Но что плохого в том, что люди женятся, чтобы объединять земли и кланы, а также заключать союзы против врагов и набивать себе кошелек? Сдается мне, девушка прекрасно сознает, что именно так устроен мир. Мне кажется, причина ее плохого настроения в том, что она думала, будто ее выбрали по любви, а не из-за выгоды. Тебе просто нужно напомнить ей эту истину, какой бы горькой она ей ни казалась.
– Мне давно нужно было поговорить с ней об этом. К сожалению, я ничего не говорил ей о нашем договоре, и она решила, что для меня нет никакой выгоды от этого брака, решила, что мне надо лишь… В общем, она думала о другом. Я должен извиниться перед ней. Но как это сделать, если она даже не желает впускать меня в комнату?
– Ты можешь поговорить с ней через дверь.
– Да, мне тоже приходило это в голову. Но очень уж не хочется, чтобы все вокруг слышали наш разговор. – Артан поморщился. – Мне ведь придется извиняться перед собственной женой, понимаете?
Ангус с Беннетом энергично закивали, потом Ангус сказал:
– Да, конечно, но что же делать, если по-другому никак не получается? Уж лучше говорить через дверь, чем не говорить совсем.
– Не может же она вечно на меня злиться! – воскликнул Артан.
Ангус пожал плечами.
– Видишь ли, она ужасно упрямая, – проговорил он скорее с гордостью, чем с упреком.
Допив свое вино, Артан поднялся из-за стола. Он решил, что все-таки пойдет к жене – иначе ему пришлось бы провести в одиночестве еще одну ночь. Казалось, уже весь клан был в курсе разногласий между ним и его молодой женой, но Артан не мог сердится на Сесилию из-за этого. Он прекрасно понимал, что сам во всем виноват. Дойдя до двери зала, Артан оглянулся.
– А сэр Фергус так и не объявился? – спросил он.
– Нет. Но я постоянно начеку и не теряю бдительности, – ответил Ангус.
– Очень хорошо. Но лучше бы ты не спускал глаз с Сесилии и проследил за тем, какое количество камней ей удалось собрать во время вчерашней прогулки.
Поднимаясь по крутым узким ступенькам, Артан думал о том, что сказать жене. Он не говорил Ангусу о том, что Сесилия – так ему казалось – по-настоящему его полюбила. Именно поэтому она так огорчилась, когда узнала об их с Ангусом сделке. Мысль о том, что Сесилия, возможно, любит его, вызывала ликование в душе Артана. Но это означало также и то, что рана, которую он ей нанес, была необычайно болезненной, так что едва ли удастся залечить ее быстро и без усилий – одними только ласковыми словами и нежными объятиями и поцелуями. Артан открыл для себя, что искусством любовных утех он владел гораздо лучше, чем предполагал. А вот нежные слова и убедительные речи не очень-то у него получались. Но ради жены придется овладеть и этой премудростью. Надо последовать примеру Сесилии – та без устали упражнялась в ругательствах, желая стать непревзойденной мастерицей по части словесных оскорблений.
«Похоже, именно этим она сейчас и занимается», – подумал Артан, остановившись перед дверью спальни, откуда доносились громкие выкрики.
– Ты грязное подлое ничтожество! – кричала Сесилия. – Жалкий слизняк! Нарыв на заднице дьявола!
За этими словами, являвшимися верхом красноречия, последовал глухой удар, сопровождаемый душераздирающим завыванием. Артан осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Затем переступил порог, поспешно затворил за собой дверь – и глазам его представилась странная картина: его симпатичная, миленькая женушка, сидя на спине Малькольма, лежавшего на полу, ударяла его головой об пол. Артан на несколько мгновений замер, ошеломленный этим зрелищем. Потом заметил, что платье Сесилии разорвано на плече, и сразу же понял, что произошло, и почему молодая женщина избивала Малькольма с такой яростью. Нос Малькольма был разбит в кровь, и он беспомощно взмахивал руками, тщетно пытаясь скинуть со спины маленькую разъяренную женщину. Возможно, такое унижение являлось вполне достаточным наказанием для мерзавца, но Артан все же решил, что Малькольму лучше убираться из Гласкрига как можно быстрее, о чем он и собирался ему незамедлительно сообщить. Он нисколько не сомневался: узнав о том, что произошло в этой комнате, Ангус тотчас же выгонит Малькольма из своего поместья.
– Когда мой муж узнает, что вы пытались со мной сделать, он выпотрошит вас и скормит ваши внутренности свиньям! – закричала Сесилия.
– Сначала, мне кажется, надо позволить ему немного отдышаться, милая Сайл. – Артан стащил жену со спины Малькольма и рывком поставил того на ноги.
Когда Малькольм увидел Артана, его лицо стало белым, как снег в горах. Артан испугался, что он вот-вот грохнется в обморок.
– Она все не так поняла… – пробормотал Малькольм, оправдываясь. – Я вовсе не собирался… Я не…
– Уходи.
