Но до сих пор Савинков не назвал себя. И это д
ивило Зензинова. Когда Савинков опрокинул большую рюмку, заедая ее котле
той, Зензинов спросил:
Ц Скажите, в петербургском деле вы тоже участвовали?
Савинков посмотрел пристально.
Ц Да, Ц сказал он медленно, Ц как же.
Ц Я так и думал. Блестящее дело.
Ц Трудное, Ц сказал Савинков.
Ц Все дела террора трудные.
Ц Ну, как сказать. Наше теперешнее тоже конечно трудное. Но ведь это пото
му, что слишком высоки птицы.
Зензинов доел. Дальнейшее инкогнито казалось ему бессмысленным. Он сказ
ал:
Ц Скажите, ведь вы жили у меня в Женеве, когда бежали из Вологды.
Савинков улыбнулся.
Ц Вы узнали меня сразу, Владимир Михайлович?
Ц Какой там сразу! У вас изумительный грим. Я узнал вас только тут, в тракт
ире, да и то первое время сомневался. Вы изумительно перевоплотились в ан
гличанина. Но и сами конечно изменились. Я не видал вас почти два года.
Ц Да, да, изменился. Конечно.
Опершись руками о стол, Зензинов слушал бесконечный рассказ Савинкова. С
авинков говорил тихо, со множеством интонаций, то понижая голос, то повыш
ая, о том, как трудно быть и жить боевиком, умирающий боевик отдает свое те
ло, а боевик живущий душу.
Ц Вы не поймете, не поймете как это тяжело. Это опустошающе, это ужасно, Ц
прервал свой рассказ Савинков. Зензинов, глядя на него, думал: Ц «Всё тот
же обаятельный Павел Иванович, тончайший художественный рассказчик, яр
кий, талантливый. Какой изумительный человек. Какие силы у нашей партии, у
революции, раз такие люди идут во главе Ц в терроре!»
Ц Я знаю, что еще раз отдаю свою душу, а быть может, и дай Бог, свое тело парт
ии и революции, Ц говорил Савинков, Ц я знаю, это нелегко, но я отдаю себя
делу потому, что слишком люблю страну и верю в ее революцию.
Зензинов взял его руку, крепко пожал.
Ц Все мы обреченные, Ц тихо сказал он.
Ц Но я верю в нашу победу, Ц ответил Савинков.
Ц Конечно. Разве без веры возможна наша работа? В особенности ваша, Павел
Иванович?
Ц Да, Ц проговорил Савинков. Ц Ну что же, поедем? Они встали.
Ц Стало быть вы даете мне слово, что с завтрашнего дня комитет отдает нам
Сергея полностью?
Ц Да.
Ц Прекрасно. Ц Савинков позвонил вилкой о стакан.
Ц Получи за всё, Ц бросил половому богатый барин. Половой, согнувшись у
стола, начал было что-то выписывать грязными каракулями.
Ц Синенькой хватит? Ц крикнул Савинков, Ц что останется возьми себе, в
ыпей за мое здоровье!
Половой оробел. Господа наели всего на два с четвертью. Что было ног броси
лся он к бобровой шубе, сладострастно снимая ее. Но Зензинову не успел под
ать. Он сам надел свое вытертое пальтишко.
Рысак зазяб у подъезда. Уж не раз проезжал его лихач. Ругался матерью на за
несшихся в эдакий трактир господ.
Ц Зазяб? Ц с крыльца весело крикнул Савинков, Ц постой-ка, брат, разогр
еем! Ц Он крикнул половому. Половой вынес чайный стакан водки. Лихач толь
ко крякнул на морозе, но так, что лошадь вздрогнула. И, когда господа сели, д
унул и понесся снег, комки, ухабы, гиканье. Ни говорить, ни видеть нельзя в с
умасшедшем лете. Лихач сдержал рысака только когда по бокам замелькали т
еплые огни московских улиц.

