– Согласен, – вставил Кэслет. – И об этом следует подумать, хотя мне такая акция кажется маловероятной.
Взгляды офицеров королевы обратились к нему, и он невесело усмехнулся:
– По острову разбежались не военные, а персонал Госбезопасности. Да, я сам только что говорил вам, что некоторые из них способны проявить немалое мужество, но только как индивидуумы. Не думаю, что эти люди способны к самоорганизации, к созданию активно действующих групп сопротивления. Кроме того, попытка уничтожить продовольствие таит в себе страшную угрозу не столько для нас, сколько для них. Даже если каким-то графиком предусмотрено скорое прибытие целой эскадры, никто из беглецов не может быть уверен в том, что корабли действительно прибудут, а если прибудут, то не окажутся уничтоженными или захваченными. Они ведь знают, что командный пункт, а значит, и орбитальные средства обороны в ваших руках. А вот того, что курьер погиб, они могут и не знать. Скорее, им следует предположить, что вы его захватили, ведь им известно о наличии в вашем распоряжении как минимум двух штурмовых шаттлов. Иными словами, с их точки зрения, вы уже послали за помощью, и они, безусловно, знают, как поступили бы на вашем месте.
– А как? – спросил МакКеон, воспользовавшись паузой.
– Улетели бы и оставили их здесь, – просто ответил Кэслет. – На вашем месте они не стали бы беспокоиться ни о ком, кроме себя, – возможно, даже о других находящихся на планете военнопленных. Забрались бы на первый подвернувшийся корабль и поспешили домой… и, может быть, еще и уничтожили бы перед отлетом эти самые плантации. В надежде, что оставшиеся перемрут с голоду прежде, чем кто-нибудь объявится, чтобы их спасти.
– В этом есть резон, – согласилась после недолгих размышлений Хонор. – Скорее всего, Уорнер, вы правы, но мы все равно не должны рисковать. Алистер, обсуди этот вопрос с Гарриет и Анри. Пусть разработают график несения караула. Если надо, можно использовать боты и бронемашины, но неприкосновенность плантаций должна быть обеспечена. И как можно скорее реализуй идею насчет разведывательных полетов на низкой высоте. Поручи это… Соломону и Джерри. Да, и Саре тоже. Их с Джерри надо так загрузить работой, чтобы у них не осталось времени на самобичевание.
– Об этом я позабочусь, – обещал МакКеон.
– Хорошо. В таком случае мы обсудили все… кроме одной мелочи.
– Что еще за мелочь?
– Сегодня утром я говорила с Фрицем. Он в восторге от того, что дорвался до оборудованной клиники, и просит прислать в его распоряжение некоего коммодора МакКеона.
– Что?
МакКеон заморгал, и Хонор покатилась со смеху.
– Алистер, госпиталь у него далеко не мантикорский, хевы не освоили регенерацию, да и если бы у них имелись наработки в этой области, я, да простит меня Уорнер, предпочла бы не доверяться их оборудованию, а потерпеть до дому. Но стоматологический кабинет здесь неплохой.
МакКеон непроизвольно поднес руку ко рту, ставшему щербатым после удара прикладом, и Хонор улыбнулась.
– Вырастить тебе новые зубы можно только дома, но Фриц только что прочитал руководство по протезированию и ему не терпится найти подопытного кролика, чтобы опробовать проверенную временем старинную методику. Он обещает вставить тебе самый настоящий зубной мост. Так что, друг мой, разобравшись с делами, о которых мы здесь говорили, изволь прибыть в клинику. Негоже разочаровывать нашего доктора.
– Но у меня дел по горло… – начал было МакКеон, однако Хонор не дала ему договорить.
– Разговорчики, коммодор! Вы с Фрицем – да и Уорнер с Эндрю тут руку приложили – с момента, как мы убрались с «Цепеша», только и делали, что заботились о моем здоровье. Теперь настал мой черед, и, богом клянусь, ты у меня сядешь в зубоврачебное кресло! Вам все понятно, коммодор?
– Тебе это доставляет удовольствие, да? – жалобно спросил МакКеон.
На живой половине ее лица расцвела безмятежная улыбка.
– Вот именно, – искренне ответила коммодор леди Хонор Харрингтон.

ГЛАВА 26

– Вы в своем уме? – Контр-адмирал Гарольд Стайлз выбрался из кресла и, опершись кулаками о письменный стол Хонор Харрингтон, уставился на нее с яростью и вызовом. – Мало того что вы удерживаете за собой командование на весьма сомнительных основаниях, так вам еще вздумалось своей властью создавать военные трибуналы! Соблаговолите побеспокоиться о том, чтобы все точки над «i» были расставлены, ибо в противном случае, адмирал, вам предстоит нести всю полноту ответственности, в соответствии с законами военного времени! И я лично прослежу за этим, клянусь!
