— Папа приобрел чучело!
— Так ведь оно не живое…
— Дослушай до конца! — взвилась подруга.
— Так говори же! Только четко, внятно, понятно, — рассердилась я. — Сообщай лишь факты, а не свои домыслы.
— Жизнь с Олегом наложила на тебя отпечаток, — не удержалась от замечания Милка, — рассуждаешь, как следователь.
Я встала и пошла к двери.
— Эй, ты куда? — забеспокоилась подруга.
— Извини, мне пора работать.
— А как же я?
— Отправляйся домой.
— Но мне нужна помощь!
— Увы, рукопись скоро сдавать.
— Вот ты какая… — заныла Милка, — бросаешь подругу в беде…
— Сама виновата, говоришь глупости. Надо же, живое чучело!
Милка вскочила, подбежала ко мне, обняла за плечи и зловеще прошептала:
— Вилка, оно зомби!
— Кто?
— Чучело!
Приступ смеха подкатил к горлу, вся злость на наглую Милку испарилась в одну секунду.
— Да ну? — сдерживая хохот, спросила я. — Крокодил-зомби? Это супер. И чем он занимается? Охраняет дом? Это же здорово, можно сэкономить на сторожах.
— Он перемещается по дому, — все так же трагически, но с легкой ноткой обиды возразила Милка.
— Постоянно?
— Ну… раз в три дня примерно. Стоял в гостиной на рояле, потом очутился на полке в библиотеке.
— Тебе не пришло в голову, что чучело переносят люди?
— Нет!
— Почему? Это естественно. Домработница стирала пыль, или тетя Аня села постучать по клавишам и убрала урода, чтобы не стошнило при виде красавчика.
— Лариска, горничная, его и пальцем не тронет, а мама боится Роберто до инфаркта.
— Кого?
— Роберто.
— У вас гости?
— С тобой невозможно общаться! — взвыла Милка. — О ком я сейчас веду речь?
— О чучеле в коме.
— Верно. Его зовут Роберто.
— Очень мило, — кивнула я, — красивое имя, вполне подходит для аллигатора из хорошей семьи, волею злого рока ставшего зомби.
— У меня беда, — вдруг тихо и совершенно нормально сказала Милка. — К кому с ней идти? Только к лучшей подруге. А ты издеваешься.
Мне стало стыдно.
— Извини, Милка, рассказывай, я вся внимание.


Глава 3

Месяц тому назад Антон Петрович, таинственно улыбаясь, сказал жене и дочери:
— Приобрел такое…
— Только не показывай! — хором ответили домашние.
Глава семьи хмыкнул, раскрыл мешок и водрузил на стол чучело крокодиленка, примерно сантиметров семьдесят в высоту. Тело несчастного водного пресмыкающегося было поставлено на задние лапы, передние торчали вперед, довольно массивный хвост служил подпоркой, а пасть с мелкими зубами щерилась в злой улыбке.
— Мамочки! — взвизгнула Милка. — Какая мерзость!
Тетя Аня с укоризной глянула на дочь и, многозначительно кашлянув, сказала:
— Папочка, а он из чего сделан?
— Из дерева, — усмехнулся дядя Антон.
— Да? — хором изумились дамы и замолчали. Потом тетя Аня с восторженным видом добавила:
— А выглядит словно живой. Все-таки африканцы очень талантливы… Как они вырезали все эти чешуйки на коже? Так натурально раскрасили и даже шрам на животе выполнили, словно тушку выпотрошили… Как думаешь, Милочка, это ручная резьба или машинная?
Художница доверчиво протянула руку и безбоязненно коснулась туловища крокодильчика. И немедленно завопила:
— Мама! Он не из полена!
— Конечно, нет, — пожал плечами дядя Антон. — Это подлинный крокодиленок. Я пошутил насчет дерева.
Милка схватила со стола салфетку и принялась брезгливо вытирать пальцы.
— Давно такого хотел, — начал весело вещать папа, — но все не попадался нужный экземпляр.
— На базарах подобной ерунды полно, — выпала на секунду из роли жены, постоянно восхищающейся мужем, тетя Аня, — да и незачем далеко кататься, такую дрянь можно и в Москве купить.
Дядя Антон насупился.
— Неправда. Хотя некоторый смысл в твоем резком замечании есть — псевдототемами завалены лавки, но я мечтал о подлинном. Обратите внимание, он очень искусно сделан, все коготки целы, зубы, глаза. Стоит в священной позе, имеет правильный рост, и, что самое главное, он носит имя — его нарекли во время специальной процедуры, и поэтому крокодильчик охраняет покой племени. Заполучить тотем мечтают не только частные коллекционеры, но и крупные музеи. Мне очень повезло. К тому же я приобрел Роберто почти даром.
— Его так зовут? — с некоторой опаской осведомилась тетя Аня.
— На самом деле имя звучит по-иному, — признался муж, — нам его и не выговорить, но Кирюша сказал, что можно звать тотем Роберто, он не обидится.
