Она испытала облегчение, убедившись, что он на самом деле там наверху, куда вела тропа. Воспрянув духом, она заставила упирающуюся лошадь двигаться дальше.
Все было бы прекрасно, если бы не начался дождь. Сверху низвергались потоки ледяной воды, которая, собираясь на скалах, обрушивалась вниз сплошной стеной, за которой ничего не было видно. Опустив как можно ниже голову, она старалась не спускать глаз с тропинки.
Всполохи молний пугали животное, и оно начинало шарахаться из стороны в сторону на мокрой земле. Дождь не прекращался, и после нескольких попыток справиться с лошадью Хьюстон спешилась и повела ее за собой, уделяя все свое внимание тому, чтобы не сбиться с дороги при таком ливне.
В одном месте тропа проходила по небольшому выступу на отвесной скале. Хьюстон сделала один шаг я погладила испуганную лошадь, потом еще один шаг, и ей снова пришлось успокаивать свою спутницу.
– Если бы ты не везла еду, я бы прогнала тебя, – сказала она с раздражением.
При новой вспышке молнии она увидела хижину на краю выступа. На секунду она замерла на месте, чувствуя, как капли дождя стекают по ее лицу. Она было уже начала сомневаться в существовании хижины. Что же ей теперь делать? Подойти к двери и постучаться? А когда Кейн откроет, сказать, что просто решила по пути заглянуть к нему, чтобы оставить визитную карточку?
Она уже была близка к тому, чтобы развернуться и ехать обратно, когда вдруг эта сумасшедшая лошадь, которую ей пришлось практически силой тащить в гору, заржала и, когда ей ответила другая лошадь, помчалась к хижине, не обращая внимания на Хьюстон, которая стояла у нее на пути. Девушка закричала, падая в грязь и скатываясь к краю скалы, но выстрел ружья, сделанный в ее направлении, заглушил ее голос.
– Катитесь отсюда ко всем чертям, если хотите сохранить свои шкуры! – заорал Кейн сквозь дождь.
Хьюстон висела на краю обрыва, вцепившись в корни карликовых деревьев и пытаясь нащупать свисающими ногами, во что бы упереться. Не так уж он, наверное, зол, чтобы пристрелить ее, подумала она.
Но сейчас не было времени на вопросы. Она либо разобьется насмерть, либо рискнет проверить характер Кейна.
– Кейн! – закричала она, чувствуя, как ладони разжимаются.
Почти тотчас над обрывом показалось его лицо.
– Господи! – не веря своим глазам, произнес он и схватил ее за руку.
Без особого труда он рывком вытащил ее наверх, поставил на землю и отступил на шаг.
– Я приехала, чтобы увидеть тебя, – сказала Хьюстон, пытаясь улыбнуться дрожащими губами. Ноги ее подкашивались.
– Хорошо, что ты приехала, – сказал он, ухмыляясь. – Здесь наверху особенно некому составить мне компанию..
– Может быть, потому что ты так встречаешь, – ответила она, кивая на ружье в его руке.
– Хочешь зайти? У меня внутри можно погреться. В его голосе звучало изумление и – надеялась Хьюстон – радость.
– Да, мне бы очень хотелось, – сказала она и, вдруг пронзительно вскрикнув, бросилась к нему, когда над ней громко треснула ветка дерева.
Она стояла совсем рядом с ним, и, когда он взглянул на нее, в его глазах она прочитала вопрос. «Сейчас или никогда, – подумала Хьюстон, – бессмысленно быть скромной или застенчивой».
– Ты сказал, что появишься на свадьбе, если я останусь на первую брачную ночь. Ты выполнил свою часть договора, так что я здесь, чтобы выполнить свою.
Она следила за ним, затаив дыхание.
