Все пришли к выводу, что Рингкросс выпал из окна случайно, а Оксенхем покончил с собой. Убедить всех, что и Блумфилд совершил самоубийство, было бы проще простого. Все и так считали его сумасшедшим. Зачем же делать козлом отпущения Джереми?
— Потому что кому-нибудь могло показаться подозрительным, что трое из четырех человек, владеющих одной компанией, вдруг умирают, — ответил Себастиан. — Особенно когда четвертый приобретает огромное богатство, становясь единственным ее владельцем.
— Значит, Келинг — если он и в самом деле убийца, — решил соблюсти меры предосторожности?
— Логичное предположение. Он защитил себя, переложив всю вину за содеянное на другого. Необходимо было только подстроить все так, чтобы убедить всех, что у этого человека был повод для убийства.
— Должно быть, Келинг узнал, что Джереми был когда-то влюблен в Лилиан, — сказала Прюденс. — И понял, что у вашего кузена имелись все основания для убийства «принцев целомудрия».
— Он обратился на Боу-стрит, чтобы там расследовали эти убийства. И если бы правда всплыла наружу, он был бы чист как стеклышко. Кто заподозрит человека, который попросил полицию разобраться в этом деле? — Себастиан вспомнил, как вел себя Келинг прошлой ночью. — Особенно когда этот человек дает понять, что опасается за свою жизнь.
Прюденс еще плотнее запахнулась в плащ. Лицо ее скрывал капюшон.
— Если вы правы и Келинг действительно убийца, возникает закономерный вопрос.
— Какой же?
— Нельзя сбрасывать со счетов, что именно вы проводили расследование вместо Уислкрофта. Не кажется ли вам странным, что человек, проводящий расследование, наталкивается на месте преступления на улики, показывающие, что убийцей является близкий родственник?
Себастиан восхищенно улыбнулся:
— Моя дорогая, бывают случаи, когда я не знаю, чем мне восхищаться больше — вашим умом или вашей безудержной страстью.
— Право, Себастиан…
— Да… Трудно сделать выбор. К счастью, я могу с равным успехом наслаждаться и тем и другим. Ну так вот, вы совершенно правы. Мы не должны думать, что мое участие именно в данном расследовании, где предполагаемым убийцей является член нашей семьи, простое совпадение.
— А откуда Келингу стало известно о вашем хобби?
— Если он узнал даже о любви Джереми к Лилиан, то у него поистине великолепные источники информации. Прюденс нахмурилась:
— Но кто мог ему сказать? Себастиан пожал плечами:
— Скорее всего Уислкрофт. Хотя не могу понять почему. Уислкрофт всегда еще больше меня старался держать мое хобби в тайне. Он предпочитает делать вид, что сам проводит расследование, чтобы потом все лавры достались ему.
— Ладно, по-моему, не важно, как Келинг узнал о вашем участии. Главное, узнал. — Прюденс с отвращением покачала головой. — И оставил на месте преступления вещественные доказательства вины бедолаги Джереми, надеясь, что вы обнаружите их и выясните, кому они принадлежат.
— Что я и сделал.
— Не могу, однако, представить, чтобы Келинг и в самом деле думал, что вы будете радоваться, если Джереми арестуют за убийство.
— Ну что вы, всем известно, что я не питаю любви к своим родственникам, — сказал Себастиан.
— Да, но Келинг должен понимать, что, несмотря на это, и для вас семья есть семья. И вы встанете на защиту Джереми.
Себастиан вскинул брови:
— Дорогая моя, иногда ваша наивность меня изумляет. Келинг гораздо более трезво, чем вы, смотрит на вещи. Ему известно, как я отношусь к остальным Флитвудам, и он имел все основания считать, что я и пальцем ради них не пошевелю.
Прюденс нахмурилась:
— Не смейте больше так говорить, милорд. Вы прекрасно знаете, что не допустите, чтобы Джереми повесили.
