https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/napolnie/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Широко открытый красный рот возвещал об изготовлении колпаков для труб. Зеленая русалка трепыхалась на ветру над столовой. Глаза, собачьи головы, три пьяных рыбы подпрыгивали вверх-вниз, переливаясь алым и золотым цветами и смешиваясь с хлопьями сажи.
Впрочем, шум, издаваемый вывесками, едва ли перекрывал шум, производимый всадниками и пешеходами. Если в прежние времена Стрэнд занимали исключительно дома знати, обращенные тыльной стороной к Темзе, то теперь здесь господствовала коммерция, вторгшаяся еще до того, как большой пожар опустошил Чип-сайд и Истчип.
Среди тяжелых запахов, исходивших от сточной канавы в середине улицы, колеса с железными ободами скрипели по булыжникам мостовой, возницы отчаянно ругались, уличные торговцы громогласно рекламировали свои товары, лудильщик зазывал клиентов, колотя в медный чайник. Но громче всех кричали подмастерья, стоящие у дверей лавок.
— Материя, сэр! Потрогайте — совсем, как бархат, но всего за четверть цены!
— Лилейно-белый уксус!
— Не нужно ли вам починить медный или железный котел, чайник, кастрюлю или сковороду?
— Превосходный бордель! — кричал лорд Джордж Харуэлл в ухо своему спутнику. — Никогда не видел ничего подобного! Куда там заведение мамаши Кресуэлл!
— Что, еще лучше?
— Истинный храм Венеры, будь я проклят!.. Черт возьми, Ник, смотри по сторонам, не то угодишь под колеса или свалишься в канаву!
Беспокойство по этому поводу продолжалось с тех пор, как Джордж и Фентон двинулись на восток по Пэлл-Молл. Пройдя высокую живую изгородь Весенних садов, они свернули на юг и вышли на открытое пространство, сухая земля которого была утоптана множеством солдатских сапог.
— Что с тобой, Ник? — впервые осведомился Джордж.
Глаза его спутника были остекленевшими и полузакрытыми. Очутившись на открытом пространстве, Фентон, продолжая идти вперед, начал поворачиваться в разные стороны. Замечая что-то знакомое, он молча открывал и закрывал рот, как бы произнося про себя его название.
Джордж стал проявлять беспокойство. Дойдя до конной статуи Карла I, он положил руку на руку друга.
— Черт возьми! — воскликнул Джордж. — Не мог же ты успеть, прежде чем вышел из дома, выпить столько кларета, чтобы дойти до такого состояния!
Фентон, сердито отмахнувшись, ткнул пальцем в пространство.
— На севере, — осведомился он, — находятся Королевские конюшни, где расквартированы солдаты?
— Разумеется! Можно подумать, что ты никогда, стоя здесь, не слышал барабанного боя!
— На северо-востоке церковь Святого Мартина в Полях?
— Конечно! Но…
— А на юге, — продолжал Фентон, повернувшись в упомянутую сторону, — Кинг-Стрит. Слева…
Он указал рукой на группу старинных зданий из красного кирпича, полускрытую туманом и протянувшуюся на полмили между Кинг-Стрит и берегом реки.
— Дворец Уайтхолл, — сказал Фентон, передвигая руку. — Справа, за железной оградой и живой изгородью, королевский сад, а за ним Сент-Джеймсский парк.
— Ник, задняя сторона твоего дома выходит на Сент-Джеймсский парк! Где же ему еще находиться?
Фентон все еще глядел в сторону Кинг-Стрит, на квадратную башню из красных, синих и желтых кирпичей, с флюгером на каждом углу. Она стояла посредине улицы и имела внизу арку, открывающую путь в Вестминстер.
— Это ворота Хольбейна, — промолвил Фентон. — А на юго-западе должна быть дорога в Весенние сады.
