Мима быстрым шагом подошел к начальнику бригады и о чем-то с ним переговорил, пока Лигея догоняла его. После этого Мима вошел в этого человека, и через секунду они достигли полного взаимопонимания; бригадир обещал побеседовать со своими людьми и заверил, что они помогут. Мима вышел из этого человека, еще немного пробежал вперед, а затем вернулся, надеясь, что ни демоны-надсмотрщики, ни змея, которую несла Лигея, не догадались об истинном смысле состоявшегося контакта.
Беглецы возвратились к лодке.
— Эти люди, кажется, не такие уж плохие, — заметил Мима, когда они снова заскользили по ладу реки.
— Так оно и есть, — согласилась Лигея. — Конечно, я показываю тебе лучшие бригады, тех, кто лишь отчасти был подвержен Злу и уже достаточно искупил свои грехи, чтобы попасть на Небеса. Вот только Сатана никогда никого отсюда не выпускает, несмотря ни на что. Но, насколько я могу судить, в других областях Ада обитают по-настоящему скверные проклятые души.
— Тот человек отдал тебе куртку, — продолжал Мима. — Разве это не зачтется ему как доброе деяние?
— Да, наверно. Хотя он поступил так не ради этого, так как они прекрасно знают, что Сатана их все равно не выпустит.
— А это и есть самое настоящее благое деяние — пожертвовать чем-то без всякой надежды на вознаграждение.
— Мне бы очень хотелось как-нибудь помочь несчастным, — сказала Лигея.
— Если нам удастся найти путь, ведущий из Ада, то потом и другие смогут им воспользоваться, — напомнил Мима.
Теперь она точно знала, что было у него на уме.
— Конечно.
Змея, очнувшись от спячки, насторожилась. Она обвилась вокруг ног Лигеи и грелась об ее тело, не мешая девушке работать веслом. Миме было любопытно, каким образом змея докладывала Сатане: сообщала сведения периодически или телепатировала. Скорее всего первое; в противном случае они давно бы себя выдали, потому что змея читала бы их мысли, а не слушала то, что говорилось. Может, это была такая разновидность демонов, которая могла по желанию отлучаться, чтобы сообщить сведения, и возвращаться, пока они спали. Мима очень надеялся, что все обстоит именно так.
Кокит перетек в широкую спокойную реку, и вместо льда появилась грязная вода. Плыть стало легче, но раздражали отвратительные вид и запах.
— Что это?
— Ахеронт (*13), — ответила Лигея, снимая куртку, так как воздух потеплел, — река Печали.
— Похоже, — сказал Мима. — Прозрачный, чистый источник отбивает память. Замерзший поток заставляет скорбеть. А грязный навевает печаль.
— Что может быть печальнее, чем разрушение того, что некогда было прекрасным? — спросила Лигея.
Мима согласно вздохнул:
— А между тем смертные делают все возможное, чтобы превратить свои реки в такие, как эта.
— Мир смертных катится в Ад. Отсюда, как ни грустно, это особенно хорошо видно.
— Если бы только они смогли понять и пойти по иному пути! — сказал Мима. — Может, если бы смертные лишь разок взглянули на Преисподнюю и увидели, какова она на самом деле, прежде чем…
— Но всякий смертный должен сначала умереть, прежде чем увидит Ад, а тогда уже слишком поздно.
Здесь крылась суть проблемы. У Сатаны очень серьезные шансы одержать победу благодаря неосведомленности смертных.
Река сузилась, и течение стало стремительным.
— Надеюсь, здесь нет порогов! — пробормотал Мима.
— Не думаю, чтобы были, хотя…
Русло раздваивалось.
— Куда плыть? — спросил Мима.
— Не знаю. Скорее всего рукава снова соединятся через какое-то время. Так что, наверно, все равно.
Мима направил суденышко в левый канал, по которому, как ему показалось, плыть было легче. Все шло хорошо, пока беглецы не поравнялись с поваленным деревом. Оно наклонилось над самой водой, загораживая путь.
— Мы можем пригнуться и проплыть под ним, — предложил Мима.
Они подгребли к дереву, нагнулись как можно ниже и прошли под стволом. Но в этот момент что-то посыпалось с дерева на дно лодки. Мима подумал, что это кусочки коры, но вдруг заметил, что они шевелятся. Оказалось, что это похожие на крабов твари, с такими же клешнями. Они пошевелили маленькими усиками и деловито направились к ближайшему лакомству — Лигее.
— Берегись! — крикнул Мима. — Подними ноги!
Она оглянулась — и заорала. Лигея хотела поднять ноги, но ее ступня застряла под сиденьем. Первый краб добрался до ноги и отщипнул кусочек на пробу. Лигея снова завопила.
Мима схватил весло и стал бить им тварей. Но тут же подпрыгнул — один краб ущипнул его за лодыжку. Было ужасно больно.
Лодка налетела на затонувшую корягу и остановилась.
Всему свое время. Мима принялся очищать лодку от крабов. Он обнаружил, что их можно на мгновение оглушить ударом, потом поддеть веслом, поднять и выбросить за борт. Так ему удалось расправиться со всеми тварями.
