А на место исчезнувшей оперативной группы будет послана другая, усиленная. А не вернется вторая, направят целый флот…
– Хорошо, Аманда, – словно со стороны услышала она собственный, поразительно спокойный голос. – Есть у нас данные по точке входа и вектору?
– Так точно, мэм!
Турман достала из кармана планшет и нажала на кнопку, но ей, похоже, не было необходимости смотреть на дисплей.
– Они совершили альфа-переход у самой гиперграницы, на относительно низкой скорости. На данный момент их корабли находятся примерно в четырнадцати с половиной световых минутах от Аида и движутся курсом на пересечение с орбитой с базовой скоростью около двенадцати сотен километров в секунду.
Она умолкла, а когда Хонор подняла на нее глаза, добавила:
– Их ускорение составляет всего двести g , адмирал.
– Двести? – переспросила Хонор, и Турман кивнула.
– Так точно, мэм. По оценке БИЦ, два из восемнадцати объектов имеют массу от четырех до пяти миллионов тонн и снабжены гражданскими импеллерами. Остальные, скорее всего, являются линейными и тяжелыми крейсерами. Соотношение между числом первых и вторых, учитывая габариты класса «Марс», определению пока не поддается…
– Понятно, – сказала Хонор. Турман была права, на таком расстоянии никакие приборы не могли отличить «Марс» от линейного крейсера.
– Где они? – спросила Харрингтон.
– Точно в центре зоны Альфа, адмирал, – доложила Турман.
И при этих словах эмоции лейтенанта Турман выплеснулись взрывом ликования, смешанного со вполне понятным страхом.
Хонор прекрасно понимала, в чем дело. Нимиц издал глубокий тихий звук, нечто среднее между рычанием и мурлыканьем. Он тоже разделял овладевшее его человеком свирепое предвкушение.
«Итак, у них пара транспортов – скорее всего, набитых войсками вторжения БГБ, а может, даже морпехами, и тяжелый эскорт, – быстро просчитывала она. – И то, что у них только два транспорта и не нашлось ничего тяжелее линейного крейсера, говорит о том, что оперативную группу собирали в большой спешке, из того, что оказалось под рукой. Конечно, линейные крейсера способны пробивать орбитальную планетную оборону, но будь у хевов возможность подготовиться основательно, они наверняка взяли бы с собой несколько линкоров, а то и пару супердредноутов. Но если они собирались наспех, то, вполне возможно…»
На секунду она прикрыла глаза. Мысли шли вскачь. Чьи это корабли: БГБ, Народного флота – или и те и другие? Лучше бы все принадлежали Госбезопасности – общий уровень подготовки сил БГБ значительно ниже, огневые возможности тоже. Но, пожалуй, еще выгоднее, если команда действительно сборная: вряд ли у них было время выработать эффективное взаимодействие в бою. «Как и у нас, между прочим», – проскочила на задворках сознания ехидная мыслишка.
Впрочем, способа определить принадлежность кораблей оперативной группы все равно не было, и пустые размышления она отмела сразу, сосредоточившись на анализе логического дерева, выстроенного за последнюю неделю. Вот только Хонор не ожидала, что применять эти выводы на практике придется так скоро, и отнюдь не была уверена в том, что ее персонал подготовлен достаточно хорошо, чтобы справиться с задачей, даже если все пойдет как по маслу. Однако, пусть и в сложной ситуации, Хонор благословляла обстоятельства, подтолкнувшие ее к этой попытке. Ведь если все сработает…
Долгие, бесконечные часы Хонор провела за компьютерным анализом всех зафиксированных отчетов командного пункта базы «Харон», изучив каждый отдельный протокол прибытия корабля или группы кораблей в систему Цербера. Она не слишком хорошо представляла себе, что ищет, однако твердо знала, что бесполезной информации не бывает и что ей нужны данные, опираясь на которые можно будет разработать тактический прием, который позволит совладать с превосходящими силами противника. Она выстраивала все новые схемы поиска, вводила все новые алгоритмы, пока на прошлой неделе компьютеры не вычислили интересный факт.
Все корабли МВБ, а потом и БГБ, прибывавшие на Цербер, совершали переход в обычное пространство из положения над плоскостью эклиптики, и вектора их оказывались близкими к кратчайшему курсу на Аид. Из кораблей регулярного флота к Церберу заходили только «Граф Тилли» и курьер Хитроу, но и они совершили такой же маневр, вошли в систему «сверху». Это было необычно, ибо в норме корабли старались совершать переход по эклиптике, поскольку барьер между гипер– и нормальным пространством в этой плоскости имел тенденцию к «смягчению», что способствовало более плавному переходу, ощутимо снижало износ альфа-узлов и увеличивало допустимую погрешность. И если каждый приближавшийся к Церберу-Б капитан осуществлял переход сверху, на то, надо полагать, имелась веская причина.