Исходившая от Стайлза волна ярости заставила Нимица привстать и зашипеть, обнажив снежно-белые клыки. Хонор почувствовала, как в ее душе поднимается ответная волна, однако движение Лафолле отвлекло ее внимание от побагровевшего лица визитера. Она еле успела коротко взмахнуть рукой, прищелкнув пальцами, чтобы удержать телохранителя на месте. Тот уже собирался взять расшумевшегося мантикорца за шкирку и пинками выставить из кабинета. Вообще-то в глубине души она, пожалуй, и не хотела останавливать Эндрю, но, увы, не могла себе позволить такой вольности.
«Но если он сию же минуту не прекратит нести чушь, – холодно подумала она, – я могу и передумать».
Заставляя себя произносить каждое слово с отменной четкостью, она ледяным тоном сказала:
– Сядьте на место, адмирал Стайлз.
Взгляд ее здорового глаза был еще холоднее голоса, губы на здоровой половине рта гневно напряглись, и Лафолле, при всем своем возмущении поведением мантикорца, едва ли не пожалел контр-адмирала. Однако Стайлз знал собеседницу значительно хуже, чем ее телохранитель, и воспринял движение уголка рта как свидетельство нервозности, а стало быть, косвенное признание ею своей неправоты. Сам-то он в своей правоте был абсолютно уверен. Праведная ярость, овладевшая им, когда он прибыл на Стикс и какая-то там Харрингтон отказалась уступить ему командование, пылала в нем подобно лесному пожару.
– Черта с два я сяду! – рявкнул он в ответ, – С момента моей высадки на берег…
Стайлз осекся, ибо Хонор поднялась на ноги. Движение ее было слишком изящным, чтобы сказать «вскочила», однако столь стремительным, что контр-адмирал отпрянул. Устыдившись своей реакции, он собрался было возобновить монолог, но Хонор хлопнула ладонью по столу.
– Адмирал Стайлз, – очень тихо сказала она, подавшись вперед, – или вы сию же секунду заткнетесь, или я посажу вас под арест, где вы и останетесь до тех пор, пока мы не покинем эту планету и не вернемся туда, где действует юрисдикция Звездного Королевства. А по возвращении я выступлю против вас с обвинением в неповиновении, воспрепятствовании исполнению приказов и подстрекательстве к мятежу в военное время.
Стайлз вытаращил глаза, беззвучно шевеля губами. Услышанное ошеломило его: по двум из трех названных обвинений Военным кодексом предусматривалась смертная казнь. Он наконец осознал, что угодил в нешуточную передрягу, и Хонор под волнами еще не унявшейся ярости адмирала ощутила холодок паники. Несколько мгновений, показавшихся ее визави вечностью, она смотрела Стайлзу в глаза, а потом вздохнула.
– Я сказала: сядьте! – произнесла она с угрожающей властностью.
Контр-адмирал медленно обвалился в кресло, из которого только что вскочил. Хонор, оставшись на ногах, мысленно сосчитала до десяти и лишь после этого еще медленнее, чем он, опустилась на свое место. Усевшись, она снова смерила собеседника холодным взглядом, причем живая половина ее лица было столь неподвижна, что почти не отличалась от парализованной. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль о том, что ей следует поблагодарить МакКеона за предусмотрительность.
Сама она не задумывалась о неприятных возможностях до тех пор, пока бригада хакеров под командой Харкнесса не разобралась с последними секретными кодами хевов. Оказалось, что она вовсе не является старшим из находящихся на Аиде офицеров Королевского флота. Им был Гарри Стайлз, и этот факт сулил серьезные проблемы. Узники «Геенны» доверили руководство ей, но, коль скоро Стайлз имел более высокое звание, командование, с юридической точки зрения, должно было перейти к нему.
МакКеон, узнав о присутствии на планете контр-адмирала, выразился очень немногословно, но даже его умолчания были на редкость выразительны. Хонор заподозрила, что ему довелось служить под началом Стайлза и он сохранил об этом не самые лучшие воспоминания. Разумеется, у любого офицера могут возникнуть трения с начальством, однако Алистер, насколько она знала, всегда стремился к объективности и не любил говорить о человеке дурно у него за спиной. И коль скоро он, пусть даже обиняками, предупредил, что со Стайлзом нужно держаться начеку, предупреждение стоило принять во внимание. И как следует подготовиться к встрече.
Она управляла Стиксом уже две недели. Ее люди обшарили все помещения базы и, к неописуемой радости Десуи, обнаружили на складах уйму обмундирования и тканей, а также раскроечный и пошивочный цеха. Произведя несложное перепрограммирование швейного оборудования, Анри принялся одевать освобожденных пленных в мундиры их флотов.
Правда, некоторые – например, он сам или Гарриет Бенсон – пробыли на Аиде так долго, что уже порядком подзабыли, как выглядит их униформа. Справиться на этот счет было негде, ибо государства, в вооруженных силах которых они служили, перестали существовать, пав жертвой алчной экспансии Народной Республики.