Затем следовало заняться внешней помехой. Корягу Мима не видел и никак не мог сдвинуть с места лодку.
— Придется вылезти и подтолкнуть, — сказал он.
— Нет-нет, не делай этого! — предупредила Лигея. — Все, что коснется этой воды… воды печалей…
Миме было совершенно ни к чему, чтобы ему доставляли печаль ступни, ноги или все то, что может замочить эта вода, когда он будет в ней стоять. В Аду к такой возможности следовало относиться очень серьезно. Мима решил поискать другой выход из положения.
— Ах нет! — вскрикнула Лигея.
Мима оглянулся. К лодке плыл аллигатор. Вид у него был голодный.
Мима начал отчаянно грести, пытаясь освободить лодку, однако ему удалось лишь развернуть ее вокруг своей оси, и теперь поток бил лодку в борт, но она так и оставалась на месте. И тогда его осенило. Мима продолжал грести, внимательно следя за крокодилом, пока корма не развернулась на сто восемьдесят градусов. Теперь нос лодки был повернут против течения. А задняя часть, где сидел Мима, уже находилась позади препятствия.
— Иди сюда, ко мне, — позвал он Лигею. — Мы сумеем сдвинуть лодку.
Лигея перешла назад, и передняя часть, став легче, оторвалась от коряги как раз в тот момент, когда аллигатор приблизился вплотную.
Они плыли задом наперед и никак не могли развернуться. Мима смотрел назад, а Лигея снова перебралась на свое место. Крокодил проводил их неприязненным взглядом, но преследовать не стал.
После этого случая они уже знали, как перебираться через затонувшие коряги. Доплыв до следующей стоянки, Мима и Лигея вышли из лодки. Лигея снова осталась на берегу со змеей, предоставив Миме одному вести свои дела.
Вскоре после того как беглецы возобновили путешествие, русло реки расширилось, и они вплыли в поистине чудовищный поток. Вода в нем пахла нефтью, а на поверхности то тут, то там плясали язычки пламени.
Лигея показала на них рукой:
— Река Флегетон (*14), — объяснила она.
Мима всполошился:
— Ты хочешь сказать, что нам надо переплыть через это?
Принцесса кивнула:
— Следующая хорошая бригада…
И они поплыли по реке Огня. Мима ощущал жар пламени, а когда капли воды с весла падали на дно лодки, то тут же вспыхивали. Если бы лодка была деревянной, она уже давно пошла бы ко дну! А так она только нагрелась, и змея переползла на скамейку и пристроилась рядом с Лигеей, чтобы не обжечься о металлическое днище.
Затем они подплыли к порогам, где брызги, поднимавшиеся от пенящейся воды, горели, образуя огненную завесу высотой в несколько метров над поверхностью реки.
— Тут уж нам никак не проплыть, — сказал Мима. — Придется тащить лодку руками.
Беглецы высмотрели относительно безопасное место на берегу, подгребли к нему и высадились. Потом вытащили лодку и подняли ее за нос и корму. Суденышко казалось гораздо более тяжелым и неуклюжим, чем тогда, когда они впервые спустили его на воду. Это говорило о том, насколько Мима и Лигея устали.
Когда они немного отошли от берега, их ноги стали вязнуть в болотистой почве. Каждый раз, когда Мима делал шаг, раздавался чавкающий звук, его сапоги обволакивала грязь, а запах был такой, словно он наступил на тухлые яйца. Лигее приходилось еще тяжелее, поскольку обута она была лишь в легкие босоножки.
— Подожди, может, я смогу волочить ее! — воскликнул Мима.
Он опустил корму на землю, подошел к носу лодки, взялся за него и потянул. Лодка с трудом сдвинулась. Мима сделал шаг и снова потянул. Задача оказалась вполне выполнимой. Это дало возможность Лигее ступать осторожнее, чтобы поберечь ножки и туфли.
Однако болото становилось все более коварным. Оно начало чавкать само по себе, и в нем появились отверстия, сделанные не ногами, которые были похожи на разинутые рты. Мима случайно попал ступней в такую дыру, провалившись по колено, и пасть отверстия сомкнулась вокруг ноги, не выпуская ее.
Мима дергал ногой, но сапог застрял, и возникла опасность остаться без обуви. В то же время в дыре послышался свист и из нее пошел пар, словно внутри находился какой-то желудочный сок. Мима потянулся к лодке, схватил весло, засунул его в отверстие и вытащил ногу. Наконец-то он освободился, хотя сапог был весь в грязи и несколько испорчен снаружи.
Мима снова потащил лодку, теперь уже ступая очень осторожно. Он тяжело дышал, вспотел, но неуклонно продвигался вперед. При этом Мима вяло размышлял о физиологических отправлениях в царстве духов; если бы он не знал, где находится, то ни за что не догадался бы, что находится не в мире смертных. Для призрака царство духов казалось таким же реальным, каким физический мир был для смертных.
