Стоя на идоле, Аргант начал медленно кружиться. Шаманы внизу тоже стали поворачиваться вокруг себя, одновременно двигаясь по большому кругу вокруг статуи. С каждой минутой они вращались Я все быстрее и быстрее, и вскоре их движение стало больше походить на танец. Пламя факелов в их руках металось и трепетало.Так продолжалось довольно долго, но шаманы не проявляли ни малейших признаков усталости. Каэр'лик даже решила, что дело не обошлось без волшебства, и стала еще пристальнее всматриваться в пляшущих орков.Но Аргант внезапно остановился, и шаманы внизу замерли одновременно с ним. Каэр'лик затаила дыхание — такая согласованность могла родиться лишь из чувства общности. Шаманы напоминали танцевальный ансамбль, все члены которого давно работают вместе, — а ведь большинство из них были из разных племен и многие никогда раньше не встречались друг с другом. Все они стояли теперь неподвижно, высоко держа ровно горящие факелы.Потом появился Обальд. По огромной толпе собравшихся, включая дроу и Герти с ее гигантами, прокатился вздох.Царь орков был совершенно гол, а его мускулистое тело сплошь раскрашено красной, белой и желтой красками. Его глаза были густо обведены белыми кругами, так что любому из зрителей казалось, будто Обальд смотрит именно на него. Толпа невольно отпрянула назад.Справившись с первоначальной растерянностью, Каэр'лик сообразила, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Царь предстал без оружия и доспехов перед таким огромным сборищем, однако никто не мог бы сказать, что он выглядит слабым или легко уязвимым. Мускулы на его теле перекатывались при ходьбе, мышцы мощных рук напоминали натянутые канаты. Сейчас он казался даже более грозным, чем в полном вооружении. Рот оскален, лицо искажено, словно плоть его разрывается от внутреннего напряжения, которое он с трудом сдерживает.Наверху Аргант взмахнул перед собой факелом, и под ноги Обальду солдаты бросили одного из орков, предназначенных в жертву. Орк жалобно завыл, но шаманы завели песню и заглушили его крики. Напев шаманов подхватили сначала первые ряды собравшихся, а потом и остальные, и вскоре уже тысячи орков в один голос взывали к Груумшу. Это было так захватывающе, что и Каэр'лик неожиданно для себя тоже стала повторять имя божества. Она нервно оглянулась, надеясь, что Тос'ун этого не заметил, а затем улыбнулась, увидев, что он тоже шепчет имя чужого бога. Она больно ткнула его локтем в бок, чтобы не забывался.Аргант снова пронзительно закричал и быстро скрестил факелы перед собой. Толпа сразу смолкла. Каэр'лик поглядела на Обальда, в руках которого откуда-то появился большой меч. Царь медленно поднял его над головой и, коротко и резко вскрикнув, отсек голову коленопреклоненного орка. Толпа взревела.Тут же подтащили второго пленника и бросили рядом с обезглавленным трупом.Так повторялось десять раз: ритмичное пение, казнь, рев толпы. И каждый раз собравшиеся призывали Груумша с все большим воодушевлением.А Обальд раз от раза как будто становился все более могучим и статным.Когда пленников больше не осталось, шаманы вновь пошли плясать по кругу, а за ними и все собравшиеся, подхватывая призыв к Груумшу Одноглазому.Тогда появился новый персонаж — стреноженный толстенной веревкой громадный бык, которого вели орочьи солдаты, направляя его с помощью копий. Животное подвели к царю. Обальд долго смотрел на быка, потом схватил за рога, и оба замерли, как будто впали в транс. Тогда Аргант спустился вниз, и все шаманы тесно обступили быка. Они стали нараспев произносить заклинание, в конце каждой фразы выкрикивая имя Груумша.Каэр'лик неплохо понимала язык орков и разобрала, что это заклятие должно наделить огромной силой того, на кого его налагают. Однако было и что-то еще, поскольку заклятие было таким мощным, что Каэр'лик чувствовала его даже на расстоянии.Вокруг Обальда и быка неожиданно появились странные зеленые, розовые и желтые огоньки. Они как будто исходили от животного, и их становилось все больше. Потом искорки устремились к царю, и его тело стало словно вбирать их. Бык слабел на глазах, и вскоре могучее животное уже едва стояло на дрожащих ногах, зато Обальда просто распирала мощь.Потом все кончилось, и Каэр'лик, увлеченная происходящим, не сразу заметила, что кто-то успел разрезать веревки на ногах быка. Обессиленное животное стояло лишь благодаря царю орков, не выпускавшему из рук его рога. Все затихли в ожидании. Обальд и бык по-прежнему смотрели друг на друга. А потом внезапно могучим рывком орк свернул быку шею.Некоторое время царь столп, глядя на животное, затем отпустил его, и бык рухнул на землю.Обальд простер руки в небо и громовым голосом крикнул:— Груумш!