А, ладно…
— Ma gaol orist? Который час?
— Не прикидывайся спящей. Я знаю, что тебе сейчас вовсе не до сна! — свирепо заявил Ренд. Она с трудом повернула голову и взглянула на него. — Да, я знаю, Англия кажется тебе чужой, но это пройдет. Со временем ты все реже станешь мысленно переноситься в Шотландию. Пойми же — ты теперь хозяйка Кренли! Ну разве может Кренли сравниться со Страткерном?!
— Хозяйка Кренли? Но это для меня ровным счетом ничего не значит.
Она не заметила, что он отшатнулся, как если бы получил пощечину. Кейтлин опять думала о леди Маргарет и о том, что она, Кейтлин, некрасивая и неуклюжая. Ей очень хотелось, чтобы муж успокоил ее и убедил в обратном.
— Ах, вот как? Значит, ты решила презирать все английское. Но ты замужем за англичанином, и дети твои тоже будут англичанами.
— Но ведь ты глава клана Рендалов! — крикнула она. — Ты еще и шотландец!
— Шотландия для меня ровным счетом ничего не значит, — отрезал Ренд. — Да хоть бы я ее вообще больше ни разу не увидел!
— Ты!.. Ты!
Он зажал ей рот поцелуем. Кейтлин чувствовала, что он сердит, но не понимала, почему.
— Успокойся, Ренд, успокойся, — принялась она шептать, в свою очередь осыпая его плечи и спину легкими поцелуями.
Но Ренду хотелось быть с ней грубым и жестоким. Он хотел, чтобы она жаждала его так же сильно, как и он ее.
От его слов веяло чем-то странным, чем-то древним и пугающим:
— Я заставлю тебя забыть Шотландию! Я заставлю тебя забыть все, что было прежде! Я — твой муж, и по английским законам ты обязана подчиняться мне. Нет, Кейтлин, не отворачивайся, делай, что мне нравится! — И он рывком повернул ее к себе. — А мне нравится вот что…
В эту ночь он обращался с ней иначе, чем раньше, дав выход самым своим темным инстинктам. Он был уверен, что это не может не понравиться его жене. Снова и снова он доводил ее до грани наслаждения, а затем ждал, ждал до тех пор, пока она, стеная от желания, не принималась умолять его войти в ее тело.
— Ты моя! — то и дело твердил он. — Моя!
Он брал ее опять и опять, и его руки и губы творили чудеса, но впервые он не разрешил ей проявить стыдливость.
— Мы вправе делать все, что захотим, — сказал Ренд, — и я не понимаю, почему ты отказываешься выполнить мои желания.
И он тщательнейшим образом исследовал каждый дюйм ее тела. «Нет!» — простонала было она, когда его язык проник в сокровенную щель между ее бедрами, но протест тут же сменился стоном удовольствия. Тело женщины сладострастно изогнулось, и ее захлестнул поток неизведанных и совершенно изумительных ощущений.
И вот она уже была готова к следующему уроку. Муж показал ей, как одними прикосновениями она может довести его почти до безумия, и Кейтлин, позабыв о скромности, сделала это. Потом он обнял ее, прижал к груди и стал укачивать, точно младенца.
— Ренд, — вскричала она, — да что же это было?! Разве такое возможно?
— Маленькая моя распутница! — торжествующе рассмеялся он. — Наконец-то я знаю, как следует обращаться с тобой!
И он опять погрузился в нее.
… Однако утром Кейтлин думала не о минутах страсти, а о том, что ей, возможно, предстоит навсегда потерять родную Шотландию.
21.
Кейтлин с благоговейным трепетом сняла несколько слоев тонкой оберточной бумаги и извлекла из огромной коробки свой бальный наряд. Под восторженные восклицания собравшихся в комнате женщин она расправила складки и с нежностью провела рукой по бледно-желтому атласу.
— Тебе идет этот цвет, — сдержанно заметила одна из дам. — Он подчеркивает твой румянец.
— Спасибо тебе за твои советы! — горячо и искренне отозвалась Кейтлин. — О Фрэнсис, если бы не ты, я бы сегодня вечером облачилась в платье, которое выбрал бы для меня Ренд!
Все леди принялись дружно смеяться и переглядываться.
— Неужели ты и в самом деле позволяешь Ренду заботиться о твоих платьях? — Глаза почтенной вдовы так и искрились весельем.
— Но откуда же мне было знать, что ни один Рендал никогда не разбирался в моде?! — воскликнула Кейтлин. — Я-то полагала, что мой муж — настоящий щеголь!
Это ее замечание заставило близняшек неудержимо расхохотаться.
— Милая Кейтлин, — сказала вдова, когда Мэри и Марта наконец отсмеялись, — если бы не камердинеры, и Ренд, и все его братья походили бы на огородные чучела. Именно тебе предстоит следить за гардеробом Ренда и ездить с ним к мужскому портному и в модные лавки.
