Со временем я заставлю ее забыть его. Но пока…
Я оставил двух часовых около дверей комнаты Сергея и направился к часовне. Гости толпились у меня на пути, мешая пройти. Их лица, перекошенные от беспокойства, страха и любопытства, уже даже не раздражали меня. Я был так же далек от них, как птица, летящая над землей.
У входа в часовню мне сообщили, что Татьяна убежала в сад. Я обрадовался этому, так как где-то на уровне подсознания знал, что не смогу войти в это святое строение.
Тьма боится света.
Я изменился.
Но не жалел ни о чем. Она ждала меня.
Скоро…
Жара сменилась вечерним холодом и от сырой земли поднимался туман, колыхаясь, как неугомонные тени мертвых. Это не было всего лишь моей фантазией, я на самом деле чувствовал, как вокруг меня что-то… собирается… волнуется и дышит…
Волшебство.
Черная магия.
Сегодня я не только убил брата и выпил его кровь. Со мной приключилось нечто, не упомянутое в нашем договоре. Этот фокус с зеркалом показал, что назначенная мне цена была намного выше той, о которой упоминалось.
Нет. Не совсем так. Я пропустил что-то мимо ушей. В такого рода сделках всегда пользуются очень точными терминами и определениями. Если бы тогда я получше владел собой и был менее заинтересован получить все, что мне обещали, я бы обязательно задал необходимые вопросы и получил бы на них ответы.
Теперь уже поздно. Когда я подошел к калитке, ведущей в сад, там крутилась одна из нянек Татьяны. Она была бледна, но спокойна, и с виноватой улыбкой объяснила, что Татьяна никого к себе не подпускает.
– Ко мне это не относится. Где леди Илона?
– Заболел лорд Дилисния. Какое-то время назад ее позвали, чтобы она позаботилась о нем.
– Приведи ее сюда.
Она ушла и я медленно приблизился к Татьяне. В церкви горели свечи, отбрасывая через витражи на землю сада разноцветные полосы света. Татьяна сидела под одним из окон и ее подвенечное платье переливалось зеленым, голубым, золотым и… красным. Я посмотрел на нее сверху вниз. Если бы мне приказали убить дюжину моих братьев и вылакать целую реку их крови, я бы так и сделал.
Она не шевелилась, вы вытирала слез, оставлявших соленые следы на ее щеках, на ее шее…
Я присел рядом с ней, протянул к ней руки и испытал всепоглощающую радость, когда она наконец-то оказалась в моих объятиях. У меня никогда не хватало терпения на чужие рыдания и причитания, но теперь, когда она припала к моей груди и дала волю горю, царившему в ее юном сердечке, я с нежностью отнесся к ее боли. Она нуждалась в ком-то, кому можно было поплакаться в жилетку, и я радовался, что выбор пал на меня. На своем веку я повидал немало крови и трупов, она же была еще ребенком, невинной маленькой девочкой. Может быть, между этими двумя нашими крайностями мы и найдем какие-то точки соприкосновения – укромное местечко для нашей любви. Моя сила, мой опыт, моя страсть – я готов был предложить ей все, что имел, чтобы она могла опереться на меня и довериться мне.
– Почему, Страд? – прошептала она.
Сбывается. Она в первый раз назвала меня по имени.
– Почему? Как это случилось? Кто…?
Она сильнее прижалась ко мне, сгибаясь под тяжестью своего горя. Если бы в моих силах было избавить ее от него, я бы избавил. Ее рыдания, казалось, вот-вот разорвут ее пополам, но я пока ничем не мог ей помочь.
– Я не знаю, – пробормотал я, сомневаясь, что она понимала смысл произнесенных мною словосочетаний, но монотонный звук знакомого голоса должен был успокоить ее. – Кто бы это ни сделал, он заплатит. – Уже заплатил. – Я обещаю тебе.
