Очевидно, ее собеседники не считали, что Кэтлин была способна задумываться о будущем.
– Нет, только не Кэтлин. – Делл отпил содовой и вытер рот запачканным рукавом. – Насчет будущего у нее было все решено и безо всяких медитаций. Вы знаете, что у Кэтлин были большие планы?
Внутренний голос Ханны вдруг подал ей едва слышный сигнал. Они с Рейфом переглянулись и кивнули. Ханна осторожно обратилась к Деллу:
– Почему ты говоришь, что насчет будущего у Кэтлин все было решено?
– Она уже знала, чем займется. Той ночью она звонила мне. – Делл пристально разглядывал свою банку. – Заявила, что этот город ей осточертел. Утром она собиралась уехать, чтобы больше никогда не возвращаться.
– Так ты разговаривал с Кэтлин перед тем, как она погибла? – изумился Рейф.
– Да. Она сама позвонила мне. Разбудила меня. Она была страшно зла на тебя. Сказала, что с нее хватит. Что здесь живут одни неудачники.
– И на какие же средства она собиралась жить? – осведомился Рейф.
Делл глубоко вздохнул и отпил еще глоток, потом медленно поставил банку на стол и уставился вдаль. Казалось, он заново переживает прошлое.
– Она сказала, что воспользуется «ядерным вариантом».
– Что это значит? – удивился Рейф.
– Понятия не имею, – отозвался Делл. – Она так и не объяснила. Наверное, у нее было что-то отложено на черный день. Может, кто-то из приятелей подкинул ей наличных. Или подарил дорогую безделушку, которую она рассчитывала выгодно продать.
У Ханны пересохло во рту. Она молчала.
– Давай по порядку. – Рейф тщательно подбирал слова. – Ты говоришь, той ночью она высадила меня на берегу, вернулась домой, позвонила тебе и сообщила, что воспользуется «ядерным вариантом», а потом покинет город?
– А утром ко мне в дверь постучал Йейтс и сообщил, что Кэтлин найдена мертвой.
– И ты объявил ему, что уверен: Кэтлин убил я, так?
– Да, – нехотя подтвердил Делл.
– Попробуем разобраться в твоей логике. Откуда я знал, что она отправилась к Хидден-Коув?
– Ты явился к ней домой, убил ее там, а потом бросил труп в Хидден-Коув.
Рейф застонал:
– Вот так версия! Такого я не ожидал.
– Кэтлин была не такая, как я. – Делл почти умоляюще взглянул на Ханну. – Ей хотелось вырваться из этого городка. Добиться чего-нибудь. У нее были свои мечты, понимаешь? И большие планы.
– Понимаю, – кивнула Ханна.
– Но ее мечты так и не сбылись. – Делл горестно вздохнул. – Вечно ей не везло. Она была моей сестрой, ради нее я был готов на все, понимаете?
Рейф нахмурился.
– Делл, ты не виноват в том, что ей не везло.
– Может быть. И все-таки я должен был хоть чем-нибудь помочь ей.
– Знаешь, иногда приходится мириться с тем, что ты ничего не можешь поделать, – заметил Рейф.
Делл уныло кивнул.
– Я думал, все уже позади. Твердил себе, что все кончено. А потом приехали вы. И стало ясно, что вы задержитесь здесь надолго. В городе опять заговорили о той ночи.
Рейф не сводил с него глаз.
– Скажи, Йейтс не говорил тебе ничего насчет обыска в доме Кэтлин?
– Он осмотрел весь дом. И машину. Я присутствовал при обыске, – мрачно сообщил Делл. – Йейтс говорил, что ищет предсмертную записку, и ради нее перевернул вверх дном весь дом. Ради какой-то несчастной записки! Если бы Кэтлин оставила ее, то на самом видном месте, верно? Иначе зачем вообще оставлять записку?
– Ты прав, – кивнул Рейф. – Кэтлин положила бы записку на видное место.
Ханна вцепилась в край стола.
