Мы заставим их изменить мнение. – Мак прищелкнул языком. – И все же кто-нибудь должен был отважиться на выстрел. Не понимаю я этого. Как будто они просто позволили нам войти сюда.
Гретта склонила набок голову, ее длинные каштановые волосы сияли в слабом свете.
– Я бы не связывалась с огнем Имперских войск. Что у них есть? Необученные шахтеры? Несколько импульсных ружей и гранат? Пара бластеров в таких руках едва ли достаточная сила, чтобы противостоять мощи Империи.
– Они уничтожили гарнизон, – напомнил Синклер, срывая обертку со своего энергетического пакета. Он наблюдал за старухой, которая нерешительно взбиралась по ступенькам, взглядом испуганной птицы оглядывая закованных в броню солдат, расположившихся вдоль стен вестибюля. Остеохандроз согнул ее позвоночник, делая ее похожей на горбунью. Скрюченными от артрита и похожими на когти пальцами в старческих пятнах она прижала к груди большую сумку. Она медленно перебиралась со ступеньки на ступеньку, останавливаясь после каждого шага.
– Помочь вам, мэм? – спросил Мак Рудер. Он встал и открыл перед ней толстую стеклянную дверь.
Она закивала, испуганно дергая своей птичьей головой.
– Я.., мне надо узнать.., узнать насчет медицинского страхования, – голос ее казался хрупким и сморщенным, как и покрытое морщинами лицо.
Мак Рудер вытер ладонью губы и показал большим пальцем через плечо.
– Обратитесь к сержанту Хэмлишу, вон туда.
Избегая смотреть им в глаза, она кивнула и с трудом заковыляла к комнате сержанта на подламывающихся ногах.
– Ну, вот вам опасная мятежница, – со смехом произнес Мак Рудер. – С сопротивлением на Тарге покончено. Мы поставили их на колени, парень!
Синклер нахмурился:
– Да, возможно. Когда я читал об экспедиции…
– Древняя история, Фист, – сказала Гретта. – Что общего между историей и сегодняшней войной?
Синклер слегка пожал плечами.
– Ну, э, в исторических книгах можно найти много чего интересного.
– Например? – спросил Мак Рудер. – Давно забытую и заброшенную тактику боя? Нужно придумывать новые планы, постоянно изобретать что-то. В этом ключ к успеху Звездного Мясника, ты знаешь. Думай, Синк! – Мак Рудер показал пальцем на свою голову и подмигнул.
– Книги, а? – презрительно фыркнула Гретта. – Ты один из Седди, Синк?
Краска жарко разлилась по его шее. Когда он смутился, то покраснел еще больше.
– Нет. Я просто изучал все это, пытаясь добиться поступления в Риганский университет.
Мак Рудер рассмеялся с полным ртом.
– Недалеко пробился, да? Парень, в университет не попадешь, если только ты не гений, или если в твоих жилах течет благородная кровь – или по направлению, подписанному императором.
– Да, знаю. Я думал, что получу его. Занял третье место на Межпланетном конкурсе.
После его слов все молча уставились на него широко раскрытыми глазами.
– Проклятые Боги! – прошептала Гретта. – Третье! И они все-таки не приняли тебя?
Синклер вспыхнул и отщипнул крошку от своей питательной плитки. – Нет.
Мак Рудер покачал головой:
– Объяснили – почему?
«Солги, Синк. Ты не можешь сказать им правду. Отныне придерживайся версии сироты».
– Нет. Только то, что им очень жаль. Но.., я не должен отчаиваться и могу попытаться в следующем году.
Гретта нахмурила брови:
– Я знала одну женщину, которая добилась этого. Она заняла восемьдесят второе… – она внезапно замолчала, увидев выражение лица Фиста.
– Наверное, тут замешана политика. Возможно, в какой-нибудь конторе была допущена ошибка, а?
– Да, наверное.
Последовало неловкое молчание, во время которого старуха вышла из кабинета сержанта Хэмлиша и прошла мимо них, стуча по полу тяжелыми башмаками. Ее испуганные глаза на короткое мгновение встретились с глазами Синклера, и она сразу же отвела взгляд. Он открыл перед ней дверь и наблюдал, как она ковыляет вниз по ступенькам, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие.
Уголком глаза Синклер заметил сержанта, направляющегося в мужской туалет. Ну, даже сержанты иногда ходят туда.
– Так что ты узнал из своей истории войн? – тон Мака Рудера неуловимо изменился.
– Не концентрируйте все силы в одном месте, – пробормотал Синклер, думая о старухе, которая быстро ковыляла по неровной мостовой.
Снаружи пролетел военный вертолет, увешанный тяжелыми бластерами и импульсными орудиями, установленные на нем громкоговорители еще раз проревели условия оккупационного режима. Гулко разносились слова: «Действует военное положение. Желающие получить разрешение на поездку, медицинское обслуживание или помощь полиции должны зарегистрироваться у военных властей. Все просьбы будут рассмотрены в порядке поступления. Сохраняйте спокойствие и сотрудничайте с военными властями». И он полетел дальше, жужжа в душном воздухе.
