- Что-то не так? - спросила я.
- Павлика арестовали дома, - пояснила Марья Михайловна. - Обыск провели и забрали документы на жилье. Конечно, никакого права этого делать не имели, Лена сразу заявила следователю, что они живут у меня… Только он теперь откровенно хамит. Я позвонила ему и попросила вернуть договор купли-продажи, без него риелторские агентства даже разговаривать не хотят! Так этот идиот ответил: “Мы еще посмотрим, на какие денежки все приобреталось!"
Марья Михайловна, не будь дура, мигом проконсультировалась у адвоката. Тот объяснил, что волноваться не надо. Во-первых, квартира не подлежит конфискации, а во-вторых, документы обязаны вернуть… Старуха мигом донесла до следователя эту информацию. Тот процедил сквозь зубы:
- Вот сейчас освобожусь и отдам договор. Только противный мент неуловим. По телефону разные голоса отвечают:
- Уехал.
- Еще не появился.
- Уже ушел.
- Вернется завтра.
Одним словом, ясно, мужик делает все возможное, чтобы досадить Марье Михайловне.
- Самое обидное, - объясняла старушка, - что нашелся покупатель, но он торопится и ждать не станет! Ума не приложу, как поступить, денег совсем нет, в кошельке копейки.
- Хотите, дам в долг? - предложила я.
- Ну что вы, - замахала руками бабушка. - Не надо, и так обременила вас без меры.
- Знаете, - сказала я, - могу попробовать вам помочь. Как фамилия следователя и в каком он отделении сидит?
- Волков, - мигом ответила Марья Михайловна, - Волков Андрей Семенович, с Петровки. А как вы поможете?
Я вздохнула. Ни Лена, ни Павлик, ни тем более бабушка Никиты не знают ничего о моем семейном положении. Я стараюсь меньше рассказывать о себе, да и, честно говоря, людям все равно, кто супруг у наемной репетиторши, главное, чтобы дети вместо двоек начали приносить по крайней мере тройки! С одной стороны, мне ужасно хочется помочь Марье Михайловне, но, с другой, будет лучше, если информация об Олеге останется “за кадром”.
- У одного моего ученика папа работает на Петровке, - бодро соврала я.
Марья Михайловна умоляюще сложила руки:
- Виол очка, попросите, вдруг поможет? Ведь следователь не отдает договор из вредности…
- Дайте мне телефон, - попросила я. Трубку снял Юрка.
- Это Виола Тараканова, - представилась я.
- Боже, как торжественно, - хихикнул приятель.
- Скажите, Олег Михайлович на работе?
- Ты белены объелась? - поинтересовался Юрасик.
- Нет, - продолжала я изображать постороннего человека. - А вы, Юрий, знакомы со следователем Волковым Андреем Семеновичем?
- С Андрюхой?
- Да.
- Конечно, а что случилось?
- Вы разрешите мне подъехать? Юрка заржал:
- Давай, дуй по-быстрому.
- Ждите моего звонка, - велела я бабушке и побежала к метро.
* * *
Комната Олега была заперта, у Юрки же сидела какая-то тетка в серой грязной куртке. Увидав меня, он серьезно сказал:
- Входите, Виола Ленинидовна.
Тетка тревожно повернулась к двери и спросила:
- Это кто?
- Не волнуйтесь, Анна Марковна, - вежливо забубнил Юра, - Виола Ленинидовна наш сотрудник, из 12-го отделения.
Я села за свободный стол.
- Ну продолжайте, - велел Юрка. Тетка забормотала:
- Спать не могу, есть тоже. Молоко в холодильнике мигом скисает, и газету приносят не такую!
Юрка слушал этот бред с непроницаемым лицом.
- Иногда газ под дверь пускают, - горячилась Анна Марковна, - но хуже всего излучения, так голова болит.
- Если я правильно понял, - уточнил Юра, - инопланетяне мучают вас давно?
- Да уже несколько лет, - пожаловалась баба.
- Вы очень правильно сделали, что пришли к нам, - одобрил ее Юрасик.
