- А ведь он с вами в одном доме прописан.
Я слегка удивилась, в башне, правда, много квартир, но лица соседей примелькались.
- Радько Георгий Андреевич, - продолжил тем временем сержант, - женат на Маргарите Сергеевне…
- Жора! - закричала я.
- Так вы знаете потерпевшего?
- Конечно, очень хорошо, его квартира над нами. И с ним знакома, и с Ритой…
- Ага, а говорили, что никогда не встречались.
- Я не поняла, что это он, лицо сильно изуродовано, то-то он меня по имени позвал…
- И что сказал? - быстро отреагировал парень.
Я прикусила язык и пожала плечами.
- Ничего особенного, просто шептал: “Вилка, Вилка”. Меня так друзья зовут. Вот оно как, он меня узнал, а я его нет.
- Ну у вас-то на лице никаких изменений не случилось, - резонно заметил паренек и зевнул вновь. Ему явно хотелось спать, и не было совершенно никакого желания вешать на родное отделение очередной “висяк”. А дело об избиении человека, да еще ночью, бомжами мигом попадает в разряд нераскрываемых и портит всю статистику. На пухлогубом лице сержанта явственно читался не высказанный вслух упрек. Ну какого черта эта тетка не спит по ночам, а смотрит в окно? Подрались мужики спокойно и разошлись, ан нет, теперь придется начинать следствие, а все из-за глупой бабы, на которую некстати напала бессонница.
- Вы, гражданка, - сурово велел юноша, - ступайте себе спокойно по месту прописки. Вам позвонят, когда надо будет!
Бело-синий “газик”, дребезжа всеми внутренностями и одышливо кашляя, поехал в сторону проспекта. Я побрела домой. Бедный Жорка, за что его так? Неужели из-за этой дискеты? Интересно, какая на ней содержится информация? Отчего Жора нес ее не в сумке, а в потайном, хитро расположенном кармане? Я доехала до своей квартиры, потом, подумав секунду, поднялась на этаж выше. Надо сказать Ритке, что Жора отправлен в больницу.
Глава 2
Не успела я нажать на звонок, как дверь распахнулась, и мне в лицо выплеснулась холодная жидкость. От неожиданности я чуть не упала, но потом, встряхнувшись, словно собака после дождя, сказала:
- Ты чего, Ритка, белены объелась?
Соседка поставила на пол ведро и запричитала:
- Ой, Вилка, прости бога ради, думала мой кобель домой вернулся, чтоб ему ни дна, ни покрышки, гад ползучий, все по бабам шляется.
Вставить хотя бы слово в поток, который выливался изо рта Ритки, было невозможно, и пришлось дать ей возможность выпустить первый пар.
- Вечно брешет, что у него клиенты, - тарахтела Рита, - утром дрыхнет до полудня, потом, как старая бабка, телик глядит, а после четырех подхватится и уносится. А домой, спасибо, если к трем ночи придет. Ну какие такие клиенты?
- Действительно, - вклинилась я в ее речь, воспользовавшись тем, что Ритка на секунду остановилась, чтобы набрать полную грудь воздуха для нового раунда, - и в самом деле, при чем тут какие-то клиенты, он же у тебя в архиве работает!
- О господи, - всплеснула руками Рита, - да его хранилище сотрудникам по двести пятьдесят рублей в месяц платит! А в последнее время и вовсе всех по домам распустили. Директор им сказал:
«Сидите, ребята, до лучших времен в неоплачиваемом отпуске. Авось через какое-то время жизнь наладится”. Ну народ и побежал в разные стороны, кто куда мог. У всех семьи, дети. Вон Иван Сергеевич на рынке встал, дрянью торгует, Ольга Михалева в школу учительницей пристроилась, Женя Зинченко с газетами у метро топчется. Все выжить хотят, один мой губы кривил: “Извини, Рита, но я кандидат наук, из архива уйти не могу, кто-то же должен думать не о своем животе, а о потомках! Историю следует сохранить!»
