Шея мгновенно заныла, боль пульсирующими волнами распространилась к плечам. Однако эта же боль окончательно пробудила в ней сознание. Она оглядела комнату, хотя успела немногое заметить в полумраке искаженным зрением. В комнате стоял запах, даже вонь, которую Йорана не могла определить – казалось, она въелась в старое дерево. Этот запах означал отчаяние.
– Украшения! Опишите их.
– Черный оникс и золото, – ответил тот, кто держал ее за волосы, и тут же отпустил голову Йораны. На мгновение боль в шее отступила, но голова заныла вновь. Третий тихо приказал:
– Оставь нас.
По полу неохотно прошлепали босые ступни. Голос вновь повторил:
– Оставь нас.
– Но…
– Все в порядке. Подожди снаружи.
Йорана перекатилась на бок, когда чоя прошел мимо нее и захлопнул за собой дверь. Она широко открыла глаза и увидела, как над ней плывут и кружатся черные балки потолка. Ио– рана застонала и зажмурилась, пытаясь подавить тошноту и головокружение.
Послышался шелест ткани. Кто-то прошел к ней через всю комнату, и теплое тело опустилось рядом на колени, рука коснулась лба Йораны, принося блаженное облегчение. Она вновь смогла открыть глаза.
Перед ней возникло лицо чоя с окровавленной повязкой на глазах. Она помогла Йоране сесть.
Чоя улыбнулась.
– Я искала тебя, – произнесла она и вернулась к своему стулу.
Слабый запах лекарства повис вокруг Йораны, и она решила, что чоя принимает его от боли. Но другой запах был гораздо сильнее – запах перегоревшего бахдара, вышедшей из повиновения силы, напоминающий дым костра. Йорана поежилась, размышляя, что с ней собираются сделать.
Она поднесла руку к подбородку и стерла с него грязь, морщась от отвращения.
– Ты удивлена, – произнесла чоя. – Почему? Ты же искала меня.
– Я… – Йорана смутилась и прищурила глаза. – Ты – прорицательница.
– Да.
– И ты знаешь, кто я такая.
Юная чоя, лицо которой было бы миловидным, не будь оно таким расцарапанным, тихо засмеялась.
– Нет. Я не знаю, кто ты, только знаю, что должна тебе сказать и как ты должна выглядеть. Я надеялась, что ты придешь. Затем я почувствовала, что ты здесь… и послала за тобой.
Йорана медленно поднялась. Малаки обманул ее. Что творится в Чаролоне, пока она тратит время здесь, Йорана не осмеливалась подумать, но в ней вспыхнул гнев – на то, как ее использовали для непонятных целей.
– Не тяни время.
Чоя сняла повязку, обнажив расцарапанное в кровь лицо и ужасные кровавые дыры вместо глаз. Йорана содрогнулась от жалости.
– Значит, я выгляжу неубедительно? – спросила чоя.
– Я не знаю, как должны выглядеть прорицательницы, – голоса Йораны дрожали от гнева и страха. – Кто сделал это с тобой?
Чоя протянула руки, и Йорана увидела под ее ногтями засохшую кровь.
– Я сама. Я не могла вынести того, что вижу, – ее смешок прозвучал горько. – Я не знала, что этим не избавлюсь от видений.
К гневу и жалости у Йораны примешалось чувство вины.
– Мне кажется…
– Нет, другое – совсем другое. Ужасные видения.
Острый запах сгоревшего бахдара… Йорана содрогнулась от догадки.
– Прежде у тебя не было силы, – она не была уверена, но сидящая перед ней чоя выглядела как ребенок – иногда бахдар приходил только с созреванием. И если так случалось, то необузданный, не подчиняющийся влиянию бахдар вполне мог уничтожить своего хозяина. Такое случалось редко, но Йорана слышала об этом и задумалась, не подобное ли видит сейчас. Чоя слегка повернулась к Йоране.
– Нет, прежде я была пустой. Я могла закрыть глаза и успокоиться. Но не теперь. Если бы Вездесущий Бог никогда не давал мне силу! Но теперь она сжигает меня изнутри, как яд, – чоя взглянула на Йорану так пристально, как будто видела ее насквозь. – Я попросила привести тебя сюда затем, чтобы сказать то, что я должна.
Йорана почувствовала озноб в эту душную тропическую ночь. Она зябко потерла руки.
– Ты знаешь, кто я? Знаешь, что я могу сделать с тобой?
Чоя медленно покачала головой и, скривив губы в улыбке, ответила:
– Но ты должна узнать, должна понять, потому что я ничего не понимаю… глаза сказали мне, что это должна быть ты.
Прорицательница не заботилась о том, какую ношу возлагает на нее. Йорана забыла про Малаки и его козни, о подозрениях, что привели ее сюда, забыла обо всем и насторожилась.
– Тогда я слушаю.
– У Чо не может быть двух императоров, – произнесла прорицательница. – Есть Паншинеа, есть Палатон – это невозможно.
Озноб превратился в ледяной холод. У Йораны застучали зубы, и она решительно сжала челюсти.