Кроме ее плача, я слышал шум ураганных ветров, бушевавших внутри меня. Они путали мои мысли, силясь вырвать меня из моего блаженного состояния. Я игнорировал их. Плевать я хотел и на них, и на густеющий туман. Вдруг Татьяна выпрямилась и отбросила мои руки. Она подняла голову. Из-за облаков показались на мгновение звезды.
– Почему? – закричала она небу. – Почему это случилось? Зачем ты это совершил?
Она обращалась не ко мне, а к своим богам. Я попытался снова обнять ее, но она оттолкнула меня и вскочила на ноги. – Неужели так плохо любить? Да? Зачем ты позволил нам влюбиться друг в друга, а затем сделал это?
– Татьяна… – Я приблизился к ней и вздрогнул, почувствовав, как все ее тело сотрясается, как в агонии. – Мы не должны подвергать сомнению правильность решения богов в таких вопросах.
– Да? Неужели? – оборвала она меня. Она увернулась от меня и, простирая руки к небесам, бегала по кругу, не спуская глаз со звезд.
– Скажи мне! Как ты допустил такое? Скажи мне!
Затем вспышка гнева прошла и она опустилась на колени на землю. Я приблизился к ней и легко ее обнял.
– Скажи мне, – пролепетал она.
– Ш-ш-ш, – сказал я, баюкая ее. Она замерла на несколько минут, потом рванулась в сторону.
– Леди Илона. – Ее глаза лихорадочно блестели. – Я должна найти ее.
– Я уже послал за ней.
– Она обязательно… обязательно вернет его обратно.
Я похолодел.
– Что ты такое говоришь?
– Она искусная целительница. И я слышала, что иногда… О Страд, она должна хотя бы попытаться. Она должна вернуть его. Это было испытанием нашей веры. Он вернется! Я знаю теперь!
Я тоже знал. Даже слишком хорошо. Илона вполне может оживить его, но я этого не допущу.
– Татьяна… – Я взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза. Несмотря на то, что боль исказила ее прелестные черты, она все равно была само совершенство, все равно она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел или увижу в своей жизни.
– Татьяна, пожалуйста, не поддавайся на собственный обман. Леди Илона, конечно, постарается, но имей в виду, что чуда может и не произойти. Я уже забыл, когда в последний раз ее хлопоты увенчались успехом. – Но теперь она сможет. Я знаю, она сможет.
– Нет, ты ничего не знаешь. Ни ты, ни я, мы ничего не знаем. Помнишь, они хотели вернуть обратно его величество Верховного жреца Кира? Он умер, и оказалось, что они напрасно старались, потому что сами боги пожелали его смерти. Никто не мог вернуть его обратно.
– Нет! Сергей – совсем другое дело! Он был убит рукой смертного, а не по воле божества. Леди Илона должна попытаться. Иначе я последую за ним. Я не хочу жить без него… и не буду.
– Татьяна!
Она перестала метаться и ее глаза встретились с моими. – Послушай меня, золотко. Послушай.
Мой голос упал до ласкового шепота, который в конце концов дошел до ее ушей и сознания, заставив ее прислушаться к моим словам.
– Сергей умер. Его нет. Ни леди Илона, ни ее многочисленные помощники ничего не изменят. Ты должны смириться с этим.
– Но… – Смирись!
Ее огромные глаза затуманились надолго, но я чувствовал, что на этот раз между нами образовалась тонкая, но осязаемая связующая нить. Я дотронулся до нее, по-другому ощущая ее присутствие.
– Его нет, но я здесь. Я всегда буду рядом с тобой. Ты полюбишь меня и будешь любима мною.
Она сощурилась, от удивления сдвинув брови к переносице.
– Страд?
Да…
Ее рука поднялась кверху. Таким же движением меня искушали в ту ночь, но только теперь меня ласкали живые теплые пальцы. Как подтверждение реальности того, что было обещано.
Заветное Желание.
О да… о боже, да…
Взор ее прояснился и в глазах ее загорелось понимание.
