— спросила его Илона.
— Если это в моей власти, госпожа!
— Я хочу знать, как погиб мой брат. — Граф молчал, и Илона попросила еще раз: — Расскажите, пожалуйста! Мой отец обвинил Шарошей в умышленном убийстве, но я этому не верю!
— Это ложь, госпожа!
— Я не сомневалась. И все же я хотела бы знать, как это произошло.
— Это может вас расстроить, госпожа!
— Ничего не может быть хуже, чем мучиться вопросами и выдумывать различные версии его смерти!
Граф утвердительно кивнул:
— Согласен, вы правы. Наши измышления могут быть хуже, чем то, что было на самом деле.
— Так расскажите же мне об Юлиуше!
— Группа молодых людей, во главе которых, как стало известно позже, был принц Юлиуш, повадилась развлекаться в местных гостиницах на землях Шарошей и доставляла властям немало хлопот.
У Илоны перехватило дыхание.
Она представила себе брата, упрямого, своевольного, уставшего от скучной и полной ограничений жизни во дворце, находившего забаву в этих выходках.
— Молодые люди вели себя легкомысленно, хотя поводов жаловаться у хозяев не было, потому что им всегда возмещался ущерб от побитых бокалов и бутылок. Естественно, кое-кто из молодых сторонников Шароша счел своим долгом организовать группу для борьбы с людьми Радака. — Помолчав, граф задумчиво произнес: — Сначала, я уверен, это была только игра: соперники всегда были начеку и следили друг за другом. Но потом положение стало опасным. Не знаю, каковы были потери среди подданных короля, но многие из людей Шароша лишились жизни или были изувечены.
— Они пускали в ход ножи?
— И даже пистолеты! Встречи превратились в состязания по стрельбе, в которых страдали и местные обыватели, зашедшие в гостиницу выпить бокал вина после тяжелой работы.
Илона нервно сцепила руки. Ей было ясно, что такая взрывоопасная ситуация легко могла перерасти в открытый военный конфликт.
— Ваш брат был убит в небольшой гостинице у реки, где никогда раньше не было никаких неприятностей. Хозяин в это время обслуживал посетителей, сидевших за бокалом вина в беседке в саду. В эту же ночь были убиты трое мужчин, все приличные, работящие люди, и несколько человек из группы Шарошей.
— А Радаки?
— Кроме вашего брата были убиты еще четыре человека, один ослеп и еще один остался без ноги.
Илона вскрикнула от ужаса.
— Личность вашего брата была установлена только на следующее утро, когда тела отнесли для опознания в соседнюю церковь.
«Как неразумно поступил со своей жизнью Юлиуш!» — подумала Илона.
И в то же время она понимала, что эти ночные похождения увлекали его просто потому, что жизнь во дворце была скучна и однообразна. Став взрослым, он уже не мог мириться с деспотизмом отца, а достойного применения своим силам не находил…
Смерти Юлиуша можно найти много причин и объяснений, но факт оставался фактом: он рисковал жизнью совершенно бессмысленно, его смерть никому не помогла, а только углубила пропасть между сторонниками Радаков и Шарошей.
— Спасибо, граф, за рассказ, — спокойно сказала Илона, и они сменили тему.
Сейчас, продвигаясь вместе со всеми в полной темноте, она думала, что, показав ей потайной ход, Юлиуш невольно способствовал спасению Добруджи.
Она вспоминала, как выпытывала у брата, откуда тот узнал про потайной ход.
— Ты помнишь старого Гискру? — спросил он.
— Да, конечно.
Гискра был камердинером Юлиуша, он ухаживал за мальчиком с тех пор, как тот перестал нуждаться в няне. Он служил еще их деду и всегда казался Илоне невероятно древним. Гискра и в самом деле напоминал маленького гнома, и в детстве она часто воображала себе, что в горах работают многочисленные Гискры, добывая аметисты и другие камни, которые так любила ее мать.
Гискра обожал Юлиуша и всюду следовал за ним, как преданный спаниель, не требуя от жизни ничего, кроме возможности служить ему.
— Гискра узнал о ходе от деда, — сказал ей Юлиуш. — По-видимому, дед однажды захотел его осмотреть, а Гискра светил ему фонарем.
— И Гискра рассказал тебе о нем?
— Он провел меня по нему, когда мне захотелось порыбачить, а папа запретил покидать дворец.
— Почему? Юлиуш пожал плечами:
— Ты же знаешь папу. У него всегда найдется причина!
Люди князя перешли реку далеко от дворца, и теперь, когда земля Шарошей осталась позади, Илоне стало страшно.
А что будет, если войска короля только и ждут, когда князь выступит против русских? Что если они спрятались, готовые отразить нападение войск Шароша? Ведь если добруджанцы начнут воевать между собой, то это только на руку русским!
Однако в прибрежных лесах стояла тишина. Деревья росли не слишком густо, но все же скрывали движущихся всадников. В тишине изредка раздавалось позвякиванье уздечек и шумное дыхание лошадей.
