Лайдоф холодно улыбнулась.
– И вы воображаете, что я не учла эту возможность, когда мистер Рейми впервые контактировал с нами? Полно, полковник, не считайте меня полной идиоткой. Как вы думаете, почему я заставила мистера Гессе добиться от вас подписания этой бумаги до того, как позволила вам вернуться к участию в проекте?
– Потому что вы считали, что человек, вынесший себе приговор в измене, не посмеет воспротивиться вашей воле?
– Потому что даже если у такого человека хватит наглости предпринять подобную попытку, подпись на этой бумаге очень быстро сведет к нулю всю его знаменитую популярность, – сказала Лайдоф. – Однако если вас очень тянет совершить самоубийство, что же, вперед, обращайтесь к прессе. Мне вы больше не нужны.
– Ой ли? А как насчет Манты? – спросил Фарадей. – Он не станет говорить ни с кем, кроме меня, как вам известно.
– Он мне тоже больше не нужен, – ответила она. – Советник Латранесто наверняка жаждет занять его место в переговорах от имени джанска. Если им вообще есть что выставить при заключении сделки. Идите, мистер Гессе. – Она повернулась к двери…
– В таком случае, – сказал Фарадей, – больше и впрямь обсуждать нечего. Пусть решает общественность. – Он сделал жест в сторону Гессе. – Наверно, вам не мешает забрать драгоценный документ у вашего иуды.
– И то верно. Мистер Гессе?
– Да, арбитр. – С выражением муки на лице Гессе достал из кармана сложенный лист бумаги.
– И вам, наверно, не мешает бросить взгляд на подпись, – мягко добавил Фарадей.
Лайдоф на мгновение замерла с протянутой в сторону Гессе рукой. Потом, словно нападающая гремучая змея, рука метнулась вперед и выхватила документ. Лайдоф развернула его, посмотрела на подпись…
И уставилась на Фарадея.
– Что это, черт побери?
– Там написано «Карп Чарли», – пояснил Фарадей. – Это такой персонаж из мультика, оратор, выступающий от имени «Ассоциации рыб»…
– Я знаю, кто он такой! – рявкнула Лайдоф и вперила в Гессе испепеляющий взгляд. – Гессе?
Тот стоял с отвалившейся челюстью.
– Арбитр, клянусь…
– Не упрекайте мистера Гессе, – сказал ей Фарадей. – Если уж на то пошло, я с самого начала раскусил вашу маленькую игру.
– Похоже на то. – Лайдоф продолжала сверлить взглядом Гессе. – Интересно, как?
– Не упрекайте его и за это, – ответил Фарадей. – Он прекрасно сыграл свою роль. Виноват сценарий, в соответствии с которым он действовал.
– Сценарий? Что вы имеете в виду?
– Ну, к примеру, мне было сказано, что мистер Бич, описывая происходящее с Мантой, назвал его новых опекунов мужчиной и женщиной, – ответил Фарадей. – Мистер Бич никогда не выразился бы подобным образом, он употребил бы слова «Защитник» и «Воспитательница». Потом вся эта идея насчет оппозиционной фракции в Совете Пятисот, которая жаждала заполучить меня в союзники. Это, знаете ли, звучало как-то уж очень неубедительно.
– Странно, – пробормотала Лайдоф.
– Да. И последний штрих: тот факт, что спустя столько недель Гессе все еще оставался их единственным представителем на «Юпитере-Главном». К этому времени они, несомненно, имели возможность прислать кого-нибудь более опытного. Если существовали на самом деле.
– Понятно. – Лайдоф цедила слова, словно растирая их зубами в порошок. – Значит, вы подписались не своим именем. Но почерк…
Фарадей пожал плечами.
– Я очень плохо держал ручку. Не уверен, что вы добьетесь в этом отношении успеха.
– На бумаге отпечатки ваших пальцев.
– Я не брал ее в руки.
– Ваш пот в таком случае, – упорствовала она. – Анализ ДНК.