– Палатон – всего лишь наследник. Это формальность для…
– У Чо не может быть двух императоров, – повторила прорицательница. – Один из них должен погибнуть. Ты должна решить, который из них.
– Но как я могу это решать?
Голоса чоя вновь стали горькими:
– Я знаю – ты можешь это. Я видела тебя.
– Тогда скажи мне, что делать.
– Нет. Ты сделаешь то, что должна, но решишь это сама. Я ничего не скажу тебе. Но когда я почувствовала, что ты в Баялаке, я поняла, что должна встретиться с тобой, подготовить тебя к этому.
– Но почему выбор должна делать я?
– Если ты не сделаешь его… – чоя поднесла руку к пустым глазницам, осторожно дотрагиваясь до них. – Смерть. Чо погибнет. Абдрелики и ронины налетят, как хищники, не дожидаясь ее смерти. Секрет тезарианского устройства будет потерян. Захватчики не смогут вернуться через Хаос и останутся здесь. На бесчисленных планетах будет повторяться одно и то же – смерть, скорбь…
– Перестань, – прервала Йорана, дрожа от напряжения. – Скажи мне, кто должен выжить.
– Не могу! Не знаю! Слишком много всего… не понимаю… – и чоя обмякла на стуле, подбородок упал ей на грудь. Тонкая струйка крови вытекла из ее глазницы, как кровавая слеза. Голоса превратились в рыдание. Внезапно она замолчала и трясущимися руками водворила повязку на место. Голоса ее стали хриплыми, и она вскрикнула: – Думаешь, я знаю? Или что-нибудь понимаю? Убирайся отсюда, оставь меня! Я сказала все, что могла. Теперь убирайся!
Глава 14
Жаркий летний Чаролон казался прохладным после удушливого Баялака. Йорана глубоко вздохнула, втягивая запах города после речной вони и аромата панета. С сумкой в руке она прошла через ворота и уже приготовилась идти к гаражу, когда позади послышались шаги и сильная рука взяла ее повыше локтя.
Бах дар вспыхнул, сообщая ей, что рядом находится Малаки. Должно быть, он поджидал ее неподалеку. Открыв дверь в пустую комнату, он ввел Йорану туда.
– Ты уехала, даже не поговорив со мной, – укоризненно произнес он, перегораживая ей выход.
Йорана быстро оглядела комнату прежде, чем отвечать. Она не заметила никаких камер или устройств и поняла, что Малаки знал о существовании этой пустой, неприметной комнаты и решил воспользоваться ею. Она отошла и присела на край большого стола.
– Что же еще ты мог сообщить мне о ней?
Малаки глубоко вздохнул.
– Значит, ты нашла ее.
– А ты надеялся, что не найду? – неожиданная реакция Малаки привела ее в воинственное состояние.
Он сел на стул и теперь казался слегка виноватым.
– Я думал, что найдешь. Я не знал, что ты будешь искать. Я хотел поговорить с тобой прежде, сообщить о своих подозрениях, – внезапно он нахмурился. – Она и вправду прорицательница?
– О, да – она существует, и с ней все в порядке. Насколько верны ее предсказания, еще предстоит выяснить. У меня не было времени протестировать ее способности.
– Расскажи о ней.
– Она очень молода, пожалуй, даже красива. Она явно из простолюдинов, и, по-моему, сила у нее появилась слишком поздно. Вероятно, кто-то в ее родне входил в Дом. Ее дар достаточно силен – он горит ровно и ярко, и она не контролирует его. Хотя, пожалуй, я не знаю, может ли она быть полезной мне или тебе.
– Это меня не волнует.
Йорана приподняла бровь.
– В самом деле? Тогда зачем ты отправил меня туда? – Она вспомнила о том, что видела в порту Чирека. – Чирек – один из твоих чоя?
Малаки вздрогнул. Йорана поняла, что коснулась какого-то важного момента и повторила:
– Он – один из твоих сторонников, верно? Тогда что общего он имеет с прорицательницей?
– Я надеялся, – медленно проговорил Малаки, – что об этом расскажешь мне ты.
Йорана подняла подбородок.
– Если хочешь знать, тогда он – не твой сторонник, – подумав, она почувствовала укол интуиции и закончила: – Тогда ты – его помощник.
Малаки удивленно уставился на нее. Йорана видела, как в нем закипает гордость, гнев и тревога. Она спохватилась:
– Боже, Малаки, существует всего несколько чоя, способных сравниться с тобой, и я просто обнаружила одного из них. Но я знаю, ты не доверяешь Чиреку – тогда почему отправил его в Баялак? Зачем велел разыскать прорицательницу? Какая между ними связь?
Покачав головой, Малаки грузно поднялся на ноги.
– Я и забыл, какая у тебя интуиция, – пробормотал он. – Йорана, я ничего не могу тебе сказать. Ты и так ходишь по краю пропасти. И я боюсь за тебя – ты для меня слишком много значишь, – он направился к двери.
Йорана пнула ногой пустое кресло и с помощью бахдара перекрыла им выход. Малаки остановился и оглянулся.
– Почему ты не знал, что он там? – спросила она.
Малаки глубоко вздохнул.
