Я и решила… — ответила она, расплакавшись.Он вскинул руки к небу.— Тебе было страшно, ты огорчилась, еще не зная, что у тебя будет ребенок. А что я должен был сказать: что дома у меня есть незаконнорожденный ребенок и что его мать пыталась привлечь меня к суду за то, что я не хочу на ней жениться?— Ты… ты мог бы сказать, что любишь меня. Он успокоился:— В присутствии свидетелей я поклялся, что буду любить тебя до конца своих дней. Что же мог я сделать сверх этого?Она опустила глаза.— Ты никогда не просил меня стать твоей женой. Никогда не говорил этого.— Никогда не просил тебя стать моей женой? — прорычал Тревис. — Черт побери, Риган, чего еще ты хочешь от меня? Я выставил себя в дураках на глазах целого штата, а ты говоришь…Он замолчал, упал перед ней на колени и схватил за руки.— Риган, ты станешь моей женой? Умоляю тебя. Я люблю тебя больше собственной жизни.Умоляю, стань моей женой!Лица их оказались на одном уровне. Риган положила руки ему на плечи.— А что же Марго? — прошептала она.Скрипнув зубами, Тревис все же ответил:— Я мог бы жениться на ней много лет назад, но никогда этого не хотел.— Почему же ты мне ничего не сказал?— А почему же ты не сумела понять, даже если тебе этого не сказали? Я люблю тебя, — прошептал он. — Ты будешь моей женой?— Да! — вскричала Риган и обвила его шею руками. — Я буду твоей женой навсегда!Они позабыли обо всем и обо всех на свете, поэтому раздавшиеся рукоплескания поразили их.Риган уткнулась лицом в шею Тревиса.— Там так много народу? — испуганно спросила она.— Боюсь, что да, — ответил он. — Думаю, они услышали, как ты хлопнула дверью у меня перед носом.Она и не подумала возразить ему, что шум произвел его сапог, разбивший дверь, а не хлопанье двери.— Уведи меня отсюда, — прошептала она. — Я не могу смотреть им в глаза.Тревис торжественно выпрямился и, подхватив Риган на руки, направился к двери. Заслышав шум, сюда сбежались и жители городка, и те постояльцы гостиницы, которые, посчитав себя участниками событий, задержались после того, как Тревис прислал Риган первую розу.Женщины в плотных ночных рубашках, с папильотками в волосах, глубоко вздыхая, следили за тем, как Тревис уносил Риган.— Я знала, что все кончится хорошо, — объявила одна из них. — Она бы не смогла отвергнуть его.— Моя жена ни за что в это не поверит, — сказал какой-то постоялец. — Надеюсь, она простит меня за то, что я опаздываю на три дня.— Дурак ты, если расскажешь об этом жене, — презрительно бросил другой. — Нам стоит договориться и молчать об этом, а то все женщины в стране будут ждать, что за ними станут так же ухаживать. А уж я-то не собираюсь ходить по канату. Лучше я скажу жене, что провел эти три дня с другой женщиной; мне это принесет меньше неприятностей.С этими словами он вернулся в мужскую спальню.Постепенно собравшиеся вернулись в свои постели, услышав перед этим, как Фаррел с треском захлопнул взломанную дверь.Несколько минут Фаррел осыпал проклятиями Америку, американцев и всех женщин на свете. Эта пара полностью игнорировала его, когда давала друг другу лживые клятвы в любви, как будто его и не было в комнате. Подсчитав, сколько денег он потратил на поиски Риган, на ухаживания за ней, он разъярился еще больше. А Риган соблазнилась этим животным, которое выбивает двери, этим безмозглым бездельником, которого все, знавшие его, считали дураком. Эта женщина не в себе!Она вообще принадлежит ему, Фаррелу Бэтсфорду. Он прошел через тяжкие испытания, чтобы получить ее деньги, и теперь от них не откажется.Фаррел быстро набросил халат и отправился на поиски Марго. Он понимал, что такая женщина не оставит безнаказанным подобное унижение на людях; возможно, вдвоем они что-либо придумают.
