https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_kuhni/
- отстраненно пожал плечами Сашка.
- А ты подумай!
«Лучше бы ты рассказал мне, что с ментами не поделил! - пыхнув неприятием, подумал Сашка. - И то больше пользы!»
- Да не знаю я! - подскочил он и пребольно звезданулся темечком о низкий потолок. - Достал ты меня уже со своими загадками!
Дядька подождал, когда он успокоится, и тихо произнес:
- Это мой дед, Сашок. И твой прадед.
- Че-во-о?
- Что слышал, наследник. Ты - его прямой потомок.
В глазах у Сашки потемнело. Или это начало сдвигаться с наилучшего положения солнце?
- Мне о нем бабушка рассказала, - еще тише произнес дядя Женя. - Твоя прабабка. Давно. Перед самой смертью. И Ваньке тоже, отцу твоему.
Сашка дернул кадыком. До него как-то сразу дошло, что это и впрямь может быть правдой. Что ни батя, ни мать ни о ком ему дальше своих родителей не рассказывали. А ведь наверняка знали! И эти дедовы скулы на довоенных фотографиях, и этот его черный, жесткий волос...
Сам-то он был русым, в мать, но вот лицо... Сашка испуганно ощупал свои скулы и только тогда понял, почему перепутал этот лежащий в мерзлоте больше полувека труп с дядькой: постриги дядю Женю под ежик, надень телогрейку и галифе образца 1937 года - и не отличить!
- Елки-моталки! - убито выдохнул он.
- Ага! - жизнерадостно отозвался дядька. - Я тоже так отреагировал, когда узнал. Но знаешь, что меня примирило?
- Что? - механически спросил Сашка.
- Сила. Она до сих пор от него исходит. И ты - ее прямой наследник. Ты понял, Сашок?
«Это паранойя, - мысленно проговорил Сашка. - Страшный кошмар. Просто надо проснуться...»
- Ладно. Ты, я вижу, продрог уже. Пошли отсюда...
Сашка тупо кивнул и с трудом развернулся лицом к выходу. Солнце уже миновало наилучший угол освещения, и в пещере потемнело. Он упал на сырой грунтовый пол и, отчаянно загребая локтями, с невероятным облегчением выкарабкался наружу. Вдохнул свежий, остро пахнущий хвоей воздух и сел на камни.
Город внизу был целиком залит солнцем: и далекие белые «сталинки» в центре, и черные бараки окраин - всё выглядело празднично и весело. Не сравнить с этим ужасом позади...
Сбоку, тяжело дыша, выполз из пещеры дядя Женя. Выпрямился, потянулся и, положив ладони на грудь, азартно ими забарабанил.
- Только ты не подумай, что я ненормальный, - присел он рядом. - Для меня это было таким же удивительным, как для тебя сейчас. Но вот живу и понимаю: оно! То, чего я ждал всю свою жизнь.
- А с ментами ты что не поделил? - кисло отозвался Сашка. - Или они тут все - члены международной антишаманской коалиции? Меня-то за что замели?
- Не обращай внимания, - усмехнулся дядька. - Это все Федор Иванович, начальник нашего горотдела, бесится, никак не может смириться с тем, что Неля среди моих лучших учеников.
- Неля? Это черненькая такая? В кимоно?
- Ага. Супруга его...
- Супруга начальника горотдела?! Ты что, с ней спишь? - похолодел Сашка: во что может обернуться месть подполковника-рогоносца в маленьком провинциальном городке, он себе уже представлял.
- Упаси бог! - засмеялся дядя Женя. - Но он, наверное, думает, что сплю...
- Ну, ты псих, дядя Женя! - судорожно выдохнул Сашка. - Вы тут свои постельные дела развести не можете, а мне - статью двести двадцать восемь, часть вторая?! А не жирно ли будет?!
- Да ты не бойся, - примирительно засмеялся дядька. - Ничего с тобой не случится. Да и Сила без помощи не оставит...
