.. — старик тяжело вздохнул. Откровенно говоря, он не думал что в этой компании над ним станут смеяться, однако последнее время над ним столько раз потешалась Элен и ее подруги, что Старк привык к подобной реакции и она стала его порядком раздражать — Думаю, они нас едят.
Заключительное слово было сказано, и теперь он ждал реакции собеседников. Она последовала, правда не такая, как он ожидал. Жан сжал огромные ладони в не менее огромные кулаки, Ханс остался неподвижен, а Лиз кивнула.
— Да, мы пришли к такому же заключению. Поэтому все, кого вы здесь видите, стараются не есть, вернее есть как можно меньше.
— Думаю, это зеленое дерьмо вызывает тот самый зверский аппетит, и стремительный набор веса — вставил Ханс.
— Не только... — задумчиво сказал Лесли — У меня создалось впечатление, что наш паек содержит какие-то добавки, наподобие транквилизаторов. Посмотрите, ведь мы находимся в плену, в руках врага, но в то же время, как все спокойны. Моя невестка Элен, она, знаете ли, женщина не в меру эмоциональная. Насколько я ее знаю, она должна была бы рыдать сутками напролет, однако она спокойна, весела... как и другие. Что-то в этой веселости неестественное, нетипичное для взрослых людей.
Некоторое время все молча играли, обдумывая сказанное. Потом Лиз, которая по мнению Лесли, занимала главенствующее положение в этом коллективе, удовлетворенно кивнула.
— Да, Лесли, вы действительно ценный человек. Видите ли, наши выводы в основе своей совпадали с вашими, однако на эту сторону вопроса мы не обратили внимание. Теперь, после ваших слов, я вижу, что это очевидно, вокруг множество подтверждений сказанному вами.
— Значит надо что-то делать! — стукнул по столу капитан. Свежерозданные карты подскочили, прикуп перевернулся мастью вверх. Бенуа смущенно извинился и принялся раздавать заново.
Действительно, что-то делать было просто необходимо, однако у «заговорщиков» не возникало никаких конструктивных идей. Даже если бы их было не пятьдесят человек, а пятьсот или даже пять тысяч, никаких шансов вырваться на свободу у них не было. Ханс продумывал варианты захвата челнока, но это, даже если бы удалось реализовать один из его сумбурных планов, все равно ни к чему не привело бы. Бывший штурман заявлял, что только дайте ему приборы, и он сможет определить координаты планеты, на которой они находятся, а там можно попытаться подать сигнал Патрулю, на каждом, даже самом захудалом челноке всегда есть хоть одна струнная капсула, с ее помощью можно позвать на помощь.
Впрочем, пока эти планы ничего не стоили — прорваться сквозь сенсорное ограждение лагеря было немыслимо. Бенуа, который неплохо знал сенсорную технику, использованную в сооружении периметра, был абсолютно убежден, что преодолеть границу невозможно. Он больше склонялся к попытке прорваться сквозь ворота — единственное место, казавшееся уязвимым. Однако Лесли выразил сомнение — рекнов нельзя было назвать полными идиотами, поэтому он был уверен, что этот вопрос они предусмотрели. Впоследствии Жан, проторчав возле ворот почти два дня, демонстративно играя с Лесли в шашки на нарисованной на земле доске (в качестве шашек послужили камешки разных цветов), убедился, что лазерные орудия охраняют и эту зону. Бенуа жутко расстроился, похоронив свой план, и его мрачное настроение только усугубил тот факт, что за время наблюдения он проиграл Старку семьдесят четыре партии, выиграв при этом всего две. И то он подозревал, что старик ему поддался.
Потом Нильсен высказал идею о нападении на рекнов во время очередной пересылки. Тут даже всегда сдержанная Лиз просто расхохоталась, сквозь смех и слезы пояснив Хансу, что представила полсотни повстанцев, атакующих с булыжниками в руках три тысячи закованных в броню солдат. Штурман заявил, что стоит начать, а толпа озверевших пленников накинется на имперцев и не оставит от них мокрого места. Тут пришла пора смеяться всем остальным. Лесли убежденно заявил, что никто или почти никто из отупевшей и разжиревшей массы не бросится помогать новоиспеченным лидерам, а Бенуа авторитетно отметил, что имея пятьдесят человек с бластерами, он не вспотев перебил бы тысяч двадцать народу, при этом не потеряв ни одного солдата. Поэтому, чтобы справиться с рекнами, надо как минимум оружие, причем такое, которое может пробить кольчугу, а из дерева и камня еще никто лазера не создавал.