— М — м — м — м — м, Тревис, — проворковала Риган, проведя ногой по его ноге. В лучах восходящего солнца ее кожа казалась золотистой.— Больше не трогай меня, — сказал он. — Этой ночью ты меня довела до изнеможения.— Но ты же не думаешь, что это навсегда, — Риган рассмеялась, поцеловала его в шею и стала тереться об него.— Если ты не хочешь устроить для дочери представление, то веди себя пристойно. С добрым утром, любимая, — произнес Тревис.Риган отпрянула вовремя — как раз в этот момент ее дочь бросилась на них и упала на живот Тревиса.— Ты вернулся домой, папа! — вскричала она.— Можно мне сегодня покататься на пони? А мы пойдем опять в цирк? Ты научишь меня ходить по канату?— А что, если мы не в цирк пойдем, а поедем домой? Слона у меня нет, зато есть много других животных, да к тому же еще и братишка.— А Уэсли знает, как ты его называешь? — спросила Риган, но Тревис не ответил.— А когда мы поедем? — спросила Дженнифер у матери.— Может быть, через два дня? — спросила она, поглядев на Тревиса. — Мне нужно многое сделать.— Так, деточка, — заявил Тревис. — Ступай на кухню и позавтракай. Мы скоро придем к тебе. Мне пока нужно поговорить с мамой.— Поговорить? — ответила Риган, когда они остались наедине, и прижалась к нему. — Мне очень нравятся наши беседы.Он обнял ее; глаза Тревиса смотрели серьезно.— Я не случайно сказал, что хочу поговорить с тобой. Мне нужно знать, кто ты такая и что делала в одной ночной рубашке в доках Ливерпуля в ту ночь, когда мы встретились.— Полагаю, будет лучше, если мы вернемся к этому как-нибудь в другой раз, — ответила она как можно беззаботнее. — Меня ждет огромная работа.Тревис обнял ее.— Послушай, я знаю, что пережитое принесло тебе немало страданий. Когда мы уплыли из Англии, я не требовал от тебя ответа, но теперь мы встретились, ты вне опасности. Я не позволю обидеть тебя, но хочу все о тебе знать.Она не сразу смогла приступить к рассказу. В памяти всплыла та ночь, когда она встретила Тревиса, и вся ее предыдущая жизнь. С тех пор много лет она жила как свободный человек, познакомилась со многими людьми, узнала, как они живут, и теперь понимала, насколько ее детство напоминало жизнь в тюрьме.— Пока я росла, я была полностью лишена свободы, — начала она совершенно спокойно, но воспоминания о том, как с ней обращались в детстве, постепенно все сильнее распаляли ее.Тревис ни разу не поторопил ее, а только сжимал в объятиях. От близости его рук и тела она чувствовала себя уверенно, рассказывая историю своей жизни. Риган потребовалось немало времени, чтобы дойти до той ночи, когда услышала, как Фаррел и ее дядя сговариваются. Тревис не произнес ни слова, но тело его напряглось.Риган продолжала свое повествование: рассказала, какие чувства к нему испытывала, как боялась его, но как льнула к нему, разрываясь между желанием доказать, на что способна, и стремлением укрыться за его силу. Она поведала о горьких днях в его доме, когда ее охватывал страх перед окружающими; смеясь, вспоминала, как до смерти боялась отдавать распоряжения собственной прислуге.Она закончила рассказом о том, как бежала от него, об оставленных за собой следах, о горьком разочаровании, когда он не разыскал ее и не приехал за ней.— Дома я мог бы тебе помочь, — произнес Тревис, когда она замолчала. — Только я понимал, что тебе и это было бы обидно. В тот день, когда ты обожгла руку и приехала Марго, я был готов убить Мальвину.Повернувшись, она посмотрела ему в глаза:— А я и не знала, что тебе об этом известно.— Я знаю почти все, что происходит у меня на плантации, — объяснил он. — Но, честное слово, я не знал, как помочь тебе. Мне казалось, ты должна помочь себе сама.— Неужели ты всегда прав, мой милый прекрасный муж? — спросила Риган, гладя его лицо.— Всегда. Надеюсь, ты будешь помнить об этом и отныне во всем слушаться меня.Она улыбнулась ему своей самой ласковой улыбкой:— Я собираюсь в любом деле драться с тобой. Как только ты отдашь мне распоряжение, я…Но она не договорила, потому что Тревис громко чмокнул ее и вытолкнул из постели.— Вставай, одевайся и иди проверь, достаточно ли у Бренди наготовлено еды для меня. В ответ ему в лицо полетела подушка.— Я тебе сообщила о своем невероятном богатстве, а ты даже ни слова не сказал. А ведь есть мужчины, которые хотели бы наложить лапу на мои деньги.Разглядывая ее обнаженное тело, он слегка усмехнулся:— Я смотрю как раз на то, на что хотел бы наложить свою лапу. А что касается денег, можешь купить себе цирк, которого ты желала, а если что останется — отдашь нашим детям.— Цирк, которого я желала? — Риган оторопела. — Это был твой замысел!— Но тебе хотелось, чтобы за тобой ухаживали.— Ухаживали! Да такого грубого, неумелого и беспомощного ухаживания я в жизни не видела! Любой англичанин справился бы с этим куда лучше.Тревис лениво откинулся на подушки.— Но ведь это в мою комнату ты пришла в крохотном прозрачном одеянии и умоляла обладать тобой, так что, как видно, я не так уж плохо ухаживал.Еще несколько минут Риган свирепо поносила его, а потом рассмеялась и стала одеваться.— Ты невыносим. Тебе завтрак подать в постель, или ты предпочитаешь отдельный кабинет?— Вот это называется — добрая женщина. Постарайся и впредь оставаться такой. Пожалуй, буду завтракать на кухне; только пусть еды принесут побольше.По-прежнему смеясь, Риган ушла, а Тревис думал, каким же образом его заставят расплачиваться за свои последние слова. Но что бы она ни сделала, жить с ней будет истинным счастьем. Она стоит всех пережитых им за последние годы страданий.С удовлетворенным видом он начал медленно одеваться.