Себастиан улыбнулся ей:
— Ваша безграничная вера в мою порядочность не перестает меня поражать, моя дорогая. Прюденс сердито глянула на него:
— Что будем делать дальше? Мы не можем доказать, что Келинг убийца. Все, чего мы добились, — это не дали уликам против Джереми попасть в руки правосудия. В следующий раз может случиться, что нам так не повезет.
— Думаю, пришла пора поговорить с моим кузеном, — сказал Себастиан.
— Прямо сейчас?
— Самое время, — заметил Себастиан. — Сейчас около трех ночи. Он наверняка в своем любимом клубе.
— Я поеду с вами, — быстро сказала Прюденс.
— Вы со мной не поедете, — ровным голосом проговорил Себастиан. — Не вам объяснять, что женщин в мужской клуб не пускают.
— Мне это известно. — Прюденс безмятежно улыбнулась. — Подожду в карете, пока Джереми не выйдет из клуба.
— Черт подери! — пробормотал Себастиан. Но слова прозвучали как-то вяло. Он уже почти постиг науку проигрывать.
Им не пришлось долго ждать, стоя в туманной мгле, пока Джереми выйдет из сент-джеймского клуба. Себастиан смотрел, как его кузен спускается по ступенькам и направляется к поджидавшему его наемному экипажу. Он с удовлетворением заметил, что Джереми идет твердой походкой.
Себастиан открыл дверцу кареты, когда Джереми поравнялся с ней.
— Можно тебя на пару слов, кузен?
— Какого черта! — Джереми изумленно вглядывался в глубину экипажа. Взгляд его с Себастиана скользнул на Прюденс. — Что вы тут делаете, леди Эйнджелстоун?
Она успокаивающе улыбнулась ему:
— Мы хотели бы поговорить с вами по очень срочному делу. Не могли бы вы сесть в наш экипаж?
Джереми заколебался, разрываясь между необходимостью соблюдать правила приличия и нежеланием разговаривать с Себастианом. Первое, однако, оказалось сильнее.
— Хорошо. — Он залез в экипаж и уселся. — Надеюсь, это не займет много времени. Я как раз шел домой. Всю ночь просидел в клубе, а утром собирался пойти на матч по боксу.
— Дело касается Лилиан, — тихо произнес Себастиан и закрыл дверцу кареты.
— Лилиан? — Джереми, подавшись вперед, изумленно уставился на него. — По-моему, мы уже и так поговорили на эту тему больше чем достаточно.
— Я недавно узнал, как она умерла, — продолжил Себастиан, — и подумал, что вам следует знать правду.
— Не понимаю… Мне сказали, что Лилиан утонула. Прюденс дотронулась до руки Джереми:
— Послушайте, что вам скажет Эйнджелстоун, мистер Флитвуд. Прекрасная Лилиан не утонула. Ее замучили до смерти четверо мерзавцев.
Джереми изумленно воззрился на нее:
— Ничего не понимаю!
— До сегодняшнего дня и мы были в неведении. — Себастиан зажег в карете фонарь.
Откинувшись на спинку сиденья, он рассказал Джереми обо всем, что ему стало известно, включая свою собственную роль в расследовании.
Хорошо, что он взял Прюденс с собой, подумал Себастиан, закончив свой рассказ. Джереми не поверил бы ему. Присутствие Прюденс, ее искреннее сострадание очень помогли делу. Несколько раз Джереми бросал на нее взгляд, ожидая, что она подтвердит слова мужа, и всякий раз Прюденс спокойно кивала головой.
— Это правда, мистер Флитвуд, — сказала она наконец. — Сущая правда. Я сама участвовала в допросе Блумфилда.
— А Келинг изо всех сил старается втянуть тебя в эту историю, — добавил Себастиан. — Делает все, чтобы подозрение пало на тебя, Джереми плотно сжал губы:
— Поскольку считает, что ты будешь только рад, если меня арестуют за убийство.
— Да.
