Существует большая разница между желанием и любовью. А Дру был слишком спокоен, по его же собственным словам, и, возможно, никогда не сможет полюбить ее так, как она его любит. И все же Тори не могла побороть свою страстную привязанность к этому восхитительному гиганту настолько, чтобы отказать ему или себе в удовольствии находиться в его объятиях.
Ее сопротивление постепенно сошло на нет, и в конце концов поцелуй Дру вдребезги разбил ее хладнокровие. Этот факт доставил ей немало мучений. Он будил в ней чувства, которые она не хотела испытывать снова, не будучи уверена в его любви. Но всякий раз, когда он до нее дотрагивался, он заставлял понимать, что она обыкновенная женщина с обыкновенными женскими желаниями.
Тори не успела рта открыть, чтобы заявить протест, как Дру уже спустил рукава ее платья, обнажив плечи. Поток теплых поцелуев побежал по ее ключицам и лебединому изгибу шеи. Он медленно поднял голову и посмотрел в глаза этой сладкой нимфе, которая буквально таяла в его руках. Нежная улыбка тронула его губы, когда он встретил ответный взгляд аметистовых, обрамленных густыми, изогнутыми ресницами глаз. Тори ослепляла его своей красотой. Это он сделал ее такой, какой она была сейчас, научил всему, что она знала о жизни, о страсти. Она стала частью его, потому что и он стал ее живой, дышащей частью.
Дру пытался убедить себя, что они много испытали вместе и он просто привык к ней. Но он знал, что поверить этому было бы самообманом. Дело не только в этом.
Если бы Тори была просто очередной его победой, то он давно бы потерял к ней всякий интерес. Но со временем его безумная тяга к ней только возрастала. Его возмущала каждая минута, которую она проводила с Калебом, а не с ним. Он завидовал каждой лучистой улыбке, которой она одаривала его же собственных братьев этим вечером. Он хотел ее так, как не хотел еще ни одну женщину, и хотел не только ее тело, но и душу. И теперь, когда она была наконец на его ранчо, он не мог даже подумать, что она куда-то уйдет…
Его беспокойные мысли разбежались в тысяче направлений, когда она подняла тонкую руку и коснулась его губ. Тори не произнесла ни слова, но он понял по тени улыбки, что она уже простила его за то, что он увез ее из дома, прочь от отца безо всяких объяснений…
Тори простила, потому что любовь к нему была сильнее, чем ее уязвленная гордость или пламенный характер. Она могла ругать и проклинать его беспрестанно, но она не могла изменить того, что ощущало ее сердце. Разве это такое уж преступление для женщины – любить мужа, даже если он не отвечает на ее страсть?
– Я хочу тебя, Монтана, – прошептала она, гладя его лицо. – Я хочу быть с тобой, делить с тобой твою жизнь. Если хочешь, я буду играть роль примерной жены ради твоих братьев и моего отца, а когда приедет моя мать…
Он не дал Тори договорить. Он поцеловал ее в губы, заключил в объятия, крепко прижав к себе. Он был тронут ее словами, даже смущен.
– Я не заслуживаю тебя, – выдохнул он ей в лицо.
– Может быть, ты и прав. Но я с тобой связана накрепко на всю жизнь.
Тори предалась эмоциям, кипевшим в ее душе. Впервые она решилась показать ему всю власть и силу любви, научить его тому, чего он не знал. Чувствуя, что у нее кружится голова, она вывернулась из его объятий и улыбнулась соблазнительной улыбкой.
– А сейчас, Энди Джо, я тебя кое-чему научу для разнообразия…
Его темные брови удивленно поднялись, когда она взяла его за руку и повела в комнату к массивной кровати. Тори выступала как соблазнительница, и он почувствовал прилив гордости, позволив ей действовать по капризу.
Когда она сорвала с него рубашку и отбросила ее в сторону, он просто вытаращил глаза.
– Что на тебя нашло? – спросил он, глядя на рубашку, на которой не осталось ни одной пуговицы. – Клянусь, ты рехнулась.
– Да, я сошла с ума, – подтвердила она с беззаботным смехом, – но по мне это к лучшему. Я устала принимать себя слишком всерьез. – Ее руки скользнули вниз, и она стала расстегивать его брюки. – Я хочу быть с тобой сама собой и наслаждаться каждой минутой.
– Черт возьми, Чикаго! – прохрипел он, когда она повела ладонью по его бедрам.
– Я заявляю свои права жены. И не желаю выслушивать жалоб на этот счет. Ложись, Энди Джо, – сказала она, любуясь его мускулистым мощным телом, с улыбкой, заставившей его сердце стучать, как барабан.
– Прекрати меня так называть, – сказал он, не трогаясь с места.
– Я буду называть тебя так, как пожелаю, – сказала она с нахальной усмешкой, – и когда я захочу с тобой в постель, ты там будешь. – В подтверждение своих слов она толкнула его в грудь.
