Судья искренне посмеялся над предположением, будто Реншоу – извращенец. Он даже не понял сначала, пока Джон не объяснил, что встречаются отдельные мужчины, получающие удовольствие от молоденьких мальчиков.
Судья объявил, что Эллис Реншоу – честнейший гражданин их округа, и выдвинул в противовес другое обвинение – в адрес Эдди Гайд. Он сказал, что когда мистер Гайд ушел на войну, она не только давала приют беглым рабам, но превратила ферму в очаг проституции. Дом с испорченной репутацией – не место для детей. Судья даже намекнул, что, поскольку Гайд убит, Сайкс собирается просить лишить миссис Гайд материнских прав.
Тут Джон не мог больше сдержать ярость.
– Если сделаешь это, – сказал Джон мягко, но кулаки его сжались, он встал во весь рост, – я твою грязную шкуру прибью к дереву, а кости будут валяться рядом.
Съежившийся судья заглянул в горящие гневом глаза и понял, что незнакомец, одетый как переселенец, может в мгновение ока пырнуть его ножом в живот.
– За мной закон.
– Закон? – Джон усмехнулся. – Закон здесь неуместен, как сиськи на хряке. Дерьмо ты, а не законник. Пьянчуга!
– Я арестую вас.
– Попробуй. Если надо убить змею, я ее убиваю, и не важно как. Я три года жил с шони, и незаметно нанести удар в спину ножом – самое милое для меня дело! Запомни это.
Джерри Симмонс по кличке Пистолет видел, как Джон вышел из магистрата и пошел на конюшню. Он был сильно зол, что-то бормотал себе под нос. Стоя в дверях лавки шорника, Джерри наблюдал за Джоном. Тот вывел лошадь, прыгнул в седло и выехал из города, направляясь к ферме Гайд.
Зачем известному скотоводу встречаться с представителями закона в этом захолустном городишке? Симмонс отправился на конюшню. Лошадь Толлмена стояла в стойле, а предыдущей ночью ее не было. Ночевал ли он у Гайд? Единственное, что там было интересного, – это женщины. Какая привлекла его внимание?
«Блондинка хороша, – думал Симмонс, – но за ее юбку цепляются три малыша. Нужно быть во власти страсти, чтобы взвалить их на себя». Он не верил, что Толлмен на такое способен. Может быть, это девушка Триш. Почти все мужчины в городе знали ее. Никто не ведал, откуда она взялась и почему поселилась на ферме. В ней течет негритянская кровь.
«Триш, Триш…» Пистолету нравилось произносить ее имя. Примесь черной крови не имела значения. Она была прекраснее тех женщин, которых он знал, и не выходила у него из головы с тех пор, как увидел ее. Вчера, когда Джерри следил за ней в подзорную трубу, он волновался, как мальчик, впервые увидевший обнаженную женщину. Движения ее были свободными, так что оставалось гадать, носит ли она что-нибудь под платьем. В городе девушка казалась послушной, но он мог побиться об заклад на свой большой складной нож, что, стоит ее поприжать, она превратится в дикую кошку. Джерри захихикал.
Он вспомнил покрытую бизоньей шкурой лачугу на Волчьем Ручье в Оклахоме. И женщину из племени киова, которую звали Красивый Цветок. Она заботилась о нем, когда он съел гнилое мясо и едва не умер.
Слава Богу, их не связывали дети. Но как он ее хотел. Джерри не чувствовал вины за собой, когда ушел, не сказав, что не вернется. Она знала это с самого начала. Племя позаботится о ней. Со временем воин, которому понадобится женщина, возьмет ее в свой вигвам.
Все его мысли были сейчас сосредоточены на юной девушке с черными волосами и кошачьими глазами. Он хотел ее больше, чем кого-либо в жизни. Нужно застать девушку одну. Он не хотел брать ее силой, если, конечно, она не вынудит его. У Пистолета был безумный план. Он хотел бежать к индейцам. Если убедит ее уйти с ним, то они присоединятся к судье Ван-Винклю – будут добывать свежую пищу для отряда, едущего в Санта-Фе. Вырученные за это деньги дадут им возможность начать жизнь.
