— Хорошее лекарство! Дай мне еще немного.— Нет, для начала этого достаточно, — ответила Гермия, — но вы должны помнить, что надо выпить еще ложку перед тем, как отправитесь спасть.Она поставила тоник на середину стола и сказала:— До свидания, миссис Барлес. Я знаю, что вы захотите передать через меня благодарность моей маме за лекарство, которое она послала вам.С этими словами она направилась к двери и когда дошла до нее, миссис Барлес попросила:— Ты не расскажешь Бэну, о чем я говорила тебе? Он сказал, что все, что он рассказал мне, — секрет.— Нет, конечно, нет, — успокоила ее Гермия. — Закройте глаза и забудьте о нем. Я думаю, он скоро вернется и позаботится о вас.Миссис Барлес, казалось, не понимала ничего, и, когда Гермия открыла дверь, она услышала, как старушка бормочет про себя:— Он не должен был идти туда! Я сказала ему, я сказала: «Она проклянет тебя, вот что она сделает!»«Бедная старушка, она действительно все больше и больше теряет разум!» — думала Гермия, идя обратно через деревню.Солнце уже перестало припекать, и ей так захотелось прокатиться верхом, как раньше, по полям и через лес, где птицы начинали уже устраиваться на ночлег.Было особое магическое очарование в последних лучах солнца, превращавших стволы деревьев в подобие колонн из полированной бронзы и вырисовывающих тени, полные таинственности и все растущие до тех пор, пока сумерки не переходили в ночь.— Теперь, когда мне приходится ходить пешком, все это видится уже не таким, — думала она, — но все же это лучше, чем ничего.В поместье осталось столько чудесных мест, по которым она ездила раньше и которые стали недоступны для нее. Гермия теперь не видела их и тем не менее могла восстановить их в памяти как картины, красоту которых она никогда не сможет забыть.Когда девушка была уже недалеко от дома, она вновь задумалась о странной беседе с маркизом нынешним утром.Он мог быть циничным и саркастичным, но ее отец рассказывал, насколько успешным он бывал на скаковом круге ипподрома, всегда побеждая на больших скачках.«Это значит, что он будет на королевских скачках в Эскоте, проходящих на следующей неделе», — подумала Гермия, вспомнив, что они начинаются в понедельник.Поскольку ее отец интересовался лошадьми, он всегда читал раздел Новости Ипподрома в «Морнинг пост», единственной газете, которую мог себе позволить.Когда Питер приезжал домой, они долго обсуждали с отцом достоинства различных лошадей, о которых читали.После того как Питер побывал на скачках в Дерби со своими друзьями, он много рассказывал о них отцу, описывая их организацию и возбуждение, царящее на ипподроме.— Но самое главное, — хвастался он, — я выиграл пять фунтов!— Ты мог столько же проиграть вместо этого, — заметил предостерегающе викарий.— Я знаю, папа, и поэтому очень волновался, — признался Питер. — Однако я выиграл, и покрыл все расходы за тот день, и даже еще осталось немного.Отец улыбнулся, понимая, какое удовлетворение испытал его сын.Из их разговора Гермия поняла, что отец и сам с удовольствием побывал бы в Эпсоме Эпсом — место проведения скачек Дерби близ Лондона.

вместе с Питером, и она задумалась, хотел ли бы ее брат побывать в Эскоте Эскот — место скачек и сами скачки близ Виндзора.

?Питера, должно быть, огорчает, размышляла она, что его богатые друзья могут посещать все скачки, либо приезжая на них из Оксфорда на один день, либо оставаясь на ночь у щедрых хозяев, а то и в отеле, что было очень дорого.И все же Питер, хотя и чувствовал жалость к себе, видел гораздо больше, чем она.Она гадала, представится ли ей когда-либо случай побывать на празднике скачек, посетить один из балов, которые организуют после них, или хотя бы просто проехаться в Лондон и взглянуть на магазины.Но она тут же рассмеялась.Все это было ей недоступно, поэтому какой смысл забивать пустыми мечтами свою голову!«Если бы все желания превращались в лошадей, нищие раскатывали бы на них», напомнила она себе поговорку и поспешила домой рассказать своей матушке о миссис Барлес.Они ждали викария уже почти четверть часа, собравшись на ужин, и няня очень сердилась, что все остынет, когда викарий наконец появился.Гермия слышала, как старый Джейк убирает кабриолет в конюшню, и когда она открыла дверь и ее отец вошел в прихожую, матушка поспешила к нему, озабоченно воскликнув:— Дорогой, я так волновалась! Что задержало тебя?Викарий нежно поцеловал свою жену и ответил:— Я же просил тебя не волноваться. Я бы давно был дома, если б не задержался в деревне.— В деревне? — удивилась Гермия. — Что там случилось?Зная, что не следует заставлять няню ждать еще дольше, отец прошел в столовую и сел во главе стола.