– Страд. – Она по-новому произнесла мое имя, так, как любовники обращаются друг к другу.
– Я здесь. Я всегда буду рядом.
Заветное…
Я помог ей подняться на ноги. Ее лицо приблизилось к моему. И, как я и делал сотни раз в своих снах, я припал губами к ее рту.
…Желание.
Она ответила на мой поцелуй.
Желание…
Она обвила мою шею руками, прижавшись к моему телу грудью и бедрами.
…изголодавшегося сердца.
Она отпрянула от меня в ту же секунду, когда я оторвался от ее мягких губ. Она – чтобы взглянуть на меня, привести в порядок мысли и чувства. Я – чтобы отдышаться. Сердце мое колотилось так, что казалось вот-вот выпрыгнет из груди. Но несмотря на всю радость обладания, затмившую все остальное, я ощущал, как вокруг нас работали какие-то таинственные силы. Туман поднялся до небес и скрыл звезды. Я еще различал деревья сада, но не более того. Стены часовни пропали из виду.
И появились снова.
Туман отступал ярд за ярдом каким-то неестественным образом, извиваясь и подрагивая, как будто нас засасывало в самый центр серого, бешеного водоворота. – Страд. – Притягивая с себе мою голову, она требовала моего внимания, моего поцелуя.
Откинув фату, я играл ее пышными рыжими волосами. Сегодня я стану ее мужем, она – моей женой. Эта ночь будет первой в бесконечной веренице счастливых лет. Этой ночью я научу ее любить так, как ей и не снилось и не мечталось. Любить так, как не может любить ни одна женщина на Земле…
Мои губы целовали ее рот, щеки, подбородок и наконец коснулись горячего шелка ее шеи. Мое прикосновение доставило ей истинное наслаждение и она тихо охнула с удивлением только что проснувшегося в ней, не знакомого ранее чувства; дыхание ее участилось.
– Лорд Страд! – Кто-то звал меня из-за калитки, но туман смягчал и приглушал его голос.
Не теперь, не сейчас…
Ее тело было так близко от меня, она откинула голову назад. Я с легкостью ее поддерживал. Она весила не больше, чем лебедь, плывущий среди своих собственных отражений, скользящих по поверхности озера.
– Лорд Страд, идите сюда!
Татра напрасно старался разлучить меня с той, ради которой я отдал все на свете, душу продал дьяволу…
– Убийство, Страд!
…ради которой я убил брата. Я не обращал на него внимания. Сердце Татьяны билось так же быстро, как и мое. Я слышал его удары, напоминающие мне грохот грома летней порой.
– Измена!
Он бродил вокруг нас в тумане. «Черт бы тебя побрал», – мысленно заорал я.
Татьяна в моих руках съежилась от страха, тело ее напряглось.
– Страд? Что?…
– Ш-ш-ш, он уйдет. Я прикажу ему уйти.
Она стала сопротивляться. Я освободил ее и она отступила на шаг назад, восстанавливая потерянное равновесие. Воздух с хрипом вырывался из ее груди, как у пробежавшего дистанцию бегуна. Ее пальцы вцепились в шею, куда секунду назад я так страстно ее целовал.
– Старейший, что?… – Она встряхнула головой, как будто отгоняя от себя какое-то наваждение. – Нет, мы не должны делать этого. Я поднял руку ладонью вверх.
– Все в порядке. Это судьба.
Она боролась с желанием взять мою руку и нахлынувшими на нее воспоминаниями о потерянной любви.
– Но Сергей…
– Он умер. Ты смиришься с этим и полюбишь меня.
– Старейший, он мертв! Как ты смеешь говорить мне такое?
– Ты свободна. Мы оба свободны. Татьяна, возлюбленная моя, я дам тебе…
Но как только она внезапно вспомнила Сергея, лицо ее сморщилось.
– Нет!
