Но Бог его зачем-то сохранил. Федор Иванович подошел, с трудом перевел дух и, явно удерживая себя от немедленной расправы над этим щенком, медленно повернулся к капитану:
- Что на него есть конкретно? Кроме анаши...
- Работаем, Федор Иванович, - снова приподнялся из-за стола ошарашенный капитан.
- Я спросил, что на него есть конкретно! - с упором на «конкретно», яростно повторил начальник горотдела.
- Ну... это... - пытался угадать волю начальства Шитов.
- Что конкретно, я спросил! - заорал подполковник.
Глаза капитана забегали: он просто не успевал сообразить...
- Да то же, что и на дядю Женю, - удивляясь тому, что еще жив, тихо сказал Сашка. - Острое желание посадить.
Подполковник резко развернулся, и Сашка понял, что ему конец.
- За мной! - мотнул головой в сторону двери начальник горотдела.
Сашка, словно загипнотизированный, поднялся со стула и почувствовал, что ноги его не держат. Кинул взгляд на пунцового от невысказанных эмоций капитана, затем на уходящего в сторону двери подполковника и медленно тронулся вслед.
Шитов догнал Сашку только у лестницы. Остановил, быстро расстегнул наручники и бросил их дежурному:
- Саттарову отдашь. Это его браслеты.
Затем, видя, что начальник горотдела уже почти поднялся на второй этаж, крепко ухватил «наркодилера» за плечо и, толкая его перед собой, старательно доставил в приемную.
- Вперед. И поменьше выпендривайся.
«Сто пудов - он полномочия превысил. Вот и сдрейфил...» - подумал Сашка, кивнул немолодой секретарше и шагнул через порог огромного пустого кабинета.
- Садись! - дыша гневом, приказал начальник горотдела.
Сашка огляделся и присел на один из длинного ряда стульев у стены. Странное дело, но последние слова Шитова изрядно его успокоили.
Федор Иванович сунул руки в карманы и, тяжело дыша, заходил из угла в угол. Сашка ждал.
- Ты чего язык распускаешь, щенок? - резко остановился он напротив. - Что ты вообще об этом знаешь?!
- Я...
- Молчать!
Сашка с деланным равнодушием пожал плечами и начал демонстративно растирать затекшие запястья.
Бугров кинул в него испепеляющий взгляд, яростно крякнул и снова заходил по кабинету.
- Водку, видишь ли, мы пили... - ненавидяще буркнул он. - Сопляк! Мне еще не хватало, чтоб всякие щенки учили!
В дверь постучали, и в кабинет заглянул рыжий коренастый крепыш в голубом камуфляже:
- Разрешите?
- Что там еще?! - разъярился Бугров. Крепыш простецки развел руками:
- Все в сборе. Как вы и сказали.
Подполковник яростно пыхнул и глянул на Сашку. Он явно разрывался между необходимостью заниматься служебными делами и желанием высказать этому щенку все, что он о нем думает. Но время шло, и служебный долг помаленьку одерживал верх.
- Ладно, я сейчас, - раздраженно отмахнулся он. - Хотя... без толку это! Всё равно там никого не будет...
Сашка ждал.
- Иди за мной, - жестко приказал ему Бугров и направился к двери. - Щас и проверим, как вы, Никитины, за слова отвечаете!
Сашка хлопнул глазами: это прозвучало как угроза, и похоже было, что ему с минуты на минуту предъявят за каждое неосторожно сказанное слово.
Федор Иванович провел его на задний двор горотдела и ткнул пальцем в новенький уазик:
- В машину!
Сашка молча пошел вниз по ступенькам.
- Виктор! Караоглу! - рявкнул начальник милиции, и из машины выскочил перепуганный водитель. - Присмотри за ним!
Сашка подошел к уазику и с трудом засунул непослушное тело внутрь.
- Чего это с Бугром? - настороженно поинтересовался шофер, закурил сам и предложил угощаться Сашке.