В общем, положение казалось безвыходным. Однако вскоре порядки в лагере несколько изменились. Непосредственно на огороженной территории рекны стали возводить какое-то здание, довольно массивное. Работа продолжалась не очень долго и скоро в «управе», как окрестили домик заключенные, появился злобный невысокий рекн, который время от времени вызывал к себе того или иного пленника и имел с ними длительный разговор. В большинстве случаев после такого разговора из домика выносили труп — управитель любил «делать бо-бо» людям и, благо никто ему не мешал, предавался своему любимому занятию довольно регулярно.
Как всегда, Лесли первым подметил особенность этих бесед — как правило, на них «приглашались» люди, недостаточно быстро набиравшие вес. Поспешив поделиться этим своим открытием с товарищами, он высказал опасения, что вскоре Садистдоберется и до них. Как в воду глядел...
Из всей компании только Бенуа принял предупреждение близко к сердцу. Последнее время он занимался, с точки зрения Нильсена, идиотским делом — старательно оббивал найденную пластинку кремня, изготовляя грубое подобие каменного ножа. «Докатился, капитан! — подзуживал тот Жана, который часами возился со своим изделием — Какие там лазеры и пушки, когда у тебя теперь есть это супероружие». Капитан отшучивался, но продолжал возиться с пластинкой.
Может и не стоило Бенуа ходить близко от управы, особенно после предупреждения Старка, однако то ли по забывчивости, то ли по причине погруженности в собственные мысли, в один прекрасный день капитан попался на глаза Садисту.
— Эй ты, макака — Садист I говорил на вполне приличном английском, хотя его рычащий голос несколько затруднял понимание — Иди сюда, шваль.
При этом он демонстративно поигрывал бластером, ствол которого перемещался от лба к животу капитана и обратно. Жан ни на секунду не сомневался, что рекн может в любой момент пустить бластер в ход — пару раз он сжигал на месте тех, кто недостаточно почтительно отвечал ему.
Войдя в здание управы, капитан оказался в довольно просторной комнате, посреди которой стояло прикрученное к полу кресло. Садист махнул стволом бластера в сторону кресла и Бенуа ничего не оставалось, как подчиниться. Вокруг рук немедленно захлопнулись наручники, приковав капитана к подлокотника кресла, однако тот с некоторой радостью отметил одну важную для себя деталь. Рекны, будучи значительно сильнее людей физически, склонны были недооценивать силу своих противников. Конечно, эти браслеты оказались бы достаточно прочны для подавляющего большинства жителей Земли, Селесты или других планет, однако Жан был родом с Новой Германии, вырос под постоянным гнетом повышенной силы тяжести, и, несмотря на то, что уже многие годы был оторван от родного мира, сгоревшего к тому же в огне в первый же день войны, в его руках оставалось еще достаточно сил, чтобы при необходимости разорвать в клочья оковы.
— Почему не жрешь, скотина? — не то чтобы Садисту требовался ответ на поставленный вопрос, просто будучи убежденным, что «собеседник» вряд ли будет разговорчив, он «заводил» себя, доводя до состояния бешенства. Кулак ударил Жана в челюсть, голова капитана откинулась назад с такой силой, что он на мгновение испугался, что его шея просто переломится. — Я кого спрашиваю, макака, или ты не понимаешь своего собственного поганого языка?
Еще один удар, еще, еще. Боль застилала глаза, однако капитан молча терпел, понимая, что сейчас ему ничего не светит — рекн стоит напротив него, бластер в руке и готов к выстрелу. Одно движение — и он покойник. Нет, надо было ждать удобного случая. И капитан ждал, перенося мучительную боль в уже сломанной челюсти, которая продолжала принимать удар за ударом, и изо всех сил стараясь не провалиться в такое зовущее и желанное беспамятство.
Зазвенело окно — кем-то брошенный камень с силой ударил в стекло. Конечно, пробить это стекло не могла бы и пуля, однако звону получилось вполне достаточно для того, чтобы привлечь внимание Садиста.
— Кто посмел!!! — рявкнул он, стараясь в сумерках разглядеть хулигана, однако территория лагеря была практически неосвещена и только несколько серых теней сновали по двору. Снова звон, на этот раз почему-то сзади. Он резко обернулся, однако, возможно в предвкушении дальнейшей расправы над заключенным, не нажал на спуск бластера сразу же.
А надо было бы. Пленник, казалось измордованный до потери сознания, стоял перед ним. На полу валялись обломки браслетов, кисти рук были окровавлены. А в одной из этих самых окровавленных рук макака держала камень. А еще через мгновение этот камень, почему-то оказавшийся плоским и очень остро заточенным, рассек мышцы и дыхательное горло рекна, и переломился пополам, встретившись с позвоночником. Впрочем, самому Садисту было уже на все наплевать. Его тело рухнуло на пол, заливая кровью дощатый пол.