Коммандер Филипс потратила целые сутки, пытаясь решить заданную ей адмиралом Харрингтон задачу, и после долгих размышлений пришла к парадоксальному, на первый взгляд, заключению. Причины как таковой не было… если не считать бюрократической инерции – в Народном флоте она была еще сильнее, чем в Королевском. Хонор всегда полагала, что по приверженности канцелярской волоките Мантикора твердо удерживает первое место в Галактике, однако она ошиблась. Регламент вхождения в систему определялся инструкцией семидесятилетней давности, не имевшей ни малейшего смысла как сегодня, так и в тот день, когда она была выпущена.
Первый из назначенных министерством внутренней безопасности ответственных за систему офицеров установил эту процедуру, ссылаясь на необходимость «соблюдения мер безопасности», и с тех пор никому просто не пришло в голову усомниться в целесообразности документа и пересмотреть его. Насколько поняла Хонор, необычный способ перехода должен был служить дополнительным средством идентификации. Когда корабли появлялись «сверху», диспетчеры командного пункта признавали «своих» еще до передачи идентификационных кодов. Правда, учитывая дальность обнаружения и длительность слежения, данная инструкция представлялась одной из самых бесполезных, с какими приходилось сталкиваться Хонор. Гарнизон планеты располагал достаточным временем для распознавания любого объекта задолго до того, как тот приближался на дистанцию поражения, однако корабли год за годом заходили сверху. Как минимум, это обошлось в миллионы долларов, потраченных на ремонт напрасно изнашивавшихся альфа-узлов.
Деньги вылетали в трубу, корабли совершали бессмысленные маневры, однако инструкция исполнялась свято. Надо полагать, в настоящее время никто уже не помнил, откуда она взялась. Нелепый маневр стал традицией, одной из незыблемых космических традиций, бытующих на любом флоте. Вроде той, согласно которой легкие крейсера и эсминцы могут приближаться к орбитальным верфям Звездного Королевства с любого направления, а тяжелые крейсера и корабли стены – только «сзади». Возможно, когда-то в этом имелся определенный смысл, но в чем он заключался, не ведала ни Хонор, ни кто-либо иной на всем Королевском флоте. Просто так было принято.
Но если причина своеобразного маневра, выполнявшегося кораблями при заходе к Аиду, в настоящее время значения не имела, то сам факт, что этот маневр выполнялся всегда, дал Хонор шанс устроить в космосе засаду, и она за эту возможность ухватилась. Всегда существовала вероятность того, что кто-то отступит от стереотипа, но она была невелика, а стереотип позволял с высокой степенью достоверности предположить, где скорее всего вынырнет противник в нормальное пространство… и каким курсом будет после этого следовать. Произведя расчеты, Хонор разместила свои корабли на выбранных позициях – именно там они и находились прямо сейчас, – и экипажи занялись отработкой возможных сценариев развития ситуации на симуляторах. Отрабатывали – и ждали: вдруг кто-нибудь появится.
«Вот кто-то и появился», – сказала себе Хонор, открывая глаза.
– Расчетное время прибытия к Аиду? – отрывисто спросила она.
– Примерно часов шесть с четвертью, с разворотом через сто восемьдесят две минуты с момента прибытия. – ответила Турман. – Скажем так, они выйдут в точку максимального сближения часов через шесть.
– Они туда не пойдут, – сказала Хонор с абсолютной уверенностью в голосе.
Некоторые из сидевших за столом людей удивленно вскинули головы. Хонор, повернув голову, криво усмехнулась.
– Ребята, подумайте вот о чем, – сказала она. – Просто для того, чтобы передать привет коменданту Трека такой эскорт не пришел бы. Размер эскадры ясно говорит, что хевы по меньшей мере заподозрили неладное. А значит, кто бы ими ни командовал, он вряд ли захочет оказаться в зоне поражения базы «Харон».
– И где, по-вашему, они остановятся, адмирал? – тихо спросила коммандер Инч.
– В семи миллионов кликов от пусковых установок, – решительно ответила Хонор.
Кое-кто задумался, производя подсчеты в уме, а потом несколько голов медленно закивали.