– Я ни разу не прикоснулся к ней. Придерживал локтем, и на мне была обычная рубашка, каких миллионы. Вы никогда не докажете, что я каким-то образом связан с этим документом.
Лайдоф тяжело задышала.
– Думаете, это все, что у меня есть на вас? – спросила она, взмахнув бумагой.
– Может, и нет, – ответил Фарадей. – Но без этой бумаги вы не сможете нанести мне серьезного удара. По крайней мере сейчас. Если предпочтете сражаться, то проиграете. – Он помолчал. – Есть и альтернатива. Уладить все тихо, мирно, здесь и сейчас. И к тому же еще не поздно для вас стяжать лавры человека, сумевшего открыть человечеству путь в другие миры.
Она прищурилась, внимательно вглядываясь в его лицо.
– Вы хотите убедить меня, что вас эти лавры не привлекают?
– Нисколько. Я уже сказал, чего хочу.
– В самом деле. – Она натянуто улыбнулась. – И вы даже не возражаете, чтобы эти лавры способствовали усилению моего политического влияния? Которое я с легкостью смогу использовать против вас же?
Фарадей сделал жест в сторону Гессе.
– Как-то мистер Гессе заметил, что вы никогда не руководствуетесь местью ради самой мести. Я готов рискнуть.
Медленно, как будто против воли, Лайдоф вернулась к своему креслу.
– Ладно, полковник. – Она положила бумагу на стол. – Слушаю вас.

Глава 30
– Мы почти у нижнего края Уровня Семь, – сообщил Миллиган, следя взглядом сразу за тремя мониторами. – Давление не выше расчетного, никаких проблем.
– А как там связующий линь? – спросил Фарадей, мысленно вернувшись к судьбоносной экспедиции «Скайдайвера» и резонансному шуму, издаваемому тогда связующим линем. – Выдерживает напор ветра?
– Ветер вообще-то усилился, – ответил Миллиган, – но пока линь в порядке.
– А что головной корабль? – спросил Фарадей.
– Говорят, все нормально, – ответила Макколлам, плотнее прижимаясь ухом к телефонной мембране. – Правда, свист ветра действует им на нервы.
– Скажите, пусть привыкают, – посоветовал Фарадей. – Сначала он будет все время усиливаться и только потом ослабнет.
– Ладно. – Макколлам заговорила в свой микрофон.
– Выходим на Уровень Восемь, – сообщил Миллиган.
– Жаль, что мы не спустили туда к тебе монитор, Манта, – сказал Спренкл. – Ты бы смог увидеть, на что похожи твои сады Эдема.
Зону Контакта заполнил рокот речи джанска.
– Не важно, – перевел компьютер. – Я намерен дожить до тех пор, пока увижу их воочию. Кроме того, ваше зрение несравненно беднее нашего. Не думаю, что от машины было бы много толку.
Спренкл улыбнулся.
– Туше.
Рядом с Фарадеем зашевелилась Лайдоф.
– Отсюда закономерный вопрос, – сказала она. – С чего вы взяли, что мы разглядим что-либо на глубине? Эти камеры чувствительны к глубокому ультрафиолету?
– Да, но они также восприимчивы к инфракрасному излучению, – напомнил ей Фарадей. – Если там внизу действительно скопилась огромная масса мертвых тел, они поглощают излучение верхней части спектра и преобразуют его в низкочастотное. По крайней мере, какая-то доля последнего должна принадлежать к инфракрасной части спектра.
– Надеюсь, – сказала Лайдоф. – В противном случае вся эта затея превратится в пустую трату времени и…
– Турбулентность! – воскликнул Миллиган. – Очень мощная, прямо в районе зонда.
– Насколько сильная? – Фарадей вскочил с кресла, подошел к Миллигану и остановился у него за спиной.
Инерционные показатели, с огорчением заметил он, просто обезумели.