Джон Толлмен, известный среди шони, чероки и киова как Пятнистый Лось, представлял проблему, с которой следует считаться, если у него тоже виды на эту девушку. Конечно, не хочется сражаться, но придется, если не будет другого выхода.
Симмонс достал длинный нож с острым лезвием и стал сбривать волосы с руки. Он представил себе поединок с Толлменом. В глубине души надеялся, что до этого не дойдет. Пистолет был уверен в своих силах. Толлмен обыкновенный человек. Может быть, у себя этот парень и лучший скотовод, но он, Симмонс, лучший охотник. Одно его, впрочем, беспокоило: правила честной игры не действовали, когда наступало время облавы, но Джон Толлмен – это особый случай.
Глава 7
На горизонте появилось солнце. Утро, как всегда, обещало быть ясным и солнечным. Но Эдди надолго запомнит этот день. Каждая его деталь запечатлеется в ее памяти навечно.
Триш проснулась, услышав, как возится Эдди. Она надела свое любимое свободное платье, повязала косынку вокруг головы, чтобы длинные волосы не спадали на лицо, и босиком пошла на кухню.
– Доброе утро, Триш. – Эдди заметила темные круги под глазами девушки и усталые складки у рта. – Ты что, бодрствовала всю ночь?
– Да, мэм. Не выходил из головы Реншоу. Пыталась внушить себе, что ночью за Колином не приедут, но при каждом шорохе казалось, будто это Реншоу. Что будем делать, миссис Эдди?
– Не знаю. Я тоже всю ночь об этом думала. Если нам не поможет магистрат, то нужно продавать ферму мистеру Бердселлу и уезжать. Впрочем, не знаю, куда мы отправимся, где заработаем себе на жизнь.
– Колин считает, что… Прохожий может помочь.
– Он обещал поговорить в магистрате. – Эдди не сказала, что она отчаянно надеялась на его помощь.
Триш пожала плечами:
– Я сильно удивлюсь, если он вернется. – Девушка вылила остатки воды из ведра в бак на плите и пошла к колодцу. – Мы будем стирать сегодня? – спросила она, вернувшись.
– Думаешь, пора? Вчера был день стирки, но после появления проповедника я даже не думаю об этом.
– Погода сегодня уж больно хорошая. В следующий раз, может быть, пойдет дождь.
Они поели маисовую кашу с медом и вчерашние лепешки, которые разогрели в масле на сковороде. Колин и Триш притащили воды для стирки и наполнили лохани. Затем Эдди налила горячей воды из бака, собрала грязную одежду и сложила ее в кучу на крыльце.
Утро тянулось медленно. Работы предстояло очень много, но она не могла отвлечь их от тяжелых предчувствий. Стирая рубашку Диллона, Триш с такой силой терла ее, что порвала ткань. Эдди поймала взгляд Колина, когда он смотрел в сторону города, и на лице у него было ожидание. Она надеялась, что Толлмен не разочарует мальчика.
Скоро одежда сушилась на веревке, натянутой меж двух деревьев, грязная вода была вылита. Колин повел корову на луг попастись до дойки.
Эдди мешала тесто, и в это время на кухню вбежала Джейн Энн с расширенными от ужаса глазами.
– Миссис Эдди! – кричала она. – Едет Реншоу.
– Боже милостивый! – Эдди почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она вытерла руки о фартук и поспешила к входной двери, а фургон уже объезжал дом. Эдди помчалась через комнаты и выскочила на заднее крыльцо. Реншоу остановил лошадей у коновязи между домом и амбаром и стал вылезать из фургона.
– Вы знаете, почему я здесь, – сказал он, не стараясь казаться вежливым.
Хотя все относились к нему, как к старику, Реншоу был чуть старше Эдди, которой исполнилось двадцать пять. Это был невысокий жилистый человек, с кривыми ногами и светло-коричневыми, выжженными солнцем волосами. Его отличительной чертой был большой рот с торчащими передними зубами.
