На солдатах, стоящих в карауле, была форма, совершенно не похожая на форму солдат короля, и Илона еще раз подумала, что князь имеет собственные войска. Так вот почему отец не нападал на землю Шароша. Он обязательно сделал бы это, не будь здесь отрядов, которые могли ему противостоять.
«Неудивительно, что отец ненавидит Шарошей!» — подумала она.
Экипаж подъехал к парадному входу, и, как только Илона вышла, князь представил ей штат прислуги и офицеров. И мужчины, и женщины казались гораздо моложе тех, кого Илона видела во дворце отца. Ей было приятно видеть, как засверкали глаза у красавцев-офицеров, когда их представляли ей.
Они вошли в замок, и она поразилась изяществу и красоте его убранства.
На стенах висели многочисленные охотничьи трофеи рядом с портретами красивых женщин и мужчин, которые, как поняла Илона, были предками князя.
Мельком оглядев обстановку, она подняла взгляд на мужа, пытаясь определить, продолжает ли он сердиться.
— Уверен, — произнес он тихо и бесстрастно, — вы хотите отдохнуть. Домоправительница проводит вас в ваши покои.
Илона заколебалась. Ей хотелось спросить его, не могут ли они хоть немного побыть наедине, но боялась, что каждое ее слово будет подслушано, и это поставит его в затруднительное положение.
Присев в реверансе, она стала подниматься по лестнице, придерживая длинный шлейф платья. Поднявшись наверх, где ее ждала домоправительница, Илона услышала внизу оживленные голоса и смех. Она поняла, что князя окружили офицеры, чтобы поздравить его.
Домоправительница с большой связкой ключей на поясе, говорящей о ее должности, радушно встретила Илону и проводила в большую комнату, три окна которой выходили на долину.
— В этой комнате, ваше королевское высочество, всегда жили все княгини Шароши, а покои его светлости, разумеется, находятся рядом.
Это была очень красивая комната с мебелью работы местных мастеров. Мебель была сделана из разных пород дерева с изображением цветов, фигурок птиц и животных.
Ножки огромной кровати были искусно вырезаны и раскрашены: добруджанские мастера большое внимание уделяли не только резьбе, но и окраске. Поэтому, любая церковь, любое здание превращалось в буйство красок.
Толстые деревянные купидоны, размещенные почти под потолком, поддерживали фамильный герб Шарошей, а вся комната была расписана голубыми, розовыми и желтыми альпийскими цветами.
Стены в рост человека были покрыты деревянными резными панелями, в рисунке которых преобладали изображения животных: лис, диких кошек, ящериц, орлов и рыб, составляющих фауну Добруджи.
— Никогда не видела такой красоты! — воскликнула Илона.
Ее похвала, похоже, пришлась по душе домоправительнице.
— Это очень старая кровать, ваше королевское высочество, как большинство вещей в замке, и сделана любящими руками, да и ухаживают за ней любящие руки!
— На любящих руках держится любой дом! — невольно вырвалось у Илоны.
— Вы правы, ваше королевское высочество, и мы все молимся, чтобы вы здесь были счастливы.
— Я… хочу быть счастливой! — ответила Илона, растрогавшись.
Когда пришла Магда, они стали распаковывать сундуки, поставленные не только в спальне, но и в гостиной, находящейся рядом.
Князь предложил Илоне отдохнуть, но она отказалась от этой затеи, хотя изрядно устала и чувствовала невыносимую боль в спине. Она переходила из комнаты в комнату, подходила к окнам и смотрела на дворец отца, расположенный почти напротив.
Интересно, что сделал отец после их отъезда? Неужели он пошел в тронный зал и излил на гостей поток брани?
А как грубо разговаривал он с князем! Вспоминая об этом, Илона испытывала почти физическую боль.
— Как может мужчина забыть такое оскорбление? — думала она. Конечно, если бы это не был король, то обидчик заплатил бы кровью за подобные слова.
Князь ни слова не сказал в ответ, просто они уехали! Самообладание мужа восхищало Илону, но она понимала: их семейная жизнь начинается не лучшим образом.
Не подозревает ли он ее в сговоре с отцом против него? Могло ли быть что-нибудь худшее, чем отказ на его просьбу встретиться с ней во дворце вчера утром?
Если бы она знала, что он был там…
Если бы она могла встретиться с ним до свадьбы…
Илона вспомнила его поцелуи в лесу и насмешливые слова: «Отправляйтесь домой, прекрасная леди и кокетничайте со своими кавалерами!»
Что он хотел этим сказать? Неужели, увидев ее одну, он принял ее за незнатную девушку или, того хуже, за легкомысленную даму, похожую на тех, кто совершал прогулки в Булонском лесу?
«Но он же не мог… подумать так!» — уговаривала себя Илона.
Однако бесцеремонность, с которой он поцеловал ее, говорила, что это вполне возможно.