– Достаточно сильная, – мрачно ответил Миллиган. – Зонд вращается, словно пинг-понговый шарик.
– Манта, ты понял? – окликнул его Фарадей. – Мы попали в слой турбулентности. Джанска что-нибудь об этом известно?
– Не знаю, – ответил Манта. – Я никогда не слышал об этом.
– А Латранесто? – вмешался в разговор Бич. – Может, ему что-то известно.
– Он на Уровне Шесть, следит за снижением зонда, – сказал Манта. – Я спрошу его, когда он сюда вернется.
– Если к тому времени у нас все еще будет зонд, – проворчала Лайдоф.
– Он уцелеет, – заверил ее Миллиган. – Пока цел линь, с зондом ничего не случится.
– Как там головной корабль? – спросил Фарадей.
– Их немного потряхивает, но они держатся, – доложила Макколлам. – Ворот тоже в порядке.
– Скажите им, пусть не спускают с него глаз, – приказал Фарадей. – Надеюсь, что такие слои будут попадаться нечасто.
– Думаю, по крайней мере, один еще есть, – сказал Бич. – Где-то у нижнего края Уровня Восемь.
– Почему вам так кажется? – нахмурившись, спросил Фарадей.
– Помните, что говорил Манта, когда впервые снова вступил с нами в контакт? Он упоминал о каком-то звукопроводящем слое на Уровне Восемь.
– Конечно, – неожиданно заговорил Миллиган. – Ограничьте Уровень Восемь с обеих сторон слоями турбулентности и получите огромный звуковой волновод. Как в оптико-волоконном кабеле, только для звука, а не для света: отражаясь от этих слоев, удары распространяются по спокойной средней части.
– Именно так Мудрые по всей планете связываются между собой, а наверху их никто не слышит, – кивнула Макколлам. – Я все удивлялась, как это у них получается.
– Хитроумно, – заметил Спренкл. – И становится понятно, почему Мудрые держат этот факт в секрете. Все социальные структуры в той или иной степени зависят от хорошей связи.
– Если не возражаете, доктор Спренкл, давайте отложим лекцию по социологии на потом, – отрезала Лайдоф. – Сейчас перед нами более насущные проблемы.
– Насущные, да, но что мы можем поделать? – заметил Фарадей. – В данный момент зонд целиком и полностью предоставлен самому себе.
– Если мы не вытащим его оттуда. Почему бы не сделать этого, пока его не разорвало на части? – спросила Лайдоф.
– Вообще-то на данном этапе в этом нет никакого смысла, – ответил Спренкл. – Судя по показателям ветра, он уже на полпути к цели, я бы сказал.
– Смотрите. – Спренкл кивнул на один из дисплеев. – Он прошел слой турбулентности насквозь.
Фарадей увидел, что он прав: инерционные показатели пошли на убыль.
– Точно, – подтвердил Миллиган. – Мы снова устойчиво движемся вниз. – Он оглянулся на Фарадея. – Может, остановить зонд и провести диагностику?
– Нет, пусть продолжает движение, – ответил Фарадей. – Чтобы провести диагностику, необязательно останавливаться. Будем надеяться, что нижний слой турбулентности не такой скверный.
– А что нам еще остается, кроме как надеяться? Надо полагать, вам и об этом ничего не известно, мистер Рейми? – спросила Лайдоф.
Из громкоговорителя послышался рокот языка джанска.
– Я ничего не знаю о том, что лежит ниже Уровня Восемь.
– Конечно нет, – язвительно заметила Лайдоф. – От вас вообще мало проку, не находите?
Последовала совсем коротенькая пауза.
– Сожалею, что мои знания не отвечают вашим стандартам, – сказал Манта. – Полковник Фарадей, когда вы собираетесь отправить вниз бомбы?
– Дай нам передышку, Манта, – запротестовал Фарадей. – Пока мы даже не знаем, на какую глубину придется опускаться.
– Вы говорили, что знаете.