Он явно не мог предположить, что начальник горотдела посадит к себе в машину «верблюда», обвиненного по статье двести двадцать восемь, часть вторая.
- Да вот, - нервно усмехнулся Сашка, - вчера дядьку замели, а сегодня меня.
- Дядьку? - не понял, но уже насторожился шофер.
- Ну да, Евгения Севастьяновича, - неохотно пояснил Сашка. - Никитина. Знаете такого?
- Чего? - моргнул Караоглу да так и замер с пачкой в руках. - Ты чего несешь? Кто это Евгения Севастьяновича замел? Я его лично два часа назад домой отвез!
Сашка похолодел.
- Как это - лично? - с трудом выдавил он.
- Вот так, - пожал плечами шофер. - Эту ночь они, правда, в кабинете у Бугра просидели, но утром, как сказали, что мэра не будет, я его и отвез...
На крыльцо, окруженный группой офицеров, стремительно вышел Федор Иванович. Он отдал подчиненным какое-то распоряжение и подошел к машине.
- Давай сразу в балок, а там и остальных подождем, - скомандовал он.
Водитель повернул ключ зажигания, и Сашка придвинулся вперед, так чтобы Бугров его слышал.
- Извините меня, Федор Иванович... - с трудом проговорил он. - Я думал, что вы дядю Женю... того... посадили ни за что. Ну, и меня... Вот и понесло.
- Индюк тоже думал, - холодно отрезал милиционер. - А с вами, господа Никитины, я еще не разобрался. Рано радуешься.
Сашка растерялся. С одной стороны, дядя Женя дома, живой и здоровый, да и сам он не в камере сидит, но с другой... Что-то здесь было не так!
- Если бы не его слово, хрен бы он у меня сегодня вышел, - покачал головой Бугров.
- Разве вы не видите, что это нормальный мужик? - тихо спросил Сашка.
- Щас проверим, какой он нормальный, - с угрозой произнес подполковник и вдруг резко повернулся к Сашке: - Да в том-то и беда, что нормальный был мужик! Специалист первоклассный! Люди уважали! Мог бы еще работать и работать - здоровье позволяет! Нет, ему всё мало! Бросил всё! Занялся какой-то галиматьей! И себе голову морочит, и людям! Да еще и с криминалом связался!
Уазик уже промчался по неширокой улице через центр, и впереди показались черные от времени дома городской окраины.
- Да и ты хорош! - буркнул Федор Иванович; он уже помаленьку отходил. - На тебе статья висит, а ты за Маргаритой по всяким Бобикам ходишь! Ей-то он хоть одноклассник бывший, а тебя-то зачем туда понесло?
- К Бобику? - механически спросил Сашка, понимая, что Марго сделала всё, чтобы отмазать его перед отцом.
- Нет! На выставку достижений народного хозяйства! - зло отозвался милиционер.
- Я просто подумал, что меня подставили из-за нового наркотика...
Федор Иванович снова развернулся к Сашке лицом:
- Чего-чего?
- Я ведь к Бобику только из-за этого пошел, - волнуясь, пояснил Сашка. - Я и Шитову то же самое сказал...
Он принялся объяснять и сразу увидел, что с милицейской точки зрения это все чересчур заумно. Бугров крякал, качал головой и всё время вставлял свои довольно язвительные замечания. Он и на дух не принимал ту идею, что в его маленький, далекий от морских портов и финансовых бирж городок мог попасть такой экзотический продукт, как ЛСД. А уж про мескалин, псилоцибин или триптамин и про возможность использовать эти средства для сверхглубоких медитативных состояний, в том числе и в рамках изолированных сект, он даже и не слышал. Этого не было в его суровых и до предела конкретных милицейских буднях, а значит, этого не было вообще.
- Я вот смотрел, - безостановочно тарахтел Сашка, - у некоторых реакции были ненормальные, как после травки... Но это совершенно точно не она!
