Девочка по-прежнему была в белом платьице, но взгляд ее был печален.
— Мы могли дать тебе все на свете, — сказала Анна. Долговязый почувствовал себя в ее присутствии явно неловко. Он прикрыл глаза ладонью, чтобы не смотреть на девочку.
— Невыносимо… — пробормотал он. — Помоги мне.
Картер поднял меч и заслонил собой Долговязого.
— Это грустное создание, что помогает тебе, — оно из Хаоса, — сообщила Анна. — Его следует уничтожить.
Картер не стал медлить, боясь, что Анна исхитрится и снова захватит его в плен. Он нанес сокрушительный удар, и ярость его оказалась сильнее, чем он сам предполагал. Девочка рассыпалась на мириады осколков, имевших форму идеальных кружков, и каждый из них величиной был не больше ногтя на большом пальце. Беззвучно вращаясь и падая, они усыпали пол, будто монетки.
— Поспешим, — распорядился Долговязый, торопя ошарашенного Картера. — Ее никогда нельзя уничтожить до конца. — И он повел Картера дальше, и они шли, пока не добрались до узкой лесенки, уводившей наверх, к серой двери. На площадке Долговязый остановился: — Эта дверь ведет в коридор. Там вы найдете помощь.
С этими словами он задул свечу и исчез во мраке. Картер на ощупь отыскал дверную ручку, распахнул дверь, и в глаза ему хлынул яркий свет дня.
Он оказался в том самом коридоре, где впервые встретился с Анной. Из окон лился рассеянный свет. Выглянув, Картер увидел, что небо снова затянули грозовые тучи. Через пару мгновений, когда глаза его привыкли к свету, он заметил, что на скамейке возле другого окна сидит человек и, обхватив колени руками, задумчиво смотрит на небо. Картер медленно подошел к нему и негромко окликнул.
Хоуп обернулся. Он был необычайно бледен. Вроде бы совсем не испугавшись, он проговорил:
— Привет, Картер, что вы… что ты тут делаешь?
Картер, сжимая рукоять меча, шагнул ближе.
— Я мог бы задать тебе тот же самый вопрос. Мы оба далеко от Внутренних Покоев.
— Не так далеко, как ты думаешь. Я оказался здесь и пытаюсь вспомнить, как это произошло. Последнее, что мне запомнилось, — это то, что я углубился в чтение одного толстенного фолианта у себя в спальне, и мне жутко захотелось спать. Стало быть, я уснул. И все это происходит во сне.
— Как тогда, в первый раз? Значит, мы опять видим один и тот же сон?
Хоуп нахмурился, но со скамейки не встал.
— Придется поверить тебе на слово, поскольку, вероятно, ты мне снишься. А я — тебе. И где же мы находимся?
— На чердаке, неподалеку от Часовой Башни.
— Значит, ты все-таки добрался туда! В таком случае, пока я не проснулся или… не знаю, как это назвать… я должен сказать тебе, что Глис получил подкрепление и вскоре должен подойти к Башням, если идет по твоим следам.
Картер обошел Хоупа, но рядом садиться не стал.
— Если ты говоришь правду, значит, я тоже пока не проснулся, а все еще сплю на пыльной кушетке на чердаке. Подумать только — последние несколько дней я видел сон… Правда, больше это было похоже на кошмар.
Хоуп сложил пальцы так, словно собрался перекреститься.
— Анархисты поработали, не иначе. Но почему именно сейчас? Следует признать, что они не могут быть способны на такие проделки в любое время, когда пожелают, в противном случае они бы предприняли подобную атаку гораздо раньше. А я что делаю в этом сне?
— На последний вопрос я ответить могу. Я воспользовался Словом, Приносящим Помощь. Оно перенесло тебя ко мне, пусть даже в стране сна. Думаю, анархистам я недоступен за пределами Башни Часов Вечности. Они не могли добыть меня физически и поэтому произвели все это во сне. А это означает, что ни Леди Порядок, ни Старикашка-Хаос физически на этом чердаке также не присутствуют.
— Последнее утверждение мне ни о чем не говорит.
Картер рассказал другу обо всем, что пережил за последние несколько дней.
— Но почему Полицейский не вводит своих подручных в сон материально, как сделал тогда, когда погиб Бриттл? Зачем он подослал Порядок и Хаос?
— Долговязый сказал, что он преградил им путь.
— Следовательно, наш неизвестный друг и сам обладает недюжинными возможностями?
— Наверное, мы просто не понимаем, по каким правилам здесь ведется игра. Ты представляешь, ведь для меня во сне прошло целых три дня! Я дважды спал по ночам. Как же это возможно?
— Спать во сне? Не знаю. Но Долговязому точно не под силу вечно сдерживать Полицейского. Когда он снова попытается тебя сцапать, беды не миновать.
Картер поежился, вспомнив об Анне.
— Мне уже пришлось выдержать ужасное испытание. Я должен проснуться. Но как? Уколоть себя, ущипнуть — вряд ли здесь это поможет.