— Вы не поверите тому, что произошло, — сказал он, — да и я никак не могу поверить.— Что такое? — спросила миссис Брук.— Исчез маркиз Деверильский!Гермия ошеломленно глядела на отца, как будто не уверенная, что правильно поняла сказанное.— Что значит исчез, папа?— Да буквально исчез, — ответил викарий. — Вся деревня взбудоражена этим. Сейчас все в поместье ищут его.Гермия смотрела на отца широко раскрытыми глазами, желая что-то сказать, но мать опередила ее восклицанием:— Расскажи нам все" дорогой, с самого начала. Я пытаюсь и не могу понять, что ты говоришь.— Мне самому трудно осознать все это, — сказал викарий, — но когда я шел домой, полдюжины людей остановили меня, толкуя наперебой, как попугаи.Он улыбнулся:— Прежде чем я смог остановить их общий гомон, чтобы понять хоть что-нибудь, вокруг кабриолета столпилась половина деревни.Он замолчал, наливая своей жене, а затем дочери суп из супницы, которую няня поставила на стол перед ним.Это был суп из сельдерея, как всегда великолепный, одно из любимых блюд викария.Он наполнил и свою тарелку и съел первую ложку, когда Гермия умоляюще воскликнула:— Пожалуйста, продолжай, папа. Мы должны знать, что произошло!— Да, конечно, — ответил викарий. — Ну вот. Очевидно, что сразу после завтрака в усадьбе мой брат решил поразить маркизу своих годовалых лошадок, которых он держит на поле в северной части парка.Гермия знала, где было это поле, и не прерывала отца, который продолжал:— Эти два джентльмена отправились туда верхом, не спеша, занятые разговором, как вдруг их галопом догоняет конюх, чтобы сказать графу, что к нему в усадьбу прибыл какой-то посетитель, которому нужно срочно и безотлагательно видеть графа.Викарий остановился и проглотил еще ложку супа, прежде чем продолжил рассказ:— Мой брат, очевидно, был недоволен необходимостью возвращаться, но поскольку они отъехали еще не далеко, он попросил маркиза продолжить путь одному и повернул назад к усадьбе.— И кто же ожидал его там? — спросила миссис Брук.— В деревне, очевидно, не знают этого, — ответил викарий, — но люди говорят, что Джон был в доме лишь несколько минут и сразу же поскакал догонять маркиза.— И что же… случилось потом? — прошептала, затаив дыхание, Гермия.— Он не смог найти его!— Как это — не смог найти его? — спросила миссис Брук.— Так-таки и не смог, — ответил ее муж. — Нигде не было и следов маркиза, и не понимая, что произошло, Джон вернулся обратно.Он выдержал драматическую паузу, как будто хотел подержать слушавших в напряженной неизвестности, пока он продолжал прихлебывать свой суп.— Едва мой брат успел доехать до конюшен в усадьбе, как, к его ужасу, во двор галопом прискакала лошадь, на которой ехал маркиз, с болтающимися по бокам стременами и с пустым седлом!Гермия сдавленно вскрикнула:— Я думала, что он — хороший наездник!— Это действительно так! — ответил викарий. — Я слышал, что маркиз хвастался, мол, не было еще лошади, которая смогла бы сбросить его!— Но тут уж он, очевидно, был сброшен! — воскликнула миссис Брук.— Я думаю, что именно это предположили Джон и все другие, — сказал викарий.— Что же дальше? — спросила Гермия.— Естественно, твой дядя велел всем конюхам садиться на лошадей и найти маркиза как можно быстрее.Наступила напряженная пауза, прежде чем миссис Брук спросила:— Ты хочешь сказать, что они не нашли его?— Никаких признаков! — ответил ее муж.— Это невозможно! — воскликнула Гермия. — Он должен находиться где-то рядом!Викарий доел свой, суп и, пока няня убирала супницу и приносила следующее блюдо, он сказал:— Как только я закончу обедать, я поеду в усадьбу, чтобы предложить свою помощь. Даже Уэйд, очень разумный человек, утверждает, что все в усадьбе искали с обеда до вечера и нигде не смогли обнаружить маркиза.Гермия и ее матушка знали, что Уэйд был главным управляющим и работал на усадьбе много лет.Он был немногословным человеком, но тому, что он говорил, можно было верить, и они поняли, что если уж Уэйд сказал это, значит, тайна исчезновения маркиза не была преувеличена.— Да, конечно, ты должен поехать на случай, если понадобится твоя помощь, дорогой, — пришла к выводу миссис Брук, — но кажется совершенно невероятным, что они не смогли найти его.— Я совершенно согласен с тобой, хотя Уэйд сказал мне, что они искали абсолютно везде.Улыбнувшись, он добавил:— Жаль, что его лошадь не может говорить, потому что она то уж должна знать, где оставила своего прославленного всадника.Гермия хранила молчание.У нее даже мелькнула мысль, что, возможно, маркиз и был действительно Дьяволом — как она подумала, встретившись с ним впервые, — и он в конце концов возвратился в Подземное Царство, из которого вышел, и они никогда не увидят его вновь.