- Конечно, не травка! - отрезал Федор Иванович. - Это дурость человеческая! Я и Нелке то же самое сказал. Так разве она слышит?! Как же! Духовность ей подавай! Я для нее, видите ли, малодуховный! Хорош, Витек! Здесь останови.
Он или не понял, что ему только что сказали, или не захотел понять.
Машина встала, и Сашка глянул в окошко. Они находились на самом краю города, а впереди красовалась чудовищных размеров помойка. Федор Иванович вышел из машины.
- Саттаров! Башлыков! Ко мне! - скомандовал он, и к нему споро подбежали выскочившие из машины офицеры.
- Все здесь?
- Все... - нестройным хором откликнулись подчиненные.
- А то чтоб не вышло мне как в прошлый раз! - грозно напомнил что-то давнее и явно очень и очень стыдное начальник горотдела.
- Ну что-о вы, Федор Иванович, - смущенно затянули менты.
- Тогда вперед! - завершил «инструктаж» подполковник.
Он сказал еще несколько фраз и стремительно двинулся к машине.
- А куда это мы? - на ходу поинтересовался Сашка, но водитель только досадливо поморщился.
Бугров запрыгнул в машину:
- Вперед, Витек!
Уазик сорвался с места и помчался по грязной ухабистой улице.
- Ну, Женька! - досадливо крякнул подполковник. - Ну, блин, впарил мне хренотень! Ну не дай бог там пусто!
Сашка оторопел. Он знал только одного Женьку - дядю Женю. Но что за «хренотень» он «впарил» начальнику горотдела, не понимал.
Машина встала около невысокого двухэтажного барака. Из уазиков повыскакивали и рассыпались менты, двое сержантов стремительно отвадили нескольких случайно оказавшихся неподалеку зевак, и вся группа скрылась за черной покосившейся дверью подъезда. Бугров сидел в уазике и, расслабленно наблюдая за развитием событий, переговаривался с кем-то по рации.
Внезапно раздался странный треск, затем пять или шесть выстрелов, ухнуло выпавшее на улицу стекло, и Сашка прильнул к боковому стеклу. В окне второго этажа стоял голый по пояс, татуированный до самой шеи мужик с короткоствольным автоматом в руках.
- Падлы! - заорал мужик. - Мусора поганые!
- Йо-ка-лэ... - оторопел Бугров. - Не может быть!!!
И тут же раздалась автоматная очередь.
- "Жилетку" давай! - крикнул Сашке мгновенно согнувшийся в три погибели Бугров.
Сашка непонимающе завертел головой.
- Бронежилет, грю, подай!!! - страшно заорал подполковник. - И не высовывайся, на хрен!
Сашка поискал глазами и сообразил, что прикрытый куском брезента сверток на сиденье рядом с ним, скорее всего, и есть бронежилет. Он откинул брезент, ухватился за рубчатый «броник» обеими руками, с усилием поднял его и протянул Бугрову.
- Твою мать! - заорал Бугров и вывалился в дверцу, на ходу натягивая непослушную бронированную конструкцию. - Всем назад!
- Падлы! - заорал татуированный и выпустил очередь в сторону машины.
Тренькнули по металлу пули, и Сашка с шофером дружно охнули и вжались мордами в сиденья. Послышалась еще пара очередей, еще и еще, и вдруг все стихло.
И тут же послышался многоэтажный бугровский мат.
- Вашу в... ж... мать! - орал Федор Иванович. - Вы чего наделали, недоумки?!
Сашка осторожно глянул через лобовое стекло. В окне второго этажа барака было пусто. Он перевел взгляд на беснующегося неподалеку Бугрова, затем на шофера - и вдруг заметил белое пятно на земле прямо под окном. В груди похолодело.
- Во, блин! - скрипнул зубами водитель, стремительно распахнул дверцу и выскочил наружу. - Опять, зараза, по машине! Ну что за жизнь?!