- Значит, вы их арестуете? - радостно воскликнула тетка.
- Нет, - ухмыльнулся Юрка, - одних заберем, другие заявятся. Сделаем лучше. Дам вам одну штуку…
Он замолчал, тетка уставилась на него и подозрительно спросила:
- Какую?
Юрка вытащил из ящика стола маленькую коробочку, больше всего похожую на пластмассовую мыльницу. Из нее торчали две палочки, соединенные проволокой.
- Что это? - поинтересовалась баба, осторожно взяв “прибор”.
- Биопогаситель чужеродных излучений и агрессивных волн, - на полном серьезе заявил Юрка. - Разработка секретного оборонного НИИ. Над этой штукой поломали головы десятки профессоров и академиков, сами понимаете, всем мы его дать не можем, лишь избранным, тем, кто много сделал для нашей Родины, вот как вы, например.
Баба дрожащим голосом поинтересовалась:
- А как он действует?
- Очень просто. Только услышите, что инопланетяне подлетают, нажимаете вот эту кнопочку и все. Ударная волна отбрасывает врагов.
- Спасибо, спасибо, - забормотала сумасшедшая, прижимая к груди “погаситель”, - я знала, что наши доблестные органы помогут. Вы за Зюганова голосовали?
- Да, - соврал Юрка, вообще не ходивший на выборы.
- Дай я тебя, сыночек, поцелую, - взвыла психопатка.
Я закусила нижнюю губу, стараясь не разрыдаться от смеха. Наконец Юра вытолкал посетительницу в коридор и со вздохом сказал:
- Ну прикинь, если я пропуск забуду, то меня не впустят в здание, а эти психи пробираются стаями!
- Что за дрянь ты ей дал? - удивилась я. Юрка хихикнул:
- Ленька Медведев придумал. Его в университете психологии обучают, вот он и применил теоретические знания на практике. Психу-то бесполезно объяснять, что никаких инопланетян нет, а вся беда у него в голове. Вот и сконструировал Леня “прибор”. Теперь просто кайф! Раньше по несколько часов сумасшедшие сидели, да еще потом драться лезли, когда понимали, что им не верят. А сейчас - “погаситель” в зубы, и все счастливы, расстаются с нами с поцелуями. У тебя-то что стряслось?
Я рассказала про Марью Михайловну и противного следователя Волкова.
- Андрюшка не вредничает, просто у него небось и впрямь времени нет, ладно, погоди…
Приятель встал, запер сейф, сунул ключи в карман и вышел. Я расстегнула куртку, некоторые действия настолько привычны, что выполняются человеком автоматически. Юра ни на секунду не сомневается в моей честности, но сейф захлопнул и гкрывалку” унес. Кстати, мог бы чайку предложить!
Минуты текли томительно, наконец Юрка вернулся и протянул мне.., шнурки, брючный ремень, кольцо-печатку и листок бумаги.
- Что это? - оторопела я.
- Сделай милость, отдай родственнице Федулова, - велел Юрка, - тут все по описи, кольцо из желтого металла, похожего на золото…
- А шнурки с ремнем при чем? - спросила я, вглядываясь в бумажку. Слава богу, вот он, договор купли-продажи…
- Положено, - возвестил приятель. - У всех отбирают.
Я молча сгребла вещи в сумочку.
- А где Олег?
- Оперативная необходимость, - загадочно сообщил Юрка.
Глава 5
Марья Михайловна встретила меня странно. Вернее, совсем никак не встретила. И мне пришлось минут десять звонить в дверь, прежде чем я заметила, что замок не заперт.
- Добрый день! - заорала я, громко хлопая дверью. - Марья Михайловна, вы где?
В ответ - молчание. Сказать, что мне стало страшно, это не сказать ничего. Только вчера в квартире у Лены меня встретила точь-в-точь такая зловещая тишина.
- Марья Михайловна, - завопила я так, что на хрустальной люстре зазвенели тоненько подвески, - отзовитесь!