14

Ни ночью, ни днем не спал Савинков. Всё заволоклось силуэтом Сергея, взрыв
ом. Явки с Каляевым и Моисеенко шли ежедневно. Все стали нервны, бледны, ху
ды. Словно чуя беду, генерал-губернатор в третий раз менял дворец. Из Неск
учного переехал в Кремль, в Николаевский. И Каляев и Моисеенко остались т
еперь по ту сторону стен.
Ц Волнением делу не поможешь, Ц говорил Савинков Моисеенко в трактире
Бакастова, Ц сам ночей не сплю.
Ц Но вы же видите, что наблюдение затруднено, мы не можем ждать его у воро
т, да и неизвестно, из каких кремлевских ворот он выезжает. Время на терпит
, события кругом нарастают. А наши силы истрепаны. Дора неделю сидит с дина
митом.
Ц Надо немедленно вести наблюдение в самом Кремле.
Ц Я уже пробовал вчера, стоял у царь-пушки, но там задерживаться нельзя. П
рогоняют.
Ц Льзя или нельзя, надо вести.

15

На следующий день драный ванька на «Мальчике» въехал через Спасские вор
ота в Кремль. Въезжая снял шапку, перекрестился. И доехав до царь-пушки, вс
тал.
Городовые не обратили внимания. Простояв с час, ванька выехал через Кита
йские ворота, потому что въехала в Кремль каряя кобыла. И извозчик стал ли
цом к дворцу.

16

Савинков чувствовал себя плохо. В этот день он сидел в комнате Доры. Почти
две недели, как приехала Дора с динамитом из Нижнего. Ждала. И казалось, чт
о никто из товарищей не понимал ее мук. Она была права. Если б Алексей был з
десь, Дору б не забыли, ей бы дали место в Б. О., которого хочет, без которого н
ет жизни. Но Дора на пассивной работе. Ей не дают того, чего хочет Дора: Ц уб
ить и умереть.
Ц Ах, дорогая Дора, теперь только одно желанье. Понимаете, Ц говорил Сав
инков. Ц Я забыл, что у меня мать, жена, товарищи, партия, всё забыл, Дора, нич
его нет. День и ночь вижу только Ц Сергея. Сижу на его приемах, гуляю с ним в
парке, иду завтракать во дворец, еду по городу, вместе страдаю бессоннице
й, знаете Дора, это переходит в навязчивую идею и может кончиться сумасше
ствием. Но поймите, Дора, что потом, если нас с вами не повесят жандармы, что
может случиться каждый день, каждую минуту, ведь достаточно только неост
орожного шага иль дешевенькой провокации, потом, Дора, когда мы всё это, да
ст Бог, обделаем и генерал-губернатор будет на том свете, а мы с вами приед
ем в Женеву, ведь никто, ни Чернов, ни Гоц, ни даже Азеф не поймут, чего это ст
оило! Чего это стоило нам ! Никто даже не захочет поинтересоват
ься. Убит, Ура! Ну, а мы-то, Дора? А? Разве это так уже просто?
Ц Надо кончать скорей, Ц проговорила Дора.
Ц Бог даст кончим.
Ц Вот мы все вместе работаем в одном деле, для одной идеи, Ц тихо начала Д
ора. Савинков ее остро слушал. Ц А какие все, ну, решительно все разные. Ни
один не похож на другого. В мирной работе партии, там, мне всегда казалось,
один как другой, другой как третий, все по моему одинаковые.
Ц Это верно и тонко, Дора.
Ц А тут, вы, например, и Иван?
Ц Ну, что я и Иван? Ц поднялся на локте с дивана Савинков.
Ц Вы совсем разные.
Ц В чем?
Ц В себе разные. Иван Ц совершенно без колебаний: расчет и логика. С ним р
аботать легко. А вы сплошное чувство, да еще переполненное какими-то вопр
осами. Вы даже не человек чувства, а какой-то острой чувствительности. Всё
всегда залито сомнениями, специфическими вашими теориями, чем-то непон
ятным. С вами трудно работать. Вы не даете цели, не ведете к ней. Вы сами ощуп
ью идете, щупаете руками, с закрытыми глазами. А Иван Николаевич всё видит
и ясно показывает.
Ц Хо-хо, Дора! Ц притворно засмеялся Савинков, Ц не думал, что в вас так м
ного наблюдательности и даже «философии»!
Ц «Поэт» тоже другой. Швейцер тоже совершенно другой.
Ц И вы Дора Ц совсем другая, неправда ли?
Ц Наверное.
Ц Все мы совсем другие. Этим-то и хороша жизнь. Потому-то я и ненавижу сер
ую партийную скотинку, которая, разиня рот, слушает Виктора Михайловича
и ест из его уст манну.
Ц Вы слишком резки, Борис, это ненужно. У вас нет любви к товарищам.
Ц Кого? Любить всех? Это значит никого не любить, Дора.