Ритка на секунду остановилась, я попыталась было сообщить ей неприятную новость:
- Тут такое дело…
Но соседка, очевидно, слишком долго копила в себе информацию о ленивом супруге, потому что понеслась дальше, не обращая на меня никакого внимания:
- История! Уржаться можно! Кушать-то сейчас хочется! Вон, я Катьку к родителям отправила!
Виданное ли дело, сидим на шее у двух пенсионеров! Уж я Жорку грызла, грызла и догрызла. Нашел он работу. Из архива увольняться не стал, трудовая там лежит. Это и правильно, а сам пошел в страховую компанию, агентом на проценте. Кстати, тебе не надо чего застраховать? Квартиру, машину… Или жизнь? Знаешь, выгодные условия: если помрешь от предусмотренного случая, Тамарка хорошие деньги получит, и на похороны хватит, и на поминки останется…
Я обозлилась и перестала деликатно ждать, пока соседка заткнется сама по себе.
- Твоего мужа только что увезли на “Скорой” в Склифосовского. Рита попятилась.
- Почему?
- Избили его во дворе, у гаражей, бомжи.
- Ой, мамочка, - заметалась по коридору Рита, - делать, делать-то что? Как туда добраться? Я попыталась ее успокоить:
- Утром поедешь, сейчас небось там двери закрыты, никто тебя не пустит.
- Господи, - запричитала Рита, - ну за что мне одни несчастья? Сначала у Катьки в аквариуме все рыбки передохли, а теперь Жорка в больнице!
На мой взгляд, два этих события были совершенно несопоставимы, но Ритка принялась рыться в сумке, безостановочно ноя:
- Господи, бедные рыбки, а ведь я хорошо за ними ухаживала.
Через пару минут она сказала:
- Слышь, Вилка, дай рублей пятьсот до двадцатого.
Я тяжело вздохнула. За последний месяц Рита уже три раза прибегала ко мне с подобной просьбой, правда, брала маленькие суммы, не больше сотни, но она их не вернула. Видя мои колебания, Ритка со слезой в голосе заявила:
- Сама знаешь, врачам сунуть надо, иначе в коридоре бросят и ни за что не подойдут!
- Ладно, - вздохнула я, - пошли к нам. В холле ярко горели все шесть рожков у люстры. Я удивилась, уходила тихо, чтобы не разбудить домашних, и не зажигала света. Но тут из коридора вывернула бледная Томуська с ворохом постельного белья в руках.
- Что случилось? - насторожилась я. Подруга смущенно заулыбалась.
- Ты не спишь? Чего так?
- Рита денег в долг просит, - я решила не рассказывать Томочке всю правду, незачем ей знать пока про то, как избили Жорку, - пятьсот рублей.
Тамара, совершенно не удивившись тому, что соседка заявилась с подобной просьбой в три утра, быстро сказала:
- Сейчас принесу, только простыни в бачок суну.
- Ты меняешь белье посреди ночи? Томуся замялась, потом рассмеялась:
- Знаешь, у беременных вечная беда с туалетом, каждые пять минут туда хочется… Ну… Цирк прямо, только не смейся, в общем, я проснулась, а подо мной лужа. Хорошо хоть Семен в кабинете пока спит!
- Со всяким случиться может, - философски заметила я.
- Это у тебя роды начались, - заявила Ритка, - воды отошли, у меня с Катькой так было!
- Но у меня ничего не болит, - залепетала Тамарочка.
- Потом заболит, - пообещала Рита, - не волнуйся, так прихватит, что взвоешь!
- Прекрати, - поморщилась я и пошла будить Сеню.
Вынутый из кровати Семен минут пять не мог сообразить, что происходит, потом заметался по комнате с воплем:
- Господи, вот ужас-то! Ужас! Страх божий! Глядя на потного, всклокоченного мужика, натягивающего на себя сарафан Томуськи, можно было подумать, что рожать придется ему.
- Господи, - причитал Сеня, путаясь в лямках, - что с моей рубашкой? Кому пришло в голову ее изрезать?
- Успокойся, - велела я, - это платье Тамары, если ты наденешь его, то в приемном покое роддома вызовут перевозку для психов.
- Нам ехать, да?