Впрочем, Хонор была уверена в том, что мелкие несоответствия никого не смутят. Люди радовались самой возможности надеть военную форму, воспринимая это как очередной этап возвращения к прежней жизни и явное свидетельство того, что свобода близка.
Так вот, Хонор Харрингтон, по настоянию МакКеона, облачилась не в черный мундир коммодора Королевского флота Мантикоры, а в синюю грейсонскую униформу с пятью шестиконечными звездами – соответственно рангу в ГКФ. Это зрелище заставило вытаращить глаза даже Рамиреса, хотя у людей Хонор было достаточно времени, чтобы просветить бывших узников «Геенны» по части званий титулов и чинов, присвоенных ей на разных планетах. Рамирес, надо сказать, моментально совладал с удивлением и одобрительно кивнул. МакКеон был совершенно прав: на тюремной планете могло оказаться несколько высших офицеров флотов Альянса, но едва ли здесь обнаружился бы еще один полный адмирал.
Несмотря на то что адмиральские погоны Хонор носила заслуженно и на законном основании, ей было неловко щеголять высоким чином… но лишь до встречи со Стайлзом. После пяти минут беседы с ним она пришла к выводу, что, захватив в плен Гарри Стайлза, хевы оказали Альянсу, Мантикоре и Королевскому флоту неоценимую услугу. Правда, оставалось загадкой, почему его не оставили в обычном, находящемся в ведении Народного флота лагере для военнопленных; скорее всего, сказалось стремление БГБ прибирать к рукам все ценные трофеи. В конце концов, при всех личных недостатках, Стайлз являлся не только самым высокопоставленным мантикорским военнослужащим, угодившим к ним в плен, но и единственным флаг-офицером, которого они сумели захватить за первые шесть с половиной лет войны. Он попал в руки противника восемь стандартных лет назад, когда Народный флот, проводя разведку боем, наголову разбил его эскадру, пикетировавшую систему Ялты. Стайлза накрыли с холодными импеллерами – что красноречиво характеризовало его профессиональную компетентность. Правда, ему самому эта история виделась иначе: он объявил себя невинной жертвой коварных хевов, нанесших удар по системе без объявления войны. Последнее, конечно, соответствовало истине, однако офицеру столь высокого ранга следовало знать, что режим Законодателей завоевал немало звездных систем, ни разу не удосужившись официально объявить войну своим будущим жертвам. Похоже, ни поражение, ни плен так ничему его и не научили: он оставался тщеславным, самодовольным глупцом, интересовавшимся лишь собственным мнением.
– Я достаточно терпела ваше неповиновение, адмирал Стайлз, – сдерживая гнев, продолжала чеканить слова Хонор. – Хватит. Этой системой командую я, не вы! Отныне вы будете помнить об этом каждую минуту и не только со мной, но и с каждым, кто добровольно поступил под мое командование, вы будете вести себя вежливо, как и надлежит офицеру Короны. В противном случае, клянусь богом, я отправлю вас догнивать обратно в джунгли! Вы меня поняли, адмирал Стайлз?
Он бросил на нее злобный взгляд и коротко кивнул.
– Я не слышу вас, адмирал!
– Так точно, – прохрипел он, побагровев, и наконец выдавил из себя: – Мэм.
– Хорошо, – сказала она чуть менее холодным тоном. Ясно было, что контр-адмирал все еще не собирается уступать по-настоящему. Он попал в плен слишком давно, до битвы при Ханкоке и ее нашумевшей дуэли с Павлом Юнгом. Конечно, люди, прибывшие на Аид позже, могли (а некоторые, по сведениям Хонор, и пытались) просветить его насчет того, с кем он имеет дело, но Стайлз воспринимал все по-своему. Грейсонский флот виделся ему опереточной армией, чем-то вроде сил местной самообороны, а Хонор – захолустным коммодором с нелепыми и неоправданными претензиями. Не представляя себе масштаба таких событий, как битвы у Ельцина или Ханкока, он считал ее притязания на адмиральский чин попросту лживыми. Она, конечно же, все выдумала, только чтобы сохранить за собой командование, которое по праву старшинства должно было перейти к нему. Ну, а ее соратники стали соучастниками обмана. Поначалу Хонор пыталась относиться к нему с сочувствием, полагая, что его не совсем адекватное ситуации поселение объясняется долгим пребыванием в плену, однако вскоре поняла: это не так. Он был слишком самовлюбленным, самонадеянным, упрямым и недалеким, чтобы такая мелочи, как восемь лет заключения, могла оказать на него какое-либо воздействие.
– Итак, адмирал, – продолжила она гораздо спокойнее. – Хотите верьте, хотите нет, но я серьезно обдумала все ваши возражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101