- Да пошел ты! - взорвался Сашка. - Что же она самого Николаева не спасла? Вон он до сих пор лежит, лапки поджал!
Он остервенело махнул рукой, двинулся с места вниз по осыпающемуся склону, но, пройдя метров десять, еще раз повернулся.
- И кстати, моя фамилия Никитин, и уж никак не Николаев, как этот... туземец.
- Дурак, - спокойно парировал дядька. - Бабушка, как только всё случилось, и фамилию сменила на девичью, и город - детей от специнтерната спасала. Ну а себя... от зоны. Может, лишь потому ты и живешь... на свете.
Сашку как ударили. Там, глубоко внутри, он уже знал, что всё это правда, и, наверное, только потому и бесился. Некоторое время он так и стоял, перекипая булькающими через край эмоциями, и в конце концов одержал над ними верх.
- Ладно, дядь Жень, извини.
- Ничего, - кивнул дядька. - Я сам дня три к этому привыкал. И это... не дергайся ты из-за этих ментов! Я с Федей Бугровым столько планерок вместе отсидел! Уж как-нибудь договоримся.
Сашка вернулся по склону вверх, они не без труда установили камень в прежнее положение и почти бегом зашагали вниз по склону в начинающий просыпаться город.
К двенадцати дня, когда в огромной дядькиной квартире начали собираться гости, Сашка успел и отоспаться, и позавтракать, но всё еще был не в духе. Он имел разговор с дядей Женей поутру, уже дома, но дядька все «разводки» с ментами отложил до понедельника, и, хоть Сашка ему и поверил, на душе было тягостно. А если уж говорить совсем честно, ему этим утром хотелось одного: освободиться от подписки да и свалить на хрен из этого паршивого городка.
Гости все шли и шли: тощие, с признаками хронического авитаминоза юнцы, зрелые дамы с отражением непростых биографий на лицах да странно одетые бородачи с отрешенными глазами...
Некоторые закрывались вместе с дядькой в одной из комнат, а через полчаса выходили то растерянные, то просветленные, а порой и то и другое вместе. Но большая часть оставалась в зале со «старичками», дожидаясь, когда дядя Женя освободится от очередного пациента и возобновит групповые занятия.
Сашка наблюдал за происходящим со скепсисом. Он видел: выполняемые группой упражнения самые простые и дядька дает лишь основы - немного из йоги, немного из рейки и совсем чуть-чуть из дзен. Впрочем, для крохотного городка и этого было - выше крыши, и народу нравилось.
Какое отношение всё это имело к так называемой «Силе», было совершенно неясно, хотя действо в целом никакой тайны для Сашки не представляло - обычный глубоко провинциальный «сейшн». И когда пришла Неля со своей рыжей, как пожар, дочерью Маргаритой, он уже изнемогал.
- А ты чего ничем не занимаешься? - по-хозяйски подсела к нему Марго.
- Я все это лет пять назад схавал, - в тон ей ответил Сашка, отметив про себя, как точно выбрала она единственного не завязшего в этой компании парня и что лет ей примерно семнадцать - самый серьезный возраст.
- А-а! - дошло до Маргариты. - Так это ты, что ли, дяди Женин племянник?
- Точно, - кивнул он, - племяш...
- Это который весь такой умный и красивый?! - взвизгнула от показного восторга Маргарита. - Всё понимает и только сказать не может?
- Тебя где воспитывали, солнышко? - покосился на нее Сашка. - Я всё-таки постарше тебя буду...
- Ой-ой-ой, напугал! Просто они задрали уже все! С самого утра: «Ах, этот Саша! Ах, он такая лапочка!» Я, может, специально посмотреть на тебя пришла...
Сашка глянул на оживленно гудящих на кухне встречавших его вчера теток и булькнул от смеха: изображенный Маргаритой ажиотаж вышел на удивление похожим.
- А ты погулять, племяш, не хочешь? - пошла на мировую Марго.