Обойдя пороги, Мима с Лигеей спустили лодку на воду и поплыли по течению. Спустя некоторое время они встретились с четвертой бригадой. После этого им ничего больше не оставалось, как продолжить плавание по огненной реке.
Когда беглецы снова достигли отвратительного Ахеронта, уже спускались сумерки. Они не поплыли дальше, а причалили к берегу и разбили лагерь у самой границы огня. Здесь нечего было пить, кроме огненной воды, и есть, кроме клубней, которые удалось выкопать из опаленной земли. Клубни Мима насадил на длинные прутья и поджарил над рекой. Получилось если и не особенно вкусно, то вполне съедобно. Огненная вода не очень хорошо утоляла жажду, тем не менее, выпив ее, они вскоре перестали волноваться из-за своих проблем. Мима и Лигея болтали, смеялись, дурачились и в конце концов решили, что пора вплотную заняться сексом… да вдруг обнаружили, что ничего не получается. Лигее это показалось необычайно забавным, но Мима подозревал, что утром, когда протрезвеет, ему будет не до смеха. Неудовлетворенное вожделение — именно то чувство, которое следует испытывать в Аду!
И действительно, утром Мима уже не смеялся. Все тело ныло после вчерашних трудов, а голова болела так, словно он всю ночь продержал ее в помойной воде Ахеронта. Лигея, кажется, чувствовала себя не лучше. Ее красота несколько пострадала от усталости и въевшейся в кожу сажи.
— Ах, во что превратилось мое платье! — сетовала она. — Ну кто теперь догадается, что я принцесса?
— Вот именно, — пробурчал Мима. — Тебя будут принимать за женщину.
Она покосилась на него:
— Издеваешься?
— Что ты! Просто меня никогда особенно не интересовали принцессы, но я знал немало прекрасных женщин.
На самом деле Мима что-то путал, вероятно вследствие похмелья. Принцессы его очень даже интересовали, и ему была нужна именно принцесса, готовая разделить с ним жизнь. Но в данный момент он страстно желал женщину, похожую на Орб, которая высоко оценила его, когда он находился на самом дне, и любила, не спрашивая о происхождении. Лигея была одновременно принцессой и женщиной, — но сейчас ее женская сущность представлялась Миме важнее.
— Ах! — Она мгновение помолчала. — Разве ты не отдаешь предпочтение хорошеньким женщинам?
— Они занимают второе место после добрых.
— Все-таки ты насмехаешься надо мной!
— Хочешь почитать мои мысли? — Он взял ее за руку и притянул к себе.
Девушка подошла, упираясь лишь для вида. Мима вошел в нее и обнаружил там такой сухой порох, который, тут же вспыхнув, взорвался, соприкоснувшись с огнем Миминого разгоравшегося чувства. Между ними мгновенно состоялся диалог, звучавший примерно так:
— Но я еще не готова для любви, — возражала Лигея.
— Ничего страшного, — отвечал он, — я подожду.
— Такие вещи требуют времени.
— У нас будет время.
— Слишком поздно! Я уже сгораю от желания!
— Так ведь это мое желание!
— Теперь уже нет!
Они разъединились и поглядели друг на друга.
— Не уверен, что мы поступили правильно, — сказал Мима.
— Не уверена, что нам следует это делать, — ответила Лигея.
— Делать что?
— То, чего не смогли сделать вчера ночью. — Она начала раздеваться.
Мима понял: у них нет друг от друга секретов. Имело смысл завершить то, что они начали мысленно. Предыдущей ночью, учитывая их одурманенное состояние, это доставило бы мало удовольствия, но сейчас, когда головы прояснились, они могли вкусить все прелести в полной мере.
Мима снял одежду.
— Потом мы искупаемся в огненной воде, — заметил он.
Лигея прямо-таки покатилась со смеху. Хохот сотрясал все ее тело.
Вдруг со стороны реки донесся звук. Мима посмотрел в ту сторону и увидел огромную огненную фигуру, выходящую из воды.
— Что это такое? — с тревогой спросил он.
Лигея повернулась.
— Огневик! — проговорила она, вся задрожав.
— Кто?
— Обитатель огненной реки! Я всегда думала, что это просто миф! Бежим скорее!
— Я сражусь с ним, — заупрямился Мима, поднимаясь на ноги.
— Нельзя, — возразила Лигея. — Он все сжигает!
Мима повернулся лицом к приближающемуся чудовищу и потянулся за Алым Мечом. Но, конечно же, не было никакого Меча, как и одежды. Пропал? Да ведь он не взял Меч в Преисподнюю! Мима оказался безоружным.
Огневик повел рукой в сторону небольшого дерева. Струя огня вырвалась из его ладони, и деревце загорелось. Чудовище махнуло в сторону реки; огненная струя лизнула воду, и река закипела, покрывшись облаком пара. Огневик направил руку на Миму.
Мима схватил свой плащ и, заслонившись им, прыгнул в сторону. Земля, где он только что стоял, вздрогнула, словно от попадания бомбы, и задымилась.
— Бежим! — в ужасе закричала Лигея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40