Словно волна силы прокатилась от него по притихшей толпе.Каэр'лик даже не сразу поняла, что стоит на коленях, как и все вокруг. Обернувшись, она увидела, что и гиганты сделали то же самое, и, судя по их лицам, неожиданно для себя.Шаманы снова пустились в дикий пляс вокруг статуи божества. Все собравшиеся дружно поддержали их пение, но встать никто так и не посмел.И вновь все резко смолкло.Теперь вывели огромного барса, шею которого охватывали железные петли, прикрепленные к шестам. Оказавшись рядом с Обальдом, зверь грозно зарычал, но орк ничуть не испугался. Он опустился на четвереньки и придвинулся к громадной кошке, глядяей прямо в глаза.Солдаты освободили животное. Царь не сводил с кошки пристального взгляда, и вновь повисла звенящая тишина.Барс вдруг зарычал и прянул вперед, но Обальд схватил его голыми руками. Огромный зверь не мог вонзить в него ни когти, ни клыки.Обальд выпрямился во весь рост и легко поднял извивающегося барса над головой.Постояв так немного, он с возгласом «Груумш!» начал вертеться на месте, все быстрее и быстрее, уверенно перебирая босыми ногами. Вдруг орк замер и со всей силы скрутил зверя. Барс испустил жалобный крик и затих, безвольно обмякнув в руках могучего орка. Обальд бросил безжизненное тело рядом с мертвым быком.Толпа бесновалась. Шаманы сызнова стали кружиться, обступив короля и трупы его жертв.Внутрь этого круга вступил Аргант и дал знак начинать заключительный этап церемонии. Шаманы принялись ритмично раскачиваться, шепотом проговаривая что-то, чего Каэр'лик не могла разобрать.Вдруг все десять обезглавленных орков встали и беззвучно выстроились в два ряда за спиной Обальда.Аргант снова стал бормотать заклинание, и вслед за орками поднялись бык и барс. Перепуганные, сбитые с толку, животные пометались немного, а потом умчалисьв ночь.Орки восторженно взревели. Обальд же невозмутимо стоял на месте.Каэр'лик затаила дыхание. Само по себе передвижение трупов нельзя было считать особым достижением, — правда, она бы не поверила, что такой фокус доступен орочьему шаману, однако выдающихся магических способностей для его осуществления не требовалось. Но воскрешение животных поразило ее до глубины души! Она не думала, что такое под силу кому бы то ни было, а тем более орку!И тут Каэр'лик поняла, что это значит: Груумш внял призывам и снизошел к ним. Обальд действительно получил благословение Одноглазого.Наблюдая за невозмутимым царем. Каэр'лик ясно видела перемены в нем. Даже издали ощущались исходившие от него сверхъестественная сила и уверенность.Да, просчитались дворфы. Осквернили идола, использовав его, чтобы победить верующих в Груумша и навлекли на себя гнев божества — в виде Обальда Многострельного.Каэр'лик Суун Уэтт почувствовала страх. Она вдруг осознала, что соотношение сил среди союзников, объединившихся против дворфов, переменилось в одно мгновение.Причем не так, как ей бы хотелось. Глава 10ПРИШЛО ВРЕМЯ УЧЕНИКА
— Это было нечто! — хмуро сообщила Каэр'лик Суун Уэтт.Тос'ун угрюмо хмыкнул, а сидевшие напротив Донния и Ад'нон замерли, открыв рты.— Да ведь они всего лишь орки, — возразил изгнанник Дома Барризон Дель'Армго. — Просто спектакль плюс всеобщее воодушевление.Лицо Каэр'лик посерело, казалось, она сейчас ударит Тос'уна.Но Донния поддержала его, презрительно усмехнувшись:— Конечно, настроение, общий порыв — к тому же эффект был умножен…— Да замолчите вы все! — с такой яростью выкрикнула Каэр'лик, что Донния и Ад'нон схватились за оружие. — Если мы и сейчас недооценим Обальда, это может обернуться катастрофой. Этот шаман, Аргант из племени Ррык… на него снизошло… божественное вдохновение.— Заявление более чем серьезное, — негромко заметил Ад'нон.— Нечто подобное я уже видела, — заверила жрица. — То была церемония, в которой участвовало несколько йоклол. Поэтому не сомневаюсь: это божественное вдохновение. — Она повернулась к Тос'уну. — Неужели тебя так просто обмануть, если потом ты можешь убедить себя, что на самом деле было того, что ты видел?— Но я же знаю, как много можно достичь общим порывом, — неуверенно возразил он.— Он свернул быку шею, — раздраженно ответила жрица и обернулась к остальным. — Зверь умер а потом ожил. Орочьим шаманам такое не под силу.— Может быть, только обычным, — вставил Ад'нон. — Вероятно, нам следует повнимательнее присмотреться именно к Арганту.— Да, Аргант действительно непрост, — покачивая головой, сказала Каэр'лик. — Он беззаветно предан Груумшу, к тому же весьма неглуп — помните, как ловко он обернул себе на пользу смерть Ахтель? Но если бы он владел магией, достаточной для оживления животных, он бы легко подавил волю Ахтель и уже давно заставил бы ее встать на свою сторону. Но он не только не сделал этого — он даже не пытался.