Тревога Джорджа рассеялась, и он начал посмеиваться. Если Ник притворяется, что незнаком с Весенними садами — местом действия «Любви в лесу» мистера Уичерли (прыткий парень всегда занимался там любовью) — то он не безумен, а просто мертвецки пьян. Хихиканье Джорджа перешло в громкий смех. Когда же Ник успел…
— Прошу тебя, не смейся надо мной, — заговорил Фентон, так побледнев, что Джордж затих с открытым ртом. Фентон облизнул губы. Посмотрев на восток, в сторону Нортамберленд-Хауса, Новой биржи и начала Стрэнда, он снова повернулся, подошел к статуе, подобрал у ее подножья горсть земли и пропустил ее между пальцев.
— Я здесь, — прошептал Фентон.
Но Джордж забыл обо всем, когда они начали пробираться сквозь толпу на северной стороне Стрэнда. Он с увлечением описывал достоинства различных борделей, когда Фентон, по-прежнему глазевший по сторонам, едва не угодил под колеса катафалка.
— Послушай, Ник, — успев оттащить друга, заговорил Джордж, не столь сердито, сколь встревоженно. — Мне абсолютно наплевать, кто сколько пьет — это дело вкуса. Но…
— Прошу прощения, — ответил Фентон, пытаясь прочистить глаза от сажи. — Моя голова уже полностью свободна от винных паров.
— Вот и отлично! Тогда не таращи глаза в разные стороны, иначе…
— Иначе я свалюсь в сточную канаву?
— Но здешние оборванцы — крутые ребята, и они могут…
Один из юных чистильщиков обуви, шнырявших в проулках со смесью сажи и прогорклого масла, заметив состояние туфель Джорджа, устремился к нему, но был отброшен им в сторону.
— Они могут принять тебя за неотесанного деревенщину, впервые попавшего в город, или за «мусью» (так они именуют французов), что еще хуже. Начнут виться вокруг тебя, как шершни, швырять в тебя чем попало, а ты рассвирепеешь, схватишься за шпагу, и начнутся неприятности.
— Ладно, Джордж, я буду осторожен.
«Эти причудливые вывески на домах, — думал Фентон, — вызваны необходимостью. Так как многие люди, особенно посыльные, не умеют читать, то названия или номера бесполезны. Однако владельцы домов стараются сделать вывески как можно более оригинальными, вкладывая в них артистическую гордость!»
Ножны чьей-то шпаги ударили его по ноге. Казалось, что половина спешащей толпы носит шпаги, которые постоянно задевают тебя, если ты не соблюдаешь осторожность!
Солнце вновь проникло сквозь туманную мглу. Фентон видел щеголя, которого несли в портшезе под улюлюканье оборванцев, и горожан в камлотовых плащах, шерстяных чулках и башмаках с пряжками.
Он знал, что здесь едва ли можно встретить богатых торговцев с золотыми цепями и в нарядах, отороченных мехом. Они обитали в более дальних районах Сити, где после пожара на месте старых деревянных домов построили новые кирпичные. Невольно Фентон бросил взгляд на древние здания с фронтонами из черного дерева и некогда белой штукатуркой.
В одном из них открылись ставни, и в окне появилась неряха лет шестнадцати, очевидно, только что вставшая с постели, так как зевала, была растрепана и явно не обременена избытком одежды. Без всякого интереса рассматривая улицу, она почесывалась одной рукой, держа в другой кружку пива.
— Вот об этом я и думал! — воскликнул Джордж, следуя за взглядом Фентона.
— О чем?
— О храме Венеры! Я хотел сказать тебе…
— Говоря о Венере, Джордж, — прервал Фентон, размышляя о своем. — Что, если бы я сказал тебе, что решил покончить со всеми женщинами, кроме Лидии?
— Как?!
— Что бы ты на это ответил?
Карие глаза Джорджа округлились от изумления. Когда он поднял руку, чтобы поправить воротник, блеск его перстней отразился в глазах уличных проходимцев, стоящих у стены.