На лице Кейна поочередно отразилось несколько чувств, прежде чем он запрокинул голову и громко расхохотался, заглушая рев дождя. В следующую секунду он сгреб ее в охапку и понес в хижину. В дверях он остановился и поцеловал ее. Хьюстон прижалась к нему и поняла, что ради этого стоило совершить такое изнурительное путешествие.
Внутри маленькой хижины был большой, во всю стену камин, в котором ярким пламенем горел теплый, веселый огонь.
Кейн протянул ей шерстяное одеяло.
– У меня здесь нет никакой сухой одежды, так что сойдет и это. Снимай-ка с себя все свои вещи, а я пока поищу твою лошадь и запру ее в стойло.
– Там в сумках есть еда, – крикнула она ему вдогонку.
Оставшись одна, Хьюстон начала раздеваться, стаскивая промокшее белье с холодной, влажной кожи.
Вопреки собственному желанию она то и дело поглядывала на дверь. «Трусиха! – сказала она себе. – Сама же ему навязалась, так теперь постарайся не ударить лицом в грязь».
К тому времени, когда вернулся Кейн, Хьюстон уже закуталась в грубое шерстяное одеяло, из-под которого выглядывало одно лицо. Окинув ее быстро веселым понимающим взглядом, он положил сумки на пол.
Единственной мебелью в комнате была большая сосновая кровать, покрытая самыми разнообразными одеялами, не выглядевшими, однако, особенно чистыми. У одной стены была навалена гора банок с едой, по большей части персики, наподобие тех, что она нашла на его кухне.
– Я рад, что ты захватила еду, – сказал он. – Думаю, я покинул вас слишком поспешно, чтобы подумать еще и об этом. Я полагаю, Эден не поверит, но после нескольких банок даже мне надоели эти персики.
– Эден паковал еду, а твоя кузина Джин проследила, чтобы он не забыл положить туда пару кусков свадебного пирога.
Кейн выпрямился.
– Ах да, свадьба. Полагаю, я испортил тебе весь день, а женщины так любят свадьбы, – он начал расстегивать рубашку.
– У многих женщин свадьба была такой, какой и я хотела ее устроить, но мало у кого было так, как это произошло у нас.
Сняв мокрую рубашку, он улыбнулся.
– Во время свадьбы все это подстроила твоя сестра, ведь так? Ты не имела к этому никакого отношения, я прав? Я понял это, когда уже забрался сюда.
– Да, это не я, – ответила она. – Но и Блейр не имела в виду ничего плохого. Она любит меня, и она думала, что мне нужен Лиандер, поэтому-то она и решила отдать его мне.
Когда Кейн начал снимать брюки, Хьюстон отвернулась к огню. Это была ее первая брачная ночь, подумала она, и по ее телу прошло тепло.
– Думала? – спросил Кейн, и, когда она не ответила, он повторил, – ты сказала, она думала, что тебе нужен Вестфилд. Она так больше не думает?
– Нет, после того, как я ей сказала, – прошептала Хьюстон, глядя на огонь. За спиной она услышала, как он вытирает себя полотенцем, и она ощутила огромный соблазн повернуться. Был ли он так же прекрасно сложен, как и тот силач, которого она наняла для их девичника?
Кейн поспешно сел рядом с ней.
На нем было только полотенце вокруг бедер, и он был, как никогда, похож на древнегреческого бога. Гладкие большие мускулы под темно-бронзовой кожей были, несомненно, намного лучше тех, что были у человека, которого она наняла.
Что бы там ни хотел сказать Кейн, но слова будто застыли у него в горле, когда он взглянул на нее.
– Однажды ты уже смотрела на меня таким взглядом, – прошептал он. – В тот раз ты двинула мне по башке кувшином с водой, стоило мне только прикоснуться к тебе. Ты и в этот раз задумала что-нибудь в этом роде?
Хьюстон только посмотрела на него и позволила одеялу упасть с ее головы и соскользнуть дальше по шее и плечам, пока оно не остановилось прямо над самой грудью.