— Какой Кирюша? — насторожилась жена.
— Велигжанов, — спокойно ответил дядя Антон.
— А он тут при чем?
— Кирилл и продал тотем, — объяснил супруг. — Милый юноша! Он знает о моей коллекции, вот и решил обрадовать, попросил копейки.
Едва Милка услышала эти слова, как сразу поняла, что дело нечисто. Владельцы турбюро Велигжановы жадны, словно скупые рыцари, их нежелание тратить деньги даже на собственную одежду — предмет сплетен и пересудов среди знакомых. Чтобы Кирилл, знающий об устойчивом материальном положении Каркина и великолепно осведомленный о том, сколько Антон Петрович способен выложить, дабы заполучить новый экспонат для своей коллекции, не воспользовался ситуацией и не нагрел жадные лапы? Да быть такого не может!
Очевидно, тетя Аня подумала то же самое, потому что спросила:
— И сколько же стоил Роберто?
— Двести, — коротко рубанул дядя Антон.
— Долларов или евро? — решила уточнить супруга.
— Рублей! — гордо заявил муж.
Милке стало совсем нехорошо, и она вознамерилась изучить проблему детально.
— Папочка, почему так дешево?
— Тотем нельзя продавать, — пустился в объяснения дядя Антон, — две сотни Кирюша взял за такси, на котором Роберто везли от аэропорта.
— Видела не так давно подобное чудище в витрине магазина сувениров, — задумчиво протянула тетя Аня, — как сейчас помню, на лапе болталась табличка «7000 рублей». А тот крокодильчик был совсем маленьким, без зубов, помятый уродец.
— Говорил же, получил классную штуку, — приободрился дядя Антон и водрузил крокодильчика на рояль.
— Лучше отнеси его в музей, — предложила жена.
— Тотем должен жить в доме, — пояснил муж, — иначе мстить начнет. Он обидчивый!
Милка, чуть не потерявшая после последнего папиного заявления сознание, пошла в библиотеку, нашла нужную книгу и тщательно изучила ее. Полученная информация совершенно не обрадовала.
Ряд африканских диких и воинственных племен считает своим покровителем крокодила. Из рода в род они передают тотем, чучело, сделанное особым образом. Мумии несколько сотен лет, но она выглядит абсолютно новой и замечательно сохранившейся. Талисман имеет имя, которое неизвестно никому, кроме верховного жреца. Фокус состоит в том, что священнослужитель обязан вручить тотем любому человеку, который сумеет правильно наименовать трупик животного. Если тот местный житель, то он сам становится жрецом, а его предшественник обязан покончить жизнь самоубийством. Это самый лучший вариант для племени, тотем остается жить в специальной хижине, и в судьбе племени не происходит никаких радикальных изменений. Известны случаи, когда жрецы, устав от исполнения обязанностей, выбирали из мужчин сообщества самого достойного и открывали ему тайну имени специально для того, чтобы спокойно уйти на тот свет. Маленькая деталь — тотем дарит своему главному служителю бессмертие, а жить вечно хочется далеко не всем, в особенности в глубокой старости, когда терзают болезни, вечной же молодости крокодильчик не дарует.
Но если имя тотема становится известно чужаку, в особенности белому человеку, тут жди беды. Коллекционеры, которые охотятся за такими «сувенирами», увезут родовой амулет в свою страну, и племя неминуемо начнет вымирать от болезней. А предмет культа, обиженный на то, что его лишили родины, примется мстить наглому похитителю, и на семью собирателя посыплются несчастья, а когда умрет последний родственник опрометчивого искателя редкостей, крокодильчик распадется в прах. Тотем лишь выглядит трупом, на самом деле он живой, внутри высушенного тела обитает душа, потому амулет и способен передвигаться и убивать. Каким образом мумия уничтожает обидчиков, в энциклопедии не написали. Зато там указали на возможность избавления от кары: талисман можно передать другому человеку, тогда беды прольются дождем на чужую голову. Маленькая деталь: если вы по наивности приобрели прибамбас за деньги, то отдать его надо дешевле, попытаетесь нажиться на высушенном ужасе — получите худшие неприятности.
Уговорить папу вынести крокодильчика вон Милке не удалось. Роберто остался в доме и… уже начал перемещения по нему. Мама несколько раз ругала горничную Ларису за то, что та переставляет мумию, а девушка вместо того, чтобы пообещать хозяйке более не совершать глупых действий, испуганно твердила:
— Так и не трогала его! Боюсь очень! Противно и прикоснуться!
— Кто же таскает Роберто? — недоумевала Анна Семеновна, выслушав в очередной раз всхлипывания Ларисы.
— Он сам ходит, — обморочным голосом прошептала Лара. — Сама видела.
— Что? — невесть почему тоже понизила голос хозяйка.