Перед приближением к замку князь предупредил всех:
— Идем молча. Без крайней необходимости никто не разговаривает. В случае опасности обращаться к офицеру только шепотом: ночью голоса звучат особенно громко!
Все тридцать телохранителей князя ехали верхом в темных кавалерийских накидках поверх мундиров. У каждого за поясом был пистолет, а к седлам лошадей приторочены винтовки.
Чтобы двигаться бесшумно, князь приказал всем снять шпоры, которые вообще не были нужны таким великолепным наездникам и служили скорее декоративным украшением. Ни один добруджанец, катаясь верхом в гражданской одежде, никогда не надевал шпор.
Хотя река уже осталась позади, им еще предстоял долгий путь сначала по лесу, а потом по каменистому плато, усыпанному огромными валунами — следами деятельности древнего вулкана.
Даже днем ехать быстрее было бы невозможно. Ночью же каждый шаг грозил коню вывихнутой ногой или падением, хотя надежные добруджанские кони привычны к такой почве.
Часа через полтора пути князь подъехал к Илоне. Она почувствовала его присутствие, еще не видя его. Вдруг на небе показалась луна и осветила прекрасное лицо ее мужа, с темными омутами глаз, выражения которых Илона не могла разглядеть.
Он положил руку на ее плечо, и по телу девушки пробежала дрожь, словно оно ожило от его прикосновения.
— Вы в порядке? — почти неслышно проговорил он.
Илона кивнула и улыбнулась счастливой улыбкой. Он помнит о ней! Она ему небезразлична! Но внутренний голос шепнул: «Ты нужна ему сейчас! Если ты струсишь, они не смогут найти вход во дворец!»
Он снял руку, и Илоне нестерпимо захотелось пересесть к нему в седло: там ей было бы спокойно и надежно. Ей безумно хотелось ощутить объятия его сильных рук и положить голову на грубую ткань его мундира.
«Я люблю его! Люблю так сильно, что если мы оба сегодня погибнем, это не имеет значения — лишь бы быть рядом с ним!»
Теперь ей не страшны даже пушки, которых она так боялась, когда немцы обстреливали Париж. В ту пору мать учила ее не выставлять напоказ свои чувства, и она, воспитывая свою волю, продолжала рукодельничать под грохот разрывающихся снарядов. Иногда они с Магдой ходили смотреть па разрушения, причиненные обстрелом — дома с искромсанными, вывороченными чугунными решетками. Это было устрашающее зрелище, но еще страшнее был вред, наносимый психике людей, выражавшийся в полной их деморализации. При начале обстрела парижане истерически кричали, бежали в укрытия, женщины и дети залезали в подвалы и погреба. И лишь ее мать оставалась внешне совершенно спокойной и невозмутимой, даже когда снаряд падал в ста ярдах от их дома.
Сейчас ей вспомнились те вечера, когда, сидя за вышиванием, она напряженно вслушивалась в тишину и считала секунды между залпами. Теперь она испытывала тот же самый страх, и лишь присутствие мужа немного утешало ее.
« Он такой необыкновенный, прекрасный, благородный, — думала она. — Неудивительно, что все его обожают!»
Князь ехал впереди отряда, стараясь по возможности укрыть своих людей либо за деревьями, либо за огромными валунами.
После трех часов пути слева от себя Илона увидела очертания дворца.
Чтобы подойти к нему незаметно, им пришлось сделать большой крюк, и сейчас они приближались к дворцу с задней стороны. Поблизости от дворца разрослась густая роща, и в призрачном свете луны казалось, что крепость построена на вершинах деревьев.
Илона знала, как крепки стены дворца, рассчитанные на долгую осаду, но сколько там сейчас русских — не знал никто. Она только молилась, чтобы отряду князя удалось опередить врага и не дать ему установить пушки.
Никто об этом не говорил, но Илона была уверена, что сведения о приходе русских принесли цыгане. И они были рады навредить королю. Цыгане умели передвигаться настолько незаметно, что их не могли обнаружить самые наблюдательные дозоры. Их долго преследовали во многих странах, и они научились бесшумно срываться с места и уноситься в известные только им труднодоступные места.
Может быть, это известие принесла Аладару соблазнительная Маша? Интересно, как он выразит ей свою благодарность? Мысли о Маше причиняли Илоне такую боль, что ей хотелось кричать от горя, но, взяв себя в руки, она сказала себе: сейчас не время для ревности и ненависти к женщине, которая, без сомнения, является любовницей ее мужа. «Сейчас важно только одно: чтобы все прошло удачно и Аладар не пострадал», — внушала себе Илона.
Когда до дворца осталось не более четырехсот ярдов, князь остановил коня.
Все тихо спешились и окружили князя. Шестеро солдат остались с лошадьми, набросив им на шеи торбы с овсом, чтобы они стояли спокойно.