«Вот уж и на дух не надо!» - мгновенно подумал Сашка, но вслух почему-то произнес другое:
- Надо же! Как ты догадалась?
- А какой нормальный человек это выдержит? - язвительно улыбнулась она и тряхнула рыжей головой. - Только мне надо мать предупредить, а то папа велел ей с меня глаз не спускать, чтобы чего не вышло.
Огнеопасное дитя бросило на него быстрый взгляд, оценивая произведенный эффект, и направилось отпрашиваться на другой конец необъятного, как велотрек, зала. Сашка наблюдал.
«А может быть, через Марго к папочке подкатиться? - стремительно прикидывал он. - Поговорить с ним как мужик с мужиком! Чего он на мне за все свои проблемы с дядей Женей отыгрывается?!» И сам же себя одернул: сначала следовало хотя бы дожить до понедельника.
Он видел, как на долю секунды в Нелиных глазах мелькнул испуг, но, когда Марго ткнула пальцем в него, а он сам, признавая причастность к уходу за пределы квартиры, приветливо помахал Неле рукой, ментовской супруге резко полегчало.
- Только ради всего святого, Маргарита, - подошла она ближе, - чтобы никаких мне фокусов!
- Какие базары, мать? - низким голосом пробасила Марго. - Всё будет ништяк! Глаз даю.
Сашка чуть не подавился: с чувством юмора у этого ребенка всё было в порядке.
- Не жалеешь ты родителей, Маргарита, - еле сдерживаясь, произнес он.
- Это они меня не жалеют, - лукаво улыбнулась Марго. - Заперли в четырех стенах, как Несмеяну: ни в лес, ни по дрова!
- Вы уж присмотрите за ней, Александр, - жалобно попросила Неля. - А то совсем от рук отбилась, только отца и слушает.
- Его не послушаешь... - печально проронила Марго. - Мастер спорта по боксу. Шаг влево, шаг вправо - расстрел на месте. Никакой рефери не спасет.
Неля растерялась, а Сашка почесал затылок. Он уже немного жалел, что подписался погулять с этим чудом природы. Дитя оказалось не только рыжим и потенциально взрывоопасным, но еще и причудливо дерзким. За таким и впрямь глаз да глаз нужен.
- Краеведческий музей, мороженое, выставка художников-соцреалистов и «Спокойной ночи, малыши», - предложил он программу действий, уже подозревая, что в ответ услышит: «Тачка, природа и вермут...»
- А ты ничего, тоже с юмором, - изогнула бровь Марго. - Можно и людям показать.
Они действительно взяли мороженое и даже посетили краеведческий музей с расшитыми бисером и мехом национальными костюмами и трухлявым старательским оборудованием позапрошлого века, но после трех часов дня Марго решительно потащила его на «пятак».
- Там полно козлов, но отметиться надо, - совершенно откровенно объявила она. - Ты, если не хочешь, не иди.
Сашка прокашлялся: легко сказать - не иди. Хотя, если честно, он после вчерашних «приключений» отчаянно боялся этого беспредельного города.
- Что ж, отметимся.
Они спустились вниз по узенькой, тихой улочке и вскоре оказались неподалеку от моста через Шаманку, на просторной, усыпанной пустой стеклопосудой и окаймленной невысокими корявыми лиственницами поляне. На той стороне речушки высилась сопка с одноименным названием, а здесь, на полянке, дымил небольшой костерок, обсиженный полутора десятками юнцов. Еще две группки стояли чуть поодаль и с интересом наблюдали за мостом. Сашка бросил взгляд в ту же сторону и понимающе усмехнулся: по перилам моста шел человек.
- На спор?
- Наверное, - равнодушно пожала плечами Марго.
Они подошли к одной группе, ко второй, Сашку представили, но руки ему никто не подал, что могло означать абсолютную свободу новых знакомцев от самого факта знакомства. Его это устраивало.
