– Утром, – сонно пробормотала она.– Еще чего! У меня нет времени ждать до утра, ни у кого из нас нет времени… Ты хоть представляешь, какую взбучку я получил, когда начальство отзывало меня с дела? Мне прямо заявили, что если бы я больше с тобой разговаривал и меньше пялился на твои прелести, то толку было бы больше.Иден сонно кивнула.– Ты пялился. Но мне это нравилось. На меня мало кто смотрел так жадно.– Кому ты врешь, Палмер? Ты забыла, что я читал твое досье? Вокруг тебя постоянно вертелись какие-то мужики и даже в желающих жениться недостатка не было. Вот только ты всех их рано или поздно отшивала.– Мне было страшно.– Опять врешь? Ты набралась от меня дурных привычек… За то время, что мы провели вместе, я понял, что Иден Палмер не боится ничего и никого… кроме своей дочери.Это заявление сдуло с Иден сладкую дрему.– Не говори чепухи! Вовсе я не боюсь ее! – Иден неохотно села, прикрывшись одеялом. – Ладно. Так что ты хочешь узнать?– Не знаю сам. Сегодня ночью, когда я увидел тебя плачущей так, словно сердце твое готово остановиться, то подумал, не случилось ли чего-то ужасного. Но с другой стороны, я видел кое-какие записи… слышал твои разговоры с дочерью… так что могу предположить, что причина в этом. Так и есть?Иден крутила в пальцах стаканчик с вином и изо всех сил старалась казаться спокойной.– Значит, камеры никто и не думал отключать? Наблюдение продолжается… но это значит… это значит, что дело не закрыто!– Недавно был убит агент, наблюдавший за домом. Задушен.– Мелисса, – выдохнула Иден и рванулась к двери. Макбрайд проявил чудеса ловкости и отличную реакцию.Он поймал ее стаканчик с вином, поставил его и свой тоже на пол и успел удержать Иден, прежде чем она вскочила с матраса.– Успокойся. Там, возле дома, дежурят наши люди. Теперь они берегут и свою жизнь, так что смотрят в оба, я ручаюсь. Иден, милая, сейчас нужно не бегать, а сесть и подумать: что именно так нужно этим преследователям? Они не останавливаются ни перед чем – что же такого важного у тебя есть? Я должен это узнать.Иден повернулась и внимательно посмотрела на Макбрайда.– Поэтому я здесь? – спросила она. – Ты занимался со мной любовью для того, чтобы я расслабилась и рассказала тебе свои секреты?Увидев выражение его лица, она быстро сказала:– Прости, прости, я не должна была спрашивать такое… не должна была так думать.Отвернувшись, она быстро оделась. Вдруг ей в голову пришла еще одна мысль.– А здесь есть камеры?– А ты как думаешь?– Ладно, я опять должна извиниться, да? Прости.– Ты успокоилась? А теперь расскажи мне обо всем, что происходило с момента моего отъезда. Все, до последней мелочи, пусть даже это кажется тебе абсолютно не важным.– Да ничего и не было, кроме всяких личных проблем… – Иден смотрела перед собой невидящим взглядом. – Никто и не вспоминал про ожерелье… или про что-нибудь важное, ради чего стоит убивать. Ну разве что Минни. Вот она бы с удовольствием меня убила.– Минни? Она могла бы сердиться на меня, при чем здесь ты?– Она считала, что ты ее бойфренд, а я тебя отбила.– Издержки моего ремесла, – пожал плечами Джаред. – Такое и раньше случалось.– Дело в том, что Минни мечтает о муже и отце для ребенка. Она хочет иметь нормальный дом и семью. Наверное, Гренвилл сказал ей… – От произнесенного вслух имени адвоката повеяло горечью потери, и Иден замолчала.– Продолжай, что же там с Минни?