Ее горе должно изжить само себя. Теперь я это понимал. Любое давление с моей стороны только все испортит. Понадобится время, чтобы она пришла в себя. Но у меня есть время. У меня больше времени, чем у любого, живущего на земле.
Я могу подождать. И я буду ждать.
– Страд!
Мое имя выкрикивали уже несколько голосов, рыча, как в экстазе на поле боя три года назад. На этот раз вопли вперемешку с визгом и плачем женщин и детей, а также стуком и лязгом металла неслись из часовни.
Да что, черт бы их всех побрал, там происходит?
Из завитка тумана неожиданно вынырнул Татра. Его парадный мундир был разорван в клочья и забрызган кровью, от меча осталась только половина.
– Измена, повелитель, – выдохнул он. – Предатели Дилисния убивают всех подряд.
– Где мои воины? – За каждым гостем наблюдали два солдата моей армии.
– Без сознания. Отравлены, я думаю. Люди Дилисния рубят им головы. Некоторые из нас выбрались наружу. Они не смогут найти нас в такой темнотище. Одно из окон часовни распахнулось и осколки стекла посыпались вниз. Кто-то стулом пытался пробить себе дорогу на улицу. Мы пригнулись к земле, прячась от света. Мои пальцы вцепились в рукоятку меча, но Татра остановил меня.
– Поздно, повелитель. Они все хорошо продумали и подготовили. Спасайтесь, пока возможно.
В ответ я прохрипел что-то о трусости и недостойности такого предложения, но посмотрел на Татьяну. Я должен был уберечь ее от опасности.
– Конюшни не заняты?
– Не знаю.
– Разузнай. Давай, шевелись. Собери всех, кого найдешь. Если конюшни закрыты, мы будем пробираться к воротам.
– Да, повелитель. – Он убежал.
– Пойдем, Татьяна. – Я схватил ее за руку.
– Нет! – Она оттолкнула меня. – Я остаюсь здесь, с Сергеем.
Неподходящий момент, чтобы валять дурака. Я сжал ее пальцы и потащил ее прочь, подальше от часовни. Туман рассеялся и стали видны стены замка и звезды. Их серебристый свет, почти такой же яркий, как и дневной, освещал дорогу, но Татьяна то и дело спотыкалась, как будто плохо видела.
– Нет, Старейший. – Она упиралась и старалась освободить руку. – Я остаюсь с ним.
– Как долго? Ты думаешь, они разрешат тебе жить?
– Я надеюсь, они этого не сделают.
Она вырвалась от меня. Я ринулся, чтобы не дать ей уйти. Но она отпрыгнула в сторону и побежала. Я закричал ее имя. Она, похоже, меня не слышала. Она устремилась к низким воротцам, ведущим на смотровую площадку.
Нет…
– Татьяна!
Я почти что догнал ее, но она мчалась со скоростью молодого оленя. Я схватил развевающийся шлейф ее платья, но она оторвала его без колебаний и перемахнула через низкую стену.
Один прыжок и нет ее. Я перегнулся вниз, но поймал только воздух.
Нет ее.
В долине клубился сошедший с гор туман. Хрупкая фигурка Татьяны, крутясь и переворачиваясь, летела ему навстречу, и из его лохмотий к ней с жадностью тянулись белые скрюченные пальцы, руки. Она неслась головой вниз прямо в их объятия.
Она не переставала пронзительно кричать.
Имя Сергея. Мое имя. Ни то ни другое. Я не мог сказать. Я даже не слышал своего собственного крика. Он отскакивал от стен замка и туман, в котором сгинула моя любовь, с готовностью пожирал его.
Потом… тишина.
Потом… хохот.
Этот хохот. Всеми голосами сразу. Ее голосом.
Колотя руками по ушам, я завопил, чтобы заглушить их, но они прочно засели у меня в голове и ничто не могло их остановить. Я отпрянул от стены и упал на колени.
Тьма, ужасней той, что была прежде, снизошла на меня, на мир, укрывая все и вся без исключения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29