Он уставился на Эдди холодным тяжелым взглядом:
– Ты слышала меня, женщина? Давай его. То, что Триш говорила о его планах насчет Колина, молнией промелькнуло в голове, и слепая ярость захлестнула Эдди. В этот миг ей отчаянно захотелось стать мужчиной, чтобы она могла разорвать в клочки этого ублюдка и кинуть останки в навоз.
– Ты что, оглохла и одурела? Не понимаешь, что тебе говорят? Я пришел за мальчиком. Давай его! Я не собираюсь ждать весь день.
– Убирайся отсюда. Колин останется здесь. – Голос Эдди дрожал, в горле пересохло так, что она едва говорила.
– Проповедник сказал, что ты обнаглела. Не разглагольствуй тут, я не собираюсь ждать. Попробуй дерзить, и я дам тебе по морде.
– Нет! Ты не посмеешь напасть на миссис Эдди, я тебе… я тебе сердце вырву. – Голос Колина дрожал от страха, но он стоял прямо, выпятив грудь, с поднятой головой.
Эдди посмотрела на мальчика, чья голова едва достигала ей до плеча. Он так беспомощно пытался защитить себя. Его жизнь, его будущее находились в руках бессердечного эгоистичного проповедника.
Увидев фургон, Колин уже знал, кто приехал. Страх его был так силен, что он сперва решил спрятаться от Реншоу. Тогда ночью можно было бы убежать. Но оставить дорогую миссис Эдди одну против Реншоу и проповедника он не в силах. Всю дорогу с луга домой Колин бежал. Сейчас он ощутил, как под взглядом Реншоу у него мурашки поползли по коже.
– Заткнись и полезай в фургон. Можешь забрать свои вещи потом.
– Я думала, что все ясно объяснила, – сказала Эдди, повышая голос. – Он не поедет с вами. Никогда! Я прошу немедленно удалиться с моих владений. – Для нее было громадным облегчением, что голос не выдал страха.
– Проповедник говорил, что ты упряма. Я приехал за парнем и без него не уеду. Проповедник сказал, что он будет работать на меня.
– Работать? Это так называется? Развратный козел! – Эдди потеряла выдержку. Она подняла руку, как бы замахиваясь, и перешла на крик: – Бесстыжий растлитель! Да ты хуже кабана на случке! Да худший из самцов не делает с маленькими то, что делаешь ты! Убирайся с моей земли, или, Бог мне в помощь, пристрелю как бешеную собаку!
– Не поднимай на меня руку, сука! Я заберу мальчика. – Он схватил Колина за руку. – Залезай в фургон, ублюдок, или твоя задница получит все сполна, когда привезу тебя домой.
– Я не поеду! – Колин пытался освободиться, стараясь лягнуть врага.
Реншоу отвесил мальчику сильную затрещину, в голове Колина от удара зазвенело.
– Нет! – закричала Эдди.
Она бросилась к Колину, обхватила его за талию, и они повалились на землю. Эдди прикрыла Колина своим телом и тут же почувствовала жгучую боль под ребрами, когда Реншоу пнул ее тяжелым ботинком.
– Чертова дрянь! Я научу тебя… Бац!
Реншоу вскрикнул, упал на спину в грязь, вцепившись руками в пах. От звука выстрела лошади ринулись вперед, пробежали немного до амбара и нервно заплясали на месте.
Эдди встала. Расставив босые ноги, с ружьем, нацеленным на Реншоу, стояла Триш и изрыгала поток ругательств:
– Ублюдок! Сукин сын! Рогатый козел! Говнюк!
– О Боже! Господи, помоги мне. – В шоке от боли и страха Реншоу продолжал стонать.
– Господь нынче не поможет! – кричала Триш. – Тебе не жить, молокосос, ублюдок! Я отстрелю твою штуку, и ты не будешь больше приставать к младенцам. А потом сделаю тебе столько дырок, что будешь как сито.