– Да, сейчас. – Иден нужна была минутка, чтобы взять себя в руки. – Просто…– Я понимаю. – Голос Джареда стал убийственно спокойным, а выражение лица холодным и презрительным. – Ты не можешь говорить о нем? Так больно? И наверное, в этом причина того, что ты пришла ко мне? Он тебя бросил, и ты решила утешиться… Спасибо, мне понравилось. И клянусь, я ему ничего не скажу.Иден молча смотрела на сидящего рядом мужчину. Его губы были сжаты, и он не считал нужным извиниться или хотя бы опустить взгляд. Нет, он смотрел ей прямо в глаза, но это был совершенно чужой взгляд.– Ты должна рассказать мне все, что знаешь.Иден взяла стоявший на полу стаканчик с вином и сделала глоток. Простые действия дают немного времени, чтобы подумать… не о том, что она будет рассказывать, а о себе. В домике стало ощутимо светлее – сквозь щели в досках пробивался тусклый свет. Ночь кончалась. Что она будет делать утром? Как посмотрит на себя в зеркало? С таким человеком, как Макбрайд у нее нет и не может быть будущего. Он агент ФБР, перекати-поле, бродяга. Это не тот человек, который станет жить на одном месте и сажать фруктовые деревья. И с таким человеком ей никогда не занять приличного положения в таком снобистском городе, как Арундел…– Не надо на меня так смотреть. – Он потянулся за одеждой. – У тебя такое выражение лица, словно я только что выполз из болота.– Нет-нет, прости, я просто…– Это не важно. И перестань извиняться. Рассказывай про Минни.Несколько секунд Иден собиралась с силами, потом быстро и довольно четко пересказала Джареду свой разговор с помощницей Гренвилла. Тот выслушал очень внимательно, сочувственно взглянул на Иден и покачал головой:– Не знаю, как насчет Гренвилла, но про меня Минни выдумала все от начала до конца. Я никогда не давал ей повода надеяться на что-то серьезное.Иден кивнула – она знала, что сейчас Джаред не лжет.Она отпила вина и, взглянув на свет, пробивающийся сквозь щели, подумала, что никогда в жизни не пила вино на рассвете. И никогда прежде не занималась любовью вот так – безоглядно, с человеком, которому нет места в ее будущем. Иден вспомнила прикосновения Макбрайда, нежные и сильные руки и подняла на него повлажневший взгляд.– А ну-ка перестань, иначе я не смогу сосредоточиться, – фыркнул Джаред. – Мне нужно думать, а не… Короче, помнишь, я говорил тебе, что предок миссис Фаррингтон сам убил и жену, и ее любовника, а легенда – всего лишь вымысел? Я ведь оказался прав.– Да, но…– Подожди! Я говорю о человеческой природе. Человек не может изменить себя, уж я достаточно насмотрелся на своей работе. Если есть определенная модель поведения, то ее неосознанно придерживаются во всем. Если Минни напридумывала про наши с ней отношения, то она могла наврать и про Гренвилла. И тогда его звонок ее матери вызван не всплеском былых чувств, а чем-то другим, возможно, более прагматическим.– Какое это имеет отношение к шпиону, который проглотил бумажку с моим именем?– Повторяю: если Минни солгала в одном, она могла солгать и в другом. Возможно, она искренне заблуждалась на мой счет, такое тоже бывает – как я говорил, издержки профессии. Кроме того, я старался заставить тебя ревновать.– С чего это?Но Джаред проигнорировал ее вопрос и потребовал:– Повтори мне все, что она сказала, – слово в слово.Иден старалась как могла, но тот разговор был весьма эмоционален, и она не была уверена, что запомнила его с точностью до слова.Джаред вытянулся на матрасе, заложив руки за голову.– Гренвилл мог звонить матери Минни по какой-то причине, связанной с его практикой юриста и поверенного. Сдается мне, мама и дочка обладают схожим темпераментом и обе ужасные фантазерки. Они придумывают себе мужчин. Что еще она сказала?