобретет.У тебя какое?— Зеленое.— Значит, будем зелеными, как баксы. Можно, сама достану? — и, не дожидаясь согласия, Катерина распахнула ящичек, и тут же идеальный порядок, царивший там, был нарушен.Связка ключей спуталась с мотком цветного провода, фонарик чуть не упал на пол. Но цель была достигнута.Катерина завладела яблоком, тщательно протерла его салфеткой, извлеченной из кофра, и затем сладострастно, с хрустом надкусила.— Вкусно, — немного пожевав, сказала она и протянула водителю. — Кусай, я с тобой поделюсь. Не все же удовольствия одной мне.— Спасибо, — Илья тоже надкусил яблоко.Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Улыбки получились по-детски непосредственными. Они так и ели яблоко, кусая по очереди. Огрызок улетел в окошко.— Ну, а здесь тебя сколько ждать?— Не знаю пока. Постараюсь побыстрее. Мне уже, честно признаться, надоело ездить по офисам.— Хорошо, — сказал Илья, — тогда я подскочу в «Макдональдс», слава богу, он недалеко, куплю чего-нибудь поесть.— Послушай, я тебе дам денег, пока они еще у меня есть, а?— Не надо, спасибо.Илья закрыл машину, проверил сигнализацию, и они расстались. Парень заспешил в «Макдональдс», а Катерина отправилась по своим делам.Через двадцать минут держа в одной руке, как гранату, бутылку коллекционного вина, подаренную ей в редакции, а в другой свой тяжелый кофр, Катя уже спешила к машине.— Что, начали расплачиваться натурой?— Это подарок.— А я принес еды. Может, перекусим?— Штопор есть?— Штопор у меня есть, но за рулем пить не могу, никогда себе этого не позволял.— А знаешь что, Илья, я тебе дарю эту бутылку.Должна же я тебя чем-то отблагодарить, ты же меня целый день возишь, словно мой личный шофер. И до сих пор не возмутился.— Я возьму эту бутылку, но лишь с тем условием, что выпьем ее вместе.— Я согласна, но совершим это грехопадение лишь после того, как я вернусь из Чечни. Согласен?— Конечно!— Вот у меня и появился, наконец, повод попросить адрес и телефон, — она принялась копаться в сумке. — Ну и хлама же у меня накопилось, надо будет все это выбросить. Нет у меня визитки.Она взяла визитку Варлама Кириллова и на обратной стороне не очень разборчиво написала свои телефон и адрес.— На, возьми.Илья посмотрел и спрятал визитку во внутренний карман куртки.— Куда теперь?— Еще два места, тогда я буду свободна.— Так, может, сегодня выпьем?— Боюсь, нет, слишком много дел. Необходимо собраться, завтра утром лететь. Надо немного отдохнуть. Я сегодня полночи печатала фотографии и, честно признаться, очень устала.Они заехали еще в два места. Катя заметно погрустнела:— Вот тут я могу задержаться надолго…— Что здесь?— Про это рассказывать долго и не очень интересно для тебя. Тут у меня бизнес переплетается с личными делами.Илья не очень понял, что имеет в виду Катерина, и на всякий случай хмыкнул:— Я подожду немного.— Лучше не жди.Катя выскочила из машины и, как и предполагал Илья, послала ему воздушный поцелуй, но короткий, с оглядкой.Забытые пакеты с едой так и остались стоять на заднем сиденье, там же лежала и бутылка с вином.Илья посидел, взял сигарету, размял ее в пальцах, затем поднес к носу и вдохнул аромат.— Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец, — и он решительно закурил.Он скользил взглядом по зеркальным стеклам первого этажа, пока не остановился на латунной сверкающей вывеске, где был изображен замысловатый вензель, а под ним шла строгая надпись «Варлам Кириллов». Такая короткая надпись говорила о том, что Варлама Кириллова и то, чем он занимается, обязаны знать все и сообщать какие-либо подробности об этом великом человеке не имеет смысла.— Варлам Кириллов… — Илья наморщил лоб. Ему казалось, что он уже где-то слышал эту фамилию. И тут же вспомнил. Рука его скользнула в карман, и он нащупал плотный картонный прямоугольник с немного изуродованными уголками. Однако визитка ясности не добавила:«Варлам Кириллов. Факс, телефон, адрес во всемирной компьютерной сети. Москва. Россия».— Чуть ли не «Москва. Кремль», — грустно усмехнулся Илья.Он еще раз взглянул на респектабельную вывеску, полюбовался на сверкающие золотом буквы. Затем посмотрел на визитку и аккуратно спрятал ее в портмоне. «Обязательно тебе позвоню, обязательно. А пока подожду с полчаса, может, ты появишься и попросишь еще куда-нибудь свозить».Илья чувствовал, что готов плюнуть на все свои дела и обязательства и везти эту сумасбродную женщину туда, куда она пожелает. Если скажет ехать в Антарктиду, то он согласится и с этим предложением, лишь попросит заехать к нему домой и взять теплые вещи. Ведь Антарктида — это не Москва, и уютных кафе, где можно посидеть за чашкой кофе и рюмкой коньяку, там днем с огнем не сыщешь.Илья мечтательно зажмурил глаза и подумал: «А вообще, зачем мне какие-то кафе? На что они там нужны? Я согласился бы с Катей оказаться в палатке. И пусть будет холодно, пусть ветер и снег рвут брезент, я прижал бы эту женщину к себе, обнял бы крепко-крепко, и мне было бы хорошо». Глава 3 Варлам Кириллов, как и большинство людей, связанных с искусством, с творчеством, был человеком донельзя тщеславным и амбициозным. На всех, кто с ним работал, он поглядывал свысока, считая их ниже себя. Он был свято уверен, что уж если его звезда взошла и засияла на небосклоне, то все остальное приложится. Он вынашивал грандиозные планы, хотя, в общем-то, творческих идей в его голове было немного. Просто ему повезло: он успел вскочить в нужный вагон поезда, который отправлялся из социалистического прошлого в светлое капиталистическое будущее. И поезд его понес.На волнах интереса ко всему советскому, ко всему умирающему он сделал себе имя. Первая коллекция, с которой Варлам появился в Италии, а затем во Франции, представляла собой странную смесь одежды комиссаров времен гражданской войны, кавалеристов, артиллеристов и фабричных рабочих. Комбинезоны, кожанки, буденовки, многочисленные звезды в самых неподходящих местах, ордена, цепочки, повязки на рукавах кожаных плащей и курток… Вся эта мишура с серпами и молотами умирающей советской символики, а также красный цвет в сочетании со скрипучей черной кожей и ремнями, сделали его коллекцию абсолютно непохожей на все то, чем занимались дизайнеры одежды на гнилом Западе.
1 2 3 4 5 6 7