Профессор Вильям Молдер - совестливый человек. И человек не самый дурной, судя по Фоксу Молдеру, - яблоко от яблони… У записного мерзавца никогда не вырастет достойный отпрыск. Обратное утверждение, увы, не всегда верно, однако в данный момент не рассматривается.
Данный момент - ночь, двое в гостиной - сын с отцом, и ангелочек Саманта - фотографией на белой стене.
- Мне понадобилась почти вся жизнь, Фокс, чтобы понять… Боже мой, на что ушла почти вся жизнь, мой мальчик!.. Зато теперь все так просто и ясно… Но, Фокс, поверь мне, тогда казалось все так сложно… Нужно было сделать выбор.
- Что за выбор, пап?
- Фокс… Ты у меня умный мальчик. Ты намного умней меня, тогдашнего, полувековой давности. Да и сейчас тоже.
- О чем ты, пап?
- Не сбивай меня с мысли, Фокс. Мне и так трудно объяснить…
- Прости, пап, но мне тем более трудно понять.
- Постарайся. Мы ведь с тобой схожи, не правда ли? Ты всегда был себе на уме, как и я. Твои принципы - это всегда твои принципы. Ты ведь никогда слепо не верил никому… Я заклинаю тебя, мальчик мой, не изменяй этому принципу. Я, если угодно, завещаю тебе. С той минуты, как ты им поверишь, их доктрины станут твоими, и ты будешь за все отвечать. Но не они.
- Пап?
- Ты ведь уже долгие годы работаешь на правительство. Конечно, наше правительство состоит из наиболее достойных и уважаемых граждан. Мы же сами выбирали их. А если в ком-то ошиблись, то чья в том вина? Только наша, не правда ли?
- Прости, пап, но ты говоришь тривиальные истины. Я их знаю. Эти слова ты мне говорил, когда я тебя впервые спросил… Мне тогда было семь лет… - старание сына мягкостью тона компенсировать резкость упрека достойно всяческих похвал.
- Ты еще о многом не знаешь, мой мальчик. Но узнаешь. Ты еще услышишь известные тебе слова, но они обретут иное значение, ужасающее значение. Хотя по смыслу ничего не изменится.
- Пап?
- Например, слово «бартер». Если упрощенно - рутинный натуральный обмен. Но все так сложно, мальчик мой, если не упрощать. Простота, мальчик мой, иногда хуже нарушенной восьмой заповеди.
- Пап, я очень устал. Я ехал к тебе, чтобы… Чтобы что?
Действительно! Довольно преамбулы, профессор. К сути,к сути!
Сейчас, сейчас. С духом собраться надо.
- Извини, Фокс, я должен принять пилюли…
- Какие пилюли, пап? Ты же пил сегодня. Ты и сейчас пил.
- Фокс! Не учи отца лечиться. Я эти пилюли принимаю уже не один год.
- Но со спиртным…
- И со спиртным… Сиди. Не вставай! Я сейчас. Я только в ванную…
А в ванной - собираясь с духом, профессор Вильям Молдер долго вглядывался в свое лицо, отраженное зеркалом настенного шкафчика. М-да, профессор, в таком преклонном возрасте человек должен отвечать за свое лицо…
Склеротические жилки, обрюзг и одряб, смертная тоска во взгляде.
Налюбовался, профессор? Прими пилюлю и возвращайся к сыну. Ждет.
Но не суждено Молдеру-старшему вернуться к Молдеру-младшему. Потому что, когда дверца шкафчика с лекарствами открылась, то на миг отразила странную фигуру за полуприкрытым пластиковым занавесом.
Что в ней, в фигуре, странного? А хотя бы то, что, решив принять душ, логично бы для начала раздеться, а не стоять в ванной в полном облачении командос. И физиономия у фигуры - не приведи господь. И дверь, кстати, профессор, запирал после того, как сына впустил. Откуда бы здесь, в ванной взяться постороннему? Детский вопрос! Командос - он такой, гони его хоть в дверь - войдет в окно.