17

В девять они ехали. Вез Каляев. Сворачивали к окраинам Москвы. Когда улица
обезлюдила, Каляев повернулся на козлах. В желтом свете редких фонарей е
ще резче чернела худоба Каляева. Его глаза ввалились, щеки обросли редко
й бородой. Каляев был похож на истомленного постом монаха. Профиль был да
же жуток.
Ц Янек, Ц сказал Савинков, Ц дальше наблюдение вести нельзя. У нас сил н
ет. Мы хорошо знаем выезды. Надо кончать. Как ты думаешь?
Ц Да, Ц сказал Каляев. Ц Лучше всего метать, когда он поедет в театр. Он т
еперь часто выезжает. В газетах объявляется о выездах.
Ц Продавай лошадь, сани и на несколько дней выезжай из Москвы, тебе надо
отдохнуть. Мы останемся здесь. Перемени паспорт и возвращайся к 1-му февра
лю. Тогда кончим.
Ц Это верно, надо отдохнуть, я очень устал, Ц сказал Каляев, Ц чувствую,
нервами как-то устал, иногда даже кажется, что не выдержу. Я уеду. А к 1-му буд
у здесь. Ты веришь, Боря? а? Я уверен. И знаешь, Ц загорелся Каляев, лошадь шл
а тихим усталым шагом, Ц ведь если «Леопольд» в Питере убьет Владимира, м
ы здесь Сергея, это будет такой им ответ, ведь это почти революция. Жаль, чт
о может быть не увижу ее, Ц проговорил, также внезапно поникая, Каляев. Ц
Хочу только одного, чтоб товарищи в Шлиссельбурге узнали, чтобы Егор, Гер
шуни, все узнали, что мы бьемся и побеждаем их…
Навстречу ехало несколько экипажей, Каляев по-кучерски поправился на ко
злах, подтыкая под себя армяк и тронул рысью.