— Господи, ну что ты говоришь! Ну не может быть, чтобы рекны оставили такое происшествие без последствий — Лиз выглядела очень взволнованной — Подумать только, убить самого Садиста. На их месте я бы сожгла половину заключенных.
— Глупости! — убежденно ответил Лесли, битый час пытающийся доказать соратникам, что особенно опасаться нечего. — Послушай, Лиз, ну представь, что ты — фермер. И бык забодал твоего работника. Ты что, устроишь публичную расправу над скотиной?
— Ну... если рассматривать с такой точки зрения...
— А с какой же еще? Мы для них скот, мясо, которое можно пустить в дело. Поэтому расстрелы — нецелесообразны. Вот отправить на переработку лишнюю тысячу человек, это они могут. Правда, если они не изменят системы отбора, то снова возьмут этих жирных кретинов...
— Лесли, я тебе удивляюсь — встрял в разговор Нильсен — Как ты можешь так говорить. Это же люди!
— Нет! — резко отрезал старик — Существа, которые спокойно ждут, когда их забьют и переработают в консервы, даже не пытаясь изменить хоть что-то, это уже не люди. Это стадо. То самое стадо, которое рекны совершенно не собираются уничтожать зря.
Ближайшее время показало, что старик был прав. Если рекнов и взволновала смерть Садиста I, то они не сочли нужным прибегать к репрессиям. А вот поток отправляемых «на консервы» людей действительно несколько увеличился, хотя и не так заметно, как ожидал Лесли.
Зато в поисках пропавшего оружия Садиста рекны проявили завидное рвение. Почти неделю три тысячи солдат прочесывали территорию с миноискателями и кучей других приборов, однако ничего не нашли. И тем не менее оружие было на территории лагеря, однако спрятано оно было довольно остроумным образом. Ханс, увидев тюк с бластером, иглометом, вибромечом и несколькими батареями, моментально высказал великолепную идею и сам же взялся ее реализовать. В ту же ночь, еще до того, как поднялась тревога, он умудрился закопать сверток практически на самой охранной полосе — благо ее расположение все они знали с точностью до сантиметра. Насыщенная металлом, от сенсоров до стационарных излучателей, полоса великолепно маскировала еще немного аналогичных изделий. Имперцы так и не смогли найти сверток, тем более что приближаться к активированному периметру они опасались, а отключать его не рискнули.
Спустя месяц после инцидента в управе появился другой управляющий. Рекн немедленно получил титул Садист II, хотя и незаслуженно. Он не был особенно жесток, занимался какими-то бумагами, наблюдал за лагерем, что-то писал. Он был убит спустя месяц после вселения в домик — ударом вибромеча, струна которого рассекла его пополам.
Почти двухнедельные поиски вновь оказались совершенно безрезультатными. Арсенал заговорщиков пополнился еще одним бластером и тремя батареями.
Довольно длительное время «управа» пустовала.
Рейкер сидел в кабинете, просматривая малозначительные бумаги, когда его внимание привлек рапорт с какой-то планеты Аркол. В нем некто Руштер, капитан имперской пехоты, докладывал о трагической гибели инспектора Шерла, занимавшегося изучением эмоциональной сферы на местном мясокомбинате. Доклад был достаточно пространным и не в меру эмоциональным, но из него Рейкер сделал вывод, который заставил его содрогнуться от ужаса — рекны ели людей. Первым его желанием было немедленно передать Сергееву координаты планеты, однако сделать это оказалось не так просто — координат Аркола не было в каталоге, и даже в столичном космопорте об этой планете никто ничего не знал. Полковник решил любой ценой получить эту засекреченную информацию. Однако проблема решилась раньше, хотя и не совсем так, как он ожидал.
Вышеупомянутый рапорт он подкинул на стол Императора, не без оснований полагая, что раз он, Рейкер, специалист по землянам, то ему и поручат разобраться.
Как оказалось, это был не первый подобный рапорт, так как прочитав его Мудрейший озверел.
— Скоты! Проклятые макаки! Даже окруженные лазерами и солдатами, без оружия, накачанные наркотиками, они продолжают вредить. Я прикажу, чтобы весь лагерь уничтожили, немедленно!
— Сир?
— Что, Рейкер, как всегда вы имеете желание мне возразить? У вас что, инстинкт самосохранения отсутствует начисто?
— Нет, Высочайший, не отсутствует. И именно поэтому мне кажется, что уничтожать такие запасы... продовольствия просто неразумно. Особенно сейчас, когда Патруль («Не без моей помощи — удовлетворенно подумал при этом полковник — и то ли еще будет...») перерезал несколько наиболее важных маршрутов, по которым в метрополию доставлялись продукты.
— Да? Вот тогда отправляйтесь туда и разберитесь с этим вопросом. Накажите виновных, примите меры к недопущению подобного в дальнейшем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128