Илона вместе со всеми стояла около князя.
— Вы сейчас покажете мне вход, а затем, когда мы туда войдем, вернетесь в замок вместе с капитаном Гайоши.
— Я не хочу!
— Я уже отдал приказ капитану и, пожалуйста, слушайте его. Я не хочу подвергать опасности вашу жизнь.
Илоне хотелось возразить, но, понимая, что их разговор может быть услышан офицерами, она тихо спросила:
— Так мы идем?
— Да! — ответил князь, взял ее за руку, как ребенка, которого собрался вести на прогулку, и они пошли впереди всех.
При его прикосновении Илону охватил трепет; она сняла перчатку и откинула с лица капюшон. Ее холодные пальцы лежали в горячей ладони мужа, и она думала: «Если он действительно любит меня, мы обязательно расскажем об этом приключении своим детям!»
Вдруг отчаяние охватило ее: никаких детей не будет! Как только закончатся события этой драматической ночи, он снова вернется к Маше, а она останется одна.
Задний фасад дворца был скрыт глубокой тенью, и в какой-то безумный момент Илоне показалось, что она забыла, где расположен вход. Ей было всего девять лет, когда она была здесь в последний раз. С тех пор прошло еще девять лет! Тогда для нее это была увлекательная игра, но, покинув Добруджу, она, естественно, выкинула все это из головы.
Словно почувствовав, что творится в ее душе, князь крепко сжал ее руку.
— Не надо торопиться! — почти неслышно прошептал он. — Спешка до добра не доведет. Соберитесь и вспомните место, где расположен ход!
Спокойный голос князя придал ей уверенности. Теперь она не сомневалась, что ход слева, за скалами, и он закрыт ползучими растениями, цветущим занавесом вьющимися по всему низу дворцовой стены.
Князь пропустил ее вперед. Через несколько шагов Илона остановилась и рукой показала место, где, по ее предположению, должен быть вход. Он слегка отодвинул ветки и увидел за ними чугунную решетку. Она легко подалась, как только князь коснулся ее, открыв темное отверстие в стене.
Память не изменила Илоне!
Отверстие было довольно узким, и в него мог пройти только один человек, но дальше оно расширялось и вело в огромную пещеру, в дальнем конце которой открывался сам потайной ход.
Илона вспомнила, что вначале ход шел прямо. Затем должны начаться каменные ступени, поднявшись по которым можно было подойти к двери в длинный коридор в нежилой части дворца. Когда-то там располагались огромные погреба для хранения вин, но с годами хранилища были переведены ближе к жилой части.
Первыми в пещеру вошли Илона с князем, за ними один за другим собрались все солдаты. Сквозь отверстие удалось протащить и пушки.
Пещера освещалась слабым светом свечей; зажигать яркие фонари князь запретил, дабы не привлечь чье-нибудь внимание снаружи.
Когда все были в сборе, князь обратился к Илоне:
— Как можно скорее отправляйтесь домой! Она ждала еще каких-нибудь слов, но он, вынув
из-за пояса пистолет, повел своих людей по потайному ходу.
Илоне ничего не оставалось, как наблюдать за скрывающимися в темноте солдатами. Теперь их путь освещали фонари, свет которых тонким лучом пробивался в темноту пещеры.
— Пора ехать, госпожа! — тихо произнес капитан Гайоши.
— Мне кажется, я что-то уронила! — тихо ответила Илона. — Вы не можете посветить мне?
— У меня остался один фонарь, — ответил капитан.
— Пожалуйста, зажгите его!
Когда капитан зажег фонарь, Илона приказала:
— Теперь у нас есть свет, и мы пойдет следом за князем.
— Нельзя, госпожа! Вы же слышали приказ его светлости!
— Я не собираюсь возвращаться в замок!
— Но вы же не можете оставаться здесь! Может начаться бой!
— Я не так глупа, капитан Гайоши! Я не выйду из хода, пока это не будет безопасно. Возвращаться же в замок без князя я не намерена!
Капитан пришел в замешательство.
Он был молодым офицером, одним из тех адъютантов князя, что не спускал с нее глаз во время совместных поездок по городам.
Совершенно ошеломленный, он стоял перед ней, не сводя глаз с ее рыжих волос.
— Не малодушничайте, капитан! — отважно произнесла Илона. — Вы не заставите меня вернуться в замок даже под дулом пистолета! Я привела вас сюда, показала вам потайной ход и не позволю отсылать меня в замок за ненадобностью!
— Но госпожа! Меня отдадут под трибунал за невыполнение приказа!
— Вздор! Вас наградят за мужество, проявленное перед лицом особо опасного противника!
— Вы бесподобны, госпожа! — невольно засмеялся капитан. — Но я не могу позволить вам подвергать себя риску!
— Вот и позаботьтесь о моей безопасности! А теперь — вперед! Посмотрим, что там происходит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15