18

В этот вечер, уступив постель Доре, Борис укладывался на диване. Огня не за
жигали. В сумраке номера, освещенного только фонарями с улицы, как темные
паруса, белели простыни. Это Савинков стелил на диване.
Когда сел расшнуровывать ботинок, Дора уже лежала в постели. Не спала. Сли
шком много тоски было в этой ночи, чтобы спать. Дора думала: Ц неужели и те
перь товарищи обойдут?
По полу раздались легкие шаги босых ног. Дора видела белую фигуру Бориса.
Он прошел и налил из графина воду. Только издали на улицах барахтались но
чные конки. Тишина номера жила полновластно.
Савинков чувствовал, не заснет. Проклятая бессонница. Он думал о Доре. Был
о странно, раньше Дора его не интересовала, как женщина. Худенькая, подран
енная птица. Сегодня во время разговора об Иване уловил редко улыбавшиес
я губы. Представил Дору заснувшей. Повернулся. Свет окон падал на кровать
Доры.
Он встал, пошел к графину. И когда пил, дрожали ноги. Тихими шагами, ставя пр
ямо ступни, почти бесшумно подошел к кровати. Остановился над Дорой.
Дора поднялась на локте.
Ц Вы что, Борис? Ц испуганно прошептала она.
Ц Ничего, Ц проговорил он и на «го» пересекся голос. Ц Не спится. Хотел
поговорить. Вы не спите Дора?
Он сел на кровать. Дора не поняла. Никогда еще полураздетый мужчина не сид
ел так близко. Дора слегка отодвинулась.
Ц Мне тоже не спится, Ц сказала она. Ц Это от ожидания.
У Бориса стучали зубы. Дора не слышала. Но увидала над собой острые глаза,
показавшиеся злыми и чужими.
Ц Может быть скоро умрем, Дора, правда? Ц прошептал Борис сжимая ее руку,
голос был необычен. Ц Ах, Дора, Дора, Ц прошептал он нежно и его руки вдру
г обняли ее и порывисто придвинулось в темноте лицо. Только тут Дора поня
ла, зачем он пришел.
Ц Уйдите! Сейчас же, уйдите!
Ц Дора… Дора, может быть через три дня…
Ц Это подло! Я сейчас же уйду… «Глупо» пробормотал, вставая, идя к дивану,
Борис. Но Дора встала с кровати. Он видел в темноте, как она быстро одевала
сь. «Какая ерунда», проговорил Савинков.
Ц Выпустите меня, Ц оделась Дора. Ц Я не останусь.
Ц Что вы выдумали? Ц зло проговорил Савинков. Ц Я буду выпускать вас ср
еди ночи? Вы с ума сошли! Номер заперт. И я вас не выпущу. Можете спать соверш
енно спокойно. Метафизическая любовь к Покотилову без вашего желанья не
будет нарушена.
Слезы подступили к горлу Доры.
Борис сидел, поджав ноги под одеялом.
Ему показалось, Дора плачет.
Ц Дора, Ц проговорил он тихо. Ц Простите, я оскорбил вас. Я не хотел. Я дум
ал, вы в любви тела также свободны и просты, как я. Вот и всё. Не делайте драм
ы. Выпустить я не могу, вы понимаете. Гостиница заперта. Надо вызывать швей
цара. Ложитесь и спите.
Дора сидела у стола, закрывшись руками. Она плакала.
Борис тихо встал, бесшумно пройдя по ковру. Дора слышала его приближение,
но теперь она его не боялась.
Подойдя, он взял ее руку. Рука была в слезах. Борис отнял ее от лица, несколь
ко раз поцеловал. Потом поцеловал ее в голову, тихо проговорил:
Ц Простите за всё, Дора, может быть мы оба через несколько дней сойдем с у
ма… Прощаете?
Дора не отвечала. Но ее пальцы едва заметно сжали руку Бориса. Она прощала
всё, но плакала. Борис еще раз поцеловал ее в волосы. И прошел к дивану. Он сл
ышал, как Дора долго плакала. Прошла к кровати и, не раздеваясь, легла. Даль
ше Борис ничего не слыхал, заснул, провалившись в бездонную черную яму сн
а. Ничто не снилось ему. Не снилось и Доре, заснувшей в странной, вывернуто
й неудобной позе.

19

Карюю кобылу Каляева давно уж подвязали цыгане к широкой распялке розва
льней, вместе с другими лошадьми вели далеко от Москвы. Лошади трусили за
розвальнями, запряженными пятнастой белой кобылой с провислой спиной. К
огда набегу кусались незнакомые лошади, били ногами, старый цыган кричал
что-то дикое, отчего лошади успо-каивалсь. И тихо бежали за розвальнями.

Но «Мальчик» еще ковылял по Москве. Вместо обычного гарнца получал тепер
ь два. На рассвете долго жевал съеденными зубами, выпуская в кормушку сме
шанное со слюной зерно, снова подхватывая теплыми, похожими на мухобойку
, губами. Его можно было видеть в Кремле. Он дремал у царь-пушки, закрывая ст
арые глаза.
Хозяин был с ним всё ласковее. Скребницей чеша старый круп, говаривал: Ц Т
ы, «Мальчик» молодец, свое дело знаешь. Ц «Мальчик» косился слезящимся г
лазом. Словно, чтоб отблагодарить, сразу брал подпрыгивающей рысью от из
возчичьего двора.
«Мальчик», стоя, спал в Большом Черкасском переулке. Он не знал, что сегодн
я 2-е февраля и зачем к саням подошел, поскользнувшийся на льдистом тротуа
ре барин в бобрах.

20

Несколько часов тому назад Савинков звонил по телефону Доре в «Славянск
ий базар», говоря.
Ц Погода прекрасная, думаю мы сегодня поедем.
Ц Как хотите, Джемс Ц ответила Дора, И взволнованно прошла в свой номер.
В нем Дора заперлась. Быстро открыв шкаф, с трудом вытащила чемодан с дина
митом. Останавливаясь от волненья, твердя «возьми себя в руки, возьми себ
я в руки», начала приготовление бомб для Сергея.
Иногда Доре казалось, кто-то стучит. Она вздрагивала, приостанавливалас
ь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44