Жалость какая, что агент Молдер подчинился отцовскому «Сиди. Не вставай!» А то бы, сопроводив профессора в ванную, во-первых, сразу обнаружил постороннего за занавесом в ванной, - не будь он агентом Молдером. Во-вторых же, сразу бы опознал физиономию командос: «Крайчек, мать твою!» - не будь он агентом Молдером. И, в третьих, круто бы поступил с бывшим напарником, ушедшим из ФБР в «полярные волки», - не будь он агентом Молдером.
Атак…
Выстрел!
- Пап?! Папа!!! Поздно.
Беспорядочная россыпь пилюль на кафеле. Распластанное тело. Предсмертная струйка крови изо уголка рта. Распахнутое окошко из ванной комнаты в непроглядную ночь.
- Па-а-ап…
Ну, скажи, скажи хоть слово, хоть что-нибудь!
- Прости меня, сын… Всё.
Агент ФБР предпочел бы услышать в качестве последнего слова жертвы иное. Кто стрелял? Куда сбежал? Сколько их было?
Здесь и сейчас - не агент ФБР. Здесь и сейчас - Фокс Молдер, сын, потерявший отца. Ужимки и прыжки, присущие агентам ФБР при исполнении, мужественные ужимки и акробатические прыжки в окошко за киллером, - не здесь, не сейчас. Пожалуйста, нет.
Он просто сын. Он в прострации. Он осторожно перенесет тело на диван, он укроет тело пледом, он подоткнет подушку. Папа просто заснул. Папа мирно спит. А сын сидит у изголовья и охраняет его сон. Он готов так просидеть долго, очень долго, вечность. Лишь бы по истечении вечности папа открыл глаза и окликнул: «Мальчик мой?»
Но у профессора Вильяма Молдера теперь впереди вечность, а у агента Молдера пока, тьфу-тьфу, нет. И надо что-то делать. Хоть что-то осмысленное. Позвонить…
- Скалли? Ты дома…
- Молдер! Ты где?
- Мой отец мертв, Скалли.
- Где ты?
- Его пристрелили. Он мертв.
- Молдер! Скажи мне, где ты. Пожалуйста.
- На «Виноградниках Марты». . - Кто его убил, Молдер?
- Не знаю.
- Молдер, вы с ним не повздорили?
- Нет, Скалли, я не стрелял в него. Он мне пытался что-то сообщить. Не успел.
- Молдер, послушай меня…
- Скалли, поверь мне, пожалуйста.
- Молдер, я тебе верю. Послушай меня, ты должен оттуда немедленно уйти. Уезжай сейчас же!
- Я не могу уйти с места преступления. Будет похоже, что-я ударился в бега, что я виновен.
- Тебя так и так будут подозревать. Ты не видел стрелявшего, опознать не сможешь. Твое поведение в последнее время было неадекватным.
- Его убили не из моего пистолета.
- Черт побери, Молдер! Ты агент ФБР. Ты имеешь право носить любое другое оружие, кроме табельного.
- Ладно. Встречаемся у меня в квартире.
- Нет. Тебе и домой нельзя. Сегодня вечером кто-то стрелял через окно и чуть не убил меня.
- Может быть, в тебя и целили?
- А в меня-то за что!
- А в меня?
- Об этом и поговорим. И о многом другом. Жду тебя.
- Где?
- У себя.
Вашингтон, округ Колумбия 15 апреля, утро
Уже и не утро! День! И за полдень!
Сколько же часов он проспал? Если, конечно, тяжелое изматывающее забытье назвать сном…
Удивительное дело! Вчера, когда Молдер, на полусогнутых добрался-таки до Скалли, он точно помнит, что был в штанах…
Он еще что-то бормотал по инерции:
- Все в порядке! Все в порядке, напарник! А она увещевала:
- Нет. Не все. Ничего не в порядке. Ты в зеркало на себя смотрел? Ты совсем больной. Давай ложись. Я хочу, чтобы ты лег. Куртку.
Снимай-снимай. Рубашку тоже. Господи, вся в крови! И… все остальное тоже. Снимай, сказала! , А он:
- Скалли, их нужно найти! А она:
- Найдем-найдем. Обязательно найдем. Но пока тебе необходимо обязательно прилечь.