В ходе войны мантикорские ракеты и системы наведения неуклонно совершенствовались, а наступательное вооружение хевов, хоть и не так кардинально, развивалось сходным образом. Однако Цербер был тыловой системой, и главной его защитой являлось то, что никто не знал, где эту систему искать. Здешние ракеты хранились с довоенных времен и имели максимальное ускорение в 85 000 g . Сократив же ускорение вдвое, чтобы увеличить участок до полного выгорания двигателя, дальность полета таких ракет достигала шести миллионов семисот пятидесяти тысяч километров. Сравнительно невысокое ускорение облегчало их перехват на ранних стадиях полета, зато конечная скорость повышалась на пятьдесят процентов. Важно было и то, что управляемость сохранялась на значительных расстояниях, а количество находившихся в распоряжении базы «Харон» установок позволяло производить достаточно мощные залпы, чтобы подавить чью угодно активную защиту.
Однако корабли, остановившиеся за пределами зоны досягаемости, могли считать себя почти неуязвимыми для ракетной атаки. Разумеется, в случае везения защитники системы могли надеяться, что несколько лазерных боеголовок пробьются сквозь завесу корабельного противоракетного огня. Однако с выгоревшими двигателями ракеты, чья скорость не превышала семидесяти шести тысяч километров в секунду, превращались в мертвое мясо для корабельных лазерных кластеров. При столь низкой скорости современным средствам противоракетной обороны ничего не стоило поразить цель, уже не защищенную собственным клином и не способную совершать маневры. Кроме того, в отличие от орбитальных батарей, корабли были мобильны, а стало быть, поражение их ракетами, летевшими по баллистической траектории, представляло собой почти неосуществимую задачу.
– Мэм, вы и вправду думаете, что они подойдут так близко? – спросил кто-то из присутствующих.
– Да, – просто и уверенно ответила она. – Не будь у них такого намерения, они не стали бы подходить вообще. Будь у них желание подавить орбитальные батареи, оставаясь в полной безопасности, они вынырнули бы из гипера дальше, набрали максимальную скорость и произвели залп с максимального расстояния. Их пташки, выпущенные с мчащихся кораблей, разогнались бы так, что нам нечего было бы и мечтать об эффективном перехвате.
– Так почему же они этого не сделали, мэм? – осведомился тот же офицер.
– Возможно, у них еще нет полной уверенности в том, что база «Харон» захвачена неприятелем, а возможно, они просто боятся, открыв огонь с дальней дистанции, нанести удар по планете. Пусковые установки внутреннего кольца обороны находятся в опасной близости к Аиду, и крохотной ошибки в расчете достаточно для того, чтобы на поверхности планеты воцарился сущий ад. Конечно, перспектива гибели нескольких десятков тысяч узников едва ли обеспокоила бы их командование, но на планете есть и персонал БГБ. Стоит отметить также, что они прекрасно осведомлены о возможностях, а значит, и о слабых местах планетарной обороны. Известен им и радиус поражения наших ракет. Они остановятся у самого рубежа и начнут обстрел. Конечно, мы сможем перехватить больше их ракет, чем если бы они прилетали издалека, разогнавшись до более высокой скорости, но зато все наши орбитальные цели более уязвимы, чем военные корабли.
Офицеры дружно кивнули. Современные военные корабли, высокомобильные и прикрытые импеллерными клиньями и гравистенами, обычно сильно выигрывали в защищенности в сравнении с орбитальными батареями.
«Это обычно , – подумала Хонор с акульей усмешкой и тут же ощутила энергичную волну одобрения, исходившую от Нимица. – Вот именно, обычно. Но, даст бог, на этот раз я подсуну им кое-что не совсем обычное!»
– Лейтенант Турман, – спокойно сказала она, – прошу вас вернуться на мостик и сообщить коммандеру Кэслету, что эскадра приступает к выполнению операции «Нельсон». Пусть передаст этот приказ всем кораблям, а потом возьмет курс на точку «Трафальгар» и подготовит «Фарнезе» к ускорению.
– Есть, мэм! – Турман козырнула и, сделав четкий поворот кругом, удалилась.
Проводив ее взглядом, Хонор повернулась к сидящим за столом офицерам.
– Боюсь, нам все-таки придется прервать обед, – сказала она. – Через несколько минут всем вам надо быть на боевых постах. Но прежде, леди и джентльмены, – она подняла перед собой бокал с вином, – я хочу предложить тост. За победу!

ГЛАВА 49

– Это, – категорично заявил гражданин генерал Чернок, ткнув пальцем в изображение на экране главного коммуникатора, – не Деннис Трека!
Компьютерный фантом обращался к гражданину полковнику Террету, а кресло Чернока находилось за пределами поля зрения камеры.
Контр-адмирал Йермен покосился на гражданина генерала с недоумением.
– При всем моем уважении, сэр, – пробормотал он, – мне все же не совсем понятна ваша уверенность.
Чернок коротко глянул на него, и Йермен пожал плечами.
– Я хочу сказать, кем бы ни был этот малый, пока он отвечает на все наши вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101