Сашка медленно вышел следом и, оглянувшись по сторонам, подошел ближе к сгрудившимся ментам. Татуированный лежал под окном, уткнувшись лицом в грязь и раскинув тощие бледные руки в стороны, а из рваных отверстий на темно-синих куполах огромного, на всю спину, храма медленно сочилась бурая кровь.
Уже стекшиеся к командиру офицеры на ходу начали виновато горбиться и втягивать головы в плечи.
- Это же Крапленый! - чуть не плакал начальник горотдела. - Какая тварь его замочила?! Вы что, не могли поаккуратней его уронить?! Чтоб живой был?!
- Кто ж знал, что это Крапленый? - растерянно шмыгнул носом кто-то из ментов.
- А гляделки вам на что?! Только на блядей пялиться горазды!
Федор Иванович был вне себя. Похоже, этот синий от татуировки человек представлял для ментов какую-то особую промысловую ценность и его, как редкого зверя, следовало добывать с величайшим вниманием и только живьем.
- Башлыкова ко мне! - жестко распорядился Федор Иванович и начал стаскивать бронежилет. - Держи, Караоглу! И пацана домой отвези!
Водитель кивнул, принял бронежилет, и они побрели назад, к машине, слушая, как за их спинами начинается жуткий начальственный разнос.
- Кто он? - поинтересовался Сашка.
- Крапленый, что ли? - недовольно буркнул шофер.
- Ага...
- Да так, беспределыцик местный. Бугор за ним давно охотился.
- И че теперь?
- А че теперь? - невесело вторил водитель. - Теперь всё: труп он и есть труп. С него взятки гладки!
Караоглу подбросил его к самому подъезду, и Сашка побрел по ступенькам на второй этаж. Минувшие сутки выдались настолько сумасшедшими, что он как никогда ясно осознал, насколько права оказалась мать с этими своими снами. Сюда ехать не стоило.
Дядьки дома не оказалось, и Сашка хлопнул холодильником, но почувствовал, что невероятно пропотел, преодолел мгновенно проснувшийся голод и побрел в душ. И только здесь, глянув на шкафчик с туалетными принадлежностями, понял, что следует сделать. Потому что, если это всё-таки наркотик, он должен быть где-то здесь.
Сашка тщательно просмотрел содержимое шкафчика, затем вышел на кухню и дотошно перетряхнул аптечку, затем планомерно обыскал спальню и зал, но везде было пусто. Кое-какие медикаменты имелись, но это были преимущественно витамины, глюконат да активированный уголь. Даже не смешно.
Зазвонил телефон, и он, думая, что это дядька, кинулся снимать трубку. Но это оказалась мать.
- Как вы там, Сашенька?
- Ничего, ма, нормально, - автоматически соврал он, отгоняя от себя нахлынувшие «картинки» хождения на сопку, стояния у стены с завернутыми назад руками и трупа с простреленными куполами на спине.
- Мне опять сон приснился, - вздохнула мать. - Что там у вас происходит?
- Ну... мелкие неприятности имеются! - фальшиво рассмеялся он. - Но пока все тьфу-тьфу!..
- Ты уж береги себя, сынок, - встревоженно попросила мать. - А еще лучше возвращайся. А?
«Я бы вернулся... - подумал он. - Если б не чертова подписка!»
- Я подумаю. Но мы еще на станцию не ходили, начальник в область уехал.
- Подумай, Сашенька, подумай...
Они сказали друг другу еще несколько на первый взгляд ничего не значащих, но совершенно необходимых близким людям фраз, и Сашка положил трубку. И тут же услышал, как открывается входная дверь. Он обернулся: в прихожей стоял дядя Женя.
- Что, Катя звонила? - вместо приветствия спросил он и включил свет.
Еще вчера смотревшийся молодцом, дядька выглядел сегодня уставшим и невероятно постаревшим.
- Ага, - кивнул он. - Мама.
- Беспокоится... - покачал головой дядька и обессиленно осел на пуфик. - И ты беспокоишься... я вижу.
- Есть немного, - глотнул Сашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41