- Естественно, если не хочешь принимать роды сам.
- Нет!!! - завопил Сеня и ринулся в холл. - Где ключи от машины?
Тамарочка по-прежнему в халате стояла у вешалки.
- Ты почему по сих пор не оделась? - налетела я на нее.
- Так не болит ничего, может, рано?
- Иди собирайся.
- Где ключи? - кричал Сеня и расшвыривал в разные стороны обувь. - Где? Вчера вот тут положил!
- А ботинки? - ехидно осведомилась Рита. Будущий отец на секунду замер, потом вполне нормальным голосом ответил:
- Нет, повесил на крючок.
- Там и возьми!
- Но их нет…
Ритка пожала плечами. В этот момент Тамара тихо охнула.
- Что? - подскочил к ней Сеня. - Что?
- Не знаю, словно рука внутри схватила, подержала и отпустила.
- Схватки начинаются, - хладнокровным голосом специалиста пояснила Рита, - сначала коротенькие, а потом как понесутся! Криком изойдешь! Еще хорошо, если ребенок нормально лежит, а бывает ягодицами идет или того хуже - поперек устроился! Со мной вместе тетка в родильной лежала, ну никак у нее не получалось! Пришлось докторам мужа звать и спрашивать: “Вы кого хотите живого - жену или младенца?” Ну он, конечно, бабу выбрал. Вот медики и выковыривали из нее плод по частям.
Тома опустилась на стул и уставилась на Риту. Мои ладони непроизвольно начали сжиматься в кулаки, сейчас тресну противную госпожу Радько по носу… Сеня сильно побледнел и звенящим голосом поинтересовался:
- Как это, по частям?
- Сначала одну ногу, потом другую, потом кусок спины, - как ни в чем не бывало вещала Ритка, - ну разрезали внутри матери, словно цыпленка разделали. Жуткое дело! Вот если с Томуськой такая ситуация приключится и у тебя доктор спросит, ты кого выберешь? Ее или ребенка?
На секунду в холле повисла тишина, потом Семен издал странный, всхлипывающий звук и упал на пол.
- Сеня! - крикнула жена и ринулась к мужу. - Вилка, скорей валокордин, воды!
Мы начали шлепать Семена по щекам, водить по его лицу кубиком льда, вынутым из морозильника, но не добились никакого результата.
- Эх, мужики, - вздохнула Ритка, - нежные, словно цветы. Мой такой же! Как бы Сеню паралич не разбил, со страху случается. Со мной тетка работала, так у нее супружник ночью пошел в туалет и наступил коту на хвост. Тот, ясное дело, взвыл дуриной. Парень спросонок не разобрал что к чему и с перепугу в обморок свалился. Вот так же на пол упал, никак в себя прийти не мог. Десятый год в постели гниет, бревном валяется, только глазами ворочает.
Я ринулась к телефону и набрала “ОЗ”. Гудки мерно влетали в ухо. Ту-ту-ту-ту… Обалдеть можно, чем они там занимаются?
- “Скорая”, двадцать вторая, слушаю.
- Мужчине плохо.
- Возраст?
- Сорок восемь лет.
- Пил?
- Нет, что вы.
- На пьяном вызове бригада работать не станет, могу дать телефон наркологической помощи, платной.
- Семен не употребляет.
- Что случилось?
- Он в обморок упал.
- Что пил?
- Вас заклинило? - заорала я. - Говорю же, непьющий.
- Все так начинают, а врач приедет - больной на кровати весь в блевотине валяется.
- С сердцем у него плохо!
- Чем болеет?
- Здоров совсем.
- Отчего решили про сердце?
- Жена у него рожать начала, а он без чувств упал.
- Ну и что? - равнодушно заметила диспетчер. - Зачем такому “Скорая”? Нашатырь понюхать дайте, по щекам поколотите, водой побрызгайте, он и очнется. Вот народ, как бесплатная помощь, так прям изнасилуют по ерунде. Небось за деньги бы не стали дергать. Да пока я тут с вами время теряю, кто-то и впрямь загнется!