– Он хотел скрыть от меня существование этой чоя. Пути служителя Бога так же извилисты, как пути преступника.
– Служителя Бога? Малаки, отец, ты же никогда в жизни не поклонялся Вездесущему Богу… – Йорана остановилась, пораженная внезапной мыслью.
– Он проповедует Преображение, – объяснил Малаки, и Йорана почувствовала головокружение.
– Изменник! Эта ересь была объявлена вне закона столетия назад!
– Ты видишь перед собой верного последователя.
Йорана прищурилась.
– Этого не может быть.
Он пожал плечами.
– Ну, может, не очень верного…
– Пусть так, но что у Чирека общего с ней? Почему он отправился туда сам и не послал кого-нибудь другого? К чему такой риск?
Малаки протянул руку.
– Не знаю, ничего не знаю. Но если бы ты прежде пришла ко мне, я смог бы кое-что сообщить, и ты отправилась бы в Баялак с открытыми глазами. Оба мы могли бы понять нечто большее. Но ты сообщила мне ценные сведения, которых я прежде не знал. Я не представлял, что Чирек связан с ней.
– Какая разница?
– Самая огромная. Просмотри записи нападения на Палатона. Просмотри их как можно внимательнее, и ты увидишь там чоя, с которой встречалась в Баялаке.
– Но почему?
– Потому, дорогая, что Чирек нанял троих чоя, чтобы задержать Палатона – не знаю, по каким причинам. Они не собирались убивать. Но мне сказали, что их было четверо, и четвертый, вернее, четвертая, оказалась рядом с Рэндом, но не причинила ему вреда. Посмотри записи и скажи, эту ли чоя ты видела в Баялаке.
– А если это окажется она?
В глубине темно-карих глаз Малаки вспыхнули золотистые искры.
– Тогда разыщи меня и сообщи все, о чем поведала тебе прорицательница. Возможно, на планете наступает канун Преображения, – с этими словами он отодвинул кресло в сторону и вышел.
Йорана оцепенела. Преображение планеты, когда все чоя обретут сияющий бахдар и все изменится, считалось апокалипсисом Чо. Многие предсказывали, что это событие станет не началом строительства нового общества, а мучительным концом жизни на планете. Она заморгала и вновь с удивлением вспомнила не только о том, как прорицательница вырвала себе глаза, а о том, что она уже готова расстаться с жизнью.
Связь со школой Голубой Гряды была неясной, мешала активность солнца, но вполне устраивала Гатона, которому, по-видимому, удалось застать Хата врасплох.
Хат ошеломленно взглянул на лицо Гатона на экране.
– Я не могу сообщить такую информацию, – нерешительно пробормотал он в ответ на просьбу министра.
Гатон пристально всмотрелся в лицо наставника школы. На нем появилось множество тонких морщинок, и следа которых еще не было десять лет назад, когда Хат стал помогать Моамебу. Он стал самым молодым наставником летной школы в истории Чо. Этот коренастый, умный, чрезвычайно добродушный чоя Земного дома получил лучшие рекомендации не из-за своих навыков пилота, а благодаря характеру, в котором больше всего нуждались наставники школ. Он стал курсантам и отцом, и матерью, выхаживал их, как младенцев, и воспитывал в них умение летать. Только благодаря ему процент отчисляемых из Голубой Гряды был заметно ниже, чем в других школах. Хат даже не представлял себе, как его ценят. Однако этого было недостаточно, чтобы защитить его от гнева императора – совсем недостаточно. Гатон подавил вздох и ответил:
– Хат, если мое личное внимание к этому делу не убеждает тебя в его важности, могу сказать, что это требование императора. Я не стану говорить, зачем ему понадобилась эта информация, но она нужна срочно. Уверяю тебя – никакого нападения или других военных действий в связи с ней не планируется.
Хат повел короткими пальцами по темным волосам, в которых солнце высвечивало почти рыжие пряди. В темных глазах сквозила нерешительность. Он оглянулся, как будто желая посоветоваться с кем-то, сидящим в удобном, красиво обставленном кабинете школы, но Га-тон уже знал, что в комнате пусто, если не считать самого Хата. Короткие пальцы затеребили V-образный вырез летной рубахи, которая уже стала тесноватой Хату.
– Таких сведений у меня может даже не оказаться, – пробормотал Хат.
Искусный дипломат Гатон сразу же признал в этих словах не слишком умелую попытку отговориться. Он присвистнул и ответил:
– Хотя император больше не просматривает и не подписывает контракты, нам известно, что между тремя летными школами существует тесная связь, – его лицо стало строгим. – Мне бы не хотелось придавать делу огласку, Хаторд, но я готов к любому повороту.
К счастью, Хат совсем не был дипломатом, и увертку попросту не заметил. Его лицо посветлело.
– Хорошо, – кивнул он. – Я свяжусь с вами.
– Выполняй, – приказал Гатон и с облегчением прервал связь. Кроме, как в школах, ему было негде найти ответ на вопрос императора. Он не знал, чего ждет от него Хат. Возможно, считает, что контракт будет прекращен или расторгнут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41