В ужасе я прислонилась к косяку. Обладаю отвратительной памятью и частенько забываю про семейные праздники. Сколько раз домашние обижались на меня, обнаружив, что мать в очередной раз не приготовила подарка. Дети обожают торжества и устраивают их по всякому поводу. Отмечаем все российские и французские «красные дни календаря», естественно Пасху, Рождество и Новый год. Особняком стоит Восьмое марта, тут старается один Аркашка. Зато двадцать третьего февраля полагается дарить подарки ему. Впрочем, так и не понимаю, почему. К армии он не имеет никакого отношения. Последнее время в доме начали еще устраивать День всех влюбленных. Но сегодня-то конец марта. В голове защелкали даты.
Так, Маня родилась шестого сентября, Кешка двадцать девятого того же месяца. Зайка появилась на свет тринадцатого ноября. День свадьбы они с сыном отмечают двадцать восьмого апреля. Близнецов угораздило появиться на свет тридцать первого декабря. Так кто же, черт побери, именинник?
Очевидно, на моем лице отразилось искреннее недоумение, потому что Маша рассмеялась:
- Ни за что не угадаешь! Да погляди на стол…
Я бросила взгляд на бокалы, тарелки и блюда. В самом конце, в высоком детском стульчике восседала кривляющаяся мартышка. Голову животного украшала синяя бумажная шапочка.
- Ты хочешь сказать…
- Ага, - закивала Маня, взвизгивая от радости. - Фредди - именинник. Правда, прикольно? Это Алиска придумала.
- Не следует звать Алису Михайловну просто по имени, - поднял во мне голову педагог. - Она старше тебя.
- Ой, мусик, - поморщилась Манюня, - да Алиса сама просила к ней так обращаться, говорит, отчество старит! Такая здоровская тетка оказалась. И как только я не додумалась нашим животным дни рождения справлять, - воодушевилась Маня, - завтра же возьму племенные свидетельства и узнаю, кто когда появился на свет. Обязательно сделаем то же самое: стол, подарки, гостей.
Да уж, славная затея. В доме пять собак и две кошки. Впрочем, есть еще попугай, хомячки и парочка ящериц. Надеюсь, хоть последним не станут справлять именины.
- Дашка, - закричала Алиса, - пришла! Наконец-то! Где же ты, жопа с ручкой, шляешься целый день? Небось уже у всех своих мужиков в кровати побывала! Так нельзя, до смерти затрахаешься. Делай перерыв на сон и еду.
Я почувствовала, как лоб и щеки делаются изнутри горячими. Ольга громко захохотала, а Манюня пришла в восторг:
- Ну, прикол!
- Вот что, - обозлилась я на дочь, - ступай спать, завтра в школу.
- Ну, мамуля, - заныла девочка, - не будь занудой.
- Оставь ребенка в покое, - вмешалась Алиса, - чего привязалась? Никуда эта дурацкая школа не денется, ну пропустит разок! Я в ее возрасте уже об мальчишек терлась и половину уроков прогуливала!
- Вот видишь! - возликовала Маня. - Я у тебя просто ангел…
Не в силах спорить, я окинула взглядом разгромленную гостиную, веселящихся домашних и, вздохнув, отправилась на кухню. Терпеть не могу сборища, вечеринки и пляски.
За круглым столом восседали с боевым видом Катерина и Ирина.
- Ваша подруга ненормальная, - заявила тут же Катя, - велела за час приготовить ужин для дюжины гостей, она сказала, если не успею, то уволит меня. Пришлось крутиться, как сумасшедшей! Еле-еле управилась. Думаете, спасибо сказала? Нет, ругалась, что картошку переварила…
Слушая негодующие слова кухарки, я только открывала рот. Ну надо же! Катерина, женщина резкая, с острым, как бритва, языком. Мы ее, честно говоря, слегка побаиваемся. Алиска же моментально поставила кухарку на место. Впрочем, и домработницу тоже, потому что Ирка обиженно заявила:
- А мне велела гостиную три раза пылесосить, все ей не так казалось. Полезла под диван и кричала: вы, мол, никогда там не убираете! А еще задняя стенка телевизора в пыли, просто обалдеть!