Я не успела ничего сказать, потому что “ученица Гиппократа” отсоединилась. Пришлось, кипя от негодования, вновь тыкать пальцем в кнопки. На этот раз отозвались сразу.
- Пятнадцатая, что у вас случилось?
- Мужчина, сорок восемь лет, упал в обморок.
- Сколько выпил?
Поняв, что сейчас опять состоится бесплодный диалог, я попросила:
- Дайте телефон платной помощи. Через минуту мне в ухо зажурчал милый голосок.
- “Врачи для вас”, рады помочь. Наученная горьким опытом, я рявкнула:
- Мужчина, совершенно трезвый, словно буддистский монах, упал в обморок.
- Пожалуйста, адрес. Вы наши расценки знаете? Тысяча рублей в час, время в пути включается в счет.
- Скорее, умоляю.
- Ждите, уже едут.
Я швырнула трубку и повернулась к Семену. Он лежал по-прежнему с закрытыми глазами. Томуська сидела на диване, синяя, с трясущимися губами.
- Так больно? - кинулась я к ней.
- Терпеть можно, - пробормотала она, - ерунда, главное, чтобы Сене помогли.
- Ты не сиди, - заявила Ритка, - ляг.
- Почему? - спросила подруга. - Мне так удобно.
- Ребенку шею сломаешь, - пояснила соседка, - со мной вместе баба рожала, села в потугах - и все, каюк, позвонки младенцу сместила.
Тамара послушно легла. Я вытащила из секретера пятьсот рублей и сунула Рите.
- Забирай и уходи, не до тебя сейчас!
- Нет, останусь, - не дрогнула противная баба, - может, помочь чем потребуется.
- Тут не цирк, - гаркнула я, - получила свое и утопывай!
Рита открыла рот, но тут раздался звонок, и появилась бригада врачей, удививших меня до колик.
Во-первых, они вытащили одноразовые бахилы и нацепили их на ботинки, а во-вторых, пошли мыть руки. Да и специалисты оказались хорошие, привели Сеню в чувство, сняли кардиограмму, сделали кучу уколов.
- Теперь ему поспать надо, - заметил один эскулап, - часика три-четыре, спокойненько, со вкусом, и забудет о неприятности. Не переживайте, сейчас погода быстро меняется, случаются у людей сосудистые реакции!
- Со мной баба работала, - мигом сообщила Ритка, - умерла во время грозы, давление упало, и каюк! Вон чего погода наделать может. Сенька-то у вас толстый, шея короткая, первый кандидат на инсульт!
Доктора уставились на Риту. Сеня зевнул.
- А он машину вести сможет? - поинтересовалась я.
- Вряд ли, - ответил более пожилой, - спать ему надо, незачем никуда ехать. Позвоните на работу, объясните ситуацию.
- Да он должен Тамару отвезти! Прямо сейчас!
- Вызовете такси, ей куда, на вокзал?
- Она рожает.
- Где? - оторопел врач. - Кто?
- Томуся, жена Сени, вон на диване лежит. Доктор повернул голову, заметил серую, прикусившую нижнюю губу Тамару и воскликнул:
- Ничего себе? Почему молчите?
- А зачем кричать, - прошептала подруга, - только Сеню опять перепугаю.
- Ну-ка, - забормотал терапевт, осматривая Томусю, - я, конечно, не гинеколог, но можем не успеть довезти.
- Вот, - удовлетворенно отметила Рита, - говорила же! Сейчас помрет, прямо чует сердце. Бабы в родах чисто мухами падают. Пока я рожала, трое окочурились.
Сеня, только что довольно бодро сидевший в кресле, вновь закатил глаза и сполз на пол. Врачи растерянно переглянулись и кинулись к нему.
- Ого, - отметила Рита, - точно, инсульт, вон у него какое лицо красное.
- Не пошла бы ты на…, - рявкнул фельдшер, ломая ампулу.
Я с благодарностью посмотрела на него. Может, Ритулька обидится и уйдет? Куда там, соседка, напрочь забыв о своем избитом супруге, поудобней устроилась в кресле, наблюдая за происходящим с громадным интересом, если не сказать с восторгом.
1 2 3 4 5 6