Большинство горожан в тот день заходили к ней поздравить с предстоящим замужеством и попрощаться — все уже знали, что она скоро уезжает. Вопреки тому, что говорила Марго, никто не считал Тревиса глупцом. Женщины думали, что он невероятно романтичен, а мужчины одобряли то, как он добивается своего. К полудню Риган с головой погрузилась в работу. Пришла служанка и пожаловалась на то, что на простынях обнаружились следы чернил странного цвета. У Риган возникло впечатление, что на нее со всех сторон сыпались какие-то жалобы. А может, это просто плод ее воображения, может, на нес подействовала тоска, охватившая ее при мысли о том, что оставляет отличную гостиницу, которую построила вместе с Бренди?— Тебе грустно? — спросил Тревис, подойдя к ней.Она до сих пор не привыкла к его проницательности. Раньше она не представляла себе, насколько хорошо он понимает ее нужды и трудности, и теперь его чуткость вызывала у нее изумление.— Когда мы приедем домой, тебе станет легче.То, в чем ты нуждаешься — это бросить вызов новым трудностям.— И что же произойдет, когда я узнаю все, что необходимо для управления плантацией? — спросила она, повернувшись к Тревису.— Этого не будет, потому что я — часть плантации, а ты никогда не узнаешь меня до конца. А где моя дочь?— Обычно в это время она занята с Бренди. Я полагала, она с тобой. — Подумав секунду, Риган улыбнулась. — А где пони, которого ты ей купил? Дженнифер там, где и он.— Я заглянул в конюшню, но ее там нет. И Бренди все утро ее не видела.— Даже за завтраком? — Риган нахмурилась и встревожилась.— Подожди, — начал успокаивать ее Тревис. — Не волнуйся. Она могла уйти к подруге.— Но она всегда говорит мне, куда идет. Всегда! Только так я могу за ней уследить, когда занята делами.— Ну ладно, — негромко ответил Тревис. — Посмотри в гостинице, а я пройду по городу. Мы ее мигом разыщем. А теперь за работу.И он засмеялся.Первой мыслью Риган было то, что после волнений вчерашнего дня у Дженнифер заболел живот и она легла в кровать, никому об этом не сказав. Риган тихо прошла через спальню и медленно открыла дверь в комнату дочери, надеясь, что Дженнифер спит, поэтому не сразу поняла, почему в комнате такой беспорядок. Повсюду была разбросана одежда, ящики шкафа выдвинуты, белье свешивалось с постели на пол, а на кровати и полу были разбросаны туфли.— Она укладывала вещи, — вслух произнесла Риган с облегчением.Только опустившись на колени, чтобы поднять туфельку, она заметила на подушке записку. Она гласила, что Дженнифер не вернут до тех пор, пока через два дня у основания старого колодца к югу от города Риган не положит пятьдесят тысяч долларов.Страшный вопль Риган был слышен по всей гостинице.Первой в комнату Дженнифер вбежала Бренди; ее руки и фартук были покрыты мукой. Обняв опущенные плечи Риган, она усадила ее на кровать и взяла записку.Бренди посмотрела на людей, столпившихся у двери, и скомандовала:— Найдите Тревиса! Пусть немедленно придет. Когда Риган встала с кровати, Бренди схватила ее за руку.— Куда ты?— Мне нужно проверить, сколько денег в сейфе, — ответила Риган потрясение. — Я знаю, что там не хватит. Как ты думаешь, смогу я что-либо продать за два дня?— Риган, сядь и дождись Тревиса. Он придумает, как раздобыть деньги. Может быть, у него при себе найдется такая сумма.Оглушенная, Риган опять опустилась на кровать, сжимая в руке записку с требованием выкупа и туфельку Дженнифер.Спустя несколько минут в комнату ворвался Тревис; она вскочила и подбежала к нему.— Кто-то украл мою дочь! — крикнула она сквозь рыдания. — У тебя есть деньги? Ты можешь добыть пятьдесят тысяч долларов? Конечно, можешь!— Дай-ка мне взглянуть, — потребовал он и обнял Риган. Тревис несколько раз перечитал записку, потом оглядел комнату.— Тревис, как нам достать деньги?— Мне это не нравится, — ответил он вполголоса и повернулся к Бренди. — Ты все утро была на кухне?Бренди кивнула.— И ничего не слышала? В зале были чужие? — спросил Тревис, кивнув в сторону коридора, который вел на кухню и в контору Риган.— Никого. Ничего особенного не произошло.— Бренди, собери здесь всех служащих, — распорядился Тревис.— Прошу тебя, Тревис, нам нужно собрать деньги.Тревис сел на кровать, притянул Риган к себе и сжал ее коленями.— Послушай, тут что-то не так. В твои комнаты можно попасть только двумя путями: либо через кухню, где находилась Бренди, либо через заднюю дверь. В коридоре между кухней и буфетной всегда бывают Бренди с поварами, и никто не смог бы выйти с Дженнифер незамеченным. Значит, остается задняя дверь, А ты ее всегда запираешь на ключ. Дверь цела. Стало быть, Дженнифер открыла ее изнутри.— Но она бы не стала этого делать — ей это запрещено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32