— Ночью! — теперь уже заголосила Лариса. — Вышла в туалет, а он плывет по воздуху, в коридоре! Чуть ума не лишилась! Стою дура дурой, а Роберто замер и как засвистит: «Уходи, Лариса, тебя не трону, а остальных убью». Ой, мамочка, ой-ой-ой!
— Завтра же отправляйся к невропатологу, — пришла в себя хозяйка. — И прекрати смотреть перед сном ужастики!
Лариса, рыдая во весь голос, убежала, а Милка ринулась ко мне.
— Замечательная история, — закивала я. — В особенности впечатляет эпизод с плывущим по воздуху крокодилом, который потом беседует с Ларисой. Однако Роберто благороден — пообещал простой, находящейся в услужении девушке свое покровительство. Право, он хорошо воспитан. И ведь Лара не негритянка! Молодец Роберто!
— Вилка, помоги, — опять заныла Мила.
— Чем?
— Съезди к Велигжановым.
— Зачем?
— Расспроси про Роберто. Ну, о том, где они его взяли.
— Глупая затея.
— Это моя просьба! — взвизгнула Милка.
Следовало бы мирно поинтересоваться: «А что, все твои просьбы являются приказом?» Но я не полезла в бутылку, а попыталась избавиться от навязываемого приключения мирным путем:
— Совершенно не знакома с владельцами турбюро. Назови хоть одну причину, по которой они захотят беседовать со странной теткой, которая заявится с тупыми расспросами? Лучше обратись к другому человеку, поищи общих знакомых с братьями, думаю, без труда обнаружишь десяток людей.
— Все продумала! — затараторила Милка. — Здесь нужна именно ты — известная всей стране великая писательница.
Я уже говорила, что Милка обожает преувеличивать, «великой» она называет меня с момента выхода первой книжки, причем это не издевательство или насмешка, Милка на самом деле уверена в гениальности бывшей одноклассницы. При всей своей лени, избалованности и капризности Мила добра и любит окружающих. Мне, конечно, следовало пропустить слишком щедрый эпитет над головой, но я по совершенно непонятной причине заулыбалась и закивала:
— Продолжай, Милочка…
— По твоим книгам снимают сериал, лучший из ныне демонстрируемых, с потрясными актерами! Страна сидит у экрана!
— Говори дальше…
— Вот я и подумала: ты позвонишь Кириллу и скажешь, что для производства киноленты нужно чучело… — начала излагать свой план подруга.
Я все кивала головой. В конце концов, в словах Милки имеется рациональное зерно. Слишком суеверная художница лишилась из-за дурацкой мумии сна и аппетита, тетя Аня тоже начала дергаться. Мне и впрямь надо потолковать с Велигжановым, а потом со спокойной совестью сказать Миле: «Полнейшая чушь! Крокодил самый обычный сувенир».
— Ты согласна? — заликовала Милка.
— Да, — решительно ответила я, — сейчас оденусь.
— Отлично! — обрадовалась подруга. — Собирайся, а я пока кофейку глотну.
Я пошла в свою спальню и вдруг остановилась. О чем думала в тот момент, когда Милка позвонила в дверь? Собирала облитое кофе испорченное постельное белье и размышляла на тему, стоит ли сообщать мужу о цене очередного приобретения. Но ведь не только женщины прячут правду о покупках, многие мужчины ведут себя точно так же. Скажите, вас обрадует известие о том, что супруг истратил деньги, собираемые для покупки телевизора, на удочку? Вы и не предполагаете, сколько стоит современный навороченный спиннинг! Ну и не грузите мозг, лучше поверьте сообщению своей второй половины, что дурацкая палка с крючком приобретена им за пятьдесят рублей.
Вот и дядя Антон, великолепно зная о том, как подсмеиваются над его «раритетами» домашние, наверняка не захотел озвучить истинную цену крокодила и наврал про жалкие две сотни. Нет, мне определенно надо побеседовать с Кириллом.

Может, Милка права, называя меня суперпопулярной писательницей, или Велигжанов фанат сериала «Кекс в большом городе»? Едва услышав мою фамилию, Кирилл радостно закурлыкал:
— Рад! Очень рад! Крайне рад! Сделаю все, что пожелаете! Хотите, прямо сейчас приеду? В любое место.
— Лучше я сама, как раз сейчас я недалеко от вашего офиса, — лихо соврала я. — Только подскажите адрес турбюро. — И немедленно, едва глупая фраза слетела с языка, обозлилась на себя. Если не знаю названия улицы, на которой находится контора, то как могла сообщить о том, что нахожусь возле нее?
Но Кирилл не обратил внимания на мою оплошность.
— Записывайте, — пробасил он, — район «Сокол»…
Я обрадовалась — совсем недалеко от шоссе, по которому предстоит ехать в Москву.
— Я отправлюсь с тобой! — запрыгала Милка.
— Лучше мне побеседовать с Велигжановым тет-а-тет, — возразила я.
— Хочу послушать! — уперлась Милка. — И потом, звезда не разгуливает в одиночестве, это не комильфо.
1 2 3 4 5 6