Компания была разношерстной: от тринадцати до двадцати пяти, а то и двадцати восьми. Что делают здесь эти переростки, было неясно, тем более что на роль лидеров никто из них, кажется, не претендовал: сидели, тянули себе травку и пиво да поглядывали в сторону моста, посреди которого надежно застрял неведомый «перилоходец». Но Сашка уже чувствовал, что затишье это временное и молодняк определенно чего-то ждет. И точно: едва одинокая фигура дошла до конца и спрыгнула на асфальт, народ зашевелился.
- Теперь ты, Сека...
- Ага, разбежался! Щас...
- Что, слабо?
Сашка улыбнулся: всё было просто и понятно, ничего неожиданного, но, когда раззадоренный Сека принял из чьих-то рук сверкнувшую на солнце спицу, он встревожился. Сека протер спицу о рукав, поднес, будто любуясь, к глазам, отвел в сторону, приоткрыл рот и одним махом пропорол себе обе щеки.
Внутри у Сашки всё оборвалось.
Сека преспокойно вытащил спицу обратно, так же о рукав вытер кровь, вернул спицу хозяину и лишь тогда занялся щеками. Помассировал, затем спустился к реке, умылся и вернулся абсолютно невредимым. «Пятак» возбужденно гудел.
«Елки зеленые!» - тяжело выдохнул Сашка. Он такое видел только по телевизору. А уж ученикам дяди Жени это даже и не снилось!
У костра начали спорить, подзадоривать друг друга, и Сашка смотрел во все глаза. Там, в кругу, явно что-то происходило, и, насколько он понимал ситуацию, кто-то или прямо сейчас проделает что-нибудь не менее крутое, или он попал.
- Давай, Боб, вперед, - раздался наконец требовательный голос.
- Ладно-ладно, щас принесу.
От компании отделился паренек лет восемнадцати. Но он явно даже не думал ходить по перилам или протыкать щеки и сразу же двинулся наперерез внимательно оглядывавшей кусты бомжихе.
Бабка мгновенно почуяла опасность, прижала мешок со стеклотарой к груди и, с трудом передвигая кривыми ногами, рванула прочь.
- А ну стой! - прибавил ходу пацан. Сашка непроизвольно напрягся.
Бабка тоже прибавила ходу, и возбужденный погоней парень взялся за дело всерьез: настиг ее и зло саданул по шее. Бабка, громыхнув посудой, покатилась по земле.
- Тару не побей, Бобик! - ободряюще заулюлюкали от костра. - А то тебе ее еще сдавать!
Бобик оглянулся, понял, что цирк удается, и встал в показушную бойцовскую стойку, дожидаясь, когда бабка поднимется с земли. Но бомжиха кинула на него затравленный взгляд и, прямо на четвереньках, не выпуская из рук бесценный мешок, стремительно шмыгнула в кусты.
- Бобик! Уходит! - надрывалась от хохота публика.
- От меня не уйдет! - молодецки размял шею пацан и двинулся вслед за исчезнувшей бомжихой.
Сашка досадливо крякнул. Больше всего ему хотелось надавать этому сопляку по ушам.
Кусты затряслись, и выскочившая обратно на поляну бабка дико оглянулась по сторонам и рванула прямо к нему. Сашка посторонился, давая ей скрыться, но Бобик тоже уже выскочил, прибавил ходу и настиг ее буквально в метре от Сашки. Сбил с ног и шутовски изготовился, чтобы нанести какой-то особенно красивый удар. Публика у костра буквально каталась со смеху.
Сашка поймал обезумевший от ужаса бабкин взгляд и безотчетно шагнул вперед.
- Хватит, - перехватил он Бобика за маленький твердый кулак. - Порезвился - и будет.
Он рывком поставил бабку на ноги, сунул ей в руки ее мешок, отвел метра на два, развернулся и только тогда испугался. Румяный, как девушка на морозе, Бобик стоял напротив него с узким ножом в руках, и зрачки у него были во всю радужку.
«Обкурился?» - удивился Сашка, еще сам не до конца осознавая причину своего изумления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
- А ты подумай!