Илоне казалось, будто она попала в какой-то ужасный водоворот, засасывающий ее все глубже при каждом движении.
«Я все объясню ему, когда мы встретимся вечером, я все объясню ему с самого начала!» — решила она.
Спустя два часа, когда они разговаривали с Магдой, в дверь гостиной постучали.
Магда открыла дверь.
Перебросившись несколькими словами с пришедшим, она вернулась к Илоне и сказала:
— Пришел один господин, мадемуазель. Он говорит, что служит секретарем его светлости и хочет побеседовать с вами.
— Попроси его войти! — поднимаясь, ответила Илона.
Слава Богу, хоть кто-то хочет с ней поговорить! В гостиную вошел пожилой человек. Почтительно поклонившись, он произнес:
— Его светлость просил меня передать вам, госпожа, список приглашенных на завтра, чтобы вы подготовились, а также сообщить вам, что сегодня вечером состоится обед, на котором его светлость представит вас своим родственникам.
— Благодарю вас! Могу я узнать ваше имя?
— Дуца, госпожа. Граф Дуца.
— И вы секретарь моего мужа? Граф Дуца рассмеялся:
— Это одна из моих должностей, госпожа! А еще я ревизор, комендант замка и главное доверенное лицо!
Илона тоже рассмеялась:
— Вижу, вы очень занятой человек!
— Но не настолько, госпожа, чтобы не быть к вашим услугам в любое время!
— Благодарю вас, граф! Надеюсь, вы поможете мне избежать ошибок. Вам, полагаю, известно, что я не была в Добрудже много лет и совершенно не в курсе возникших в последнее время проблем!
— Мы все молимся, госпожа, чтобы они наконец исчезли!
— Надеюсь!
Граф Дуца собрался покинуть ее, но Илона воскликнула:
— Пожалуйста, пожалуйста, не уходите! Расскажите мне о родственниках мужа, с которыми мне предстоит сегодня познакомиться. Вы же понимаете, как меня тревожит эта встреча!
Ей показалось, что в глазах пожилого человека появились доброта и понимание.
— Разумеется. У меня есть список приглашенных на обед, и я попытаюсь объяснить вам, кто они такие, и запутанные, сложные родственные отношения в семье Шарошей.
По приглашению Илоны он сел, и они проговорили почти час.
Она впервые узнала, что Шароши — более старинная фамилия, чем Радаки. Лишенные всяческого тщеславия, они вполне довольствовались жизнью сельских дворян и тратили деньги на путешествия по миру. В таких условиях главе семьи Радаков не составило большого труда стать царствующим монархом.
Граф объяснил, что многие члены семьи Шарошей в родстве с европейскими коронованными особами, но тем не менее играют весьма скромную роль в управлении собственной страной.
Слушая все это, Илона еще больнее воспринимала оскорбительную выходку отца по отношению к князю.
После ухода графа Илона более решительно настроилась на объяснение с мужем, чтобы умолять его забыть все слова, которые наговорил ему отец.
— Это счастливое место, мадемуазель! — сказала Магда, помогая Илоне надеть вечернее платье.
— Почему ты так считаешь?
— Я знаю, эти люди счастливы, и не только потому, что в замке свадьба. Здесь все улыбаются и поют!
— Я хотела бы услышать их песни, — пробормотала Илона, подходя к высокому зеркалу, обрамленному раскрашенными и позолоченными купидонами.
Для сегодняшнего вечера она выбрала белое газовое платье на серебристом чехле. Между драпировками красовались букетики белых цветов, схваченные серебряными лентами и сверкающие бриллиантами.
Такое платье могло быть сшито только руками парижских мастериц. Вкалывая блестящие бутоны роз в рыжие волосы Илоны, падающие локонами на спину, Магда воскликнула:
— Вы прелестны, мадемуазель! Жаль, что ваша матушка не видит вас!
— А может быть, и видит! — ответила девушка.
Мысли о матери никогда не покидали ее. Немного раньше, когда она принимала ванну, Магда пронзительно вскрикнула, увидев на ее спине пурпурные шрамы от хлыста.
— Что это, мадемуазель? Кто это сделал? Илона быстро завернулась в простыню.
— Упала во время прогулки верхом, Магда. Ничего страшного. Я не поранилась.
Обе знали, что это ложь. Магда прекрасно поняла, чей кнут оставил свои следы на белой коже Илоны, как и то, что ею движет та же гордость, что не позволяла королеве жаловаться. Поняв все, Магда сказала:
— Разумеется, мадемуазель, но вечером, когда вы разденетесь, я смажу ушибы целебным маслом, чтобы они зажили побыстрее.
А Илона тем временем думала: «Что бы теперь ни случилось, как бы ни было трудно, я свободна от папы, и он не сможет больше бить меня!» Одна эта мысль вызвала у нее ощущение легкости и свободы.