Закрыв за Малькольмом дверь, Артан повернулся к жене. И тут до Сесилии наконец-то дошло, что перед ней стоит ее лживый, вероломный муж. Однако он застал ее врасплох. От пережитого потрясения она была не в состоянии схватить то, что попадется под руку, и запустить в голову муженька. Сидя на полу, она молча смотрела на Артана. Он подошел к ней и, подхватив на руки, уселся в большое кресло у камина. Сесилия смотрела на него гневным взглядом, а потом вдруг тихонько вздохнула и поудобнее устроилась у него на коленях.
– Ты не пострадала, моя милая женушка? – участливо спросил Артан, поглаживая ее по спине.
– Нет, он только порвал на мне платье, вот и все. – Сесилия поморщилась и с отвращением в голосе добавила: – А еще он пытался меня поцеловать.
– Но ему это не удалось, верно? Ты ведь, наверное, его оттолкнула?
– Я ударила его коленом по его…
– Да, понимаю. Можешь не продолжать. Теперь понятно, почему у бедняги была такая странная походка, когда он ретировался. – Артан начал поглаживать жену по волосам, расплетая ее толстую косу. – Когда я сообразил, чего он от тебя хотел, мне захотелось ударить его с размаху о стену. Но затем я решил: гораздо унизительнее, когда тебя бьет головой об пол хрупкая женщина. Унизительнее даже для такого, как Малькольм. Да, это было для него наилучшим наказанием. Но если тебе угодно, то я могу догнать его и сломать ему несколько ребер.
– Это было бы очень мило с твоей стороны, но, пожалуй, не стоит. Думаю, случившееся послужило Малькольму хорошим уроком и он больше ко мне не сунется.
Артан покачал головой и, нахмурившись, пробормотал:
– Признаюсь, я не ожидал от него такого.
– Видишь ли, Малькольм сейчас очень нервничает и злится. Ведь он теперь не наследник Ангуса.
– А какое ты к этому имеешь отношение?
– Но ведь я – жена наследника. И я могу подарить своему мужу его собственных наследников. Малькольм рассчитывал, что ты будешь страдать, если я забеременею от него. Тебе пришлось бы признать ребенка своим, потому что мы женаты. Таким способом он хотел расквитаться с тобой.
– Да он спятил! – воскликнул Артан.
– Если мне не изменяет память, я сказала ему то же самое. Похоже, его план был не очень-то хорошо продуман. И я посоветовала ему заглянуть в свинарник, если он так печется о собственном потомстве. Там сегодня разродилась свиноматка, которая принесла целый выводок розовых поросят. Он мог бы выбрать себе любого, если б пожелал. – Артан рассмеялся, а Сесилия, нахмурившись, добавила: – И тогда он вышел из себя и порвал на мне платье.
– То, что ты сказала Малькольму, – одна из твоих заготовок, и ты приберегала ее для такого случая, как этот?
– Нет, просто внезапно пришло в голову. Все вышло само собой. Меня вдруг осенило. Видимо, придумывая все новые и новые ругательства, я научилась сочинять их на ходу.
Сесилия знала, что ей уже пора слезать с коленей Артана, но она не могла найти в себе сил, чтобы высвободиться из его объятий. Не могла даже в тот момент, когда почувствовала, что муж начинает расстегивать ее платье.
– Что ты делаешь? – спросила она и снова нахмурилась. Но внутренний голос нашептывал: «Успокойся, ничего страшного, ведь ты в любой момент можешь встать и уйти от него».
– Я просто хочу убедиться, что у тебя не осталось ссадин, которые следовало бы обработать лечебной мазью, – ответил Артан, стараясь сохранять невозмутимый вид.
Возмущенная столь наглой ложью, Сесилия сделала страшные глаза и заявила:
– По-моему, у Малькольма осталось гораздо больше ссадин и синяков.
Артан потянул за корсаж ее платья, и плечо Сесилии оголилось. Поцеловав ее плечо, Артан ласково произнес:
– Я соскучился по тебе, дорогая. – Он поцеловал жену в лоб.
Она вздрогнула и тихо прошептала:
– Перестань, пожалуйста. – Однако ее слова не имели ничего общего с приказом.
– Ах, Сайл, моя дорогая Сайл, ведь на самом деле тебе хочется сказать мне совсем другое.
– Нет, вовсе нет. Ты ошибаешься. Ничего другого ты от меня не услышишь. Потому что ты лгал мне, – добавила Сесилия прерывающимся шепотом. Лед, в который она все это время пыталась заковать свое сердце, был слишком тонок и не мог защитить ее от боли.
– Успокойся, милая. – Артан целовал мокрые от слез щеки Сесилии. – Ну да, я виноват, я лгал. Хотя мне легче было бы считать, что я просто не говорил тебе всей правды. Но ты права, это тоже одна из разновидностей лжи.
– Ты женился на мне для того, чтобы стать наследником Ангуса! Ты хотел стать лэрдом Гласкрига!