«Лучше бы ты рассказал мне, что с ментами не поделил! - пыхнув неприятием, подумал Сашка. - И то больше пользы!»
- Да не знаю я! - подскочил он и пребольно звезданулся темечком о низкий потолок. - Достал ты меня уже со своими загадками!
Дядька подождал, когда он успокоится, и тихо произнес:
- Это мой дед, Сашок. И твой прадед.
- Че-во-о?
- Что слышал, наследник. Ты - его прямой потомок.
В глазах у Сашки потемнело. Или это начало сдвигаться с наилучшего положения солнце?
- Мне о нем бабушка рассказала, - еще тише произнес дядя Женя. - Твоя прабабка. Давно. Перед самой смертью. И Ваньке тоже, отцу твоему.
Сашка дернул кадыком. До него как-то сразу дошло, что это и впрямь может быть правдой. Что ни батя, ни мать ни о ком ему дальше своих родителей не рассказывали. А ведь наверняка знали! И эти дедовы скулы на довоенных фотографиях, и этот его черный, жесткий волос...
Сам-то он был русым, в мать, но вот лицо... Сашка испуганно ощупал свои скулы и только тогда понял, почему перепутал этот лежащий в мерзлоте больше полувека труп с дядькой: постриги дядю Женю под ежик, надень телогрейку и галифе образца 1937 года - и не отличить!
- Елки-моталки! - убито выдохнул он.
- Ага! - жизнерадостно отозвался дядька. - Я тоже так отреагировал, когда узнал. Но знаешь, что меня примирило?
- Что? - механически спросил Сашка.
- Сила. Она до сих пор от него исходит. И ты - ее прямой наследник. Ты понял, Сашок?
«Это паранойя, - мысленно проговорил Сашка. - Страшный кошмар. Просто надо проснуться...»
- Ладно. Ты, я вижу, продрог уже. Пошли отсюда...
Сашка тупо кивнул и с трудом развернулся лицом к выходу. Солнце уже миновало наилучший угол освещения, и в пещере потемнело. Он упал на сырой грунтовый пол и, отчаянно загребая локтями, с невероятным облегчением выкарабкался наружу. Вдохнул свежий, остро пахнущий хвоей воздух и сел на камни.
Город внизу был целиком залит солнцем: и далекие белые «сталинки» в центре, и черные бараки окраин - всё выглядело празднично и весело. Не сравнить с этим ужасом позади...
Сбоку, тяжело дыша, выполз из пещеры дядя Женя. Выпрямился, потянулся и, положив ладони на грудь, азартно ими забарабанил.
- Только ты не подумай, что я ненормальный, - присел он рядом. - Для меня это было таким же удивительным, как для тебя сейчас. Но вот живу и понимаю: оно! То, чего я ждал всю свою жизнь.
- А с ментами ты что не поделил? - кисло отозвался Сашка. - Или они тут все - члены международной антишаманской коалиции? Меня-то за что замели?
- Не обращай внимания, - усмехнулся дядька. - Это все Федор Иванович, начальник нашего горотдела, бесится, никак не может смириться с тем, что Неля среди моих лучших учеников.
- Неля? Это черненькая такая? В кимоно?
- Ага. Супруга его...
- Супруга начальника горотдела?! Ты что, с ней спишь? - похолодел Сашка: во что может обернуться месть подполковника-рогоносца в маленьком провинциальном городке, он себе уже представлял.
- Упаси бог! - засмеялся дядя Женя. - Но он, наверное, думает, что сплю...
- Ну, ты псих, дядя Женя! - судорожно выдохнул Сашка. - Вы тут свои постельные дела развести не можете, а мне - статью двести двадцать восемь, часть вторая?! А не жирно ли будет?!
- Да ты не бойся, - примирительно засмеялся дядька. - Ничего с тобой не случится. Да и Сила без помощи не оставит...