Но ни звука не доносилось из комнат. Еле-еле передвигая ноги, я добралась до гостиной, сунула голову в комнату и завизжала. Все шкафы были открыты. Постельное белье вперемежку с хрустальными бокалами и тарелками валялось на полу. Здесь же расшвырянные книги, видеокассеты, газеты… Со стола сдернута скатерть, подушки с кресел и дивана валялись в разных местах. Но самое страшное не это. У окна, под самым подоконником, лежал, разбросав руки, Никитка. Светло-серый свитер мальчика, его белокурые волосы, голубые джинсы, бежевый ковер, на котором покоилось безжизненное тело, - все было залито яркой бордовой жидкостью. Не помня себя, я вылетела на кухню, схватила телефон и срывающимся голосом выкрикнула:
- Юрка! Сюда, ко мне, скорей…
Марьи Михайловны дома не оказалось. Дикий бардак царил по всей квартире, нетронутой оказалась лишь кухня. Наверное, негодяи, убившие ребенка и похитившие бабушку, нашли то, что искали.
Я сидела на кухне и сжимала в ледяных ладонях чашку с обжигающим чаем. Горячая жидкость огнем прокатывалась по пищеводу вниз, но меня парадоксальным образом трясло все больше и больше.
Юрка с оперативниками ходил по квартире. Потом послышался вой сирены, лязг носилок и нервный голос:
- Капельницу не задирай так, быстро течет. Я мигом кинулась в коридор. Никитка лежал на носилках, которые двое мужиков несли вперед головой, а не ногами. Третий шел сбоку, держа в руках пластиковый мешок, от которого тянулась тоненькая прозрачная трубочка, теряющаяся под одеялом, прикрывающим мальчика.
- Он жив!!! - обрадовалась я.
- Скорее нет, чем да, - раздраженно бросил доктор, и медики исчезли на лестнице.
- Почему ты не вызвала “Скорую”? - налетел на меня Юрка. - При таких ранениях исход решают минуты…
- Но, - забормотала я, - но я не думала… Полагала, что он мертв, столько крови.
Юрка разинул было рот, но тут сзади, от входной двери раздался бодрый голос Марьи Михайловны:
- Никиточка, детка, почему же у тебя дверь раскрыта? Сколько раз говорила, запирай аккуратно, иди сюда, смотри, что я принесла…
Я онемела, Юрка сразу тоже не сообразил, как поступить. Художница вошла в прихожую. В правой руке она держала большую хозяйственную сумку, в левой два шоколадных яйца.
- Ники… - начала она, но, увидав меня, осеклась. - Виолочка? Слава богу, это вы. А то уж я испугалась, кого Кит впустил, ну как съездили?
Я растерянно протянула ей договор:
- Вот.
Марья Михайловна поставила кошелку и сказала:
- Ну спасибо, неужели…
Тут из гостиной высунулся фотограф и крикнул:
- Юрка, я тут все отщелкал.
- Что здесь происходит? - прошептала художница.
- Только не волнуйтесь, - начал Юра, - лучше пойдем на кухню, там сесть можно…
- Никиточка… - прошептала Марья Михайловна, - Никиточка…
- Он остался жив, - быстро сообщила я. - Только крови много потерял, на “Скорой” увезли. Не говоря ни слова, женщина закатила глаза и опустилась на пол.
- Веня! - заорал Юрка.
Из гостиной выскочил парень, руки которого были обтянуты тонкими резиновыми перчатками.
Юра затолкал меня на кухню и с укоризной сказал:
- Ну ты даешь. Вилка. Знаешь анекдот, как полковник вызывает к себе сержанта и велит тому сообщить рядовому Петрову о смерти родителей?
- Нет, - буркнула я мрачно, - самое время сейчас веселиться.
Но Юрка, словно не услыхав последней фразы, спокойно продолжал:
- В общем, поставил полковник перед собой сержанта и приказывает: ты там поделикатней действуй, все-таки родные люди погибли. Ну сержант выстроил солдат и как гаркнет: “Эй, ребята, у кого отец с матерью живы, два шага вперед! А ты, Петров, куда прешься? Ты у нас со вчерашнего вечера сиротой стал!"