Вскоре возобновился общий разговор, и Кейтлин, усевшись на стул, с удовольствием оглядела своих новых родственниц. За несколько последних дней обуревавшие ее сомнения исчезли, а страхи рассеялись. Все эти женщины звались одинаково — леди Рендал, и все они держались так же тесно, как клан Рендалов в Шотландии. И она поняла бы это с самого начала, если бы не та неприятная история с Маргарет, из-за которой Ренд обиделся на мать, а Кейтлин — на весь мир. Разумеется, женщины не знали, как поступит новоиспеченная супруга Ренда (а она могла устроить шумный и неприличный скандал или же хлопнуть дверью), и потому не торопились сближаться с ней. Когда же оказалось, что она умеет прощать, ее сразу приняли в сплоченный кружок.
И Кейтлин успела уже понять, что никакая другая английская семья не подошла бы ей больше, чем эта. Рендалы вовсе не были напыщенными снобами, скорее все они были чудаками — как и сама Кейтлин. И их совершенно не интересовало, что думают о них в свете.
Обведя взглядом присутствующих, Кейтлин с трудом удержалась, чтобы не покачать в изумлении головой. Тень того или иного скандала не лежала разве что на близняшках. Причем английские Рендалы наверняка оскорбились бы, если бы кто-нибудь осмелился всего лишь намекнуть им на то, что их поведение не совсем безупречно. Да, им частенько приходилось нарушать неписаные правила, но они полагали, что эти правила дурны и исполнять их по крайней мере неразумно.
Однако Рендалы жили по своим законам, и законы эти касались не мелочного соблюдения этикета, а верности и преданности. Рендалы всегда горой стояли друг за друга, и Кейтлин успела уже почувствовать, как это облегчает жизнь. В последние дни Маргарет донимала ее насмешками и довольно дерзкими замечаниями, но кто-нибудь из Рендалов всегда оказывался рядом и отвлекал леди Маргарет или же попросту под благовидным предлогом уводил Кейтлин прочь. И очень часто руководил этими действиями по ее спасению не кто иной, как Ренд. Кейтлин не раз перехватывала взгляд, который он бросал одному из братьев, — и тот немедленно оставлял свое прежнее занятие и начинал оживленно беседовать с леди Маргарет.
Причем Кейтлин была не единственной, кому Ренд покровительствовал. Со вниманием относился он и к двум своим совсем юным невесткам, которые тоже подвергались атакам остроумной Маргарет.
Как недавно узнала Кейтлин, обе эти особы, получившие прекрасное воспитание и образование, не сговариваясь, пошли против воли своих опекунов и сбежали с братьями Ренда. Не сделай они этого, одна из них была бы нынче графиней, а вторая — маркизой. И что бы там ни говорил Ренд своим младшим братьям, как бы ни корил их за легкомыслие, Кейтлин знала — ее муж был убежден, что только по-настоящему умные и достойные женщины могли остановить свой выбор на представителях семейства Рендалов.
В таком окружении Кейтлин не имела оснований беспокоиться, что ее собственное происхождение покажется кому-нибудь подозрительным. Она была урожденной Рендал, вышедшей замуж за Рендала. Что могло быть лучше этого?
Вечером она встала рядом со своими родственниками на верху парадной лестницы, собираясь приветствовать съезжавшихся на бал гостей, и почувствовала, что ее сердце переполняет радость. Высокие белокурые Рендалы держались гордо и независимо, и она тоже была довольна собой и знала, что выглядит на редкость привлекательно.
Она и не подозревала, что в ее душе таится столько тщеславия. Когда она облачилась в бальное атласное платье и Ренд застегнул у нее на шее ожерелье из жемчугов и бриллиантов, она невольно улыбнулась и начала вертеться перед зеркалом, как заправская кокетка.
Расправив руками в белых лайковых перчатках свои пышные юбки, она с удовлетворением оглядела их. Ни кантов, ни рюшек, ни оборочек. И прическу тоже не уродует ни единый бантик. «Побольше простоты. Ты и так изящна». Как же права была ее свекровь! И как благодарна была ей Кейтлин за это слово — «изящная»! Конечно же, она вовсе не маленькая и уж тем более не крохотная — нет, она именно изящная! И теперь она чувствовала себя совсем по-другому.
Ренд взглянул на нее, и его глаза вспыхнули.
— Ты прекраснее, чем лунная дорожка на море! — сказал он, и Кейтлин потупилась и присела в неуклюжем реверансе. Она начала уже привыкать к некоторой экстравагантности английских комплиментов.
— Благодарю вас, сэр! — благовоспитанно отвечала она.
Возникла небольшая пауза, которую прервал нетерпеливый Ренд. Он вдруг неестественно закашлялся, а потом напыщенно вопросил:
— А как же я? Разве я не дождусь похвалы?
Кейтлин ослепительно улыбнулась.
— То, что я думаю о тебе, я скажу ночью в нашей спальне.
Его глаза блеснули — и тут же потемнели.
— Я напомню тебе о твоих словах, как только закончится этот несносный бал.
— Но кое-что, сэр, я скажу вам прямо сейчас. Ваша внешность вполне достойна великого вождя клана, и ваше место — в Шотландии!