К обеду она спустилась с веселой улыбкой на губах. Илона знала, что выглядит необыкновенно привлекательной, и как бы ни сердился князь, ему будет не стыдно представить ее своим родственникам. Она все еще ощущала на своих губах вкус его поцелуев, и при мысли о том, что, когда разъедутся гости, он сегодня будет опять целовать ее, по всему телу пробежала легкая, приятная дрожь.
Слуги проводили ее в большую гостиную, благоухающую цветами, стоящими на каждом столе.
В дальнем конце комнаты весело беседовали человек двадцать. В центре собравшихся она увидела князя, выглядевшего особенно нарядным в вечернем костюме.
Он подошел к ней, и она, надеясь, что он поймет ее чувства, попыталась встретиться с ним взглядом.
Но князь, небрежно поднеся ее руку к губам, повел ее вперед, чтобы представить гостям.
Обед прошел очень весело и непринужденно. Илона никогда раньше не бывала на званых приемах, никогда не ела с золотых тарелок и, разумеется, никогда не пробовала тех превосходных яств, которые появлялись одно за другим, пока есть уже просто было невозможно.
Родственники князя не только прекрасно выглядели, но были веселы и остроумны.
Здесь не велся спокойный интеллектуальный разговор, как у пожилых друзей ее матери, а шло состязание в блеске и остроумии, похожее на какую-то интригующую игру.
Большую часть из говорившегося она не понимала, но зато впервые в жизни получила такое обилие искренних комплиментов, как от мужчин, так и от женщин.
Она сидела на одном конце длинного обеденного стола между дядей князя и его молодым, необыкновенно красивым кузеном. Сам князь сидел на другом конце стола.
Илона почти не видела его из-за золотого подсвечника, высоких ваз с персиками и виноградом и бесчисленных столовых приборов.
Когда обед закончился, дамы вернулись в гостиную, где к ним вскоре присоединились и мужчины. Старшие члены семьи уселись за карточные столы, молодежь же столпилась вокруг Илоны и один из них сказал князю:
— Наверное, такой молодой и красивой женщине, как твоя жена, здесь довольно скучно!
— Боюсь, после веселой и бесшабашной Франции Добруджа покажется ей скучной и степенной, — холодно ответил князь.
Илона удивленно посмотрела на него. Неужели он думает, что в Париже она могла забавляться подобным образом?
Но ведь он ничего о ней не знает, так же как и она о нем! «Да, нам нужно многое рассказать друг другу», — вздохнув, подумала девушка.
Прием окончился довольно быстро. Старшие гости пожелали вернуться домой, и, хотя молодежь с удовольствием бы осталась повеселиться, все тактично предположили, что молодые хотят побыть вдвоем.
Илона с князем прощались с гостями в холле, и его тетушка, пожилая дама со следами былой красоты, выразила чувства всех остальных, сказав Илоне:
— Мы счастливы, дорогая, принять вас в нашу семью. Вы очень красивы, и я уверена, вас с Аладаром ждет счастливая жизнь!
С этими словами она поцеловала Илону, а один из кузенов, целуя ее руку, сказал:
— Жаль, что я не встретил вас первым! Аладару всегда везло!
Гости, смеясь и осыпая Илону комплиментами, удалились.
Когда слуги закрыли парадную дверь, Илона поняла, что Аладар ждет, когда она поднимется к себе. Он молчал, и она, оробев, поднялась по лестнице.
Магда уже ждала ее в спальне.
По обеим сторонам кровати горели в канделябрах свечи, кроме того, спальню освещали еще несколько торшеров.
На бархатном кресле лежала новая очаровательная ночная сорочка, привезенная из Франции.
Илона разделась почти в полной тишине. Ложась в постель, она готовилась к разговору с князем, когда он придет к ней.
— Спокойной ночи, моя маленькая мадемуазель! — проговорила Магда, стоя в дверях. — Благослови вас Бог!
— Спокойной ночи, Магда!
Дверь за старой горничной закрылась, и Илона осталась одна. Она легла на подушки, сердце ее бешено колотилось, а рот пересох.
«Мне страшно», — думала она, не уверенная, боится ли она самого князя или извинений, которые должна ему принести.
Полчаса спустя она услышала, как он с кем-то говорит. Наверное, подумала Илона, он беседует с кем-то из слуг или с одним из ночных сторожей, которые, как сказала ей Магда, ночью охраняют замок. Лежа в постели, она слышала их шаги под окнами комнаты и поняла, что замок охраняется не хуже дворца ее отца. Вполне возможно, размышляла она, враги, проникнув в страну, нападут, и на замок Шароша, но в любом случае ей нельзя никому показать свой страх перед русскими.
Дверь открылась, и, когда князь вошел в комнату, сердце ее забилось в предчувствии опасности.
В длинном парчовом халате, доходящем до пола, он казался еще более высоким и полным достоинства.
Кровать стояла довольно далеко от двери, и Илона могла наблюдать, как он приближается к ней. Она так волновалась, что все приготовленные слова вылетели из головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15