Поток возмущений прервала влетевшая Алиса. Балерина уперла руки в боки и гневно спросила:
- Дарья, ты этим профурсеткам деньги платишь?
- Конечно, - растерялась я.
- А зря, - отрубила подруга, - хамки и лентяйки. Катька картошку даже не умеет приготовить, разварила в лохмотья, на стол подать стыдно! Мясо, как подметка, а салат даже моя обезьяна лучше порежет!
- Так на все всего час времени был, - взвыла Катерина, не привыкшая к таким претензиям.
- А хоть бы пятнадцать минут, - отчеканила Алиска, - нанялась - работай. А то ишь задницу отрастила, как у памятника.
- При чем здесь памятник? - изумилась я. Гостья фыркнула:
- А при том, что у Катьки жопа, как постамент для памятника!
Ира тихонько хихикнула. Алискин гелиевый ноготь, покрытый темно-синим лаком, уперся ей прямо в лицо.
- А эта, - процедила Алиса, - лентяйка, неумеха и неряха. На подоконнике грязь, под диваном пыль, от ковров блевотиной несет.
- Это сегодня Снапа стошнило, ротвейлера, - попыталась отбиться Ира.
- А ты убери, - велела Алиса, - не нравится, ступай на биржу. Знаешь, сколько охотников на твое место? Значитца, так, девчушки. Хозяйка ваша, Дарья Ивановна, человек добрый, можно сказать, бесхребетный, вот вы и разбаловались. Ну да ничего. Теперь я за вас возьмусь! Будете в потолок плевать, выгоню. А сейчас, Катька, неси чай. Только свежезаваренный да горячий, а то и утром и днем помои подавала. Ирка, бегом в мою спальню белье менять.
- Так только вчера постелила, - пискнула, становясь меньше ростом, Ира.
- Белье, - четко произнесла Алиса, - полагается менять каждый день всем. Слишком много у тебя свободного времени, вот и употребляй его на глажку, усекла? А теперь за работу, поняли, лентяйки?
- Поняли, Алиса Михайловна, - закричали женщины и понеслись выполнять приказы.
Я потрясенно глядела им вслед. Вот уже несколько лет пью чуть теплый чай или кофе. Отчего-то в нашем доме напитки, которые должны быть горячими, всегда имеют одну - комнатную температуру…
- Так-то, - удовлетворенно вздохнула балерина, - не волнуйся, наведу у тебя полный порядок, по струнке ходить станут, раздолбайки.
- Не ругайся, - безнадежно попросила я.
- А кто ругается? - удивилась Алиска. - Просто констатирую факт. Да… у меня сегодня останется ночевать Филя.
- Кто?
- Филя.
Перед глазами моментально встала симпатичная собачка из бессмертной телеперадачи «Спокойной ночи, малыши».
- Филипп, мой любовник, - пояснила Алиса, - он слегка перебрал. Надеюсь, ты не против?
Будет ли протестовать лягушонок, когда на него надвигается танк?
- Нет, - помимо воли вырвалось у меня.
- Ну и чудесно, - расплылась в улыбке Алиска, исчезая в коридоре.
Я тихонечко пошла на второй этаж. Из гостиной доносились раскаты смеха и резкий крик Фредди. Очевидно, в ближайшие дни наш дом превратится в филиал психиатрической клиники.
На следующий день ровно в десять я подъехала к милиции. Лиана уже сидела у входа. Ночью зима, как видно, рассердилась, что по календарю уже март, и налетела на Москву с настоящим ураганом. Небо заволокло тучами, повалил то ли дождь, то ли снег, и на улице горели фонари, хотя часы показывали уже десять утра. Маленькая съежившаяся фигурка девушки казалась жалкой, и у меня екнуло сердце.
Капитан уставился на нас мутными голубыми глазами.
- Чего надо-то?