– Триш, нет! – Внезапно Эдди осознала происшедшее. «Боже мой! Триш выстрелила в белого! Умрет он или нет, его семья повесит ее!» Эдди вырвала винтовку из рук девушки.
Триш сейчас была похожа на змею. Рот растянулся в злой улыбке, обнажив зубы, глаза мерцали.
– Пустите меня, я убью его!
– Надеюсь, убьешь! – плача прокричал Колин. Эдди взглянула на Реншоу, который смотрел на всех с ненавистью. Пуля застряла в тазобедренном суставе.
– Эта черная сука застрелила меня! – проговорил он, как бы не веря сам себе. – Боже, спаси меня!
– Это я застрелила тебя, подлец!
Все внимание Эдди было сосредоточено на Рэншоу, поэтому она не услышала ни испуганных криков Диллона и Джейн Энн, ни стука копыт. В изумлении увидела Толлмена, слезающего с лошади.
Он подошел и встал на колени рядом с раненым:
– Кто это?
– Эллис Реншоу. Я застрелила его.
– Миссис Эдди…
– Я застрелила его, – мягко повторила Эдди, глядя прямо в глаза Триш и почти незаметно качая головой.
– Пусть он умрет! – сказала Триш. – Пусть он умрет.
– Колин, беги принеси полотенце, – спокойно приказал Джон, разрезая ножом бриджи на Реншоу от поясницы до бедра. – Без сомнения, он заслужил смерть, но это создаст сейчас много проблем. Женщины, отвернитесь, если не хотите видеть его причиндалы.
– Дайте мне нож! – прошипела Триш. – Я кастрирую эту скотину!
– Уведите Триш и детей в дом, Эдди. Мы с Колином справимся.
Эдди подчинилась приказу. Она повела детей, и они уселись на крыльце. Триш неохотно последовала за ними, бормоча и оглядываясь на раненого. Диллон взобрался Эдди на колени и обхватил ее голову ручонками.
– Люблю тебя, мамуля. – Он был в отчаянии. Эдди почувствовала, что вот-вот заплачет:
– Я тоже тебя люблю, мой дорогой мальчик.
– Триш тоже люблю.
– Я знаю, и Триш тебя любит. Теперь не надо волноваться. У нас были проблемы, но мы справились.
– Колин сказал, что мистер Толлмен не позволит Реншоу его забрать, – проговорила Джейн Энн, сидя у Триш на коленях и теребя пальцами ее локоны. Она так часто делала, когда смущалась.
– Я не надеюсь на этого Прохожего. Я рассчитываю на ружье, которое спасет Колина, – слишком спокойно произнесла Триш.
Мысли Эдди путались. Родственники Реншоу явятся за Триш, это уж точно. А цветную они повесят без всяких раздумий. Необходимо убедить их, что именно она, Эдди, стреляла. Нужно сказать, что Реншоу приставал к ней. Они не посмеют повесить ее без суда.
– Оставайся здесь, лапочка, – велела она Диллону и посадила его рядом с Триш, которая обняла и прижала мальчика.
Эдди быстро пересекла двор, направляясь к Джону. Колин подвел упряжку Реншоу поближе к раненому, который стонал и ругался.
– Пуля попала в бедро, – сказал Джон. – Нужно положить его на что-то и отнести в фургон.
– В амбаре есть старая дверь. Мы с Колином принесем ее. – Проходя мимо Реншоу, Эдди остановилась. – Ни на миг не жалею, что стреляла. Если бы порядочные люди в округе узнали, что ты за человек, они тебя бы вздернули.
– Черная сука, вот кто в меня стрелял! Губы Эдди скривились, в голосе зазвучала насмешка:
– Все Реншоу глупцы, но ты самый глупый. Такой дурак, что даже не знаешь, кто в тебя стрелял. Это я, и горжусь. Жаль только, что не убила.
Эдди показалось, что Джон перестал возиться с Реншоу и смотрит на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35