- Да пошел ты! - взорвался Сашка. - Что же она самого Николаева не спасла? Вон он до сих пор лежит, лапки поджал!
Он остервенело махнул рукой, двинулся с места вниз по осыпающемуся склону, но, пройдя метров десять, еще раз повернулся.
- И кстати, моя фамилия Никитин, и уж никак не Николаев, как этот... туземец.
- Дурак, - спокойно парировал дядька. - Бабушка, как только всё случилось, и фамилию сменила на девичью, и город - детей от специнтерната спасала. Ну а себя... от зоны. Может, лишь потому ты и живешь... на свете.
Сашку как ударили. Там, глубоко внутри, он уже знал, что всё это правда, и, наверное, только потому и бесился. Некоторое время он так и стоял, перекипая булькающими через край эмоциями, и в конце концов одержал над ними верх.
- Ладно, дядь Жень, извини.
- Ничего, - кивнул дядька. - Я сам дня три к этому привыкал. И это... не дергайся ты из-за этих ментов! Я с Федей Бугровым столько планерок вместе отсидел! Уж как-нибудь договоримся.
Сашка вернулся по склону вверх, они не без труда установили камень в прежнее положение и почти бегом зашагали вниз по склону в начинающий просыпаться город.
К двенадцати дня, когда в огромной дядькиной квартире начали собираться гости, Сашка успел и отоспаться, и позавтракать, но всё еще был не в духе. Он имел разговор с дядей Женей поутру, уже дома, но дядька все «разводки» с ментами отложил до понедельника, и, хоть Сашка ему и поверил, на душе было тягостно. А если уж говорить совсем честно, ему этим утром хотелось одного: освободиться от подписки да и свалить на хрен из этого паршивого городка.
Гости все шли и шли: тощие, с признаками хронического авитаминоза юнцы, зрелые дамы с отражением непростых биографий на лицах да странно одетые бородачи с отрешенными глазами...
Некоторые закрывались вместе с дядькой в одной из комнат, а через полчаса выходили то растерянные, то просветленные, а порой и то и другое вместе. Но большая часть оставалась в зале со «старичками», дожидаясь, когда дядя Женя освободится от очередного пациента и возобновит групповые занятия.
Сашка наблюдал за происходящим со скепсисом. Он видел: выполняемые группой упражнения самые простые и дядька дает лишь основы - немного из йоги, немного из рейки и совсем чуть-чуть из дзен. Впрочем, для крохотного городка и этого было - выше крыши, и народу нравилось.
Какое отношение всё это имело к так называемой «Силе», было совершенно неясно, хотя действо в целом никакой тайны для Сашки не представляло - обычный глубоко провинциальный «сейшн». И когда пришла Неля со своей рыжей, как пожар, дочерью Маргаритой, он уже изнемогал.
- А ты чего ничем не занимаешься? - по-хозяйски подсела к нему Марго.
- Я все это лет пять назад схавал, - в тон ей ответил Сашка, отметив про себя, как точно выбрала она единственного не завязшего в этой компании парня и что лет ей примерно семнадцать - самый серьезный возраст.
- А-а! - дошло до Маргариты. - Так это ты, что ли, дяди Женин племянник?
- Точно, - кивнул он, - племяш...
- Это который весь такой умный и красивый?! - взвизгнула от показного восторга Маргарита. - Всё понимает и только сказать не может?
- Тебя где воспитывали, солнышко? - покосился на нее Сашка. - Я всё-таки постарше тебя буду...
- Ой-ой-ой, напугал! Просто они задрали уже все! С самого утра: «Ах, этот Саша! Ах, он такая лапочка!» Я, может, специально посмотреть на тебя пришла...
Сашка глянул на оживленно гудящих на кухне встречавших его вчера теток и булькнул от смеха: изображенный Маргаритой ажиотаж вышел на удивление похожим.
- А ты погулять, племяш, не хочешь? - пошла на мировую Марго.