Я бесцеремонно плюхнулась на ободранный стул и, с трудом преодолев желание положить ему на стол ноги, сделала заявление:
- Вашу самоубийцу зовут Нина Вагановна Сундукян, а это ее сестра. Показывайте фото и сообщите адрес трупохранилища.
- В морг ступайте, - буркнул милиционер.
- Сказали же, что сделаете снимки и через компьютер покажете, - возмутилась я. - Прикиньте, какой это стресс для родственницы. На труп смотреть!
- Не все такие проворные, как вы, - огрызнулся капитан, - снимки в трупохранилище делают. Хотите - ждите, пока туда из морга свезем.
- А когда? - спросила я.
- Ну, - почесался капитан, - завтра, послезавтра…
- Мы пойдем в морг, - решила Лиана, - я врач, покойников повидала, не бойтесь, шока не будет!
- Ну и ладушки, - обрадовался следователь, - ступайте себе тихонько, сейчас я позвоню.
Мы побрели через заметенную площадь. В морге худенький мужичонка, одетый в довольно опрятный белый халат, поинтересовался:
- За грим платить будете?
- Может, это еще не она, - резонно возразила я.
- Мне-то что, - пожал плечами санитар, - глядите как есть.
Минут через десять нас провели в небольшую комнату, резко пахнущую дезинфекцией. На каталке лежало нечто, укрытое простыней.
- Любуйтесь, - произнес санитар и открыл лицо.
Меня передернуло, и желудок начал судорожно сжиматься. Глаза несчастной как-то страшно прищурены, щеки распухли и покрыты то ли синяками, то ли ссадинами, нос отчего-то повернут вбок, рот исковеркан гримасой. Лишь волосы казались прежними - густыми, черными, правда, они потеряли блеск и перепутались.
Подавив судорогу, я спросила:
- Не ошибаетесь? Видела эту женщину буквально за минуту до смерти, и она была красавицей, а тут…
Санитар равнодушно глянул на торчащую наружу ногу.
- Неизвестная, № 243. Другие все опознаны.
- Это она, - прошептала Лиана, закрывая глаза, - она, Ниночка…
Я схватила Лиану под руку и потащила в коридор. Девушка шла, слегка покачиваясь. Вот тебе и врач. Одно дело смотреть на скончавшегося больного, совсем другое на кровного родственника. В «Вольво» Лиана разрыдалась.
- Всю жизнь теперь не прощу себе. Ну почему не дала ей денег? Кричала на нее, да еще обругала. Ведь знала, что Нинелька не совсем в себе! Господи, как жить-то дальше?
- Не расстраивайся, - попробовала я утешить девушку, - ты тут ни при чем. Вот смотри, какую записку она оставила. Кстати, кто такие Вера и Коля? Да, еще Леонид… Костя, Жора…
Лиана грустно улыбнулась.
- Никто, всех она придумала.
- Зачем? - изумилась я. Врать в предсмертной записке!
- Да никакие это не записки, - уверенно сказала Лиана. - Нина - выдумщица и фантазерка. Всегда с собой бумагу таскала. Что в голову придет - тут же запишет, а потом стихи ваяет…
Я с сомнением покосилась на собеседницу. Сдается, словоохотливая Лиана открыла далеко не все семейные тайны. Впрочем, теперь это уже не мое дело. Несчастная самоубийца будет погребена, а не останется безымянным куском мяса на железной полке.
Я довезла Лиану до дома, дала ей свой телефон и покатила в Ложкино.
В столовой восседала Алиска в черном кружевном пеньюаре. На тарелочке перед ней одиноко скучал хрустящий хлебец. Чего-чего, а воля у Алисы железная, диету она держит строго и редко позволяет себе мучное, сладкое и жирное.
- Явилась! - воскликнула гостья. - Куда по ночам ездишь? Небось трахаться?
На этот раз я не покраснела, очевидно, уже привыкла к Алискиным фривольностям.
- Ночевала дома, - сообщила я и пощупала кофейник. Чудеса, да и только! В нашем доме подают прямо обжигающий кофе.