– Нет, – только и смогла ответить она. Своей кожей она чувствовала жар, идущий от огня, но ничто не могло сравниться с прикосновением руки Кейна к ее лицу. Его пальцы зарылись в ее влажные волосы, в беспорядке спадавшие на спину. Пристально глядя на нее, он провел большим пальцем по ее нижней губе.
– Я достаточно часто видел тебя в различных одеждах, но еще никогда ты не выглядела прекраснее, чем сейчас. Я рад, что ты приехала сюда. В таких местах люди и должны заниматься любовью.
Хьюстон не сводила с него глаз, пока его рука медленно спускалась вдоль шеи на ее плечо. Затем он начал снимать с ее груди одеяло, и она затаила дыхание. Она вдруг поймала себя на том, что молится, чтобы ему было с ней как можно лучше.
Очень нежно, как будто она была ребенком, он обнял ее одной рукой за плечи и осторожно положил на пол хижины. Она напряглась, подумав, что вот сейчас это начнется.
Кейн распахнул одеяло, и ее обнаженное тело полностью открылось ему.
Хьюстон ждала приговора.
– Черт, – сказал он, переводя дух. – Не удивительно, что Вестфилд готов был строить из себя дурака ради такого тела. Я тут обнаружил, что под всякими элегантными платьями, теми, что вы, леди, носите, оказываются частенько не натуральные формы, а вата.
Хьюстон рассмеялась:
– Ты мной доволен?
– Доволен тобой? – сказал он, вытягивая руку. – Только посмотри на нее. Она так дрожит, что я не могу спокойно ее держать, – он положил руку на мягкую кожу ее живота. – Мне не легко будет потерпеть еще, но любая леди, забравшаяся в такие дебри только ради того, чтобы провести со мной ночь, заслуживает самого лучшего – чтоб никаких там поспешных кувырканий на полу. Ты просто сядь туда, а я сделаю нам что-нибудь выпить. Ты любишь персики?.. Нет! – сказал он, заметив, что Хьюстон собирается опять закутаться в одеяло. – Брось его прямо на полу. Замерзнешь – заберешься ко мне на колени, и я согрею тебя.
Живя в доме Дункана Гейтса, Хьюстон не представлялось случая распробовать вкус алкоголя. Но Кейн взял банку персиков, вылил из нее сок, раздавил персики и под конец добавил туда изрядную порцию рома.
Он протянул ей эту смесь.
– Это, конечно, не самый изящный, бокал, но сойдет и так.
Хьюстон сделала глоток. У нее появилось странное чувство неловкости оттого, что она сидела перед мужчиной совершенно голая. Но по мере того, как она пила этот напиток, который абсолютно не был похож на то, что ей приходилось пробовать до сих пор, она уже не чувствовала ничего особенного в том, что на ней не было ни единой вещи.
Кейн сел напротив и посмотрел на нее.
– Тебе лучше? – спросил он и протянул следующую порцию.
– Намного.
Она успела отпить только половину, как Кейн забрал у нее банку.
– Я не хочу, чтобы ты напилась, просто расслабься.
Он обнял ее и прижал к себе покрепче. Ром внутри делал Хьюстон более раскованной, чем когда-либо в жизни. Ее руки обвились вокруг его шеи, и она приникла к его губам.
– Что ты рассказала своей сестре о себе и Вестфилде?
– Что Лиандер мог зажечь в ее теле огонь, а я с ним абсолютно ничего не чувствовала.
– То есть, он не очень-то умеет задавать вопросы?
– Совершенно не умеет, – сказала она, и их губы соединились.
Пока он, целовал ее, его руки скользили по ее телу, поглаживая кожу и заставляя разгораться огонь внутри нее. Какой-то частью своего сознания она понимала, что Кейн сдерживает себя, что он более скован, чем она, но не обращала на это внимания.