«Вот уж и на дух не надо!» - мгновенно подумал Сашка, но вслух почему-то произнес другое:
- Надо же! Как ты догадалась?
- А какой нормальный человек это выдержит? - язвительно улыбнулась она и тряхнула рыжей головой. - Только мне надо мать предупредить, а то папа велел ей с меня глаз не спускать, чтобы чего не вышло.
Огнеопасное дитя бросило на него быстрый взгляд, оценивая произведенный эффект, и направилось отпрашиваться на другой конец необъятного, как велотрек, зала. Сашка наблюдал.
«А может быть, через Марго к папочке подкатиться? - стремительно прикидывал он. - Поговорить с ним как мужик с мужиком! Чего он на мне за все свои проблемы с дядей Женей отыгрывается?!» И сам же себя одернул: сначала следовало хотя бы дожить до понедельника.
Он видел, как на долю секунды в Нелиных глазах мелькнул испуг, но, когда Марго ткнула пальцем в него, а он сам, признавая причастность к уходу за пределы квартиры, приветливо помахал Неле рукой, ментовской супруге резко полегчало.
- Только ради всего святого, Маргарита, - подошла она ближе, - чтобы никаких мне фокусов!
- Какие базары, мать? - низким голосом пробасила Марго. - Всё будет ништяк! Глаз даю.
Сашка чуть не подавился: с чувством юмора у этого ребенка всё было в порядке.
- Не жалеешь ты родителей, Маргарита, - еле сдерживаясь, произнес он.
- Это они меня не жалеют, - лукаво улыбнулась Марго. - Заперли в четырех стенах, как Несмеяну: ни в лес, ни по дрова!
- Вы уж присмотрите за ней, Александр, - жалобно попросила Неля. - А то совсем от рук отбилась, только отца и слушает.
- Его не послушаешь... - печально проронила Марго. - Мастер спорта по боксу. Шаг влево, шаг вправо - расстрел на месте. Никакой рефери не спасет.
Неля растерялась, а Сашка почесал затылок. Он уже немного жалел, что подписался погулять с этим чудом природы. Дитя оказалось не только рыжим и потенциально взрывоопасным, но еще и причудливо дерзким. За таким и впрямь глаз да глаз нужен.
- Краеведческий музей, мороженое, выставка художников-соцреалистов и «Спокойной ночи, малыши», - предложил он программу действий, уже подозревая, что в ответ услышит: «Тачка, природа и вермут...»
- А ты ничего, тоже с юмором, - изогнула бровь Марго. - Можно и людям показать.
Они действительно взяли мороженое и даже посетили краеведческий музей с расшитыми бисером и мехом национальными костюмами и трухлявым старательским оборудованием позапрошлого века, но после трех часов дня Марго решительно потащила его на «пятак».
- Там полно козлов, но отметиться надо, - совершенно откровенно объявила она. - Ты, если не хочешь, не иди.
Сашка прокашлялся: легко сказать - не иди. Хотя, если честно, он после вчерашних «приключений» отчаянно боялся этого беспредельного города.
- Что ж, отметимся.
Они спустились вниз по узенькой, тихой улочке и вскоре оказались неподалеку от моста через Шаманку, на просторной, усыпанной пустой стеклопосудой и окаймленной невысокими корявыми лиственницами поляне. На той стороне речушки высилась сопка с одноименным названием, а здесь, на полянке, дымил небольшой костерок, обсиженный полутора десятками юнцов. Еще две группки стояли чуть поодаль и с интересом наблюдали за мостом. Сашка бросил взгляд в ту же сторону и понимающе усмехнулся: по перилам моста шел человек.
- На спор?
- Наверное, - равнодушно пожала плечами Марго.
Они подошли к одной группе, ко второй, Сашку представили, но руки ему никто не подал, что могло означать абсолютную свободу новых знакомцев от самого факта знакомства. Его это устраивало.