— Так ты говоришь, что частенько участвуешь в подобных расследованиях? — взглянул на Себастиана Джереми.
— Да.
— Но зачем тебе это нужно? Себастиан пожал плечами:
— Забавно.
Прюденс сбросила с головы капюшон плаща:
— Келинг, конечно, здорово просчитался. Ему, очевидно, и в голову не пришло, что, как глава семьи, Себастиан не задумываясь встанет на вашу защиту.
— Прошу прощения, леди Эйнджелстоун, — сдавленным голосом произнес Джереми, — но мне в это так же трудно поверить, как, очевидно, Келингу.
— Чепуха! — воскликнула Прюденс. — Я же вам уже говорила, что Себастиан безгранично предан своей семье.
Себастиан бросил на нее взгляд из-под опущенных ресниц:
— Не стоит сейчас развивать эту тему, мадам. Джереми взглянул на него, а потом опять на Прюденс:
— Значит, эти четверо действительно надругались над моей бедной Лилиан, а потом замучили ее до смерти?
Прюденс печально кивнула:
— Без всякого сомнения. Но мы никогда не сможем это доказать.
Джереми прищурился:
— А мне глубоко наплевать на всякие доказательства, леди Эйнджелстоун, если все и в самом деле происходило, как вы говорите.
— Все так и было. — Прюденс обратилась к Себастиану:
— Не так ли, сэр?
— Я верю Блумфилду. — Себастиан увидел, что руки Джереми, затянутые в перчатки, сжались в кулаки. — Но считаю, что мы можем убедиться в правдивости его рассказа.
Джереми моментально повернул голову и взглянул на него:
— Как?
— Поедем к Келингу и спросим его, — медленно сказал Себастиан, встретив взгляд Джереми.
Секунду Джереми колебался, потом гордо вскинул подбородок:
— Да, черт побери!
— Значит, нужно решить, что мы будем делать прежде всего. — Прюденс выжидающе посмотрела на Себастиана.
— Прежде всего, моя дорогая, мы с Джереми отвезем вас домой.
— Право, милорд, я не могу остаться в стороне. Джереми нахмурился:
— Вы не должны с нами ехать, леди Эйнджелстоун. Это мужское дело. Правда, Эйнджелстоун?
— Да, — подтвердил Себастиан, поразившись той горячности, с которой Джереми это произнес. И тут же насторожился: Прюденс успела открыть рот, желая поспорить. Ну нет, на этот раз он ей не уступит!
Но, к его изумлению, она закрыла рот, так и не проронив ни слова.
Когда Себастиан наконец остался в карете наедине с Джереми, было уже почти четыре часа утра. Они направлялись в дом Келинга. Всю дорогу до своего дома, где Себастиан помог Прюденс выйти из кареты и отправил наверх спать, она хранила гордое молчание. Он понимал — когда вернется домой, ему предстоит объяснение с женой.
— Я, конечно, вызову Келинга на дуэль, — выпалил Джереми, как только карета тронулась.
— Вот как?
— Больше я ничем не могу отомстить за бедняжку Лилиан. При одной только мысли, что ей пришлось пережить в ту ночь, кровь стынет в жилах.
— Тебя могут убить, а ее не вернешь, — тихо проговорил Себастиан.
— Нет, это я его убью, — возразил Джереми, сверкнув глазами.
— Ты хорошо стреляешь?
— Практиковался немного у Ментона. Себастиан слегка улыбнулся:
— А твоя матушка знает о твоем пристрастии к упражнениям в стрельбе?
Джереми беспокойно заерзал на сиденье:
— Конечно, нет. Ей бы это не понравилось. Себастиан прислушался к стуку лошадиных копыт по булыжной мостовой.
— Скажи, кузен, ты когда-нибудь стрелялся на дуэли?
— Ну… нет, но я уверен, что смогу поразить цель.
