При этом девочки вовсе не были заядлыми сплетницами или злобными наушницами. Они напоминали Кейтлин двух неуклюжих любопытных щенков, которые с легкостью берут след… нет, не лисы, а — скандала.
При мысли о щенках Кейтлин невольно поежилась, потому что вспомнила о Бокейн. Как-то она поживает, ее борзая? Как славно было бродить с ней по горам, неся в заплечном мешке ломоть хлеба, сыр и бутылку с родниковой водой! Птицы кричат над головой, слепят глаза ледниковые шапки вершин. О господи, Кейтлин, ты же сейчас не в Шотландии, ты в Англии. Прекрати думать о родных местах, иначе…
Из груди молодой леди Рендал вырвался сдавленный стон, и она нашла глазами мужа. Ренд не смотрел на нее, но она знала, что он чувствует: с ней вот-вот случится истерический припадок. Нет, ей нельзя терять самообладание. Ренд хочет, чтобы она была бесстрастной, — значит, она такой и будет! А еще он хочет пользоваться ее телом — в любую минуту и в любом месте. А еще он очень красивый и очень самоуверенный…
Кейтлин явно выпила больше, чем следовало. Она не привыкла к шампанскому и быстро захмелела; к тому же возле ее стула стоял лакей, который, точно ястреб, зорко следил за тем, чтобы бокал миледи не был пуст.
Ренд действительно заметил, что с Кейтлин происходит что-то неладное, и одарил ее несколькими пронзительными взглядами. В ответ Кейтлин приветственно подняла свой бокал. Ренд, казалось, готов был забыть о всегдашней безмятежности, но Кейтлин это не волновало.
Итак, бесстрастность. Ну, сейчас она им всем покажет! И Кейтлин повернулась к джентльмену, сидевшему справа от нее. Сэру Генри давно перевалило за шестьдесят. Если Кейтлин запомнила правильно, то когда-то давно он был закадычным другом отца Ренда. Старик тихонько дремал, но со стороны это было незаметно.
— Скажите, сэр Генри, — вопросила, широко улыбаясь, Кейтлин, — а каково ваше впечатление о доме моего мужа?
Ее слова заставили изумленно приподняться не одну пару бровей, но Кейтлин это было все равно. Зато ее муж увидит, что она пытается преодолеть застенчивость и угодить гостям. В данном случае это было нетрудно, потому что Кейтлин знала: сэр Генри не осудит ее и не сочтет дурочкой из-за шотландского акцента, туманом окутывавшего ее речь. В общем, сэру Генри нельзя было не угодить, и Кейтлин настолько осмелела, что даже кокетливо улыбнулась ему.
Слегка наклонившись к пожилому гостю, она призналась тихо, так, чтобы никто ее не подслушал:
— А знаете, каково было мое первое впечатление? Я сразу подумала, что в Кренли с легкостью поместились бы все жители Баллатера… и им было бы совсем не тесно.
Поскольку сэр Генри тоже имел что сказать по этому поводу, Кейтлин сосредоточенно свела брови и сделала вид, что внимательно слушает пожилого джентльмена. Затем она кивнула и продолжала:
— Да, я с вами согласна. Может, Кренли и родовая усадьба, но скажите, какой семье так уж необходим дом о четырех крыльях? А вы знаете, что здесь больше ста комнат? Знаете? Так я и думала. — Обсуждение этого вопроса немного взволновало Кейтлин, и она чуть возвысила голос: — Ага, значит, Кренли напоминает вам нечто древнеримское? Колизей, например? Так оно и есть. Я не знаю, как он выглядел, но думаю, Кренли и впрямь похож на него, хотя и был построен всего пятьдесят лет назад. Да, конечно, здесь очень красиво, и парк прекрасный… правда, раньше мне и в голову не приходило, что природу можно так изуродовать… Но, сэр Генри, знали бы вы, как тоскую я по своему маленькому домику!..
Тут ее глаза затуманились, и она надолго замолчала. А встрепенувшись, пояснила:
— Сколько в нем комнат? Две. Но мне больше и не требовалось. Счастье редко зависит от окружающей нас роскоши.
* * *
Обед кончился, и большинство гостей отправилось спать. Несколько джентльменов развлекалось катанием бильярдных шаров, а Ренд уединился на террасе и наслаждался сигарой. Там-то и разыскала его леди Маргарет.
— Ренд, твоя женушка просто очаровательна. Мое сердце разбито вдребезги.
Он негромко засмеялся.
— Мы оба знаем, что твое сердце не слишком-то хрупкое.
Она игриво ударила его по плечу сложенным веером.
— Говори за себя, негодник. Неужели ты забыл, как я любила тебя?
Он не ответил, а устремил взор на простиравшуюся перед домом лужайку. Тогда Маргарет сказала лукаво:
— Мы все будем скучать по тебе, когда ты опять уедешь в свою Шотландию.
— Пока я туда не собираюсь.