Дру, чтобы удержать равновесие, замахал руками, как мельница, но запутался в брюках и шлепнулся на кровать. Он собирался встать на ноги, но тут она вытащила шпильки из прически и тряхнула головой. Пепельно-серебристые волосы водопадом обрушились на плечи. Вызывающе улыбаясь, она сняла платье и бросила его на стул, не заботясь о том, что промахнулась и дорогой наряд, смятый, валялся на полу. Потом она скинула сорочку и нижнюю юбку, сделав это самым зажигательным образом. В ее фиалковых глазах вспыхнула искра, когда она следила за его реакцией на ее смелый вызов. Ей хотелось, чтобы он на нее смотрел, требовалось его абсолютное внимание. Сейчас она была хозяйкой положения и могла делать с ним все, что захочется. Всему свету Дру казался крепостью, но этой ночью она стремилась показать свою власть над ним. Тори хотела любить его безраздельно!
Но когда она игриво прыгнула на постель, кровать провалилась. Как и предполагали братья Салливаны, романтический настрой был испорчен, когда подпиленные перекладины треснули под тяжестью двух тел.
– А-рр! – зарычал Дру, когда матрас с грохотом упал на пол. Как раз в этот момент его братья, которые прятались в кустах под балконом, начали «серенаду» в честь незадачливой четы, аккомпанируя себе на кастрюлях и сковородах так, что шум мог бы разбудить мертвеца.
Подобный «концерт» был совсем не тем, чего Дру ждал от романтического уединения с Тори. Отнюдь! Сейчас он объяснит этим паршивцам, что полагается за их выступление.
ГЛАВА 25
Изрыгая непечатные ругательства, Дру вскочил на ноги, схватил брюки и бросился к балкону. Тори направилась за ним, еле сдерживая улыбку: он выглядел таким разъяренным, что, казалось, из ушей его вот-вот повалит дым. Она уже отсердилась, и ее занимало происходящее: она не понимала, почему он так взбесился.
– Полегче с ними, Монтана, – сказала Тори, беря его за руку.
– Полегче? – передразнил он. – Я потерял полжизни, чтобы заработать достаточно денег и как-то накормить, одеть этих поганцев, и вот благодарность!
Тори подняла глаза к небу, когда он, вырвав руку, бросился к перилам террасы. В конце концов это традиция – потешаться над новобрачными. Ничего страшного не произошло.
– С меня хватит, – прорычал Дру, спрыгнув на лужайку.
Джон Генри помахал рукой голому до пояса брату, распираемому яростью.
– Мы хотели устроить «шаривари» в честь твоей женитьбы, – заявил он с усмешкой.
– Благодарю, – прорычал Дру. Он уставился на Билли Боба. – Если ты сейчас же не пойдешь домой, я тебя застрелю собственными руками. Для человека, который был на смертном одре три дня назад, ты что-то слишком быстро выздоровел.
– Черт возьми, Энди Джо, мы только немного позабавились. – Тут на террасе появилась полуодетая Тори. Ее миловидное лицо было залито потоками лунного света. – В конце концов ты с твоей…
– Прикуси язык, – проворчал Дру, пытаясь заслонить Тори от жадных взглядов братьев. – Одно дело шутить шутки со мной, другое – обрушивать на Тори двухсотфунтовую куклу.
– О господи, моя жизнь вне опасности, – заявила Тори, с веселой улыбкой глядя на братьев. – И спасибо за… необычный прием в вашу семью.
– Ну вот видишь: Тори восприняла все гораздо лучше тебя, – встрял Джерри Джефф. – С ней все в порядке. Она повеселее тебя будет, право.
– Убирайтесь все к черту, – нетерпеливо выкрикнул Дру.
– Мы планируем на завтрашний вечер свадебную вечеринку, – сообщил новобрачным Джон Генри. – Весь город приглашаем. Калеб готовится, на улице будут танцы, напитки и…
– Отлично, а теперь почему бы вам, ребята, не пойти домой, обсудить детали, пока мы тут поспим, – предложил Дру.
– Поспите? – Джерри Джеф нахально ухмыльнулся. – За кого ты нас принимаешь, Энди Джо?
– Идите домой, черт побери, сейчас же!
– Ну-ну, – вздохнул Джон Генри. – Не заводись. Мы уходим…
Когда братья исчезли в темноте, Дру вздохнул с облегчением. Они с Тори только начали относиться друг к другу по-человечески, как его семейка испортила все дело. Обняв жену за плечи, Дру повел ее обратно в спальню со сломанной кроватью.
– Прости, – сказал он. – Братья обожают подобные шуточки, этакое хулиганье.
В ее фиалковых глазах при свете фонаря он увидел искорки. Встав на цыпочки, она успокоила его поцелуем.
– На чем мы остановились, прежде чем началась вся эта ерунда?
Дру почувствовал, что ее приятно возбуждающий поцелуй снял раздражение.
– Ну… кажется, мы стояли здесь… – Он обнял ее за талию и прижал к себе. Но она вырвалась и подвела его к кровати.
– Я помню, на чем мы остановились, – объявила она. – Я собиралась научить тебя кое-чему, что касается занятий любовью, и уверяла, что буду с тобой в постели, когда захочу… ну, и тут это оборвалось. – Пальчиком она указала на смятые простыни. – Ложись, Монтана.