– Ты ведь не поверишь мне, если я буду утверждать, что не хотел стать здесь лэрдом. – Артан распустил корсаж жены до самой талии. – Дорогая, назови хоть одного человека, который отказался бы стать лэрдом. Скажи, кто добровольно отрекся бы от того, чтобы стать полноправным владельцем такого поместья, как Гласкриг? Но все же я женился на тебе не из-за этого. – Артан просунул ладонь под белье Сесилии и принялся ласкать ее груди. – Ну вот, теперь думать мне стало гораздо легче, – сказал он с улыбкой, и Сесилия рассмеялась в ответ.
Когда Артан положил ладонь ей на грудь, Сесилия на мгновение замерла. Когда же он стал ласкать ее своими длинными пальцами, она даже не пыталась сопротивляться. Сесилия сказала себе, что просто выполняет свой долг, потому что муж сейчас откровенно обсуждает с ней их взаимоотношения. Но в глубине души она понимала, что соскучилась по его нежным прикосновениям.
Вспомнив о том, как обидел ее Артан своей ложью, Сесилия снова заплакала. Но даже обливаясь слезами обиды, она хотела искать утешения в его объятиях – и больше нигде. И от этого противоречия ей хотелось плакать еще сильнее. А он так нежно ласкал ее грудь, одновременно покрывая ее лицо поцелуями… Артан вкладывал в свои ласки и поцелуи столько любви, что и от этого тоже хотелось плакать. В последнее время она могла расплакаться по любому поводу. Но настоящая причина слез была ей известна. На самом деле она плакала из-за того, что утратила свою красивую мечту. Утратила глупую мечту о том, что этот сильный и смелый мужчина пожелал ее так сильно, что женился на ней. И она верила в искренность его слов, верила, что нужна ему сама по себе.
– Послушай, Сесилия, я собираюсь сейчас рассказать тебе всю эту историю с договором, – сказал Артан, утирая ее слезы. – Только не плачь, дорогая.
Она всхлипнула последний раз и молча кивнула. Когда Артан завершил свой рассказ описанием своего отъезда из Гласкрига, Сесилия нахмурилась. Все, о чем только что поведал ей муж, звучало очень правдоподобно. Она знала дядю Ангуса всего несколько дней, но все же понимала: предложить Артану такую сделку – вполне в духе ее дядюшки. Из бесед, которые они с ним вели с момента ее приезда в Гласкриг, она узнала, как страстно дядя Ангус мечтал о наследнике. И он ужасно не хотел, чтобы этим наследником стал Малькольм. Сердце ей подсказывало, что рассказ Артана – правда от начала и до конца. Но вместе с тем ей было страшно снова ему поверить. Сесилии казалось, что она не вынесет страданий, если Артан еще раз ее предаст.
Он взял ее лицо в ладони.
– Малышка, я был не прав, держа нашу сделку с Ангусом в тайне от тебя. Теперь я это понимаю. Я опасался, что все получится именно так, как случилось.
– Так почему же тогда не рассказал мне обо всем?
– Потому что не был уверен, что ты согласишься выйти за меня замуж, если узнаешь правду. Я боялся, ты не поверишь, что у меня не было намерения жениться на тебе только для того, чтобы Ангус сделал меня наследником. Я ему так и заявил, и я готов поклясться, что это правда. Большинство людей заключают браки ради какой-то выгоды, будь этой выгодой всего-навсего корова или коза. У меня же совсем ничего нет, потому что я – второй по счету сын. Мы с Лукасом близнецы, но я появился на свет последним. Но никто в моем роду не женится только по расчету. Всегда существует что-то большее. Хотя бы потому, что мы верим в брачные обеты, которые супруги дают друг другу. И раз мы верим в нерушимость брака и знаем, что будем связаны с супругой душой и телом, то должно существовать что-то большее, чем выгода. Именно поэтому в разговоре с Ангусом я старался ясно дать понять: прежде чем жениться, мне нужно встретиться с тобой и познакомиться поближе. Если бы ты мне не понравилась, я бы просто постарался уговорить тебя поехать в Гласкриг, чтобы повидаться с Ангусом.
Сесилия вздохнула и прильнула к мужу. Она находила его слова вполне разумными, однако ее по-прежнему терзали сомнения. Почти вся ее жизнь прошла среди лжи, тайн и недомолвок, и она боялась оказаться такой же доверчивой, какой была раньше. Она понимала, что это не очень справедливо по отношению к Артану, но ее израненная душа жаждала вовсе не справедливости. Ей хотелось уберечься от новой боли.
– Зря ты опасался… Если бы ты рассказал мне обо всем вовремя, я поверила бы в искренность твоих намерений.
– Что случилось, то случилось. Я поступил так, как поступил – утаил от тебя правду. И мне очень жаль, прости меня. Однако я хочу, чтобы ты поняла: я женился на тебе не только из-за того, что хотел стать лэрдом Гласкрига. Ты должна знать, что нас с тобой связывает нечто гораздо большее, чем земля и наследство Ангуса.
Сесилия кивнула:
– Да, разумеется. А как иначе? Ведь нам так много пришлось вместе пережить.
– Значит, теперь я буду допущен в твою постель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38