— Должен быть какой-то способ, — пробормотал Хоуп и неожиданно просиял. — Помнишь, перед тем как ты покинул Внутренние Покои, я говорил тебе, что отыскал книгу, в которой упоминаются Слова Власти? Потом я еще почитал ее и выяснил, что существует еще одно Слово — Слово, Правящее Снами. Если бы тебе удалось вернуться в библиотеку и найти это Слово, ты бы смог обезопасить себя и во сне.
— Но я — внутри сна!
— Да, но все комнаты и коридоры, хоть и не слишком материальны, во сне расположены примерно так же, как наяву. А анархисты наверняка не ожидают, что ты дерзнешь вернуться в библиотеку.
— Ты предполагаешь, что они не в состоянии проследить за всем, что происходит в мире сна?
— Если бы это было им под силу, они бы нас преспокойненько сцапали еще тогда, в первый раз. Опасностей при таком плане две: одна из них грозит твоему телу, которое до сих пор спит на чердаке, вторая — твоему снящемуся телу. Судя по гибели Бриттла, мы можем заключить, что тело снящееся столь же важно, сколь и материальное. Насколько нам известно, твое спящее тело сейчас очень уязвимо. Так что опасность двойная.
Картер на миг задумался и сказал:
— Попробую последовать твоему совету и вернуться в библиотеку, но для этого придется пойти другим путем. На моем пути к Часовой Башне наверняка по-прежнему торчит Хаос.
— Да, но внизу, под нами, внутренний двор. Можно ведь и по нему добраться до Башни.
Картер в задумчивости некоторое время походил из угла в угол, на ходу размышляя вслух:
— Долговязый заверил меня в том, что за дверью меня ждет помощь. Из этого следует сделать вывод: ты — настоящий мистер Хоуп. Другой помощи мне ждать не приходится. Воины Глиса отвоюют путь к Башням, но им не дано ходить дорогами сна. Нужно трогаться как можно скорее, а мне известен только один путь к библиотеке. На нем наверняка засады.
— Не исключено, что их нет, — возразил Хоуп. — Полицейскому крайне непросто сотворять сны, отправлять в них своих приспешников. Не отнимай это занятие у него много сил, он бы наверняка почаще прибегал к такому замечательному приему. Он не может повсюду выставлять мнимые дозоры. Безусловно, все это — лишь плоды догадок. Но у всего должны быть законы, в том числе и у колдовства. Полицейский, по идее, должен бы сосредоточить свои силы там, где, по его мнению, ты находишься — то есть возле покоев леди Порядок.
— Другого выхода не вижу, — вздохнул Картер. — Проснуться не могу, но и ждать, пока меня схватят, невыносимо.
Он быстро подошел к глазку, чтобы посмотреть, по-прежнему ли Хаос охраняет чердак. При виде страшилища, глядящего на него с другой стороны, Картер невольно содрогнулся. Он никогда еще не видел старикашку так близко. Серая восковая кожа — натянутая, комковатая, кривые редкие желтые зубы — все это было так отвратительны, что просто смотреть невыносимо. Один желтый глаз, прищурившись, глядел прямо на Картера. Казалось, исходящее от Хаоса зловоние проникает сквозь стену, и в нем запах могилы смешивается с дурманящим ароматом лилий. Старик скривил щербатый рот в ухмылке и шелестящим голосом произнес:
— Так ее красота тебя не прельстила, а? Я-то знал, что так оно и будет, а то бы ни за что не отпустил тебя к ней.
Как ни странно, жуткое создание и отталкивало Картера, и привлекало своим уродством. Он понимал, что перед ним не просто чудовище, а страшная сила, ибо великое могущество было заключено в старчески шелестевшем голосе.
Картер осторожно ответил:
— Значит, ты нарочно встал у меня на дороге, чтобы я встретился с ней? А я думал — вы враги.
— О да, — хихикнул Хаос. — О да, еще какие. Полицейский дал слово — обещал отдать мне все-все комнаты в доме, если я помогу ему от тебя избавиться. Плата достойная. Но я-то знал — Хаос всегда все знает наперед, — что ты на нее не клюнешь. Людей тянет к вечным переменам. Порядок — миф, игрушечная кошка без когтей. Разве ты не понимаешь? Все вернется к неразберихе, все станет, как было когда-то, когда правил я, безгранично, свободно — и никаких Хозяев в доме тогда не было. Разве не понимаешь?
Картер понимал. Слова старика зачаровывали его разум, его глазам представали видения, еще немного — и он утратит все свои чувства. Он видел бесконечный мрак и клубящийся космос, вспыхивающую и гибнущую материю звезд, всю Вселенную, пустившуюся в лихорадочный танец, и Порядок в этом танце казался дилетантом, пытающимся впервые изобразить па вальса, будучи партнером ловко кружащейся анархии. В бешеном вихре Картеру виделась красота, безграничный калейдоскоп беспорядка. Он в изумлении ахнул и отступил. Видение исчезло.