- В машине, что ли? - хмыкнула балерина. - Слышала, слышала, как подкатила.
- Ну да, - принялся оправдываться мой язык, - ездила с утра по делам.
- Ничего себе! - изумилась Алиса. - Сейчас-то самый рассвет!
Я взглянула на часы, показывающие полвторого, и промолчала.
- Кстати, - встрепенулась Алиска, - знакомься, Филя.
Сидевший по левую руку от нее мужчина улыбнулся во весь рот, обнажив идеально белые, ровные зубы.
- Очень приятно. Даша, - пробормотала я, машинально ощупывая языком качающийся штифт. Бывают же такие счастливцы, незнакомые с бормашиной.
- Рад невероятно, - продолжать сиять Филя.
- Ну будет приседать и раскланиваться, - урезонила Алиска.
Я налила кофе и принялась аккуратными глотками отпивать горячий напиток, с непривычки и обжечься можно. Филя ловко мазал тосты вареньем. Выглядел любовник безупречно. Такие мужчины, как правило, демонстрируют одежду и красуются на обложках журналов - светлые, красиво подстриженные волосы, смеющиеся голубые глаза, яркий рот и изумительный цвет кожи человека, отлично питающегося и спящего не менее восьми часов. Наверное, какой-нибудь актер или певец. Алиска постоянно окружала себя людьми искусства, правда, замуж предпочитала выходить за бизнесменов.
- Прошу извинить, - вновь заулыбался Филя, - должен пойти в спальню, время пообщаться с духом Юмо.
Легкой пружинистой походкой он двинулся к двери и приоткрыл створку. Тут же в столовую, шумно пофыркивая, влетели наши собаки. В доме их пятеро - ротвейлер Снап, питбуль Банди, пудель Черри, английский мопс Хуч и йоркширский терьер Жюли.
Сначала хотели только двух псов - Снапа и Банди, но потом стая начала разрастаться. Пуделя оставил на несколько дней знакомый, уезжавший в командировку. Прошло три года, а он и не вспомнил о Черри. Хуч принадлежит ближайшему приятелю, Александру Михайловичу. Но тот работает в системе МВД, целыми днями, а порой и ночами пропадает на работе. Маленький моп-сик сначала скучал, потом стал болеть. Пришлось взять его к себе. А Жюли привела с собой няня близнецов.
- Ах, вы мои собачечки, - засюсюкала Алиса, хватая сыр, - идите к мамочке за угощением. Нашим псам не надо повторять два раза. При виде любой еды они делаются невероятно ласковыми и послушными.
Я посмотрела, как Алиса режет огромными кусками «Маасдам», и робко произнесла:
- Кеша не любит, когда животных кормят со стола.
- Подумаешь, - взвилась Алиска, - буду я еще его слушать. Пусть попробует мне запретить.
Я вздохнула. И правда, пусть только попробует; легче остановить несущийся паровоз.
- Собаки создают дома благоприятное биополе, а кошки принимают на себя болезни хозяев, - сообщил замерший в дверях Филя, - поэтому они должны быть максимально приближены к людям. Многие больные сумели бы навсегда избавиться от недугов, заведи они дома маленького котенка.
- Вот, - удовлетворенно поддакнула Алиса, - слушай, что профессионал говорит.
- Кем он работает? - спросила я, когда Филя ушел.
- Колдует, - ответила Алиска.
- Что? - не поняла я.
- Филя - колдун, - невозмутимо заявила подруга.
- Экстрасенс, что ли? - продолжала недоумевать я.
- Нет, - пояснила Алиса, запихивая в разинутые собачьи пасти огромные кусищи сыра, - колдун, член ордена «Белая цапля», магистр великого тура и Ванга.
Я затрясла головой.
- Ванга? Так она же болгарка и уже покойная.
- Это аббревиатура. Великий Ангел Новый Гениальный Артемид - Ванга.
- Артемид, кто такой? - не успокаивалась я.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7