Синклер пожевал губу и посмотрел вверх на сгущающиеся тучи. Он уже начинал ненавидеть Таргу – и ведь в него еще ни разу никто не выстрелил.
– Ну, это противоречит всем аксиомам военной науки, – заметил Мак Рудер. – Каждый знает, что «разделяй и побеждай» – старейшее привило ведения войны. Сила позволяет проводить и оборонительные, и наступательные действия, которые рассредоточивают войска…
– Проклятые Боги! – закричал Синклер, вскакивая на ноги. – Где ее сумка?!
– Что? – лицо Мака Рудера исказилось.
– Бежим, догоним ее! – Синклер схватил свою винтовку. – Эй! Кто-нибудь, проверьте кабинет сержанта, нет ли там сумки.
Он ринулся вниз по лестнице, не обрывая глаз от старухи, которая завернула за угол серого здания со следами минометного обстрела. Гретта и Мак Рудер следовали за ним, на ходу надевая шлемы и пристегивая ружья.
Ноги Синклера успели ступить на неровный булыжник мостовой, но что случилось потом, он вспомнить не мог. Казалось, мир под ним обрушился, а потом поднялся и прихлопнул его сверху. Он помнил, как катился по жестким булыжникам, время и пространство перестали существовать, остался только огонь, дым и куски, летящие в воздухе, как снаряды.
Оглушенный до звона в ушах, он пытался вдохнуть воздух в обожженные легкие. Подвигал ногами и руками, убедился, что они работают. Он с трудом встал на ноги, качаясь из стороны в стороны. Его боевое оружие держалось на пряжках, прикрепленное к броне скафандра, и болталось в пределах досягаемости. Он как раз нашаривал оружие, когда мимо головы с треском промелькнула вспышка фиолетового света. Резко пригнувшись, он упал на колено и выстрелил в окно на верхнем этаже, откуда неслись выстрелы. Фасад здания содрогнулся от удара, пыль летела из трещин в кирпичах.
Синклер обернулся и увидел Мака Рудера, с трудом поднимающегося на ноги. Здание почты превратилось в груду пыли и обломков. На глазах у Синклера одна из боковых стен зашаталась и упала на боковую улицу.
– Святые Боги! – прошептал Синклер. Никто не мог уцелеть после такого взрыва. Каким-то образом ему удалось собрать остатки рассудка и поднять Гретту. Мак Рудер тупо смотрел перед собой затуманенным взором, из его носа текла кровь. Он бросился к дальней стороне проспекта. Действуя интуитивно, он поднял винтовку, выстрелом разнес перед собой дверь и втолкнул своих спутников в темноту и неизвестность.

***

– Мы ведем опасную игру, Браен. – Магистр Хайд вздохнул с астматическим хрипом, брови его хмурились, он смотрел на встроенный монитор, где женщина с каштановыми волосами методично разрушала глыбы пульсарным пистолетом.
– Проблемой психологического оружия является присущая ему ненадежность.
Они сидели бок о бок на каменной скамье, вырезанной в глубине балкона, прилепившегося к базальтовой скале над долиной Макарта. Впервые за много дней туманным облакам не удалось одержать верх над неизбежным солнцем. Сейчас долину заполнила зелень растений, и солнце согревало всходы.
Браен мрачно кивнул:
– Круги внутри кругов, друг мой.
– Вероятность – одно дело, – Хайд остановился, закашлявшись, – но человеческий мозг? Ха! Целые века более великие умы, чем наши, изучали, шарили и нащупывали путь в поисках ответа на вопрос, что такое душа. Необходимость играть роль орудия, господа, заставляет меня нервничать.
Браен проворчал что-то, глядя на монитор, где Арта Фера, чья гибкая фигурка вырисовывалась на фоне вечернего неба, выпустила последний разряд. Еще одна скала на склоне холма разлетелась в облако пыли.
– Вы думаете, она попала, куда надо?
Браен переменил позу, чтобы облегчить боль в бедре.
– О, да. Посмотрите на выражение ее лица. Видите жестокое удовольствие? Нет сомнения, ее инстинкты развились полностью. Все, в чем она теперь нуждается, это в соответствующем направлении и координации.
Голос Хайда был полон отвращения:
– Шпионим! Как агенты Имперской безопасности!
– Сейчас не время клеймить наше давнее времяпрепровождение, Магистр, – кисло возразил Браен. Проклятие, если бы только он в этом случае не был с ним согласен. Если бы это был любой другой, а не Арта, он бы…
«Я становлюсь престарелым идиотом! Не время для слюнявой сентиментальности. Она не твоя дочь, она никто, Браен. Предмет. Солдат для выполнения конкретной задачи. Генералы, обожающие свой личный состав, не выигрывают войн!»
– Но она одна из наших, – запротестовал Хайд.
Браен подпер ладонью свой дряблый подбородок и наклонил набок голову, разглядывая своего старого компаньона. Он говорил мягким, серьезным голосом, заставляя согласиться с тем, что, по его убеждению, было рациональным.
