Мария подарила мужу богатство и влияние, а Ди Ланна использовал их, чтобы убить ее. Заплатил Доссони. Это подтверждают копии банковских счетов. После этого убитый горем супруг использует все средства, чтобы лишить брата Марии большей части наследства. Все достается ему. Он становится магнатом. Расправляется со следователем Балесто.— Да, — спокойно ответила Флавия. — Это есть в отчете Балесто, к которому приложены копии банковских счетов. Доссони их вам не отдал, а приберег для шантажа.— Откуда это вам известно?— От него. Но вам не нужно беспокоиться.— Почему?— Доссони мертв. Это хорошая новость, которую я пришла вам сообщить.— И кто еще об этом знает?— Никто. Только я. — Флавия успокоилась и поудобнее устроилась на стуле. — Расскажите, как все происходило.Он задумался и пожал плечами:— После похищения картины мне пришел факс. Страница из Овидия. Маурицио был уверен, что я понял намек. Типично для него. Мозги у парня были вывихнуты настолько, что он никогда не утруждал себя объяснениями. Я связался с Доссони, поручил разобраться. Но он, видимо, решил воспользоваться ситуацией. Вы правы, после убийства Маурицио он не отдал мне отчет следователя, а потребовал выкуп за картину. Не сомневаюсь, что это его работа, хотя я заплатил ему вперед. Итак, три миллиона долларов. Пришлось отдать. Теперь вы понимаете, почему я настаивал на прекращении расследования?— Да.— А вы сколько хотите? — спросил он устало.— Ничего. Отчет останется у меня, но использую его я лишь в крайнем случае. Взамен вы попросите премьер-министра, чтобы меня оставили в покое. Надеюсь, он в курсе дела?— Разумеется. А почему, вы думаете, мы с ним такие большие друзья? — Ди Ланна грустно вздохнул. — Много лет он сидит у меня в печенках. В последнее время в партии началось брожение. Большинство требует, чтобы я отказался от поддержки правительства. Сабауда заволновался и предупредил меня, послав Маурицио отчет следователя. Чтобы я не смел нарушать установленных правил.— А я считала, его прислал сам Балесто.Ди Ланна скривился:— Нет. Это один из грязных трюков Сабауды.— Намекал, что вы связаны одной цепью.— Совершенно верно. Обнародование отчета вряд ли сломит меня окончательно, но серьезно навредит. Начнутся судебные процессы с доверительными собственниками, которые могут длиться бесконечно. А потеря контроля над доверительным фондом повлечет за собой потерю партии.— Что касается меня, — сказала Флавия, — то я не собираюсь вас шантажировать. Мне нужно, чтобы меня оставили в покое. Вы спросите почему? Отвечу: мне все надоело до чертиков. Даже если вас с Сабаудой посадят в тюрьму, все равно ничего не изменится. На ваше место придут другие, еще хуже. Впрочем, вы в любом случае выкрутитесь, а мне хочется покоя. — Она посмотрела на него. — Так мы договорились?Он кивнул.— В таком случае я попрошу вас походатайствовать в министерстве, чтобы мне выплатили самое большое выходное пособие в истории полиции. И у нас будет ничья. Меня не станут трогать, а я не трону вас. Нарушать конвенцию нам не имеет никакого смысла.Флавия встала. Дальше все было, как в тумане. Она не помнила, как вышла из кабинета, шагнула на залитую солнцем улицу. Не помнила, когда к ней подбежал бледный Аргайл. Даже не удивилась, почему он здесь, а не в Тоскане.Она просто упала к нему в объятия и залилась слезами. 20 Выходное пособие Флавии действительно оказалось впечатляющим. Все в управлении удивлялись. Даже на нее это произвело впечатление, хотя она считала, что деньги заработаны честным трудом.Флавия забрала из кабинета личные вещи, а вскоре они с Аргайлом покинули свою квартиру и переехали в симпатичный домик примерно в тридцати километрах от Флоренции, рядом с симпатичной деревушкой, пока еще населенной настоящими итальянцами. Прошли месяцы, Флавия уже ходила вразвалку, возилась на кухне, несколько раз сменила шторы, готовила, консервировала. Устраивалась читать, примостившись где-нибудь в тени, но вскоре начинала дремать.Аргайл суетился. Сильно раздражал Флавию долгими осуждающими взглядами, когда она проходила более ста метров без остановки. Запоем читал пособия по уходу за ребенком. Из университета он уволился, и тезисы доклада о коллекционировании как искусстве остались незавершенными. Отправил наконец в Лондон все оставшиеся картины. Побывал у Боттандо, внимательно осмотрел картину и уговорил друга Флавии, Альдо, показать ему тайную коллекцию Ватикана. Увидев «Мадонну», он чуть не рассмеялся. Так это оказалось просто. Если добавить рисунок из галереи Уфицци, то не нужно было никаких комментариев Буловиуса.Его картины на четырех лондонских аукционах имели неожиданный успех, который организовала Мэри Верней через посредников. Удивительно, но за все картины Аргайла было заплачено наличными. Каждая продана много дороже первоначальной цены. Карандашный набросок Россини, оцененный в двести фунтов, продали за три с половиной тысячи. Небольшую картину Кантарини «Снятие с креста», масло по дереву, оценили в полторы тысячи фунтов, а продали за четырнадцать с половиной тысяч.И так все семьдесят три лота. С помощью аукционных домов Королевского управления финансов значительная сумма была выстирана, вычищена, выглажена и переведена на банковский счет Аргайла. А Мэри Верней стала обладательницей нескольких десятков ничем не примечательных картин, для которых у нее все равно не было места. Но так было задумано.Аргайл крутился в Лондоне. Когда аукционы закончились, он зашел в галерею Эдварда Бирнеса попрощаться и упомянул, что Флавия и Боттандо, разумеется, при его участии, намереваются открыть частное детективное агентство по розыску картин для клиентов, которые по тем или иным причинам не хотят обращаться в полицию.— В самом деле? — воодушевился старик, коллекционер гравюр, который жил на севере Италии, рядом с австрийскими Альпами. Аргайл много лет поддерживал с ним шапочное знакомство. Старик ему нравился. — В таком случае я хотел бы проконсультироваться с вами по одному деликатному вопросу, он давно меня беспокоит…Аргайл улыбнулся:— Конечно. Я вам позвоню. Как только мы закончим дело с Ватиканом.— Неужели с Ватиканом? — удивился коллекционер.— Да. Относительно триптиха. Фантастическая вещь.— Что вы говорите? И чья работа?Аргайл наклонился и зашептал ему на ухо. Старик в изумлении отпрянул:— Боже, неужели?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21