— Всадить пулю в человека, который целится в тебя из пистолета, совсем не то, что поражать мишень в тире у Ментона, — спокойно объяснил Себастиан. — Тут нужен трезвый ум, а не горячее сердце. А ты чересчур темпераментный.
Джереми мрачно спросил:
— Слышал, ты несколько раз стрелялся на дуэли?..
Взгляд Себастиана стал непроницаемым.
— Дуэли запрещены.
Джереми избегал теперь смотреть Себастиану в глаза.
— Да, я знаю. — Он откашлялся. — Тебя считают чем-то вроде живой легенды. Да ты и сам прекрасно знаешь. Ты человек, умудренный опытом. Я был бы тебе очень признателен, если бы ты хоть немного рассказал мне, как вести себя на дуэли.
— Твоя матушка будет недовольна.
— Оставьте вы мою матушку! — В глазах Джереми внезапно вспыхнула ярость. — Это не ее дело. Я должен отомстить за Лилиан! Неужели ты не понимаешь? Я любил ее!
Джереми говорит искренне, подумал Себастиан и принял решение:
— Хорошо. Если дело дойдет до дуэли, я буду твоим секундантом.
Джереми оторопел:
— Правда?!
— Да.
— Вот это да, Эйнджелстоун! — Джереми никак не мог оторвать от него изумленного взора. — Ты не представляешь, как я тебе признателен!
— Ты ведь понимаешь, однако, что, если тебя убьют, твоя матушка обвинит во всем меня. Равно как и моя жена. — Себастиан чуть улыбнулся. — С твоей матушкой я как-нибудь разберусь, но уж если леди Эйнджелстоун решит, что ты погиб по моей вине, я не представляю, что со мной будет.
— Я вовсе не собираюсь умирать, — заметил Джереми. — Я собираюсь всадить в Келинга пулю.
— Нет, кузен, — тихо сказал Себастиан. — У нас другая цель: уничтожить Келинга. Так что вызывать его на дуэль будем в самом крайнем случае.
— Почему?
— Результат нельзя предугадать заранее. Например, он может выжить, даже если ты всадишь в него пулю. Такое частенько случается. Поверь мне, существуют более надежные методы для достижения нашей цели.
Джереми удивился:
— Как же ты предлагаешь его уничтожить? Себастиан поделился с ним планом, который вынашивал с того момента, как было обнаружено деловое соглашение, объединяющее «принцев целомудрия».
Они приехали к Келингу за час до рассвета. Быстро сгущался туман.
Дверь открыл взъерошенный дворецкий. Он не мог скрыть своей злости от того, что кто-то поднял его с постели в такой ранний час. При виде двух джентльменов, возникших на пороге, дворецкий вздохнул.
— Скажите вашему хозяину, что его желает видеть Эйнджелстоун, и немедленно, — заявил Себастиан.
— Его светлость вернулись домой только час назад, — сообщил дворецкий. — Вряд ли он будет доволен, если его разбудят.
Себастиан улыбнулся:
— Мне наплевать, будет он доволен или нет. Дворецкий взглянул на улыбающегося Себастиана:
— Хорошо, милорд. Если вы с вашим другом войдете, я доложу его светлости, что к нему гости. — И он ушел.
Себастиан перевел глаза на Джереми. Тот от злости и переживаний был как натянутая струна.
— Успокойся, Джереми. Или по крайней мере не показывай вида, как ты взволнован. Ничто так не действует неприятелю на нервы, как вид улыбающегося противника.
— Тебе лучше знать, — сухо заметил Джереми. — Ты, наверное, не раз бывал в подобных переделках. Но я бы с удовольствием посмотрел, как бы ты сам улыбался в подобной ситуации.
— Если помнишь, актерский талант у меня в крови. Джереми бросил на кузена оценивающий взгляд:
— А многие говорят, что ты родился таким хладнокровным.
Себастиан подумал о Прюденс, которая сейчас дожидается дома:
— Но кое-кто с этим не согласен.
В этот момент сверху послышались голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39