- Ты это к чему? - поинтересовалась я.
- Да просто так, - хмыкнул Юрка, - здорово с бабкой разобралась: жив пока, много крови потерял…
У Марьи Михайловны я просидела до позднего вечера. Милиция ушла где-то в районе семи. Но мне стало жаль старушку. Она с потерянным видом сидела на диване и повторяла:
- За что? Господи, за что? Павлик, Леночка, Никита… За что?
- У вас ничего не пропало? - осторожно поинтересовалась я. - Деньги, драгоценности… Марья Михайловна покачала головой.
- Пенсию унесли, сережки золотые, два кольца и шубу каракулевую. Видно, что нашли…
- Почему же Никитка впустил грабителей? - недоумевала я.
- Он такой ребенок, - снова заплакала бабушка, - небось и не посмотрел в глазок, распахнул дверь, и все.
Я оглядела дикий беспорядок, царивший в комнате.
У меня Никита всегда спрашивал: “Кто там?” Ни разу не помню, чтобы он просто открыл дверь…
Марья Михайловна дрожащей рукой взяла пузырек с валокордином и принялась отсчитывать резко пахнущие капли.
Дзынь, дзынь - раздалось из прихожей.
- Виолочка, - прошептала женщина, - откройте, сделайте милость!
Я подошла к двери, посмотрела в глазок, увидела высокого, худощавого мужика и бдительно поинтересовалась:
- Вам кого?
- Марья Михайловна дома? - весьма вежливо ответил незнакомец. - Скажите, Вербов пришел, Максим Иванович.
Услыхав имя мужчины, бабушка Никиты изменилась в лице, но попросила впустить Вербова, а когда я, решив оставить ее с гостем наедине, собралась отправиться на кухню, замахала руками:
- Нет, Виолочка, останьтесь, у меня от вас тайн нет.
Максим Иванович оглядел разгром и с изумлением спросил:
- Что тут произошло?
Марья Михайловна вновь схватилась за валокордин, а я вкратце обрисовала гостю ситуацию.
Тот пришел в ужас.
- Бедный мальчик, представляю, что вы пережили!
Старушка качала головой и ничего не говорила, повисло молчание, прерываемое только тяжелым дыханием мужчины. Потом он осведомился:
- Ну, надеюсь, мои деньги целы? Марья Михайловна залилась слезами.
- Грабители небось узнали…
Максим Иванович растерянно протянул:
- Вы хотите сказать, что вся сумма… Внезапно Марья Михайловна отшвырнула в сторону мокрый, скомканный носовой платок и прошипела:
- Из-за этих проклятых бумажек убили мою дочь и почти уничтожили внука… Мужчина испуганно ответил:
- Да, конечно, извините…
Старушка вновь принялась судорожно всхлипывать.
- Вам, наверное, лучше сейчас уйти, - тихо сказала я, - Марья Михайловна пережила слишком большой шок.
- Понимаю, - ответил гость, - действительно… Проводив Максима Ивановича до двери, я осторожно спросила у бабули:
- О каких деньгах идет речь? Старушка вздохнула:
- Я брала в долг у Максима Ивановича большую сумму, целых десять тысяч…
- Долларов?
- Ну что вы, рублей, конечно, ремонт делала. Потом у меня картину купили, вчера, утром. Ну я и договорилась, что Вербов сегодня придет… Совсем про него забыла, а тут такая штука произошла! Естественно, денег нет! Они лежали вон там, в шкафу, совершенно открыто, их никто не прятал… Теперь надо снова собирать… Господи, еще эти вещи разбросанные на место класть и в гостиной мыть…
Я вздохнула:
- Придется вам опять Ковригину Лиду звать, вроде она хорошо справляется с подобными поручениями…
* * *
Следующие два дня я просидела дома, стараясь не сталкиваться с гостями, но в среду вышла на кухню около одиннадцати и застала там Акима Николаевича, пившего чай.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6