— Я думаю, единственное, что может сделать каждый из нас, — заметила миссис Брук, — это как-то самому попытаться найти маркиза.— Ну, во всяком случае, я знаю лишь одно — что его нет в нашем доме! — сказал ее муж.Он обнял свою жену и крепко прижал ее к себе, говоря:— Я так хотел провести спокойный вечер с вами; но я не буду задерживаться слишком долго, если увижу, что ничем не смогу помочь. Я думаю, мне не стоит брать Гермию с собой?— Пусть она лучше останется дома, — ответила миссис Брук.Гермия угадывала мысли матушки о том, что, если, как она подозревала, маркиза считают в усадьбе предполагаемым женихом Мэрилин, там не захотят присутствия Гермии.После отъезда отца Гермия с матушкой сидела в гостиной, обсуждая случившееся Миссис Брук спросила:— Ты, наверное, разговаривала с маркизом нынешним утром, когда он был с Мэрилин. Каким он показался тебе?— Лучше всего я смогу описать его, мама, сказав, что он пресыщен, циничен и очень саркастичен!Миссис Брук казалась удивленной.— Отчего бы ему быть таким?— Я думаю, мама, что его испортил успех во всем, что бы он ни предпринимал.— Ты думаешь, что Мэрилин влюблена в него? — поинтересовалась матушка.— Она очень стремится выйти за него, мама, и это, конечно, очень устроило бы тетю Эдит.— Уж это точно, — согласилась матушка, и Гермия поняла, что нет необходимости объяснять ей это подробнее.Было уже около одиннадцати часов вечера, когда возвратился отец, и едва он переступил порог, его жена и дочь с нетерпением вскочили на ноги.— Есть какие-нибудь новости, папа? — спросила Гермия прежде, чем ее матушка успела произнести хоть слово.— Никаких, — ответил викарий. — Все это кажется совершенно необъяснимым, и я никогда не видел Джона таким взволнованным.— А Эдит? — поинтересовалась миссис Брук.— Ей было не до меня, как ты сама можешь представить, — пожал плечами викарий, — и мне сказали, что Мэрилин в таком расстройстве, что ее пришлось уложить в постель.— Я думаю, это ужасно, когда такое случается с твоим гостем, кто бы он ни был, — заметила миссис Брук. — Я полагаю, что мы ничем не можем помочь?— Ничем, — ответил викарий, — за исключением молитвы, чтобы он не оказался убитым из-за денег, которые могли быть при нем.После небольшой паузы он сказал:— Я полагаю, что мне не следовало бы говорить тебе этого, но Джон уверен, что это — работа предполагаемого наследника маркиза — Рошфора де Виля До Виль созвучно с «Девил» (Дьявол по-английски).

.— Какое странное имя! — пробормотала Гермия.Ее отец уселся в свое любимое кресло возле камина.— Де Виль — французское имя, имя его семьи, — объяснил он. — Я думаю, они — потомки норманов, пришедших с Континента во времена Вильяма Завоевателя.— И ты думаешь, что этот человек, Рошфор де Виль, убил маркиза? — спросила миссис Брук с ноткой недоверчивости в голосе.— Лично я не могу поверить этому, — ответил викарий. — Это было бы слишком явным преступлением. Но несомненно одно: по словам Джона, между ними была большая вражда. Маркиз множество раз оплачивал долги де Виля, а в последнее время стал наконец отказываться делать это.— Значит, если он разделается с маркизом, то унаследует и его титул, и его состояние? — поинтересовалась Гермия.— Если его не арестуют и не повесят за убийство, — ответил ее отец.— Но если он будет главным подозреваемым, то глупо поступать таким образом? — упорно спрашивала Гермия.— Ты совершенно права, дорогая, — согласился отец, — и поэтому я не верю, что маркиза убили. Он скорее всего вылетел из седла где-нибудь, и они просто еще не нашли его. Джон разошлет всех на поиски, как только рассветет.Он поднялся с кресла и вздохнул:— Я полагаю, что мне тоже следует присоединиться к ним, так что теперь я отправлюсь в постель, и спасибо вам, мои дорогие, что вы дождались меня.Они поднялись по лестнице все вместе, Гермия поцеловала отца и мать, нежно желая им доброй ночи, и ушла в свою спальню.Спальня была небольшая, но матушка позаботилась, чтобы она выглядела уютной. Здесь были все ее особые сокровища, которые Гермия собирала с самого детства.Некоторые из фарфоровых украшений были подарены ей Мэрилин, и, глядя на них, она почувствовала жалость к кузине.— Она, должно быть, мучается, не зная, что случилось с человеком, за которого она хотела выйти замуж, — тихо сказала сама себе Гермия.И в то же время какая-то интуиция, от которой она не могла отделаться, говорила ей, что маркиз не имел намерений жениться на Мэрилин и ясно понимал, что она пыталась хитростью склонить его к тому, чтобы сделать ей предложение.Девушка не знала, каким образом она поняла это, но это было так же ясно для нее, как если бы кто-то доказал ей истинность этих предположений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19