— Все это может стать твоим, — сказал Старикашка-Хаос. — У меня много имен и ликов, и ты можешь узнать и узреть все. Я могу сделать тебя Хозяином, я научу тебя Гимнам Экстаза. У Порядка такой власти нет. Она не в силах ступить дальше своих сундучков. Все, все на свете может стать твоим. Я кажусь тебе уродливым? Знай же, что все красоты мира таятся во мне, и все они могут тебе открыться в нежданный миг. Я — спонтанность, творчество, вдохновение, внезапное удовлетворение неведомых желаний. Ты хочешь шествовать по Дому как Хозяин — я дарую тебе и этот Дом, и много других, и они будут непрестанно меняться, перестраиваться, и всегда будут принадлежать тебе. Все станет твоим — дыхание детей, языки пламени, цвета и восторги.
И вновь видения захватили Картера, они вспыхивали в сознании, слово молнии на полночном небе. Они увидел самого себя, шагающего выше дрожащих звезд, и под его ногами порядок превращался в сущую сумятицу. Прямо у него на глазах возникали и сменяли друг друга краски поразительной красоты.
Голос чудовища все звучал. Теперь старик не шелестел, не пришепетывал, он говорил уверенно, ровно:
— Пойдем со мной, я покажу тебе Море, Которое Не Переплыл Ни Один Смертный, море под радужными небесами, где когда-то бродил по берегу твой отец. Я видел, куда он ушел и что совершил. Если пожелаешь — я могу его вернуть.
— Скажи мне! — вскричал Картер, ибо увидел лорда Андерсона на носу небольшого корабля, рассекавшего глубины вод. Ветер раздувал его волосы, и глаза его были ужасны и исполнены ужаса. Жуткая боль сжала сердце Картера. — Скажи мне, жив ли он еще!
— Жизнь и смерть для меня ничего не значат, они для меня равны. Но я могу сказать тебе все. Я могу исполнить твои самые заветные желания. Дай клятву служить мне, и твои желания будут исполнены. В противном случае я скажу тебе… ничего не скажу.
Слезы застлали глаза Картера, он прислонился к стене — беспомощный, бессильный против чудовища.
— Бессердечная тварь! — крикнул он с горечью. — Неужели у тебя нет ни капли сострадания?
— Ни капли, это точно. Но я могу стать твоим другом…
— Ты никому не друг! — вскричал Картер дрожащим голосом и, пятясь, страстно желал вернуться к стене, сказать старику, что готов на все, готов служить кому угодно, лишь бы разыскать отца, но самая память об отце не позволила ему сделать это. Еще мгновение — и чары спали, и Картер понял, что все обещания Хаоса — наглый обман.
Хаос стукнул по стене кулаками. Наверняка он не знал о существовании потайного хода. Видимо, подобные вещи были ему неподвластны.
— Мы еще встретимся! — прошипел он. — О да! Мы разделаемся с тобой!
Картер и Хоуп поспешили прочь.
— Как ты? — спросил Хоуп на ходу.
— Приду в себя, как только выберемся из этого кошмара. Давай-ка выясним, та ли дорога ведет к библиотеке во сне, что и в реальном мире.
Через несколько минут они разыскали лестницу и спустились во двор. Как будто здесь не было ни души. Вспомнив про карту, которой его снабдил Хоуп, Картер вынул ее из дорожного мешка.
— Как думаешь, пригодится? — спросил он у друга.
Хоуп пожал плечами:
— Будь это обычный сон, толку от карты наверняка не было бы никакого, но сейчас — кто знает? Игра есть игра, анархисты могли и подменить карту.
Картер развернул свиток и внимательно рассмотрел его.
— Но с той же вероятностью могли и не подменить. Предлагаю пойти направо, более прямым и коротким путем, чем тот, которым мы сюда добирались с Енохом. Он выведет нас прямо к Длинной Лестнице.
Они шагнули в дверь, за которой их ждало несколько коридоров, устланных красными дорожками. На каждом повороте горели лампы, повсюду лежали тени. Обои пожелтели от старости, плинтусы покрывала многолетняя пыль. Часа два бродили они по переходам и порядком устали, но в конце концов нашли тот перекресток, что был обозначен на карте, и почему-то именно здесь Картера охватило отчаяние.
— Вот этим путем пошел бы Енох, не опасайся мы засады, — проговорил он и по просьбе юриста рассказал об их странствии с часовщиком, о своем ранении, о том, как они отсиживались в Часовой Башне. Мистер Хоуп, в свою очередь, поведал Служителю о том, что происходило в это время в Доме.
— После того как вы ушли, мы хлебнули лиха с анархистами. Они трижды пытались выбраться из библиотеки, но Глис надежно охранял дверь и встречал врагов меткими выстрелами и острыми мечами. Потом они нашли обходной Путь выискали потайную дверью, что уводит на верхние этажи. Захватили там половину крыла, только потом мы их выследили. Выбить их оттуда было жутко тяжело. Наши воины два дня еще преследовали их по пятам. А потом пришло подкрепление из Наллевуата и Кидина.
— Жаль, что меня там не было, а пришлось торчать здесь и ждать, когда заживет нога, — вздохнул Картер. — Между тем вот еще одно подтверждение тому, что это сон — ведь за три дня рана меня ни разу не беспокоила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46