Иден отставила в сторону пустой стаканчик, вздохнула и вытянулась рядом с Макбрайдом. Глядя в потолок, она сказала:– Минни заявила, что я как была шлюхой, так ею и осталась. После сегодняшней ночи, кажется, следует думать, что она права.– Все мы не ангелы, – пробормотал Макбрайд. Потом подумал и спросил: – А вот скажи, родители тебе, случайно, не намекали, что в случившемся с тобой была доля твоей вины?– Да не просто намекали… Они повторяли это сотни раз на разные лады. Если бы моя юбка была длиннее… если бы я не пошла по той дороге… ну и так далее. Короче, в том, что со мной случилось, была виновата я сама.– И ты всю жизнь пыталась доказать, что это не так.– Да что ты говоришь? Спасибо, господин психоаналитик! Надеюсь, ты не потребуешь с меня денег за консультацию по психологическим проблемам?– Сегодня все бесплатно, – буркнул Джаред. – Просто мне важно понять, почему ты позволяешь своей дочери вытирать об тебя ноги.– Я не делаю ничего подобного! – вспыхнула Иден. – С чего ты это взял? – Она перевела дыхание и неожиданно призналась: – Да, вот такая я дура. Мама – коврик для ног. Мое собственное изобретение. – Иден помолчала, а затем вернулась к оставленной ими теме: – Значит, ты считаешь, что Минни все выдумала и Брэд по-прежнему меня любит… – Она почувствовала, как напрягся Джаред, и снова поспешила извиниться: – Прости, я не хотела…– Этот разговор нас ни к чему не приведет! – Джаред вскочил и принялся кружить по небольшому помещению. – Лучше вспомни, что еще случилось? Из-за чего ты расстраивалась?– Да все как обычно, – пожала плечами Иден.– Знаешь, я должен проверить Минни. Назови ее полное имя. – Джаред достал блокнот и ручку из той же коробки, где была бутылка вина.– Минтон Норфлит, – послушно ответила Иден.– Если я задержусь в этом чокнутом городе еще немного, я без труда смогу угадывать, кого как зовут, тем более что выбор вариантов не так уж велик.– Такова традиция.– К тому же очень удобно исключать чужаков из своего круга. Скажи мне, как тебя зовут, и я скажу, принадлежишь ли ты к избранному обществу города Арундел. – Джаред захлопнул блокнот и с любопытством взглянул на Иден. – Послушай, неужели ты действительно так уверена, что они примут тебя? Ведь здесь каждый знает твою историю.– Но они уже меня приняли. Когда я жила здесь раньше…– Когда ты жила здесь раньше, то находилась под защитой миссис Фаррингтон, которая была одной из местных аристократок. Против нее никто не осмелился бы и слова сказать. Но как они поведут себя теперь, когда ты уведешь у них из-под носа самого завидного жениха? Не боишься, что они скажут то же, что и Минни?– Какая теперь разница, кто что скажет! Думаю, Брэд меня все равно не простит. – Говоря это, Иден смотрела на свои сложенные на коленях руки, а потому не видела, как гневно сверкнули глаза Макбрайда.– Из-за сегодняшней ночи? Считаешь себя оскверненной? А может, он специально тебя бросил? Чтобы проверить, как ты себя поведешь?– Конечно, все это было подстроено: он уехал, я осталась одна и, зная, что ты живешь тут как кот на помойке, нашла подходящий предлог, чтобы прийти к тебе потрахаться.Секунду Джаред смотрел на нее растерянно, потом расхохотался.– Знаешь, мы прекрасно понимаем друг друга. Почему бы нам… – Он не договорил – раздался звонок мобильного.Иден смотрела на Макбрайда. Тот слушал собеседника, и глаза его расширились, а лицо побледнело. Он быстро взглянул на Иден, и сердце ее болезненно сжалось. Она поняла – случилось что-то плохое, и касается это ее.