А он:
- Надо выяснить, кто убил моего отца. А она:
- Выясним-выясним. Но пока тебе нужно отдохнуть, прийти в себя. Не двигайся. Погоди, дай платок положу на лоб. У тебе жар… Вот так. Вот, хороший мальчик.
И он упал в сон. Без всяких таблеток.
Но он точно помнит - поверх одеяла, в джинсах и рубашке.
И вот - утро. А он - в разобранной постели, в трусах.
А где партне… то есть напарник?
- Скалли?..
Одежда его вся тут. И наплечная кобура. Только… Личного оружия нет. Унесла. Куда? Где ты, напарник?!
Где бы ни была, но по «мобильнику» ты мне ответишь! За все ответишь!
- Скалли?
- Молдер! Ты проснулся? Там у меня в кофейнике «Моккона»…
- При чем тут «Моккона»! Скалли, ты забрала мой пистолет? Не лги мне!
- Я… отвезла его в нашу лабораторию баллистики.
- Ты сейчас там? Не лги мне!
- Значит, там. Ну и что сказали баллисты?
- Что проведут сравнительный анализ, как только пулю извлекут из… трупа. Сказали, если пули одного калибра, то сравнительный анализ не займет много времени.
- Значит, ты подозреваешь меня. Не лги мне!
- Значит, я пытаюсь тебя оправдать.
- Почему ты не посоветовалась со мной?
- Ты был невменяем. У тебя был жар, горячка. Я боялась…
- .. .что я и тебя в горячке тоже пристрелю?
- Тоже?
- Ну ты же так думаешь.
- Молдер! Я уже звонила… нашему руководству и пыталась прощупать сложившуюся ситуацию.
- Руководству?! Нашему! Сдается мне, у нас с тобой разное руководство. Во всяком случае, мы руководствуемся разными мотивами! Я доступно выражаюсь, напарник?!
- Ага, молчишь! Сказать нечего? Да ты же стучала на меня с самого начала! Думаешь, я не знаю о твоих донесениях твоему долбанному руководству?! Не лги мне!
- Молдер! Всё не совсем так! Всё совсем не так! Ты же не знаешь, что и как я докладывала…
- Ага! Никто тебя за язык не тянул! Докладывала, значит!
- Молдер! Ты сейчас не способен здраво рассуждать. Я на твоей стороне. Доверься мне, Молдер!
- Ну коне-ечно! У тебя моя дискета с икс-файлами, у тебя мой пистолет. Ты еще и доверия от меня требуешь. Не многовато ли будет? А ключ от моей квартиры тебе не надо?! Ах да, он у тебя есть! Хозяйничай, напарник! Не забудь только свет в клозете гасить и сливать за собой, срань господня!
- Молдер!!!
- Срань господня!!!
Можно ли истолковать запальчивое «Хозяйничай, напарник!» как разрешение?
Нельзя истолковать. Разве что с точностью до наоборот.
Но если нельзя, но очень хочется, то можно.
И - нужно!
Баллисты действительно оперативно проведут сравнительный анализ пуль - из обоймы Молдеровского табельного оружия и из тела убиенного профессора. А не угодно ли, баллисты, - третью пулю? До кучи, что называется.
Сейчас только агент Скалли, вооружившись плоскогубцами и пинцетом вы-ко-вы-ря-ет ее из стены в квартире напарника. Ну-ка, ну-ка, пошла, пошла! Есть! В целлофановый пакетик ее…
А что там у нас под окнами? Не трогай жалюзи, агент Скалли. Смотри сквозь.
Да ничего необычного под окнами.
Ну, остановился обычный служебный-бытовой фургончик.
Ну извлекли обычные рабочие в комбинезонах из него тяжеленный баллон.
Ну понесли куда-то в этот же Молдеровс-кий дом, выпали из поля зрения.
Ну возвращаются обратно с тем же или таким же баллоном обратно, грузят в фургон.
Ну уехали.
Обычная замена чего-то железного на что-то железное. Городские коммунальные службы обеспечивают налогоплательщиков ненавязчивым американским сервисом.
Все бы так, но почему же фургончик без номеров-то?!