– Мы знаем это только предположительно. Но наши расчеты базируются на представлениях об изменении плотности и структурных допущениях.
– Затем мы и послали зонд, – добавила Лайдоф. – А что у вас там за спешка?
– Позвольте напомнить вам, что у нас существует проблема, – ответил Манта. – И хотелось бы, чтобы она была разрешена.
– И все дело только в этом? – надавила Лайдоф.
– Не понимаю вопроса, – сказал Манта.
– Тогда я поставлю его по-другому. Сдается мне, что есть только два главных места, где могут находиться ваши так называемые «звездные врата»: либо где-то над этой свалкой трупов, либо где-то ниже нее. Как, по-вашему, это имеет смысл, мистер Рейми?
– Может быть, – неуверенно ответил Манта. – Не знаю.
– Логически рассуждая, они не могут находиться глубже, поскольку, надо полагать, даже мертвый джанска не в состоянии опуститься ниже них, – продолжала Лайдоф. – Следовательно, эти самые «врата» должны находиться выше. – Она бросила на Фарадея суровый взгляд. – И если я права, то наш зонд очень скоро должен наткнуться на них. Что скажете, полковник?
Все четверо инженеров повернулись, чтобы взглянуть на нее.
– К чему вы ведете, арбитр? – настороженно спросил Фарадей.
– Я веду к тому, что существуют только две возможности, – жестко и холодно ответила Лайдоф. – Либо вся эта история со «звездными вратами» чистой воды выдумка, либо мы близки к тому, чтобы найти их самостоятельно. – Она вскинула брови. – В любом случае мне непонятно, зачем нам теперь джанска.
Фарадей смотрел на нее, не веря своим ушам. Не может же она всерьез заявлять такие вещи сейчас?
– Я не допускаю мысли, что вы намекаете на пересмотр нашего соглашения, – сказал он. – Я дал свое слово. Вы дали свое.
– Основываясь на сведениях, которые, возможно, не соответствуют действительности, – возразила Лайдоф. – Мистер Рейми изучал бизнес. Он знает цену контракту, заключенному на основе ложных посылок. – Она возвысила голос. – Что скажете, мистер Рейми? Похоже, вы и остальные джанска рассчитывали получить услугу в обмен на ложь?
– Это не ложь, – сказал Манта. – Портал существует. Просто мне неизвестно, где он.
Послышалось гудение.
– Следующий турбулентный слой, – сообщил Миллиган, повернувшись к своему пульту.
– Сожалею, но я больше вам не верю, – продолжала Лайдоф. – И можете передать мои слова Советнику Латранесто. Если зонд не наткнется на эту зону высокого давления, ветров и свернутого пространства – что бы все это ни значило, – придется сделать вывод, что ее не существует.
Спренкл откашлялся.
– Вряд ли это можно назвать честным…
– Заткнитесь! – бросила ему Лайдоф. – Мистер Миллиган, ваши датчики показывают что-нибудь необычное?
– Пока ничего не могу сказать, – проворчал Миллиган. – Вот кончится турбулентность, тогда посмотрим.
– Вот-вот. Хорошенько смотрите. И поторопитесь, – распорядилась Лайдоф. – Если это все ложь, тогда я хочу, чтобы зонд подняли, пока он еще цел.
– Подождите, – сказал Манта. – Советник Латранесто вернулся.
Воцарилась тишина.
– Мистер Бич? – спросила Лайдоф. – Что происходит?
– Они вместе отплыли от зонда, – ответил Бич. – Наверно, хотят поговорить наедине.
– Арбитр, вы ведь шутите, да? – негромко заговорил Фарадей. – Мы заключили сделку.
– Да, – признала Лайдоф. – Но вы не хуже меня знаете, как часто сделки нарушаются. В особенности если изменяются обстоятельства. – Она вперила в него настойчивый взгляд. – Тогда, в конференц-зале, вы меня поставили в скверное положение, полковник, – сказала она так тихо, что он едва слышал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50