Поняв, что ей удалось завладеть его вниманием, леди Маргарет решила использовать все выгоды создавшегося положения. Она грациозно прислонилась к колонне, слегка выгнув спину. Эта поза прекрасно подчеркивала все достоинства ее фигуры, и в глазах Ренда невольно вспыхнуло восхищение. Мэгги заметила это и легонько улыбнулась. Они представляли собой изумительную пару: он был весь в черном, а она — в белом да к тому же полупрозрачном.
— Значит, я неверно истолковала слова твоей жены. Она сказала, что вы навсегда обоснуетесь в Шотландии. — Тут Мэгги соблазнительно передернула плечиками и прошептала: — Не могу себе представить, как ты выглядишь в наряде горца — юбка, плед, сумочка на… на животе. Извини, я не знаю, как правильно называются все эти детали туалета.
Взгляд Ренда стал холодным и пронзительным.
— И что же Кейтлин сказала тебе? — любезно осведомился он.
— Да так. Точно не помню. Мне показалось, что бедная девочка скучает по дому, а ведь еще и недели не прошло, как вы приехали в Кренли.
Он усмехнулся.
— Здесь для нее все в новинку, все непривычно. Стать хозяйкой такого поместья — задача не из легких.
Леди Маргарет вспомнила, как близка она была некогда к разрешению этой задачи, и улыбка застыла у нее на губах. Но эта женщина не собиралась проигрывать. Что ж, раз ей не удалось, даже имея такую союзницу, как почтенная вдова, сделаться супругой Ренда и завладеть его сердцем, то она опять завладеет его телом.
И она была почти уверена, что у нее это получится. Люди их с Рендом круга нередко женились только ради того, чтобы обзавестись наследниками, но жили они после брака на два дома, большую часть времени проводя в обществе любовницы. Леди Маргарет казалось, что она поняла, почему женился Ренд. Она думала, свадьба объяснялась его желанием объединить английских и шотландских Рендалов. Так что никакой опасности Кейтлин не представляла.
И, конечно же, Маргарет вовсе ей не завидовала. Она испытывала к этой девчонке разве что легкую жалость. Когда Ренд представил их друг другу, Маргарет испытала настоящее потрясение. Она не поверила собственным глазам. Обилие белого и розового наводило на мысль о тщательно взбитом муссе. Боже, какая безвкусица! Правда, шляпка была довольно элегантна, но по ней, кажется, прошлись ногами, причем несколько раз… И это — жена Ренда?! Светская дама?! Да Маргарет сгорела бы от стыда, если бы кто-нибудь посторонний застал ее с неуложенными волосами!
Она улыбнулась в темноте и проворковала:
— Если ты не возвращаешься в Шотландию — а я надеюсь, что ты не покинешь нас так скоро, — то, может, проведешь этот сезон в Лондоне?
Оба прекрасно знали, что Ренд проведет сезон в Лондоне и что у него до сих пор хранится ключ от ее особняка.
— Ты думаешь, Кейтлин стала бы ездить на балы?
— А почему бы и нет? Ей придется немного изменить свой облик, но это не страшно. Твоя мать, я уверена, посоветует ей, какие следует носить платья и делать прически. Да она еще удивит нас всех!
Леди Маргарет не поняла, что такого особенного она сказала, но взгляд Ренда внезапно стал чужим и даже враждебным. Желая загладить неловкость, женщина торопливо добавила:
— Ее голос очарует даже певчих птичек. Такой замечательный, такой необычный выговор…
— Да, — подтвердил Ренд. — Я часами могу слушать Кейтлин, и мне это не надоедает.
Она помолчала, а потом коротко рассмеялась:
— Вот оно, значит, как?
Он не стал притворяться, будто не понял ее, а сказал сухо:
— Да, именно так.
А в следующее мгновение он извлек что-то из кармана и протянул Маргарет:
— Держи. Я давно собирался вернуть его тебе. И он положил ключ на ее раскрытую ладонь. Никогда еще Маргарет не была так близка к тому, чтобы нарушить одно из своих главных жизненных правил. Все романы рано или поздно кончаются, и любовник уходит навсегда. Обычно она сама решала, что связь надо прерывать, и старалась избегать обмена упреками или — не дай бог! — оскорблениями. Но сейчас, глядя на твердо очерченный рот Ренда и утопая взором в его синих глазах, которые, как она знала, темнели в минуты страсти, она чувствовала, что может сорваться и устроить самый обыкновенный пошлый скандал.
Поморгав, чтобы справиться с подступавшими слезами, она сказала безразличным тоном:
— Повезло же этой шотландской девушке. Мне остается лишь поздравить ее.
— Спасибо, — серьезно ответил Ренд. — Хотя, мне кажется, обычно поздравляют джентльмена, если он завоевал расположение леди, а не леди, на которой этот джентльмен женился.
Но Маргарет не слушала его.
Нет, думала она с бешенством, нет, нет, нет! Этот холодный вежливый господин не может быть Рендом… ее Рендом! Да, он любил поддразнивать ее, но делал это галантно и изящно. Эта горянка глубоко запустила в него свои коготки. Что ж, посмотрим. Она, Мэгги, тоже поучаствует в игре.
Она уже совсем было собралась уходить, но вдруг опять повернулась к Ренду.