Надо посмотреть, что там такого наработали рабочие в комбинезонах! Там - то ли в подвале, то ли на чердаке. Куда они баллон тягали? Вверх? Вниз? Вроде не кислородный баллон, не ацетиленовый - габариты поменьше. Питьевой-водяной? Тогда на чердаке.
Черт, темно! Хитросплетения труб, ребристые ступени, тикающие-вздыхающие-хлюпающие механизмы загадочного предназначения. Сантехником от бога надо быть, чтобы разобраться. К тому же, техника и женщина - две вещи несовместны.
Впрочем, Скалли прежде всего агент ФБР и только потом женщина. Агент ФБР - он, по определению, на все руки от скуки! Поиск предназначения, значит? Сейчас, сейчас! Фонариком посветить и найти.
Вот - они, баллоны. Питьевые-водяные. С ответвлениями шлангов, уходящих куда-то в никуда. Рядком. Все равны, как на подбор. Но вот тут - свеженький, не пыльный, и резьба свежая. Так-так. Надо посмотреть…
…но, отдавая должное универсальности агента ФБР, следует отдать должное и уровню коммунального обслуживания населения. А чем выше уровень, тем сложней механизмы, обеспечивающие его. То есть провозишься с ними и не заметишь, как время пролетело, как вечер наступил. Так и так на чердаке темно.
Вечер же наступил. Поздний вечер.
Поздним вечером возвращается агент Молдер на такси к себе домой от своего напарника… или все-таки партнера?., все-таки в трусах проснулся, заснув в джинсах… аи, до того ль, голубчик было… Нет, но все-таки интересно! Все-таки их же тянет друг к другу, подсознательно тянет. Будто магнитом.
Оп! Стоп! Отложим в долгий ящик. Для агента Молдера вдруг обнаружился магнит попритягательней! Обнаружился у дома напротив.
Агент Молдер отпустил такси за сотню метров от своего дома - профессиональный навык. Пройтись пешим ходом, попутно изучая обстановку, - профессиональный навык.
Не мнительность, но чутье. Прав был башковитый хакер Вонючка: «Когда и за вами будут охотиться, вы тоже почувствуете… без возможности объяснить тому, за кем не охотятся».
Вот оно - тень, крадущаяся вдоль стены. Еще метров десять и - окажется на углу. А с того угла весьма удобно провести воображаемую прямую до окна Молдеровской квартиры. Воображаемую, пока эту прямую не проводит пуля. А из чего выпустить пулю, у охотника имеется - судя по силуэту. И охотник не безымянный, не неизвестный - судя по силуэту. Агент Молдер всегда узнает бывшего напарника - хоть по силуэту, хоть… по почерку.
Крайчек! Куда ж ты делся, Крайчек, после того, как ушел из ФБР? Куда ж ты ушел, к какому дьяволу на рога? Из силовой структуры уходят только в другую силовую структуру, не так ли, Крайчек? Но агент Молдер знал бы. Узок наш круг, Крайчек. И если о тебе вдруг ноль информации - как отрезало, значит ты в такой силовой структуре, о которой ноль информации, кроме досужих сплетен. «Полярный волк» - тренированные убийцы, выкормыши спецотдела устранения, охотники.
И поглядим, Крайчек, кто из нас двоих охотник! Из двоих профессионалов тот охотник, кто первым обнаружит другого. Ты обнаружен, Крайчек! И ты будешь иметь дело с агентом Молдером! Это тебе, Крайчек, не беззащитных стариков в ванной комнате отстреливать!.. Да, агент Молдер сразу и вдруг понял, кто убил его отца. Сразу и вдруг! Нет, не по наитию, не осенило. Осознанно. В долю секунды хаотичная, бессистемная мозаика сложилась в логичную, упорядоченную картинку. Сложилась со скоростью мысли, которая опережает слова. Но если попробовать изложить словами быстротечную мысль, то…
Вчера отец хотел что-то ему сказать. Не успел. Был убит…
Но откуда знать убийце, успел или нет профессор Молдер передать информацию агенту Молдеру? А вдруг успел? Из ванной комнаты как-то было плохо слышно и видно…
И чтобы со стопроцентной гарантией похоронить информацию, надо отправить сынка вслед за папашей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10