– Ты не помнишь, случайно, не заглядывал ли Йейтс за стиральную машину и сушилку?
– И за холодильник тоже, – подтвердил Делл. – Говорю же, он перерыл весь дом. Но я знал, что никакой записки он не найдет. И объяснил ему, что Кэтлин не стала бы совершать самоубийство. А потом спросил, что он ищет.
– А что он? – Ханна насторожилась.
– Ответил, что скажет, когда найдет. Но ничего не нашел.
Некоторое время все сидели молча, потом Делл тяжело вздохнул и допил содовую.
– Ханна, к твоей собаке я не прикасался.
– Я верю тебе, – ответила Ханна. – Ты не стал бы убивать ни в чем не повинное животное.
Делл кивнул.
– Делл, Рейф не убивал Кэтлин, – продолжала Ханна. – Я действительно была с ним той ночью на берегу возле арки. Он никак не мог зайти домой к твоей сестре и уж тем более не мог убить ее и увезти труп к Хидден-Коув. Можешь мне поверить.
Посидев неподвижно, Делл повернулся к Рейфу:
– Но если не ты, то кто это сделал?
– Хотел бы я знать! – отозвался Рейф.
Уинстон улегся сзади за сиденьями и положил морду на плечо хозяйки. Почесав его за ухом, она посмотрела на Рейфа.
– Знаешь, о чем я думаю? – спросила она.
– О белье и видеокассетах, которые братья Уиллис нашли за сушилкой в доме Кэтлин? – Рейф развернул «порше» и покатил по пыльной ухабистой дороге прочь от мастерской Делла Садлера. – И я думаю о том же. Возможно, эти кассеты и были «ядерным вариантом».
– Материалом для шантажа?
– Может быть. А Йейтс что-то подозревал, потому и перерыл все ее вещи.
– Но ведь он ничего не нашел.
Рейф свернул на шоссе.
– Значит, тот, кто убил Кэтлин, успел забрать кассеты и белье.
– Ты понимаешь, что все это значит? – Ханна поежилась.
– Что Делл Садлер с самого начала был прав: Кэтлин убили. Она не собиралась прыгать со скалы. Ее прикончил тот, кого она пыталась шантажировать.
Ханна затаила дыхание.
– Мы чересчур спешим с выводами.
Рейф пожал плечами:
– После того, что случилось с тобой и Уинстоном вчера ночью, я готов двигаться гигантскими скачками.
– Но если мы правы, значит, кто-то убил Кэтлин, лишь бы завладеть компрометирующими кассетами.
– Вопрос в следующем: кто в этом городишке способен совершить убийство, лишь бы никто не узнал о кружевном белье? Склонность к переодеваниям – еще не преступление.
– Хочешь, подскажу? Например, какой-нибудь ассистент профессора из Колледжа Чемберлена, опасающийся потерять работу или новое назначение. Или священник местной церкви, рискующий лишиться уважения прихожан, если его склонность к дамскому белью станет достоянием гласности. И сотрудники института. Аризона Сноу твердо убеждена, что среди них полно извращенцев. Возможно, она права.
Рейф поудобнее уселся на кожаном сиденье.
– Да, список получается длинным.
– А теперь вспомни предположение братьев Уиллис – о том, что Кэтлин убил кто-то из приезжих. И список удлинится.
Темные брови Рейфа сошлись на переносице.
– Нет, вряд ли. Решение воспользоваться «ядерным вариантом» она приняла мгновенно, повинуясь порыву. Ее жертвой был человек, с которым она могла связаться в любой момент. Значит, жители Портленда, Сиэтла и Сейлема отпадают.
– Логично. – Ханна задумалась. – Ладно, посмотрим на все это с другой стороны. Далеко не все мужчины в Эклипс-Бей любят носить женское белье. И не все, кто его носит, способны совершить убийство, только бы заткнуть рот шантажистке.
– К чему ты клонишь?
– Нам надо искать тех, кто соответствует этой ориентировке, как говорят полицейские. Мужчин, которые носят женское белье и которые готовы убить ради компрометирующих видеокассет.