Дру подчинился. Зачем спорить с женщиной, чья вызывающая улыбка обещает так много?
Когда Тори легла рядом, Дру почувствовал, что его опьяняет вид ее бархатистой кожи, освещенной тусклым светом. Живой огонь в ее фиалковых глазах возбуждал его. Мгновения любви с ней стали казаться ему вечностью. Он отдался буйству чувств, которые она пробудила в нем. Тори остановила его руки, потянувшиеся к ней, и коснулась губ легчайшим поцелуем.
– Этой ночью я решаю, Монтана, – промурлыкала она. Ее пальцы спустились с его плеч, лаская грудь. Дру застонал от удовольствия, когда она коснулась сосков. – Я этой ночью буду заниматься с тобой любовью… всю ночь, если захочу…
Ее поцелуи были похожи на парение бабочки. Он не понимал, что произошло с Тори, но она сводила его с ума, пытаясь подчинить своей магии соблазна. Ее руки скользили по его телу, как волны. Она шептала интимные признания, от которых у него кружилась голова; ее тягучие ласки заставляли его сердце бешено колотиться. Страсть переполняла его.
Скоро он почувствовал, что Тори действительно учит его тому, чего он не знал. Ее волшебные ласки казались воплощением мужских мечтаний. Она возбуждала желание, казавшееся Дру вечным. Он живо отзывался на ее прикосновения и поцелуи. Он отдавался во власть этой сладостной муке.
Снова и снова она гладила его, заставляя содрогаться от вожделения. Он чувствовал, что ему не хватает дыхания, и, казалось, вдыхал только аромат своей сирены. Он был пленником дикой страсти, Тори опустошила и покорила его своей нежностью и мягкостью. Его уже не интересовало, что она полностью подчинила себе его тело и душу. Она могла сейчас просить о чем угодно, лишь бы насытила эту невозможную страсть, древнюю, как само время.
– Чикаго… – хрипло выдохнул он.
– Ты хочешь меня? – проворковала она.
– Безумно, – прошептал он.
– И я хочу тебя, – ответила она, просовывая ногу между его ногами и слегка обнимая его. – Ты заполнил мой мир. Ты – мой воздух, мое солнце… Касаться тебя – означает получать все новые капли наслаждения, и мне все равно, наступит ли завтра, если сегодня я с тобой…
Ее шелковистое тело прижалось к нему, ее груди дразняще касались его груди. Ее обворожительные поцелуи оживляли его за мгновение до того, как ему уже казалось, что это его последнее дыхание. Он с головой окунулся в водоворот чувств, разбуженных магией этой колдуньи. Он, казалось, потерял чувство реальности, забыл самого себя.
Несказанное наслаждение вспыхнуло в нем с силой тысячи солнц. Отдавшись во власть терзавших его эмоций, он потерял контроль. Он сжимал ее в объятиях, словно вот-вот должен был наступить конец света. А потом его тело замерло в сладостном удовлетворенном расслаблении. Это было длительное, удивительное мгновение, пока бешеное сердцебиение не замедлилось, и задолго до того, как туман страсти улетучился из его головы.
Он открыл глаза и увидел лицо ангела, парившего над ним с очаровательной улыбкой. Его рука рассеянно скользнула по ее спине, остановившись на бедре. Он чувствовал удивительное блаженство.
– Ты – очень умелый любовник. – Она коснулась его губ с шаловливой улыбкой. – А хочешь попробовать чего-то исключительного?
Он посмотрел на нее, точно видел впервые. Господи, неужели это та же скромница, которую он увел из Чикаго? Не может быть.
– Какой дьявол в тебя вселился? Ты сама все время пытаешься меня соблазнить.
– Испугался, Монтана? – поддразнила она, поглаживая его. – Не считаешь себя достаточно сильным, чтобы меня удовлетворить?
– Перестань так орать, – проворчал он, хватая ее за руку.
– Не могу, – сказала она, прижимаясь к нему, – соблазнять тебя мне безумно нравится.
Дру не мог справиться с хищным чувством, заполнявшим его, когда она шептала о своем желании и дразнила нежными ласками.
Тори перевернула его упорядоченный мир. Вырвавшись из своего кокона, она расправила бархатные крылышки. Она зажгла для него звезды, принеся целую бурю удивительных чувств.
Уже почти на рассвете Дру наконец заснул, обняв Тори. Только к этому времени их истощила долгая, полная страсти ночь любви.
ГЛАВА 26
Тори могла поклясться, что сама не понимала, проснулась ли она. Она увидела Дру, который смотрел на нее с чувством полного обладания. Он стащил простыню, которой она накрылась, чтобы украдкой полюбоваться ее соблазнительной фигурой.
Она шутливо поворчала на него, а он продолжал пожирать ее своими по-детски голубыми глазами, которые давно покорили ее сердце.
– Я ужасен, а? – спросил он, посмеиваясь. Его рука скользила по чувственным изгибам и выпуклостям, составлявшим прелесть ее тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44