Хьюстон придвинулась к нему еще ближе, устраиваясь так, чтобы ему было удобнее ее держать:
Он целовал ее лицо, шею, постепенно спускаясь к ее груди. Когда он взял розовый сосок в свой рот, она выгнулась под ним, чтобы он мог обхватить ее талию и бедра руками.
– Не так быстро, дорогая, – прошептал он. – У нас вся ночь впереди.
Все эти ощущения были новыми для Хьюстон. Когда к ней прикасался Лиандер, она скорее, чувствовала неприязнь и желание от него отделаться, чем любопытство и жажду сразу же попробовать все, что было для нее новым. Сейчас же прикосновения Кейна доставляли ей все большее и большее наслаждение, разрушая все ее страхи оказаться холодной, которые внушил ей Лиандер.
Тепло его кожи притягивало ее руки. Его тело блестело при свете пылающего в камине огня, и Хьюстон хотелось, чтобы оно принадлежало ей все без остатка.

Глава 16

Хьюстон вышла со своим мужем наружу, где все еще шел дождь, но она даже не заметила холода. Ее мысли были поглощены тем, что она не была фригидна. Возможно, проблема заключалась в Лиандере, в том, что она была недостаточно близка с ним, или же в том, что она относилась к нему, скорей, как к брату, что и мешало ей лечь с ним в постель. Но какими бы ни были причины, сейчас она освободилась от своего страха, что с ней было что-то не в порядке.
Кейн обнял ее.
– Ты выглядишь сонной, – сказал он. Капли дождя скатывались с него на ее лицо. – Скажи мне, о чем ты думаешь. О чем думает леди после того, как занималась любовью с местным конюхом?
Хьюстон отстранилась от него и протянула руки к небу. Поддавшись внезапному порыву, она начала медленно танцевать, как будто она была в свадебном платье, грациозно двигаясь в такт движениям руки, поддерживавшей воображаемую юбку.
– Такая леди чувствует себя замечательно. Такая леди вообще не чувствует, как должна была бы чувствовать себя леди.
Он поймал ее за запястье.
– Ты не сожалеешь о том, что твоя первая брачная ночь прошла не в кровати с шелковыми простынями? Тебе не нужен какой-нибудь другой мужчина?..
Она закрыла ему рот ладонью.
– Это самая счастливая ночь в моей жизни, и я не хочу быть где-либо и с кем-либо еще. Хижина посреди лесов и мужчина, которого я люблю, – ни одна женщина в мире не может пожелать большего.
Нахмурившись, он пристально посмотрел на нее.
– Нам лучше пошли внутрь, пока мы здесь не околели.
С бесстрастным выражением на лице он двинулся к хижине, как вдруг повернулся, крепко, до боли сжал ее в объятиях и начал целовать.
Хьюстон поддалась своему чувству, не скрывая радости и счастья.
С улыбкой он взял ее на руки и понес в хижину. Войдя внутрь, он тут же схватил одеяло, завернул в него Хьюстон и начал растирать ее холодное тело.
– Хьюстон, – сказал он, – ты не похожа ни на одну из дам высшего света, которых я когда-либо встречал. Я полагал, что у меня есть вполне ясное представление о том, каким будет брак с одной из принцесс Чандлер, но ты, похоже, нарушила все мои планы.
Она повернулась к нему. Ее тело, завернутое в одеяло, прижалось к его блестящей коже.
– Я оказалась лучше или хуже? Я знаю, тебе нужна была леди – ты думаешь, я не такая?
Он на минуту задумался, изучающе поглядывая на нее, как будто решал, какого ответа она ожидает.
– Скажем просто, что мне открывается много нового, – он ухмыльнулся. – Могу поспорить, что жене Гульда никогда не приходила в голову мысль карабкаться на гору за своим мужем.
Он начал было целовать ее шею, как вдруг остановился.
– Не будет ли с моей стороны слишком большой дерзостью надеяться на то, что ты умеешь готовить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80