— Ты считаешь, что смерть Ахтель просто удачное совпадение? — поинтересовалась Донния.— Ее убил Дзирт До'Урден, — отозвалась жрица, — Это точно. Его видели с оружием в руках. После нападения он пробежал через весь лагерь. Ни за что не поверю, что он — орудие Груумша. Но Аргант ловко одурачил орков и много на этом выиграл.— А теперь мы знаем, что Дзирт еще и заодно с наземными эльфами, — заметил Тос'ун.— Да, но что их связывает? — задумчиво произнесла Донния, которую известие о сражении на берегу речки ни в чем не убедило.— Это не важно, — возразила Каэр'лик. — Дзирт До'Урден не наша забота.— Ты все о том же, — подал голос Ад'нон.— Нет, это вы никак не угомонитесь. Нам нет дела до Дзирта, а ему — до нас, покуда он не знает о нашем существовании. Пусть Обальд и Герти беспокоятся о нем, нам это только на руку. Особенно сейчас, когда Груумш наделил магической силой Обальда.Ад'нон и Донния фыркнули.— Будете относиться к нему пренебрежительно — накличете беду на свои головы! — зло бросила в ответ Каэр'лик. — Теперь он обладает огромной силой и быстротой и проворством кошки. Это подтвердит даже Тос'ун, считающий все случившееся розыгрышем. Нынешнего Обальда не сравнить с прежним.Тос'ун нехотя кивнул.— Обальд всегда был силен, — возразил Ад'нон. — Я бы и до ритуала поостерегся вступать с ним в открытое единоборство. А уж тем более с Герти. Орельсдоттр. Но вряд ли есть шаман, который дал бы ему побольше мозгов и смекалки!— Зато он получил непоколебимую уверенность в том, что обладает высшей властью, — не сдавалась Каэр'лик. — Не забывайте об этом. У Обальда больше нет сомнений, которые мы могли бы использовать себе на пользу. Он теперь свято верит в свою правоту и силу. И любое наше слово, противоречащее его уверенности, будет для него подозрительно. Новый Обальд — это быстрый поток, который почти невозможно удерживать в нужном нам русле.Ее товарищи, сперва иронически настроенные, теперь мрачно смотрели на жрицу.— Но я считаю, что мы все-таки успели придать этой реке правильное направление, — продолжала Каэр'лик. — Больше нет нужды управлять Обальдом, он и сам готов вести воину, которую хотим мы, — и теперь даже он способен на это.— А мы что же, будем смотреть со стороны, получая удовольствие? — спросил Тос'ун.— Разве это так плохо? — повела плечами Каэр'лик.— Не забывайте о Герти, — вмешался Ад'нон. — Наверняка после ритуала она будет еще больше настороже. То, что произошло с царем, сплотит орочьи племена, но, вероятно, заставит Герти еще больше не доверять никому. А Обальду, несмотря на эту его необыкновенную, как ты считаешь, силу, все равно не обойтись без гигантов, которые удержат дворфов в их подземных убежищах, пока орки будут грабить страну.— Тогда нам нужно позаботиться о том, чтоб Герти и дальше его поддерживала, — сказал Тос'ун.Остальные поглядели на него с явным сожалением, потому что он туго соображал. Правда, Тос'ун принял это как должное. В конце концов, среди них он был самый молодой и менее всех сведущий в подобных делах.— Нет, не поддерживала, — поправила Донния. — Надо заставить ее сопровождать Обальда, но чтобы при этом она считала, что приняла решение совершенно самостоятельно.Остальные кивнули: граница тонкая, но весьма существенная.
После захода солнца Ад'нон и Донния вышли из глубокой пещеры, расположенной к востоку от развалин Низин, которую они выбрали как временное убежище. Луна уже поднялась, и темные эльфы некоторое время щурились — их глазам был неприятен даже такой слабый свет.Донния поглядела в ту сторону, где за холмами, мерцая в свете звезд, извивалась река Сарбрин. За ней темнел Лунный Лес, населенный эльфами. Дроу знали, что они не страшны Обальду, пока он не пересечет реку во главе войска. Сейчас ему мешают только двое.— Может, они первые выйдут из леса, — предположил Ад'нон, читая ее мысли, и негромко хохотнул.Оба дроу хотели, чтобы эльфы вступили в воду. Обитающий в лесу род — небольшой, и Обальд вполне мог бы с ними справиться. А для дроу нет большего наслаждения, чем смотреть, как эти хрупкие существа истекают кровью у них под ногами. Орки могли бы даже отдать им нескольких пленников для забавы…— Меня уже начинает утомлять эта озабоченность Каэр'лик по поводу Дзирта До'Урдена, — заметил Ад'нон.— Тос'ун говорит, что отступник почти непобедим.— Да, я ничуть не подвергаю сомнению слова нашего друга из Мензоберранзана, однако…— Однако Каэр'лик стала слишком многого бояться в последнее время. Как она тряслась, когда говорила об Обальде!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44