– Значит, нам надо поговорить с тем, кто знает город лучше, чем мы с тобой.
– У тебя есть на примете такой человек?
Рейф невесело усмехнулся:
– Как ни странно, есть. Наш сегодняшний гость.
Глава 18

Рейф промыл под струей воды красные листья радиччио и осторожно положил их в дуршлаг, поверх рокет-салата и кориандра. Мысленно он составлял план дальнейших действий. Три тщательно выбранных спелых авокадо уже лежали в миске на кухонном столе. Их предстоит разрезать пополам, полить бальзамическим уксусом и посыпать крупной морской солью. А к макаронам подать оливки, помидоры и козий сыр.
Закончив промывать зелень для салата, он взялся за приготовление хуммуса: положил в чашу кухонного комбайна вареный нут, добавил тахини, лимонный сок и немножко чеснока.
Рейф закрыл крышку, включил комбайн и задумался о словах Делла Садлера, прислушиваясь к тому, как ножи перемалывают нут. «Кэтлин собиралась воспользоваться „ядерным вариантом“…»
Убийца, который целых восемь лет ничего не опасался, снова встревожился: давние сплетни всплыли на поверхность, переполошив город. А если кто-нибудь вдруг вспомнит что-то важное? Или сложит кусочки мозаики, чего не сумел сделать восемь лет назад? Если обнаружится какая-нибудь улика или свидетель?
Человек, решившийся на преступление ради своей тайны, вполне может нанести второй удар.
Рейф похолодел. Страх, который он сдерживал весь день, вырвался наружу, превратился в кошмар. Рейф понял, что ему не удастся уклонится от мучительного вопроса, который он так и не задал при Ханне.
Вопрос был прост и вместе с тем страшен: а если прошлой ночью главной жертвой должен был стать не Уинстон? Может, нападение на пса – отнюдь не предостережение. Шнауцер вполне мог послужить приманкой для Ханны. Если бы она вернулась домой на полчаса позже, то для спасения Уинстона ей пришлось бы серьезно рисковать. Приливные волны способны сбить с ног человека, утащить его на глубину и с размаху бросить на камни.
Рейф вспомнил о том, как Ханна увела Уинстона в пещеру, почувствовав, что кто-то наблюдает за ней со скалы. Наверное, убийца хотел убедиться, что его план сработал, как и было задумано. Или ждал на тропе, чтобы не дать Ханне и Уинстону вернуться домой живыми.
А если бы ему повезло?
Рейф выключил комбайн и снял крышку. Нет, впредь так рисковать нельзя, думал он, вычерпывая ароматный хуммус. Сегодня придется предпринять решительные действия. Иначе он навсегда потеряет покой.
Вечером в половине седьмого он разложил на подносе закуски. Уинстон, наблюдавший за последними приготовлениями со смешанным выражением грусти и нетерпения, вскочил.
– А это тебе. – Рейф протянул ему ломтик питы, намазанный хуммусом. – От самого шеф-повара.
Радостно проглотив угощение, Уинстон поспешил за Рейфом. Вдвоем они направились к солярию, где Ханна и Митчелл пили вино, глядя, как над заливом сгущается туман.
Рейф перевел взгляд на соусницу с хуммусом и тосты из питы, разложенные на подносе: закуска выглядела аппетитно. Но почему-то его точило беспокойство. В своем искусстве повара Рейф не сомневался, он знал, что умеет создавать вкусовые сочетания и эффектно подавать приготовленные блюда. Этот ужин он тщательно спланировал и знал, что все пройдет без сучка и задоринки. Рейфу вовсе не хотелось опозориться, впервые пригласив на ужин деда.
Негромкий голос Митчелла остановил его у двери комнаты.
– …не волнуйся. Рейф ничем не обидит тебя. Я об этом позабочусь, – уверял Митчелл.
Рейф замер. Уинстон тоже остановился и вопросительно склонил голову набок.