— Ну, — заговорил Джордж, — в этом случае я бы вежливо осведомился о здоровье Мег Йорк.
— Ах да, Мег! Завтра она оставляет мой дом.
— Мег уезжает? Куда?
— Ничего не знаю, кроме того, что она намерена пойти на содержание к некоему капитану Дюроку, о котором мне ничего не известно.
— Неужели? — пробормотал Джордж, теребя левой рукой эфес шпаги.
— Меня интересует… Стой! Мы уже почти пришли.
Фентон застыл как вкопанный посреди толпы, в результате чего ему едва не снесли голову бочонком сала на плече спешащего носильщика. Кругом стоял такой шум, что ему приходилось кричать.
— Мы где-то совсем рядом, если только не прошли мимо. Вон там, — Фентон указал на ряд серых колонн в южной стороне, — старый Сомерсет-Хаус, а за ним церковь Святого Клемента.
— Старый Сомерсет-Хаус? — озадаченно переспросил Джордж. — А тебе известен новый?
— Еще нет. То есть я хотел сказать, — искусно поправился Фентон, — что здание уже старое. Теперь смотри на левую сторону, а я буду смотреть на правую. Аллея Мертвеца рядом с «Головой дикаря»— очевидно, это таверна.
— Таверна! — Джордж презрительно сплюнул. — Это лавка, где продают табак и делают нюхательный порошок. Я привел тебя к ней. Посмотри на вывеску.
На расстоянии менее пятнадцати футов от них скрипела и покачивалась вывеска, услужливо повернувшаяся к ним лицевой стороной. На ней художник изобразил жуткую коричневую физиономию, очевидно, соответствующую его представлениям об индейцах, свирепо оскалившую зубы с зажатой между ними глиняной трубкой.
Аллея Мертвеца, подобно многим другим аллеям и переулкам отходившим от Стрэнда, начиналась аркой, примерно десяти футов в высоту и восьми-девяти в ширину. Тоннель, выложенный гладким камнем, служил основанием для маленького дома наверху.
В том месте, где тоннель, расширяясь, переходил в аллею, стояли в два ряда двенадцать пожарных ведер из рыжей кожи, по шесть в каждом ряду, наполненных грязной водой.
Фентон и Джордж, спотыкаясь, шли по тоннелю, откашливаясь опилками и стряхивая сажу с камзолов. Внутри тоннеля ветру негде было разгуляться, а уличный рев сменился негромким бормотанием. Два друга обрели возможность разговаривать обычными голосами и по обоюдному согласию остановились, чтобы перевести дыхание.
Джордж вновь казался задумчивым.
— Как по-твоему, — спросил он беспечным тоном, но бросив на спутника хитрый взгляд, — откуда здесь взялись пожарные ведра?
— Ты что, Джордж, совсем одурел от пьянства?
— Я одурел?
— Ну так неужели ты не помнишь, что после пожара вышло неизвестно сколько королевских эдиктов, предписывающих всем торговцам, даже самым мелким, держать ведро с водой рядом с лавкой?
— Я… э-э…
— Но в тесных лавчонках эти ведра только промачивают товары, а иногда заодно и покупателей. Вот торговцы и выставляют их прочь. Вряд ли констебль или даже магистрат будут поднимать шум из-за отсутствия ведер, разве только в театре.
— Ну, значит, ты и вправду Ник Фентон!
Фентон притворился изумленным.
— А ты в этом сомневался?
— Не то, чтобы сомневался, но…
Голос Джорджа увял. Он махнул рукой, утопающей в кружеве. Когда Джордж чего-нибудь не понимал, это казалось ему чудовищным и абсолютно неанглийским, поэтому он стремился не задерживаться на подобных вещах.
— Теперь, Ник, что касается Мег Йорк…
— Я могу тебе только сказать, что завтра она уезжает. Да, я вспомнил, как она говорила, будто этот капитан Дюрок снял для нее квартиру на Чансери-Лейн. А ты что, сам хочешь ее содержать?