– Так ли это? После того, как мы так долго держали ее у этариан, после того, как мы забросили ее так далеко, можем ли мы назвать ее своей?
Хайд замигал.
– Ну, э-э, она чрезвычайно хорошо показала себя на экзаменах. Ее обучение, как вы можете видеть, и подсознательный квантовый отбор сделали ее необыкновенно талантливой…
– Орудием, – закончил Браен монотонным голосом. Он покачал головой, избегая смотреть Хайду в глаза.
Вместо этого, он дотронулся до кнопки, и голографическое изображение Арты Фера, перезаряжающей свой импульсный пистолет, исчезло.
– Мы так много сделали, друг мой, – напомнил Хайд, пытаясь утешить его. После всех этих лет, после всех жертв…
– Что значит еще одна молодая девушка, а? – горько фыркнул Браен и потер свои запавшие глаза. – Где конец этому, Хайд? Я наблюдаю вот уже почти триста лет. На протяжении моей жизни, наверное, почти сто миллиардов людей умерло в страданиях и нищете, их планеты гибли во взрывах войн, сжигались радиацией, уничтожались болезнями и климатическими катастрофами. – Он вгляделся, взгляд его глаз был мягок. – Я спрашиваю тебя, видишь ли ты улучшение в жизни людей? Временами у меня возникает чувство, что мы – всего лишь какой-то злокачественный эксперимент.
Хайд положил тонкую, как былинка, руку на плечо Браена.
– Помните наше кредо? Жизнь – знание, а знание – энергия. Энергия вечна, ее нельзя уничтожить, можно только рассеять. – Хайд снова закашлялся и, скривившись, сплюнул мокроту. – Смерть неизбежна, но это не навсегда. В конце концов, все возвращается назад к Господу.
Браен ответил ему кривой ухмылкой.
– Навсегда – нет. Вселенная продолжает расширяться в некоторых местах, тогда как другие области втягиваются в гравитационные колодцы Великих Притяжении. Поэтому мы находимся либо на пике расширения, или в начале сжатия. В любом случае, конец наступит еще через пятнадцать миллиардов лет или около того. Он показал скрюченным пальцем на Хайда.
– Сколько еще страданий можно вместить в пятнадцать миллиардов лет?
– Жизнь – больше, чем страдание, брат. Жизнь – еще и теплые летние утра, пение птиц, удобные…
– Ба!
– Вы – злой старик! – Хайд хлопнул себя по коленкам и откинулся назад, подставив обрюзгшее бледное лицо солнечному теплу.
– В Каспе погибло почти двадцать тысяч. А мы с вами сидим на солнышке и беседуем об удовольствии? Наши миры вот-вот затянет в водоворот. Через несколько лет, брат, целые планеты погибнут в огне расплавленных скал. Какое безумие ждет нас?
Хайд снова закашлялся, его губы напряженно шевелились.
– Тем больше оснований для нас наслаждаться теми немногими мгновениями, которые дает нам настоящее, Магистр. Помните свое кредо. Не существует ничего, кроме «Здесь и Сейчас». Прошлое – всего лишь запасенная в мозгу энергия. Будущее состоит из горизонтов вероятности – квантовый скачок к ожидаемым наблюдениям. То, чего вы боитесь, всего лишь описано при помощи этих квантовых волновых функций в вашем мозгу. Будущее нереально.
– Пока. – Браен помолчал. – Поэтому, как и вся реальность, в конце концов, оно может быть прослежено до небытия. Я все же боюсь.
Браен заметил в долине какое-то движение и, обернувшись, увидел, как из рощицы, находящейся на расстоянии нескольких сотен ярдов, вынырнули три лошади. Они рысцой направились к небольшому ручейку и опустили в него морды, чтобы напиться. В молчаливом восхищении он наблюдал за ними, и в то же время видел, как толстые белые клубы облаков поднялись далеко на севере над Каспой. Пророчество! Как раз сейчас, в соответствии с его инструкциями, сопротивление должно было взорвать командные пункты риган. Еще больше крови на его руках.
– Полагаю, меня беспокоит то, что у нас нет выбора. – Браен сплел пальцы, покрытые будто пергаментной кожей, под костлявым коленом. – Мне не нравится чувствовать себя пешкой, брат. Я был потрясен, наблюдая, как старые Магистры падали под властью этой машины. С тех дней ничего не изменилось.
– Только теперь вы должны иметь дело с этой машиной. – Хайд опустил голову, его расплывчатые черты выражали беспокойство.
– Интересно, кто кого надувает? – проворчал Браен с сухим смешком. – Кто из нас на самом деле манипулятор?
Понизив голос, Хайд ответил:
– Вы, Браен, единственный, кто у нас есть. Ни у кого больше нет вашей силы. Никто другой не является достаточно умным, сильным, способным сохранять такое хрупкое равновесие.
– Действительно, ну, я дурачил всех до сих пор – мне кажется. Ну, хорошо, брат, а если вы найдете меня мертвым в постели в один из этих дней, что вы собираетесь делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97