— Кто тут говорит о Шотландии? — весело поинтересовался Роберт Рендал. Он опоздал и теперь спешил занять свое место в шеренге родственников — оно было между его женой и леди Рендал-старшей.
Кейтлин охотно пояснила:
— Ренд — глава клана Рендалов. Конечно, сейчас в это верится с трудом, но если он облачится в старинный наряд горцев…
— Ренд — и в килте? — Роберт в восторге хлопнул себя ладонью по бедру и расхохотался. — Ты слышал, Гарри? А ты, Питер? Оказывается, наш старший братец научился носить юбку! Кейтлин, будь так добра, объясни мне, он действительно горец или просто прикидывается?
Тонкие ноздри Кейтлин затрепетали.
— Старинный наряд горца совсем не смешон! И если бы вы, английские Рендалы, хоть изредка показывались в Дисайде, вы бы быстро это поняли!
Обида Кейтлин была оставлена без внимания.
— Держу пари, что девушки с визгом шарахаются прочь при виде его волосатых ног!
— И костлявых коленок!
— А ловко ли он мечет ствол?
— Что-что?
— Ствол — это всего-навсего срубленное дерево. Настоящие горцы просто обязаны ловко метать его в цель. А ты уж подумал бог весть что!
— Да при чем тут дерево, Гарри?! Свою… гм-гм… меткость Ренд обычно доказывал в тамошней гостинице.
Вдова выглядела несколько смущенной. Разговор становился все оживленнее, а ведь лакей только и дожидался ее знака, чтобы распахнуть высокие стеклянные двери и объявить о прибытии первых гостей. Леди Рендал опасалась, что ее сыновья по своему обыкновению затеют ссору, которая вполне может перерасти в потасовку — хотя и шутливую.
Вдова с виноватой улыбкой посмотрела на Кейтлин. Эта девочка накрепко вбила себе в голову, что Рендалы — дружная и сплоченная семья, и свекровь не решилась сразу огорошить свою молоденькую невестку. Какое-то время леди Рендал даже наслаждалась тем уважением, которое питала к ней Кейтлин. Но истина была горькой и непреложной. Она вовсе не была идеальной матерью идеального семейства. По натуре легкомысленная и добродушная, она никогда не умела настоять на своем. Леди Рендал вряд ли смогла бы припомнить хоть один день, когда ее обожаемые детки не дрались бы или не ссорились. Когда они повзрослели, их манеры, конечно, стали более утонченными, но зато братья и сестры придумали множество новых способов изводить друг дружку. Иногда почтенной вдове очень хотелось, чтобы все они одновременно отправились куда-нибудь на край света, но она знала, что уже через час начнет скучать по ним.
— Дети! — одернула она их, но они продолжали шуметь. И вдруг наступила звенящая тишина.
— Ты что-то сказала, Кейт? — спросила вдова.
— Я сказала, — повторила громко Кейтлин, — что уверена: английские Рендалы уступают шотландским в ловкости. Я готова держать пари. Ставку можете назвать сами.
— Нам бросили вызов! — заявил Роберт, поглядывая на Ренда. — Ну как, отправимся в Шотландию, чтобы доказать, что Кейтлин ошибается?
Ренд сощурился и медленно проговорил:
— Кейтлин, а кем ты себя считаешь?
Его тон был таким ледяным, что все невольно поежились.
— Я не понимаю…
Ренд был сама любезность:
— Ну же, Кейтлин, ответь, кто ты? Ты принадлежишь к шотландским Рендалам, или же ты — одна из нас?
Пока она собиралась с мыслями, Питер, которого не обманула напускная вежливость брата, кинулся на защиту Кейтлин.
— Все мы — шотландские Рендалы, хотим мы того или нет! Где наша родина? Где твои родовые земли, владетельный барон Рендал? В Шотландии, вот где! Знаешь, Кейтлин, а ты навела меня на хорошую мысль. Надо непременно посетить те места, где жили наши деды и прадеды.
В голосе Ренда звучала неприкрытая скука. Он едва не зевал.
— А меня туда что-то не тянет. Разве источник наших доходов находится в Дисайде? Конечно, нет. Он здесь, в Кренли. Поэтому никуда мы не поедем, а останемся тут и будем заниматься имением.
Ренд помолчал несколько секунд, как бы приглашая других высказаться, но никто не захотел спорить с ним, и потому он кивнул ливрейным лакеям. Стеклянные двери распахнулись, и в холл хлынули гости.
Вдова с грустью в голосе предавалась воспоминаниям.
— Знаешь, — сообщила она старшему сыну, — а ведь с твоим отцом я познакомилась на балу. — Леди Рендал, правда, не сказала, что была уже к тому времени помолвлена с неким молодым человеком.
— Знаю, — ласково откликнулся сын и подвел почтенную даму к ряду стульев стоявших вдоль стены. Вот-вот должна была появиться очередная группа гостей; в ожидании танцев все пока прогуливались по залу, с любопытством поглядывая на настраивавших свои инструменты музыкантов. Ренд усадил мать, а потом и сам опустился на соседний стул.
— Это была любовь с первого взгляда! — вдова вздохнула и унеслась мыслями в прошлое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50