— Содержать?! — рявкнул Джордж, побагровев от гнева, будучи оскорблен в лучших чувствах. — Черт бы тебя побрал, Ник, я хочу на ней жениться!
— Жениться? На Мег?!
— А почему бы и нет? — Джордж выпятил грудь в пурпурном камзоле и белом атласном жилете с золотыми пуговицами. — Мег — леди достаточно знатного происхождения и, между прочим, родственница твоей жены. Приданое мне не нужно — у меня и так полно денег. — Джордж внезапно смутился. — Конечно, мне известно о ее отношениях с тобой…
«К счастью или несчастью, — подумал Фентон, — мне о них неизвестно».
— Но назови мне хоть одну благородную леди, — продолжал с вызовом Джордж, — за исключением разве только королевы Екатерины, леди Темпл и… и твоей Лидии, которую не укладывал бы на спину какой-нибудь ловкий парень, не заручившись при этом брачным свидетельством? Что делать — в наши дни слабый пол морально неустойчив, а я сын своего времени.
Джордж сделал два шага, уставившись на грязный пол тоннеля.
— Как ты думаешь, Ник? — выпалил он. — Она согласится выйти за меня замуж?
— О, на этот счет у меня мало сомнений! Если я и колеблюсь, то только потому, что не знаю, будет ли с моей стороны дружеским поступком способствовать этому браку, — Фентон не был уверен в своих чувствах. — Черт побери! — воскликнул он. — За прошедшие сутки я дважды чуть не убил эту чертовку: один раз стулом, а другой — шпагой!
Это развеселило Джорджа.
— Бодрись, дружище! — усмехнулся он. — Это просто забавы любовников.
— Возможно. Все же, Джордж, тебе может не показаться забавным, если она в один прекрасный день воткнет тебе кинжал в ребра или приготовит подогретое вино с мышьяком.
Вспомнив о мышьяке, Джордж выпучил глаза.
— Мышьяк! — воскликнул он. Казалось, его душа вновь ушла в пятки. — А я и забыл, зачем мы сюда пришли! — Джордж бросил быстрый взгляд на правую руку, дабы убедиться, что она не распухла и не почернела.
После этого он повернулся и зашагал по Аллее Мертвеца.
Сама аллея имела не более двенадцати футов в ширину. С правой ее стороны тянулась высокая глухая кирпичная стена, потрескавшаяся в некоторых местах. Через тридцать футов она оканчивалась у поворота в другую аллею, но путь туда преграждали запертые железные ворота с остриями наверху, образуя тупик.
Слева помещалось заведение торговца сеном, но, хотя в аллее царила уютная атмосфера конюшни, там никого не было видно — только стояла пустая повозка и корыто с водой. На той же стороне помещалось несколько лавок, но друзья обратили внимание только на голубую дверь под вывеской с изображением голубой ступки.
Джордж повернулся к другу.
— Какой во всем этом смысл? — осведомился он; его лоб у соломенного парика слегка покраснел от гнева. — Никто в твоем доме не отравлен, иначе туда бы явился магистрат! Ты же не осмелишься утверждать, что Мег…
Серьезное выражение лица Фентона остановило его.
— Я не могу ответить тебе ни да, ни нет, — печально промолвил Фентон. — Откровенно признаюсь, что некоторое время считал Мег виновной. И все же сегодня я сильно в этом сомневаюсь. Как могу я или любой другой утверждать, что такой-то человек сделал то-то или намерен сделать? Я не знаю, Джордж!
— Ну так я все узнаю!
— Нет! Предоставь все расспросы мне.
Фентон открыл голубую дверь, и друзья очутились в маленькой тусклой комнатке, но с большим окном. Волнистое стекло отбрасывало зеленоватый свет на пространство перед дубовым прилавком с латунными весами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46


А-П

П-Я