Компания была разношерстной: от тринадцати до двадцати пяти, а то и двадцати восьми. Что делают здесь эти переростки, было неясно, тем более что на роль лидеров никто из них, кажется, не претендовал: сидели, тянули себе травку и пиво да поглядывали в сторону моста, посреди которого надежно застрял неведомый «перилоходец». Но Сашка уже чувствовал, что затишье это временное и молодняк определенно чего-то ждет. И точно: едва одинокая фигура дошла до конца и спрыгнула на асфальт, народ зашевелился.
- Теперь ты, Сека...
- Ага, разбежался! Щас...
- Что, слабо?
Сашка улыбнулся: всё было просто и понятно, ничего неожиданного, но, когда раззадоренный Сека принял из чьих-то рук сверкнувшую на солнце спицу, он встревожился. Сека протер спицу о рукав, поднес, будто любуясь, к глазам, отвел в сторону, приоткрыл рот и одним махом пропорол себе обе щеки.
Внутри у Сашки всё оборвалось.
Сека преспокойно вытащил спицу обратно, так же о рукав вытер кровь, вернул спицу хозяину и лишь тогда занялся щеками. Помассировал, затем спустился к реке, умылся и вернулся абсолютно невредимым. «Пятак» возбужденно гудел.
«Елки зеленые!» - тяжело выдохнул Сашка. Он такое видел только по телевизору. А уж ученикам дяди Жени это даже и не снилось!
У костра начали спорить, подзадоривать друг друга, и Сашка смотрел во все глаза. Там, в кругу, явно что-то происходило, и, насколько он понимал ситуацию, кто-то или прямо сейчас проделает что-нибудь не менее крутое, или он попал.
- Давай, Боб, вперед, - раздался наконец требовательный голос.
- Ладно-ладно, щас принесу.
От компании отделился паренек лет восемнадцати. Но он явно даже не думал ходить по перилам или протыкать щеки и сразу же двинулся наперерез внимательно оглядывавшей кусты бомжихе.
Бабка мгновенно почуяла опасность, прижала мешок со стеклотарой к груди и, с трудом передвигая кривыми ногами, рванула прочь.
- А ну стой! - прибавил ходу пацан. Сашка непроизвольно напрягся.
Бабка тоже прибавила ходу, и возбужденный погоней парень взялся за дело всерьез: настиг ее и зло саданул по шее. Бабка, громыхнув посудой, покатилась по земле.
- Тару не побей, Бобик! - ободряюще заулюлюкали от костра. - А то тебе ее еще сдавать!
Бобик оглянулся, понял, что цирк удается, и встал в показушную бойцовскую стойку, дожидаясь, когда бабка поднимется с земли. Но бомжиха кинула на него затравленный взгляд и, прямо на четвереньках, не выпуская из рук бесценный мешок, стремительно шмыгнула в кусты.
- Бобик! Уходит! - надрывалась от хохота публика.
- От меня не уйдет! - молодецки размял шею пацан и двинулся вслед за исчезнувшей бомжихой.
Сашка досадливо крякнул. Больше всего ему хотелось надавать этому сопляку по ушам.
Кусты затряслись, и выскочившая обратно на поляну бабка дико оглянулась по сторонам и рванула прямо к нему. Сашка посторонился, давая ей скрыться, но Бобик тоже уже выскочил, прибавил ходу и настиг ее буквально в метре от Сашки. Сбил с ног и шутовски изготовился, чтобы нанести какой-то особенно красивый удар. Публика у костра буквально каталась со смеху.
Сашка поймал обезумевший от ужаса бабкин взгляд и безотчетно шагнул вперед.
- Хватит, - перехватил он Бобика за маленький твердый кулак. - Порезвился - и будет.
Он рывком поставил бабку на ноги, сунул ей в руки ее мешок, отвел метра на два, развернулся и только тогда испугался. Румяный, как девушка на морозе, Бобик стоял напротив него с узким ножом в руках, и зрачки у него были во всю радужку.
«Обкурился?» - удивился Сашка, еще сам не до конца осознавая причину своего изумления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41