– Что вы имеете в виду? – Голос Ханны звучал озадаченно и настороженно. – Вы надеетесь отговорить его от притязаний на этот дом?
– Если уж Рейф что-то задумал, его никому не переупрямить, и от Дримскейпа он ни за что не откажется. Ему не терпится превратить дом в отель и ресторан.
– Это точно, – сухо подтвердила Ханна.
– А когда у Мэдисона появляется мечта, – мягко, но внушительно предостерег Митчелл, – сбить его с пути невозможно.
– Это мне известно.
– Он свернет горы, лишь бы добиться своего. Знаешь, он ведь сколотил состояние. – Митчелл вздохнул. – У него есть деловая хватка.
– Видимо, да. – Ханна быстро мрачнела.
– Нарушить планы Рейфа сможет только цунами, землетрясение или извержение вулкана, да и то, если полностью уничтожит побережье. – Митчелл помедлил. – Когда дело доходит до мечтаний и желаний, он очень похож на меня.
Ханна молчала. Рейф вдруг заметил, что крепко сжимает в руках поднос с закусками. Шагнуть в солярий он не решался. Он чего-то ждал и сам не знал чего.
– Так что вы имели в виду, сказав, что Рейф меня не обидит? – в конце концов спросила Ханна.
– Господи, не прикидывайся дурочкой! Глупых Хартов на свете просто не существует, и мы оба знаем это. Само собой, я говорю о браке.
– О браке! – Голос Ханны стал пронзительным. – Мы с Рейфом?..
– Конечно. А ты что подумала?
– Вы в своем уме?
– Выслушай меня, Ханна. Я долго думал об этом и теперь знаю, что говорю.
– Знаете? Вы в этом уверены?
– Да, черт возьми!.. Прошу прощения. Впрочем, не так уверен, как насчет Дримскейпа… Отговаривать Рейфа – все равно что биться головой о стену. Но по-моему, его боязнь брака – просто нервы, и ничто иное.
– Нервы? – растерянно переспросила Ханна.
– Точно. Он убежден, что Мэдисоны не созданы для брака.
– Да, у вас в семье неудачные браки – обычное явление, – подтвердила Ханна. – А Рейф однажды уже обжегся.
– Просто допустил одну маленькую ошибку,
– Маленькую?
– Такое случается.
– Кому знать об этом, если не вам? – чересчур любезно отозвалась Ханна. – Сколько раз вы были женаты, мистер Мэдисон?
– Мой паршивый послужной список не имеет никакого отношения к Рейфу. Да, признаюсь, после того как Клаудия Баннер улизнула со всем капиталом компании «Харт и Мэдисон», я долго не мог видеть женщин. Не хотел смотреть на них.
– Насколько я понимаю, это еще мягко сказано.
Митчелл грубо хмыкнул.
– Винить тебя я не стану – никто и не пытался привить тебе уважение ко мне. Должно быть, Салливан в детстве совсем запугал тебя. Так вот послушай: мы с Рейфом похожи во многом, но не во всем.
– Не мне судить.
– Хартам всегда было свойственно сурово осуждать других людей за ошибки, не давая им ни единого шанса исправиться. Знаешь, у тебя слишком много общего с твоим дедом.
– По-моему, мы уклонились от темы.
– Так вот, Рейф не виноват в том, что он развелся. Не обвиняй его в этом. Он многому научился.
– Да-да – прежде всего понял, что больше жениться не желает, – сухо подтвердила Ханна.
– Именно это я и хотел объяснить, – подхватил Митчелл. – Как я уже сказал, я долго думал и наконец понял, в чем проблема Рейфа. У него развилась бракофобия.
– То есть он панически боится брака? – Голос Ханны вдруг стал еле слышным.
– Точно, – откликнулся Митчелл, явно довольный понятливостью слушательницы. – Так другие люди боятся пауков или змей.
– Замечательное сравнение.
– Я примерно представляю, как это произошло, – с жаром продолжал Митчелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31