– Ладно, – сказал он. – Сделаю, что смогу.Макбрайд выключил телефон, убрал его в карман и сделал шаг к матрасу.– Иден, – мягко сказал он, и она испугалась по-настоящему. И сразу же поняла, что беда случилась с Мелиссой. Иден вскочила, выставив перед собой ладони; она словно пыталась защититься от того, что ей предстояло услышать.Джаред сжал ее дрожащие руки. В этот момент зашипела и погасла догоревшая свеча, но в домике уже было достаточно света, и Иден видела лицо Джареда. Ему было мучительно больно за нее.– Иден, – повторил он. – Клянусь, мы во всем разберемся. Жизнью своей клянусь.Иден вырвала руки из его крепких ладоней и попятилась. Когда лопатки ее уперлись в стену, она закрыла глаза и замотала головой:– Нет, только не Мелисса.В дверь постучали, и Джаред отпер замок. На пороге стоял человек. Иден не видела его лица – он стоял против света. Но и агент не заметил ее в полумраке домика.– Макбрайд! Ты уже слышал? Они добрались до плаксы! Кто-то похитил дочку Палмер!Джаред едва успел подхватить Иден, лишившуюся чувств. Глава 21 Брэддон Гренвилл встал с роскошной постели и взял со стула свои брюки. Ухоженная ручка с безупречным маникюром игриво коснулась его спины.– Не уходи, дорогой, – проворковал нежный голос. – Давай продолжим. Мне так понравилось, ну же…– Извини, – сказал Брэд не оборачиваясь. – Боюсь, на сегодня все. Возраст, знаешь ли. Я не становлюсь моложе.– Возраст? – Кэтлин откинулась на вызывающе дорогие простыни. – Что ты можешь знать о возрасте! Вот Чарлз – тот уже знает.– Но ты сама захотела выйти за него замуж, – равнодушно отозвался Брэд.– Пожалуйста, никаких лекций о морали – хотя бы сегодня. Мы слишком давно не виделись, и я не хочу ссориться. Лучше расскажи, что ты поделывал все это время? Ну, кроме того, что бегал за красоткой, которая унаследовала Фаррингтон-Мэнор.– Ты всегда в курсе того, что происходит в Арунделе?– А как же! Ведь это мой родной город… и я его ненавижу, а потому ужасно люблю слушать свежие сплетни.Брэддон поморщился и потянулся за рубашкой.– Таков уж наш город, дорогая; тебе просто не повезло – ты родилась не в той семье и не в том доме. И поскольку у тебя не было нужного имени, то и на крутые вечеринки тебя не приглашали. Да, твоей красоты оказалось недостаточно, чтобы попасть в круг избранных. Но разве ты не сравняла счет?Кэтлин засмеялась и потянулась за сигаретами, которые лежали в золотом ларчике у постели. Гренвилл терпеть не мог, когда она курила, но теперь ей плевать, что именно скажет Брэд и как он сморщит свой аристократический нос. Кэтлин была опытной женщиной и после сегодняшнего свидания безошибочно поняла, что Гренвилл потерян для нее окончательно. Она притворялась, что ей это безразлично, но себя ведь не обманешь. Они познакомились три года назад, когда адвокат приехал в Нью-Йорк на какую-то юридическую конференцию и остановился в одном из множества отелей, принадлежащих ее мужу. Кэтлин уже была замужем за Чарли Дюнкерком и за семь лет брака ни разу ему не изменила. Не то чтобы она так уж его любила, но у Чарли имелись детки от прежних браков, и весьма жадные детки. А Кэтлин не хотела судиться с ними за наследство, когда Чарли умрет. И она не хотела давать мужу повод лишить ее наследства. Долгожданная кончина была уже не за горами – Чарли и так уже прожил на пять лет больше, чем обещали самые оптимистичные прогнозы. Вот так обстояли дела, когда Кэтлин увидела Гренвилла среди толпы адвокатов, прибывших на конференцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45