— Ты знаешь, — сказала она, — я вспомнила, что именно говорила Кейтлин. Мы тогда как раз болтали с Питером, и он звал нас к Коукам, в Норфолк… Так вот, Кейтлин ответила ему, что у вас есть неотложные дела в Шотландии. По-моему, она имела в виду нечто сельскохозяйственное, поэтому я мало что поняла. Но у меня создалось впечатление, что твоя молодая жена не слишком-то жаждет перебираться в Кренли.
Отпустив эту последнюю колкость, леди Маргарет мило улыбнулась и растворилась в ночи.
Ренд докурил сигару, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и пробормотал себе под нос:
— Вот злюка!
Какое высокомерие! И сколько не очень старательно замаскированного презрения! Леди Маргарет повела себя на редкость бестактно, но вовсе не потому, что хотела уязвить его. Ведь по-настоящему рассердилась она только к концу разговора. Значит, она действительно считает Кейтлин провинциальной дурочкой с забавным шотландским выговором, которую надо попробовать приодеть и вывезти в свет — чтобы набралась хороших манер и стала похожа на всех прочих лондонских модниц. Да если бы Мэгги узнала о той жизни, какую вела Кейтлин в Шотландии, она пришла бы в ужас и негодовала бы до конца своих дней. Наконец-то Ренд понял, сколь пуста и бесчувственна та особа, которую он — что скрывать! — чуть было не попросил стать полновластной хозяйкой Кренли. Что ж, вздохнул он, лучше поздно, чем никогда.
В последние дни Кейтлин всем своим поведением доказала ему, что по-прежнему остается независимой и внутренне свободной. Ренд знал, что ей приходится очень нелегко, и готов был отругать свою мать за то, что она пригласила в Кренли Маргарет. Мало того, что Кейтлин пришлось едва ли не в первый день принимать в чужом пока для нее доме три десятка гостей, так вдобавок одна из восседавших за столом женщин была недавней любовницей ее мужа! Конечно, мать попыталась загладить свою вину, но Ренд был пока далек от того, чтобы простить ее. Матери не должны вмешиваться в жизнь своих взрослых детей. Леди Рендал просто обязана была понять, что если бы он хотел жениться на Маргарет, то давным-давно сделал бы ей предложение, не прибегая при этом к чьей-либо помощи.
Когда он вышел из экипажа и увидел перед собой сияющую Маргарет, то ему показалось, что в него попала молния. Он едва дышал, гадая, известно ли Кейтлин про его связь с Маргарет, и молил бога, чтобы церемония знакомства поскорее закончилась. Сам-то Ренд уже привык к вспышкам гнева Кейтлин, но ему очень не хотелось, чтобы его родные решили, будто он женился на мегере. А Кейтлин непременно повела бы себя как мегера, если бы поняла, что он представляет ее своей любовнице. Ренд не забыл еще ту ночь, когда Кейтлин, застав его в постели с девицей, запустила в него кинжалом.
Он счастливо засмеялся, когда подумал о том, как ловко провел разговор с женой, которая попробовала попенять ему за его связь с Мэгги. Как же ему тогда хотелось поддразнить ее, подлить масла в костер ее ревности, а потом смотреть, как он разгорается все ярче. Но он не осмелился — по той простой причине, что не знал, как именно решит она отомстить ему. В доме было три десятка гостей, а Кейтлин вполне могла бы подсыпать ему в суп слабительное или, скажем, черный порох. Она ведь обожала сбивать с него спесь.
Ренд посерьезнел. Не надо было все же говорить Кейтлин, что он якобы советовался с леди Маргарет, как отыскать выход из сложившегося положения. Но Мэгги действительно не должна поспешно покидать Кренли! По Лондону тут же поползут слухи о том, что Ренд женился слишком поспешно и уже жалеет об этом. А если еще Маргарет несколько раз многозначительно улыбнется или загадочно промолчит, то все тут же решат, что их роман опять возобновился. Ренд же не мог допустить, чтобы Кейтлин обсуждали в гостиных и на раутах, лицемерно сочувствуя ей и подсмеиваясь над шотландской простушкой.
Тут он подумал о колкости, отпущенной на прощание леди Маргарет, и нахмурился. Экое злобное создание! Да, расстаться с женщинами иногда бывает нелегко — некоторые рыдают, некоторые требуют денег, некоторые даже угрожают. Но он почему-то считал, что Маргарет уйдет из его жизни достойно.
Надеясь немного отвлечься, Ренд заглянул в бильярдную и увидел там Питера. Очень скоро младший брат отправился спать, а Ренд пошел к себе… к Кейтлин.
Он сразу понял, что жена не спит, а лишь прикидывается спящей. Значит, пребывает в дурном расположении духа.
— Пожалуйста, перестань тосковать, — попросил он. — Я понимаю, что пока тебе здесь неуютно, но поверь: скоро и мой дом, и моя семья, и мои друзья станут для тебя родными.
Шампанское! И зачем она столько пила? Кажется, Ренд что-то сказал? Может, попросить его повторить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50